Правовой концепт уголовной реальности

Комментарий к Обзору практики Верховного Суда РФ № 4 за 2019 г.

Иванов Алексей
Управляющий партнер АБ «Правовой статус»

10 Января 2020
Судебная практикаУголовное право и процесс

25 декабря 2019 г. Президиум Верховного Суда РФ утвердил Обзор судебной практики № 4 (далее – Обзор), преподнеся заключительный в минувшем году сюрприз российскому юридическому сообществу.

Не скрою, для практикующих в сфере уголовной защиты адвокатов каждый документ высшей инстанции является то ли подарком, то ли неожиданностью, от чего испытываешь противоречивые ощущения – от надежды до разочарования. Как сказал бы Иммануил Кант, наши представления нами играют.

Несмотря на недостаточную, на мой взгляд, проработанность и объем Обзора, его ценность очевидна. В большей степени он направлен на обозначение важности соблюдения норм законодательства и ранее принятых разъяснений ВС РФ, а также повышение гарантий лиц, вовлеченных в орбиту уголовного судопроизводства.

Позволю себе выделить знаковые позиции Президиума Верховного Суда РФ по уголовным делам.

Первая: недопустимость произвольного возвращения уголовного дела прокурору для устранения препятствий рассмотрения его судом, за исключением случаев, предусмотренных в уголовно-процессуальном законе.

В ст. 237 УПК РФ закреплены порядок и основания возвращения уголовного дела прокурору по ходатайству стороны или по инициативе судьи. К сожалению, правоприменитель нередко использует данный институт не по назначению и за пределами уголовно-процессуального смысла. Его применение связано с невозможностью вынесения законного и обоснованного обвинительного приговора и имеет целью восполнение неполноты произведенного предварительного расследования вместо реализации принципа презумпции невиновности и права на защиту. То есть при возникновении «угрозы» вынесения оправдательного приговора судами небезуспешно практикуется возращение дела прокурору по надуманным основаниям, не вписывающимся в правовые рамки.

Опасность названной тенденции, на мой взгляд, в том, что если на стадии судебного разбирательства суд рассматривает уголовное дело только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению, то возвращение дела для иных целей создает предпосылки для злоупотреблений: прекращение дела по нереабилитирующим основаниям, устранение недостатков и неполноты предварительного расследования, предъявление обвинения в совершении более тяжких преступлений, приобщение новых доказательств по делу, отмена оправдательного приговора и возвращение дела прокурору. Все это не только существенно ухудшает положение обвиняемого и подсудимого, но и способствует увеличению доли обвинительных приговоров, близкой к абсолютной.

Полагаю, суд не должен использоваться в качестве инструмента «работы над ошибками» следствия или «полировки» обвинительного заключения, предоставляя обвинению возможность исключить нарушения закона, допущенные при расследовании дела, и устранять препятствия для вынесения обвинительного приговора.

Президиум ВС РФ отметил, что суд не вправе давать оценку доказательствам, изложенным в обвинительном заключении, без их фактического исследования с учетом всей полноты доказательств, а также без проведения полноценного судебного следствия и ссылаться на обстоятельства, не предусмотренные ст. 237 УПК РФ, для возвращения дела прокурору.

В противном случае практика применения данного института искажает его смысл и используется для злоупотреблений, направленных на восполнение неполноты и недостатков предварительного расследования и на то, чтобы свести к нулю возможность вынесения оправдательного приговора. Считаю, что такой «процессуальный Карфаген» должен быть разрушен. Вот почему обстоятельства, не указанные в УПК РФ, не должны выступать в качестве законного основания для возвращения уголовного дела прокурору.

Второе: недопустимость отмены оправдательного приговора по мотивам нарушения права на защиту.

Представители гособвинения и суда нередко пытаются причудливым образом охарактеризовать функцию защиты: от злоупотребления правом на защиту и скандализации правосудия до оценки качества и полноты защиты. Последнее актуально в случаях обжалования оправдательных приговоров. Это равносильно тому, если бы защитники оценивали степень «мягкости» предъявленного их доверителям обвинения и на этом основании ставили вопрос об отмене обвинительного приговора, действуя вопреки профессиональному долгу и законам формальной логики.

Казалось бы, абсурдность отмены оправдательного приговора по таким основаниям, как нарушение права на защиту, оказание неквалифицированной юридической помощи или ее осуществление не в полном объеме, очевидна. Тем не менее в отечественной практике можно встретить и такие проявления «процессуального неокафкианства».

Например, апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Московского областного суда от 21 февраля 2017 г. приговор от 3 ноября 2016 г. был отменен с направлением дела на новое рассмотрение. Основанием для отмены судебная коллегия признала нарушение судом положений п. 1 ч. 1 ст. 51 УПК РФ.1

Апелляционным постановлением Реутовского городского суда Московской области от 2 марта 2018 г. отменен оправдательный приговор мирового судьи судебного участка № 219 Реутовского судебного района Московской области от 30 ноября 2015 г.2

Апелляционным постановлением Головинского районного суда г. Москвы от 26 мая 2016 г. отменен оправдательный приговор мирового судьи судебного участка № 65 Молжаниновского района г. Москвы от 4 апреля 2016 г. в связи с нарушением права подсудимой Х. на защиту, а уголовное дело направлено на новое рассмотрение в ином составе суда3.

Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Ставропольского краевого суда от 21 февраля 2018 г. отменен оправдательный приговор Невинномысского городского суда Ставропольского края от 26 декабря 2017 г. в отношении М. в связи с включением в него формулировок, ставящих под сомнение невиновность оправданного4.

Апелляционным постановлением Усть-Кутского городского суда Иркутской области от 19 февраля 2018 г. отменен оправдательный приговор мирового судьи в отношении обвиняемого по ст. 115 УК РФ5.

Апелляционным постановлением отменен оправдательный приговор мирового судьи, а уголовное дело возвращено прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом6.

Приведенный список далеко не исчерпывающий, а примеры можно продолжить.

В связи с этим считаю необходимым отметить следующее. Фундаментальное право на защиту принадлежит гражданину, подвергнутому уголовному преследованию, и только он либо лица, действующие в его интересах, могут реализовывать данное право и оценивать этот процесс. Суд, в свою очередь, обязан обеспечить условия для полноценной реализации. Именно на процессуальных обязанностях сторон выстраиваются пропорции уголовного процесса и баланс между защитой и обвинением. Следовательно, процессуальное равновесие не должно нарушаться подменой процессуальных обязанностей.

В данном контексте Президиум ВС РФ правильно, на мой взгляд, отметил, что отмена оправдательного приговора по мотивам нарушения права обвиняемого на защиту не допускается, и справедливо указал на необходимость соблюдения положений Постановления Пленума ВС РФ от 30 июня 2015 г. № 29 «О практике применения судами законодательства, обеспечивающего право на защиту в уголовном судопроизводстве». Оправдательный приговор может быть изменен по мотивам нарушения права на защиту лишь в части, касающейся основания оправдания, и только по жалобе оправданного, его защитника, законного представителя и (или) представителя.

Третье: поворот к худшему при пересмотре судебного решения.

Показательна правовая позиция ВС РФ о повороте к худшему при пересмотре судебного решения в кассационном порядке. Пусть она и не нова, тем не менее высшая судебная инстанция указала на важность соблюдения положений УПК РФ и Постановления Пленума ВС РФ от 25 июня 2019 г. № 19 «О применении норм главы 47.1 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих производство в суде кассационной инстанции».

ВС РФ подчеркнул, что суд кассационной инстанции обязан устранять все выявленные существенные нарушения УК РФ и (или) УПК РФ, повлиявшие на исход дела, даже если их устранение влечет улучшение положения обвиняемого, подсудимого, осужденного или оправданного. Тем не менее при пересмотре судебного решения в кассационном порядке суд вправе вынести определение, влекущее ухудшение положения осужденного, оправданного или лица, дело в отношении которого прекращено, лишь по тому правовому основанию и по тем доводам, которые указаны в кассационном представлении прокурора, а также жалобе потерпевшего, его законного представителя или представителя.

Приведенная правовая позиция направлена на исключение случаев произвольного поворота к худшему при пересмотре судебного решения кассацией и выступает ориентиром повышения гарантий лиц, чьи уголовные дела рассматриваются.

Остается надеяться, что правоприменитель не останется «слеп» к Конституции РФ, уголовно-процессуальному закону и положениям Обзора, и верить в единообразие и предсказуемость принимаемых судами решений, а возможно – в повышение процента «систематической погрешности» оправдательных приговоров.

1 Бюллетень судебной практики Мособлсуда за первый квартал 2018 г.

2 Постановление Президиума Мособлсуда от 6 июня 2018 г. № 252 по делу № 44у-121/2018.

3 Обзор судебной практики по уголовным делам Президиума Мосгорсуда за 2016 г.

4 Постановление Президиума Ставропольского краевого суда от 4 июля 2018 г. по делу № 44У-213/2018.

5 Постановление Президиума Иркутского областного суда от 28 мая 2018 г. № 44у-47/2018.

6 Постановление Президиума Сахалинского областного суда от 27 января 2017 г. по делу № 44у-3/2017.