ВС отменил обвинительный приговор на основе вердикта присяжных из-за противоречий в вопросном листе

Суд напомнил, что вопросы в вопросном листе ставятся по деяниям, а не по составам преступления, а присяжные устанавливают только фактическую сторону произошедшего события и не дают ему собственно юридическую оценку

Защита осужденных положительно оценила выводы Верховного Суда. По мнению одного эксперта «АГ», требование ясности и непротиворечивости вердикта присяжных заседателей достигается только тогда, когда в поставленных перед ними вопросах употребляются термины, имеющие тождественное содержание в каждом из них, чего в этом деле не наблюдалось. Другой отметил, что выводы ВС в очередной раз обнажили проблему квалификации судей по организации и ведению судебного разбирательства с участием коллегии присяжных заседателей.

29 сентября Верховный Суд вынес
Кассационное определение по делу № 41-УД22-31сп-АЗ, которым отменил обвинительный приговор, вынесенный на основе вердикта присяжных двоим гражданам, осужденным за кражу и убийство, совершенные группой по предварительному сговору.

Обвинительный приговор

Ранее судимые Виталий Еременко и Сергей Бандурин обвинялись в разбойном нападении на гражданина Д. по предварительному сговору группой лиц, с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, с применением предметов, используемых в качестве оружия, в крупном размере, с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего, а также в убийстве последнего группой лиц по предварительному сговору, сопряженном с разбоем.

Уголовное дело рассматривалось в Ростовском областном суде с участием присяжных заседателей. В ходе судебного разбирательства оба подсудимых не признали вину.

По итогам судебного разбирательства председательствующий судья вынес на разрешение присяжных заседателей ряд вопросов для определения вины подсудимых. Первый касался вопроса доказанности того, что оба обвиняемых достигли договоренности напасть на Д. вечером 29 ноября 2016 г., чтобы лишить его жизни и завладеть его имуществом, в ходе которого последнему были нанесены множественные удары кирпичом и фрагментом бетонной конструкции. Второй и пятый вопросы, если на первый вопрос был дан утвердительный ответ, касались доказанности участия каждого из подсудимых в нападении на потерпевшего.

На первый вопрос присяжные ответили: «Да, доказано, за исключением договоренности напасть на Д.». На второй вопрос присяжные ответили: «Да, доказано, за исключением договоренности с Бандуриным напасть на Д. и нападения на Д.». На пятый они ответили: «Да, доказано, за исключением договоренности с Еременко напасть на Д.».

10 июня 2021 г. суд на основании вердикта присяжных признал обоих подсудимых виновными в совершении убийства Д. группой лиц, а также в завладении имуществом потерпевшего. Виталий Еременко был приговорен к 16 годам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима с ограничением свободы сроком на один год, а Сергей Бандурин – к 15,5 годам лишения свободы, с ограничением свободы сроком на один год. С обоих подсудимых в пользу потерпевшего Д. были взыскано по 500 тыс. руб. в качестве компенсации морального вреда и солидарно 240 тыс. руб. в качестве возмещения материального ущерба. В дальнейшем апелляция оставила в силе обвинительный приговор.

Кассационное обжалование

Оба осужденных и защитник Виталия Еременко, адвокат Свердловской областной коллегии адвокатов Наталия Ткачук, подали кассационные жалобы в Верховный Суд. В своей жалобе адвокат, в частности, указала, что вопросный лист не соответствовал требованиям ст. 339 УПК РФ, поскольку его вопросы вступили между собой в смысловое противоречие. Судом не были сформулированы вопросы отдельно по каждому деянию в первом вопросе, суд не разграничивал разбойное нападение от убийства, поскольку подсудимые обвинялись именно в том, что смерть потерпевшего наступила в результате разбойного нападения.

Наталия Ткачук добавила, что из ответа присяжных на вопрос № 2 следует, что Виталий Еременко не вступал в сговор и, следовательно, не совершал нападение на Д. Соответственно, он не причинял тяжкий вред здоровью Д. своими действиями, от которых тот скончался на месте. Тем самым поставленные перед присяжными заседателями вопросы № 2 и 5 находятся в смысловом противоречии с вопросом № 1, так как в них не включены удары фрагментами кирпича и бетонной конструкции. Сформулировав вопрос о доказанности события с изложением обстоятельств его совершения в первом вопросе, председательствующий в нарушение закона изменил обстоятельства совершения преступления во втором и пятом вопросах, неправомерно разграничил обстоятельства вмененного деяния и незаконно использовал слово «нападение», что привело к необходимости присяжным заседателям дать оценку не фактическим, а юридическим обстоятельствам произошедшего события, что не входило в их компетенцию.

Кроме того, отмечалось в кассационной жалобе, в вопросном листе отсутствовали вопросительные знаки, что могло восприниматься присяжными заседателями как утверждение предложенной к обсуждению версии обвинения. Вынесенный судебный приговор не соответствует вердикту, поскольку присяжные у Еременко исключили договоренность и нападение, а у Бандурина исключили договоренность, однако в приговоре суд указал, что присяжные заседатели исключили нападение у обоих подсудимых.

Отмечалось, что из вердикта присяжных заседателей следовало, что смерть Д. наступила в результате разбойного нападения Бандурина, который не вступал в сговор с Еременко, а судьей неправомерно был сделан вывод о том, что убийство Д. совершено группой лиц с Еременко. В обвинительном заключении не указывалось точное время вмененного Еременко деяния, не установлено время прибытия его на место совершения преступления, а лишь указано время нахождения на месте преступления Бандурина и потерпевшего Д., поэтому нельзя сделать однозначный вывод о том, что Еременко был очевидцем убийства, что он двигался на автомобиле убитого человека и что он совершал кражу чужого имущества. По мнению защитника, Еременко знал о дружеских отношениях между Бандуриным и Д., и он вполне мог допустить, что Бандурин управлял автомобилем с согласия своего товарища, и эти обстоятельства Бандурин не отрицал в своих показаниях, поэтому суд дал неверную оценку вердикту присяжных заседателей.

В кассационной жалобе адвоката также указывалось на то, что в судебном заседании до присяжных доводилась информация, не относящаяся к фактическим обстоятельствам уголовного дела и не подлежащая исследованию с их участием, а председательствующий не принимал действенные меры для ограждения коллегии присяжных от незаконного воздействия. Кроме того, защитником были перечислены и иные процессуальные нарушения.

ВС выявил основания для отмены приговора

Рассмотрев дело, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда отметила, что в обвинительном приговоре председательствующий судья указал, что вердиктом была «признана недоказанной договоренность на нападение на Д. и само нападение на потерпевшего». По смыслу вынесенного вердикта присяжными заседателями был исключен предварительный сговор на совершение разбойного нападения, а также совершение самого разбойного нападения в процессе лишения жизни потерпевшего.

В приговоре также указывалось, что, согласно вердикту, Еременко и Бандурин нанесли Д. множественные удары фрагментом кирпича и бетонной конструкции, причинив своими действиями тяжкий вред здоровью потерпевшего, в результате которого тот скончался на месте преступления. После этого подсудимые похитили принадлежащее ему имущество. Эти действия осужденных председательствующий квалифицировал по п. «ж» ч. 2 ст. 105 «Убийство» и п. «в» ч. 3 ст. 158 «Кража» УК РФ.

Между тем Судебная коллегия сочла, что тексты вопросов № 2 и № 5 противоречат тексту вопроса № 1, поскольку в первом вопросе нападение включает в себя удары фрагментами кирпича и бетонной конструкции, а в вопросах № 2 и № 5 нападение не включает эти удары, и в них отсутствует суждение о том, в чем конкретно заключалось нападение на Д. В частности, из вопроса № 1 следовало, что «было совершено нападение, в ходе которого были нанесены удары, в результате которых потерпевший скончался», то есть потерпевший скончался в процессе совершенного на него нападения, в ходе которого ему были нанесены удары фрагментами кирпича и бетонной конструкции. «Однако в вопросах № 2, 5 председательствующим были изменены обстоятельства, изложенные в вопросе № 1, и в перечисленных выше вопросах был использован предлог "и" между фразами "напал на Д." и "нанес удары, в результате которых Д. скончался". Таким образом, в вопросах № 2, 5 инкриминируемое Еременко и Бандурину единое деяние (при идеальной совокупности преступлений) председательствующим было разделено на два отдельных состава, что не соответствует положениям ст. 334 и 339 УПК РФ», – заметил ВС.

Верховный Суд подчеркнул, что вопросы ставятся по деяниям, а не по составам преступления, и присяжные заседатели устанавливают только фактическую сторону произошедшего события и не дают ему собственно юридическую оценку. Разграничив во втором и пятом вопросах обстоятельства вмененного подсудимым деяния, председательствующий вместе с тем не описал содержательную часть использованного им в вопросном листе термина «нападение», а в приговоре по этому поводу указал, что оно (нападение) не выражалось в нанесении множественных ударов потерпевшему фрагментом кирпича и бетонной конструкции в область головы и туловища, в результате которых Д. скончался на месте происшествия. Аналогичные выводы содержатся и в апелляционном определении. «Однако данные выводы судов первой и апелляционной инстанций носят произвольный характер и противоречат вердикту коллегии присяжных заседателей, согласно которому нападение Бандурина на Д. было признано доказанным (ответы на вопросы № 1 и 5), а органами следствия, как уже было указано выше, Еременко и Бандурин обвинялись в убийстве, сопряженном с разбоем (идеальная совокупность преступлений). При таких данных Судебная коллегия считает необходимым согласиться с доводами адвоката Наталии Ткачук о том, что в ответах на вопросы № 1, 2 и 5 содержатся противоречия, касающиеся, в частности, участия осужденного Еременко в умышленном причинении смерти Д.», – отмечено в кассационном определении.

Тем самым Суд счел, что приговор, постановленный на основании вердикта, содержащего противоречия в ответах на вопросы о доказанности участия Еременко в инкриминированном ему деянии, является незаконным. Таким образом, ВС отменил обвинительный приговор в отношении обоих подсудимых и вернул дело на новое рассмотрение в первую инстанцию. В отношении обоих обвиняемых избрана мера пресечения в виде заключения под стражу.

Защитники осужденных прокомментировали выводы Суда

В комментарии «АГ» адвокат Наталия Ткачук отметила, что Виталий Еременко обвиняется в убийстве группой лиц по предварительному сговору, сопряженном с разбоем, – это идеальная совокупность преступлений. «Примечательно дело тем, что в нем отсутствует труп, и не просто отсутствует – не обнаружены вообще какие-либо останки; причина смерти не установлена. Потерпевший, возможно, жив, тем не менее обвинительное заключение было подписано, дело направлено в суд. В связи с этим Виталий Еременко принял решение о рассмотрении уголовного дела судом с участием присяжных заседателей. Рассмотрение уголовного дела судом с участием присяжных – это большой труд, оно требует тщательной подготовки со стороны всех участников судебного разбирательства. Большая ответственность ложится и на председательствующего», – заметила она.

Адвокат обратила внимание, что, согласно вердикту присяжных, Виталий Еременко не договаривался напасть и не нападал на Д. «В этом уголовном деле контекст вопросов № 2 и 5 вступил в смысловое противоречие с контекстом вопроса № 1, так как в последнем нападение включало в себя удары фрагментами кирпича и бетонной конструкции, а вопросы № 2 и 5 не включают эти удары. То есть председательствующий изменил обстоятельства, изложенные в вопросе № 1, заменив словосочетание "в ходе которого" на предлог "и". В большинстве случаев в состав суда присяжных входят люди, не обладающие специальными юридическими познаниями, поэтому формулировки вопросов должны быть понятны присяжным заседателям, позволять им учесть позиции как стороны обвинения, так и стороны защиты. Обжалуя приговор, мы обращали особое внимание на то, что присяжные являются судьями факта. Верховный Суд не согласился с выводами суда первой и апелляционной инстанций, указав, что они носят произвольный характер», – отметила Наталия Ткачук.

По ее мнению, выводы ВС имеют большое значение для правоприменительной практики, так как он указал, что «единое деяние (при идеальной совокупности преступлений)» нельзя разделять на два отдельных состава, напомнив, что в соответствии с положениями ст. 334 и 339 УПК РФ «вопросы ставятся по деяниям, а не по составам преступления, и присяжные заседатели устанавливают только фактическую сторону произошедшего события и не дают ему собственно юридическую оценку». «Кроме того, из кассационного определения ВС следует, что вопросы в вопросном листе не должны вступать в противоречие друг с другом (в части описания событий). На мой взгляд, на это необходимо обращать особое внимание при составлении и обсуждении вопросов. Мы очень рады такому решению, так как Верховный Суд РФ восстановил нарушенное право на справедливое судебное разбирательство», – подчеркнула защитник.

В свою очередь, адвокат Ксения Мартынова, защищающая Сергея Бандурина по назначению, отметила, что основанием для отмены обвинительного приговора послужили существенные нарушения, выразившиеся в неправильной постановке вопросов, подлежащих разрешению коллегией присяжных заседателей. «Конечно, доводы кассационной жалобы моего подзащитного и других участников дела были обширными и не только указывали на неправильное изложение вопросов присяжным, но и сводились к тому, что в действиях Бандурина не имелось состава преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 105 УК РФ, поскольку отсутствовал труп погибшего и не было даже малейших признаков, указывающих на то, что он находился в том месте, которое было указано стороной обвинения как место совершения преступления. Соответственно, акт судебно-медицинского освидетельствования трупа отсутствовал, судебно-медицинской экспертизы по определению причин смерти не проводилось, доказательств смерти погибшего и причинной связи между действиями Бандурина и наступившей смертью погибшего (по версии стороны обвинения) не имелось», – заметила она.

По словам адвоката, несмотря на то что основанием для отмены явилась только неправильная постановка вопросов перед присяжными, ВС РФ указал, что при новом рассмотрении необходимо правильно применить положения уголовного и уголовно-процессуального законов и принять по делу обоснованное и справедливое решение: «Это дает право на надежду на то, что все доводы и обстоятельства, свидетельствующие о невиновности Бандурина в совершении убийства, будут услышаны судом при новом рассмотрении дела».

Эксперты «АГ» оценили выводы ВС

Адвокат АП г. Москвы, доцент кафедры уголовно-процессуального права МГЮА, к.ю.н. Сергей Насонов полагает, что требование ясности и непротиворечивости вердикта присяжных заседателей достигается только тогда, когда в поставленных перед ними вопросах употребляются термины, имеющие тождественное содержание в каждом из них. «В рассматриваемом случае это требование было нарушено, поскольку в вопросе № 1 термин «нападение» включал в себя нанесение потерпевшему ударов, от которых он скончался. Однако в вопросах № 2 и 5, которые касались причастности каждого из подсудимых к вменяемым им деяниям, термин "нападение" не охватывал собой нанесение этих ударов потерпевшему, поскольку в конструкции вопроса эти факты были разделены союзом "и": "напал и нанес удары, от которых потерпевший скончался". Присяжные заседатели, утвердительно ответившие на первый вопрос (чем они признали доказанным, что нападение включало удары, повлекшие смерть) и отрицательно (применительно к одному из подсудимых) на вопрос о доказанности нападения (которое было в этом вопросе отделено от факта нанесения ударов), вынесли неясный вердикт. Но причина этого – не их ошибка, а разное содержание термина "нападение" в вопросах вопросного листа», – отметил он.

По словам эксперта, председательствующий не только не выявил этого нарушения, но и усугубил его своим приговором, посчитав, что термин «нападение» относится лишь к разбою, а вердикт присяжных позволяет признать подсудимых виновными в убийстве. «Следует полностью согласиться с позицией Верховного Суда, состоящей в том, что, в случае когда подсудимому вменяется совершение преступлений в идеальной совокупности, по этим деяниям ставится по одному вопросу о доказанности события этих преступлений, причастности подсудимого к их совершению и его виновности в их совершении. Ставить же единый вопрос о событии, а потом разделять эти деяния в вопросе о причастности – недопустимо. К сожалению, ВС РФ оставил без оценки другие нарушения уголовно-процессуального закона (направление присяжных, вынесших вердикт, и запасных в одну совещательную комнату, до того как вердикт был провозглашен; оглашение показаний, данных подсудимым на стадии расследования в статусе свидетеля, и т.д.), однако указал суду первой инстанции на необходимость строгого соблюдения норм УПК РФ при новом рассмотрении этого уголовного дела», – резюмировал Сергей Насонов.

Старший партнер АБ «Нянькин и партнеры» Алексей Нянькин полагает, что выводы ВС в очередной раз обнажили проблему квалификации судей по организации и ведению судебного разбирательства с участием коллегии присяжных заседателей. «Постановка вопросов перед постановлением вердикта присяжных остается неразрешимой проблемой для некоторых судей, что и отражается в судебной практике Верховного Суда, отменяющего приговоры на основании неясных или противоречивых вердиктов. На первый взгляд, это несложное дело по обвинению в убийстве, сопряженном с разбоем, поставило в тупик председательствующего, изначально допустившего ошибку в подмене вопросов факта вопросами явно правового характера», – отметил он.

По словам эксперта, эта ошибка основана исключительно на сохраняющемся обвинительном уклоне судей, которые при формулировании вопросов любыми способами стараются подвести присяжных только к положительному ответу. «Это очевидно следует и из вердикта присяжных в этом деле, когда формально положительные ответы коллегии при противоречии поставленных вопросов были явно не соответствующими сущности предложенных к оценке фактов. При этом вердикт изначально не мог быть законным для обеих сторон, а следовательно, и приговор был обречен на отмену», – заключил Алексей Нянькин.

Зинаида Павлова