Адвокаты добились признания незаконным увольнения за прогул, связанный с полученной на работе травмой

Мосгорсуд отметил, что увольнение за прогул произошло после того, как истец уведомила работодателя о намерении расторгнуть трудовой договор по собственной инициативе

Один из представителей истца указал, что клиника постоянно пыталась обозначить прогулом нахождение работника на лечении из-за полученной на работе травмы. Второй представитель отметила, что, проигнорировав заявление истца об увольнении по собственному желанию и уволив ее за прогул, ответчик теперь обязан дополнительно выплатить ей зарплату почти за девять месяцев.

22 марта Мосгорсуд вынес апелляционное определение, которым признал незаконным увольнение работника за прогул, взыскал с клиники зарплату на дату вынесения решения, средний заработок за время вынужденного прогула, компенсацию за неиспользованный отпуск и увеличил размер компенсации морального вреда. При этом ранее истец была восстановлена на работе по суду, а с работодателя было взыскано более 2 млн руб. за отказ признать трудовые отношения.

История дела

Как ранее писала
«АГ», в начале ноября 2017 г. Л. без заключения трудового договора вышла на работу в должности медицинской сестры процедурного кабинета в ООО «Медико-стоматологическая клиника «Шифа». Работодатель пообещал, что договор будет заключен после истечения испытательного срока, и выдал ей специальную форменную одежду. 15 ноября во время выполнения трудовых обязанностей Л. упала в неогороженный открытый смотровой люк и получила повреждения в виде компрессионно-оскольчатого перелома позвоночника, перелома надмыщелка левой большеберцовой кости.

Так как клиника настаивала, что Л. не является ее работником, а полиция не предприняла никаких мер по заявлению женщины, она в ноябре 2018 г. обратилась за помощью к адвокатам. После этого председатель КА «Династия» Борис Асриян направил заявление в СУ по ЗАО г. Москвы ГСУ СК России, обратился в прокуратуру г. Москвы и представлял интересы Л. на стадии доследственной проверки. По ее итогам 10 декабря 2019 г. было вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, в котором, однако, были приведены обстоятельства получения Л. травмы на рабочем месте. После этого женщина обратилась в Бутырский районный суд г. Москвы с иском к клинике, в котором просила установить факт трудовых отношений и факт несчастного случая на производстве, взыскать зарплату с 11 ноября 2017 г. по день вынесения судебного решения и обязать ответчика выплатить компенсацию. В гражданском процессе ее интересы представляла адвокат КА «Династия» Елена Маненкова.

Первая инстанция установила, что трудовые отношения между сторонами возникли с 11 ноября 2017 г., зарплата истца составляла 45 тыс. руб. Но поскольку Л. фактически отработала только три дня, то взысканию с клиники подлежит задолженность по зарплате за период с 11 по 15 ноября 2017 г. в размере около 10 тыс. руб. Таким образом, суд частично удовлетворил исковые требования, а также взыскал в пользу Л. 600 тыс. руб. в счет возмещения морального вреда. Это решение было вынесено 1 декабря 2020 г.

В марте 2021 г., рассмотрев апелляционную жалобу Л., Московский городской суд согласился с тем, что первая инстанция верно определила размер компенсации морального вреда. Вместе с тем он заметил, что факт трудовых отношений был установлен судом, однако в период с 15 ноября 2017 г. по 31 мая 2018 г. Л. имела листки нетрудоспособности, которые ответчиком не оплачены, а с 1 июня 2018 г. она не была допущена до осуществления трудовой деятельности, что не было опровергнуто клиникой. Апелляция отменила решение первой инстанции в части отказа в удовлетворении требований о взыскании зарплаты за время вынужденного прогула в период с 1 июня 2018 г. по 1 декабря 2020 г., взыскав с ответчика зарплату за этот период в размере более 1,3 млн руб. Также в связи с несвоевременной выплатой зарплаты с клиники были взысканы проценты за просрочку выплат в соответствии со ст. 236 ТК в размере почти 235 тыс. руб. В остальном решение первой инстанции было оставлено без изменений.

Обстоятельства увольнения

Во исполнение решения суда клиника издала приказ о восстановлении Л. на рабочем месте с 11 ноября 2017 г/, а 12 мая 2021 г. она направила женщине требование о необходимости явки на рабочее место и предоставления объяснений продолжительного отсутствия. Несмотря на то что после этого Л. направила работодателю заявление о расторжении трудового договора, 27 мая клиника направила повторное уведомление, дополнительно попросив представить документы, необходимые для оформления трудового договора.

23 июня 2021 г. был составлен акт о совершении Л. дисциплинарного проступка, выразившегося в отсутствии на рабочем месте в период с 1 декабря 2020 г. по 23 июня 2021 г. без уважительной причины. Тогда же женщина была ознакомлена с документом, при этом она отказалась его подписывать. В тот же день был издан приказ об увольнении Л. на основании подп. «а» п. 6 ч. 1 ст. 81 ТК в связи с совершением дисциплинарного проступка.

Женщина обратилась в Бутырский районный суд г. Москвы с исковом заявлением, в котором указала на неисполнение клиникой решения суда в части восстановления ее на работе, на недопуск ее к исполнению служебных обязанностей, на нарушение процедуры расторжения трудового договора, а также на невыплату зарплаты за время вынужденного прогула и иных выплат, полагающихся ей.

В суде Л. пояснила, что 17 мая 2021 г. направила заявление о расторжении трудового договора по инициативе работника с 18 мая, однако ответчик его оставил без удовлетворения, а 26 июня она получила уведомление о расторжении трудового договора из-за прогула. Она посчитала, что данный приказ издан с нарушением процедуры привлечения к дисциплинарной ответственности, в частности, она не была извещена о допуске на рабочее место и о проведении в отношении нее служебной проверки.

Возражая относительно заявленных требований, представитель клиники указал, что руководство приняло решение о внесении изменений в ранее принятые процессуальные (трудовые правоустанавливающие) документы и выплате Л. зарплаты исходя из должностного оклада. Также 22 декабря 2021 г. приказом генерального директора ранее изданный приказ об увольнении на основании подп. «а» п. 6 ч. 1 ст. 81 ТК был отменен, основанием для этого послужило заявление Л. от 17 мая 2021 г. Также был подписан новый приказ о прекращении трудовых отношений с 18 мая по инициативе работника. При расторжении трудового договора клиника начислила Л. зарплату за период с 1 декабря 2020 г. по 18 мая 2021 г., проценты в порядке ст. 236 ТК, компенсацию за неиспользованный отпуск и оплату листа нетрудоспособности за период с 15 ноября 2017 г. по 17 ноября 2017 г. Помимо этого, были начислены проценты в порядке ст. 236 ТК за период с 18 мая 2021 г. по 22 декабря 2021 г., а также произведены отчисления по НДФЛ.

Рассмотрев доводы сторон, Бутырский районный суд пришел к выводу, что нормативные положения, регулирующие порядок увольнения работника по собственному желанию, применены работодателем в четком соответствии с требованием трудового законодательства. Также он отметил, что приказ от 23 июня 2021 г., на который ссылалась Л. в иске, отменен решением генерального директора, который действовал в рамках своих должностных полномочий.

Суд заметил, что после вынесения судебного решения от 1 декабря 2020 г. Л. не обращалась с требованием о допуске к рабочему месту, не проявляла должного интереса к работе и самостоятельно изъявила желание на расторжение трудовых правоотношений. Со ссылкой на положения ст. 80 ТК и Постановления Пленума ВС от 17 марта 2004 г. № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации» суд оставил без удовлетворения требования о признании приказа о расторжении трудового договора незаконным и изменении даты увольнения.

Первая инстанция посчитала, что ответчик по существу разрешил заявление истца от 17 мая 2021 г., выплатил денежные средства, причитающиеся при увольнении. Расчет был проведен в соответствии с размером оклада, установленным судебными актами, и сторонами не оспорен. При этом суд назвал представленный истцом расчет исковых требований в части взыскания задолженности по зарплате и процентов в порядке ст. 236 ТК не отвечающим требованиям законности, поскольку он произведен с нарушением периода нахождения сторон в трудовых правоотношениях, а именно с 1 декабря 2020 г. по 22 декабря 2021 г., тогда как датой окончания трудовых правоотношений следует считать 18 мая 2021 г.

Также районный суд посчитал, что не подлежат удовлетворению требования о взыскании пособия по временной нетрудоспособности и об обязании клиники перечислить в ПФР и ФСС страховые и пенсионные взносы, поскольку Л. не предоставила оригиналы больничных листов, а страховые и пенсионные взносы были перечислены при расторжении трудового договора. Вместе с тем он установил несвоевременность перечисления зарплаты и компенсационных выплат по расторжению трудового договора и посчитал заслуживающими внимания доводы истца о взыскании с ответчика компенсации морального вреда. Также суд удовлетворил требование по взысканию расходов на юридические услуги.

Апелляция посчитала, что нельзя произвольно отменить приказ об увольнении после обращения работника в суд

Рассмотрев апелляционную жалобу Л., Мосгорсуд заметил, что работодателем первоначально было принято решение о расторжении трудового договора 23 июня 2021 г. Отмена этого приказа и последующее издание нового об увольнении по инициативе работника – незаконны, так как Трудовой кодекс не предоставляет работодателю право изменять дату и основание увольнения, равно как и совершать иные юридически значимые действия, затрагивающие права и интересы работника, без его предварительного согласия, после того как трудовые отношения уже прекращены.

Апелляция посчитала, что с учетом исковых требований Л., их обоснования, возражений ответчика относительно иска и регулирующих спорные отношения норм материального права обстоятельством, имеющим значение для дела, являлось установление причин ее отсутствия на рабочем месте в период с 1 декабря 2020 г. по 23 июня 2021 г., который истцом не оспаривался.

Как указал Мосгорсуд, вменяемый прогул был связан с нарушением прав работника самим работодателем, а не с нарушением Л. своих трудовых обязанностей. Так, требование о предоставлении документов, необходимых для заключения трудового договора, направлено ответчиком в адрес истца только 28 мая 2021 г. в ответ на поступившее заявление об увольнении по инициативе работника, что свидетельствует об отсутствии у работодателя до указанной даты намерений оформлять надлежащим образом трудовые отношения. Также он указал, что ранее присужденная задолженность по зарплате была погашена ответчиком только 13 мая 2021 г., а приказ о приеме Л. на работу издан 23 июня 2021 г., то есть в день увольнения истца, в остальной части состоявшиеся судебные постановления были исполнены уже после увольнения за прогул.

Таким образом, апелляция пришла к выводу, что, привлекая 23 июня 2021 г. Л. к дисциплинарной ответственности в виде увольнения за грубое нарушение трудовых обязанностей, клиника, в свою очередь, длительное время нарушала ее трудовые права и эти нарушения не были устранены работодателем в день издания приказа об увольнении. В связи с этим суд признал несостоятельной позицию ответчика о совершении истцом прогула.

Кроме того, отметил Мосгорсуд, истец уведомила работодателя о намерении расторгнуть трудовой договор по своей инициативе, соответственно, у ответчика возникла обязанность не позднее чем через две недели со дня получения этого заявления оформить увольнение Л., чего произведено не было. Действия же ответчика по увольнению истца по инициативе работодателя после истечения срока предупреждения противоречат требованиям закона.

Апелляционный суд также учел отсутствие доказательств, свидетельствующих о соблюдении работодателем положений ст. 192 ТК, поскольку при наложении дисциплинарного взыскания работодателем не приняты во внимание тяжесть совершенного проступка и обстоятельства, при которых он был совершен, отсутствие существенных последствий для работодателя, так как работодателем в материалы дела такие доказательства не представлены, тогда как Л. работодателем к дисциплинарной ответственности не привлекалась.

Таким образом, апелляция пришла к выводу, что исковые требования Л. о признании увольнения по подп. «а» п. 6 ч. 1 ст. 81 ТК являются правомерными и подлежат удовлетворению. Учитывая ст. 394 ТК, а также просьбу истца об изменении формулировки основания увольнения, суд изменил ее на п. 3 ч. 1 ст. 77 ТК (увольнение по инициативе работника), а дата увольнения была изменена на дату принятия судом решения, то есть на 22 марта 2022 г.

Мосгорсуд обязал работодателя возместить работнику заработок за время вынужденного прогула с 24 июня 2021 г. по 22 марта 2022 г., а также взыскал в пользу Л. в порядке ст. 155, 234 ТК средний заработок за период незаконного лишения возможности трудиться с 19 мая по 23 июня 2021 г.

Апелляция нашла правильными выводы первой инстанции об отказе в удовлетворении исковых требований о взыскании компенсации по ст. 236 ТК за задержку выплаты среднего заработка за период начиная с 19 мая 2021 г. В то же время суд не согласился с выводами об отсутствии у ответчика перед истцом задолженности по выплате компенсации за неиспользованный отпуск, поскольку Л. имеет инвалидность третьей группы, а согласно ст. 23 Закона о социальной защите инвалидов, инвалидам предоставляется ежегодный отпуск не менее 30 календарных дней. С учетом даты приема Л. на работу и даты увольнения количество календарных дней неиспользованного отпуска составляет 107,5 дня, при этом в декабре 2021 г. ответчиком истцу была выплачена компенсация за 105 дней неиспользованного отпуска.

Что касается доводов истца о взыскании компенсации за неиспользованный отпуск вплоть по дату вынесения судом решения, то данные доводы подлежат отклонению, поскольку согласно п. 4 ст. 121 ТК обязательным условием для включения времени вынужденного прогула в стаж, дающий право на ежегодный основной оплачиваемый отпуск, является восстановление работника на прежней работе. Тем самым признание увольнения работника незаконным и изменение даты, основания увольнения не восстанавливают право работника на включение в стаж работы, дающий право на очередной оплачиваемый отпуск, времени вынужденного прогула.

Апелляция указала, что в судебном заседании нашло свое подтверждение нарушение трудовых прав истца, вызванное несвоевременным перечислением ответчиком денежных средств в счет выплаты зарплаты и причитающихся выплат при увольнении, а потому первая инстанция обоснованно пришла к выводу о взыскании с ответчика в пользу истца компенсации морального вреда, но при этом Мосгорсуд увеличил ее размер.

Комментарии представителей

Елена Маненкова отметила, что в сложившейся ситуации удивляет настойчивое нежелание работодателя искать компромиссные решения: «Проигнорировав заявление истца об увольнении по собственному желанию и уволив Л. за прогул, ответчик теперь обязан дополнительно выплатить заработную плату почти за 9 месяцев». Адвокат надеется, что каких-либо проблем при исполнении решения суда со стороны ООО «МСК «Шифа» не будет и «судебные тяжбы» на этом закончатся.

По мнению Бориса Асрияна, примечательно, что в обоих делах Л. апелляционная инстанция изменила решение Бутырского районного суда в сторону увеличения периода, за который должна быть выплачена зарплата. «Однако если в первом деле этот срок был ограничен датой вынесения решения районным судом, то во втором случае – датой вынесения решения Московским городским судом», – указал он. Адвокат добавил, что клиника постоянно пыталась обозначить прогулом нахождение на лечении из-за полученной на работе травмы.

Марина Нагорная