Адвокатам удалось признать незаконным обыск, произведенный в жилище их подзащитной

Суды первой и апелляционной инстанций установили, что при проведении обыска следователем были нарушены требования УПК, выразившиеся в лишении права лица, в жилище которого проходит следственное действие, на приглашение защитника

В комментарии «АГ» один из защитников отметил, что суд нашел их доводы убедительными, объективно установив, что право их доверительницы на защиту было нарушено, а изъятие документов по делу экономической направленности проведено с грубыми нарушениями закона. Другая подчеркнула, что подзащитная, несмотря на стрессовую ситуацию, последовав данным ей ранее советам, после объявления постановления следователя о производстве обыска, указала, что просит дать возможность пригласить адвоката, а затем, при подписании протокола обыска, вновь сделала аналогичную запись о нарушении ее права на приглашение защитника для участия в обыске.

Как стало известно «АГ», Верховный Суд Удмуртской Республики апелляционным постановлением от 31 октября оставил без изменения постановление суда первой инстанции о признании незаконным обыска в жилище женщины, на тот момент не имеющей никакого процессуального статуса по делу, из-за нарушений ее права на защиту. Защитники обвиняемой, адвокаты АП Удмуртской Республики Алексей Сандалов и Анастасия Ахметгалеева рассказали о ситуации.

Проведение обыска без участия защитника

19 августа 2024 г. старшим следователем СО по Ленинскому району г. Ижевска СУ СК России по Удмуртской Республике было возбуждено уголовное дело по признаками преступления, предусмотренного ч.3 ст. 159 УК РФ. На следующий день на основании постановления следователя был проведен обыск по месту жительства гражданки З. После проведения обыска она была допрошена в качестве подозреваемой, впоследствии ей было предъявлено обвинение.

Ленинским районным судом г. Ижевска была проведена проверка законности производства обыска. В судебном заседании обвиняемая пояснила, что после предъявления ей постановления о производстве обыска она сообщила о желании вызвать адвоката, но ей запретили пользоваться телефоном. Тогда З. сделала запись о желании пригласить защитника в предъявленном ей постановлении о производстве обыска, после чего попросила следователя, который начал заполнять протокол, пригласить адвоката, но защитнику никто не позвонил. По словам обвиняемой, следователь пояснил, что адвокат ей будет предоставлен после окончания обыска и доставления ее в отдел.

В суде адвокаты З. Алексей Сандалов и Анастасия Ахметгалеева указывали, что не имеется оснований для признания обыска законным. Они также просили суд вынести частное постановление в отношении следователя, производившего обыск, в виду допущенных им нарушений закона. В частности, Алексей Сандалов указывал, что проверка по материалу до возбуждения уголовного дела проводилась около месяца, потому необходимости в вынесении постановления о возбуждении уголовного дела в вечернее время в 23 часа не было, это можно было сделать на следующий день и обратиться в суд с ходатайством о разрешении проведения обыска. Адвокат подчеркивал, что данное уголовное дело не относится категории дел о преступлениях, по которым необходимо срочно изымать предметы и документы. Кроме того, изъятые при обыске документы З. могла самостоятельно представить органам следствия по их требованию; а сам протокол обыска не содержит перечня изъятых документов.

Алексей Сандалов отмечал, что было нарушено право З.‚ обратившейся к следователю при предъявлении ей постановления о производстве обыска с ходатайством о вызове адвоката, так же она была лишена возможности пригласить защитника самостоятельно в виду изъятия следователем до начала обыска у нее мобильного телефона. Более того, З. не ознакомилась с протоколом, в виду того, что не смогла найти очки. Как указал защитник, понятые являлись знакомыми оперативных сотрудников и следователя.

Адвокат Анастасия Ахметгалеева в свою очередь поясняла, что о проведении обыска ей, как защитнику, стало известно лишь после его проведения. Она обращала внимание суда на то, что постановление замруководителя СУ СК России по УР о создании следственной группы по делу, в состав которой включен следователь, проводивший обыск, не могло быть вынесено 19 августа, так как уголовное дело было возбуждено в 23 часа того же дня. Фактически, отметила она, этого документа не было до 21 августа, так как 20 августа следователь не ознакомила защитников, по их просьбе, с постановлением о создании следственной группы, сославшись на его отсутствие.

В судебном заседании следователь, вынесшая постановление о производстве обыска, просила признать обыск законным. Неотложность его проведения без судебного решения она объяснила вынесением постановления о возбуждении уголовного дела 19 августа в 23 часа, необходимостью проведения обыска утром следующего дня, в связи с возможностью утраты доказательств по делу. Она пояснила, что, со слов следователя производившего обыск, ей известно, что о желании пригласить защитника З. заявила в момент подписания протокола обыска, каким образом заявление З. о желании пригласить защитника появилось в постановлении о производстве обыска, ей неизвестно.

Помощник прокурора Ленинского района г. Ижевска также просила признать обыск законным, в виду того, что он носил неотложный характер. Она отметила, что положения ст.182 УПК не предусматривают участие защитника в производстве обыска, а также что заявление о необходимости приглашения последнего было сделано З., в тот момент не имеющей какого-либо статуса по делу, лишь после окончания следственного действия. Кроме того помощник прокурора указала, что следователь не обязан приостанавливать производство обыска для явки защитника.

Суд признал производство обыска незаконным

Изучив материалы дела, суд указал, что в соответствии с ч. 5 ст. 165 УПК в исключительных случаях, когда производство обыска в жилище не терпит отлагательства, указанное следственное действие может быть произведено на основании постановления следователя без получения судебного решения. В этом случае следователь не позднее 3 суток с момента начала производства следственного действия уведомляет судью и прокурора о производстве следственного действия. Согласно ч. 1 ст. 182 УПК основанием производства обыска является наличие достаточных данных полагать, что в каком-либо месте или у какого-либо лица могут находиться орудия преступления, предметы, документы и ценности, которые могут иметь значение для уголовного дела.

В постановлении о проверке законности производства обыска подчеркивалось, что при вынесении решения суд принимает во внимание Постановление Пленума ВС РФ от 1 июня 2017 г. № 19 «О практике рассмотрения судами ходатайств о производстве следственных действий, связанных с ограничением конституционных прав граждан (ст. 165 УПК РФ)». Согласно п. 16 данного постановления судебной проверке подлежат как законность решения следователя о производстве следственного действия, так и соблюдение им норм уголовно-процессуального закона при его производстве, необходимо установить, что произведенное следственное действие относится к перечисленным в ч.5 ст. 165 УПК, имелись обстоятельства, свидетельствующие о необходимости безотлагательного его производства, следователем соблюден порядок принятия такого решения, что в ходе следственного действия не нарушены требования УПК.

Суд пришел к выводу, что обыск проводился в случае, не терпящем отлагательства, при наличии у следователя достаточных данных полагать, что по месту жительства З., могут находиться предметы и документы, имеющие значение для уголовного дела, которые могут быть уничтожены или сокрыты лицами, проживающими по этому адресу. Анализируя позицию защитников в части времени вынесения постановления о возбуждении уголовного дела и постановления о создании следственной группы по делу, суд отметил, что на данной стадии уголовного судопроизводства он не вправе давать оценку своевременности вынесения должностными лицами органов следствия указанных процессуальных решений.

Оценивая доводы стороны защиты о привлечении к обыску в качестве понятых заинтересованных лиц, знакомых с лицами, проводившими обыск, и невозможности самостоятельного ознакомления З. с протоколом, в виду отсутствия у нее очков, суд пояснил: в данный момент не имеется оснований, свидетельствующих о заинтересованности в исходе уголовного дела лиц, указанных в протоколе обыска в качестве понятых.

Вместе с тем, суд посчитал, что следователем‚ являющимся членом следственной группы, при производстве обыска были нарушены требования уголовно-процессуального закона. Он указал, что согласно положениям ч. 4,8,11,13 ст. 182 УПК до начала обыска следователь предъявляет постановление о его производстве; следователь вправе запретить лицам, присутствующим в месте, где производится обыск, покидать его, а также общаться друг с другом или иными лицами до окончания обыска. При этом при производстве обыска вправе присутствовать защитник или адвокат лица, в помещении которого производится обыск.

Суд обратил внимание, что несмотря на заявленное З. ходатайство о приглашении для участия в обыске защитника, следователь, ограничив ее в возможности самостоятельного уведомления и приглашения адвоката для участия в следственном действии, несмотря на заявление З., сам так же мер к уведомлению и приглашению защитника не предпринял, заявление не рассмотрел, несмотря на безусловно имеющуюся возможность и на возложенную на него законом обязанность незамедлительного рассмотрения такого заявления.

Оценивая позицию следователя, вынесшей постановление о производстве обыска, суд учел, что она участия в следственном действии не принимала, а представленные материалы не свидетельствуют об обоснованности ее позиции. Также он указал, что позиция представителя прокуратуры не соответствует положениям действующего УПК и представленным суду материалам.

Как отмечено в постановлении, даже лицам, участвующим в производстве процессуальных действий при проверке сообщения о преступлении, ч.1.1 ст. 144 УПК предоставляется возможность осуществления права пользоваться услугами адвоката. И отсутствие у З.на момент проведения обыска, по уже возбужденному уголовному делу, статуса свидетеля, подозреваемой или обвиняемой не лишает ее права на уведомление и приглашение защитника, для представления ее интересов, как лица, права которого затрагиваются проводимым следственным действием, связанным с ограничением конституционных прав.

Суд подчеркнул, что предусмотренное ч.8 ст. 182 УПК положение, согласно которому следователь вправе запретить лицам, присутствующим в месте производства обыска покидать его, а также общаться друг с другом или иными лицами до окончания обыска, не означает, что следователь вправе запретить присутствовать и не допустить к участию в производстве следственного действия адвоката, представляющего интересы лица, в помещении которого производится обыск. Иное расценивается КС РФ как отступление от требований названной нормы уголовно-процессуального закона, а также свидетельствует о необоснованном ограничении права на квалифицированную юридическую помощь.

Таким образом, УПК предоставляет явившемуся защитнику, а также адвокату того лица, в помещении которого производится обыск, право присутствовать при проведении данного следственного действия, а на следователя возлагают обязанность обеспечить возможность осуществления этого права. Воспрепятствование присутствию адвоката лица, в помещении которого производится обыск, при проведении указанного следственного действия является нарушением уголовно-процессуального закона.

При вынесении решения суд принял во внимание, что волеизъявление о желании воспользоваться помощью защитника, З. изложила 20 августа до начала проведения обыска – в момент предъявления ей соответствующего постановления, при этом в вызове защитника самостоятельно З. была ограничена. Кроме того, следователем не были приняты меры к незамедлительному надлежащему рассмотрению ее заявления, равно как меры к уведомлению названного ей адвоката о желании З. воспользоваться его помощью, после чего было начато проведение обыска. Суд учел, что в ходе обыска З. вновь обращалась к следователю с аналогичным заявлением, но мер к обеспечению возможности осуществления права лица, в жилище которого проводился обыск, на уведомление и участие защитника следователем не было принято, о чем так же имеется заявление З. в протоколе обыска.

Кроме того, суд отметил, что согласно протоколу обыска в жилище З. был обнаружен «пакет голубого цвета с документами, данный пакет имеет значение для уголовного дела, в связи, с чем изымается». Однако в нарушение положений ч. 13 ст. 182 УПК, согласно которым все изымаемые документы должны быть перечислены с точным указанием их количества и индивидуальных признаков, наименование, реквизиты и количество документов, находящихся в указанном пакете, в протоколе обыска не указаны.

Таким образом, 23 августа Ленинский районный суд г. Ижевска вынес постановление, которым признал незаконным производство обыска по месту жительства З. Суд не нашел оснований для вынесения частного постановления в адрес следователя, производившего обыск, в виду того, что поставить вопрос о его привлечении к предусмотренной законом ответственности входит в полномочия руководителя следственного отела соответствующего районного звена.

Апелляция подтвердила вывод первой инстанции о незаконности обыска

Не согласившись с вынесенным постановлением, и.о. прокурора Ленинского района г. Ижевска подал апелляционное представление, в котором указал, что оно является незаконным, необоснованным и подлежащим отмене в связи с существенным нарушением УПК и неправильным применением уголовного закона. Он отметил, что на момент проведения обыска З. в статусе подозреваемой или обвиняемой не находилась. Судом не выяснен вопрос, когда в постановлении о производстве обыска З. сделана запись о необходимости приглашения адвоката, запись не содержит указания на конкретного защитника. Прокурор ссылался на показания понятых, указавших, что запись в постановлении была сделана после окончания обыска, а до начала его проведения З. о желании пригласить адвоката не сообщала.

В возражениях на апелляционное представление адвокаты Алексей Сандалов и Анастасия Ахметгалеева подчеркивали, что при объявлении З. постановления о производстве обыска, ею была высказана просьба о приглашении конкретного адвоката – Анастасии Ахметгалеевой. Защитники назвали несостоятельными и ложными указанные в протоколах допросов утверждения допрошенных в качестве свидетелей понятых о том, что перед началом обыска после объявления постановления о его производстве З. запись о необходимости приглашения адвоката не вносила, а сделала это позже.

Рассмотрев дело, апелляционный суд указал, что по результатам исследования предоставленных материалов судом первой инстанции сделан правильный вывод о незаконности производства обыска в жилище З. в связи нарушениями требований уголовно-процессуального закона, в том числе права на квалифицированную юридическую помощь. Как отметила апелляция, при вынесении решения нижестоящий суд пришел к обоснованному выводу о том, что волеизъявление о желании воспользоваться помощью защитника З. изложила до начала проведения обыска, при предъявлении ей соответствующего постановления следователя, в самостоятельном вызове защитника она была ограничена в связи с изъятием телефона перед началом следственного действия. При этом следователем меры к рассмотрению ее заявления не приняты.

Суд апелляционной инстанции подчеркнул, что вопреки доводам апелляционного представления, выводы суда мотивированы, основаны на конкретных фактических данных, подтвержденных материалами уголовного дела. Ссылка в представлении на протоколы допросов свидетелей несостоятельна, а сообщенные ими сведения не опровергают факт нарушения следователем порядка производства обыска. Таким образом, 31 октября Верховный Суд УР оставил без изменения постановление районного суда.

Комментарии защитников

В комментарии «АГ» адвокат Алексей Сандалов оценил выводы суда, признавшего обыск незаконным, как исключительно положительные. Он отметил, что в их случае проверка законности производства обыска, в случаях, не терпящих отлагательства, происходила в условиях состязательности сторон: «Законность его производства проверялась очень опытным судьей, к мнению которой всегда прислушивается прокуратура района и органы следствия».

«В рамках судебного процесса следователю и представителю прокуратуры была предоставлена возможность обосновать необходимость производства обыска в указанных условиях, и ими была предпринята попытка убедить суд, что обыск прошел без нарушений закона. Однако аргументы защиты суд счел более убедительными. В общей сложности судебное заседание продолжалось более 3,5 часов, из которых суд более 2 часов находился в совещательной комнате, что, как правило, бывает редко. Суд нашел наши доводы убедительными, объективно установив, что право подзащитной на защиту реально нарушено, изъятие документов по делу экономической направленности проведено с грубыми нарушениями закона. Суд апелляционной инстанции в отличие от суда первой инстанции был более краток в обосновании своей позиции. Тем не менее, однозначно согласился с допущенным нарушением права на защиту подзащитной, констатировав состоявшееся нарушение закона в виде игнорирования заявления о приглашении для участия в обыске конкретного адвоката», – рассказал Алексей Сандалов.

Со своей стороны, адвокат Анастасия Ахметгалеева обратила внимание, что основным обстоятельством, не позволившим судам первой и апелляционной инстанций признать обыск, проведенный в жилище их подзащитной законным, явилось нарушение положений ч. 11 ст. 182 УПК и как следствие, нарушение при производстве обыска гарантированного Конституцией РФ права на квалифицированную юридическую помощь. «При этом нужно отдать должное нашей подзащитной, которая, несмотря на стрессовую ситуацию, не растерялась и последовала данным ей ранее советам адвокатов, после объявления постановления следователя о производстве обыска в жилище в случаях нетерпящих отлагательства, указала, что просит дать возможность пригласить адвоката, а затем, при подписании протокола обыска, вновь сделала аналогичную запись о нарушении ее права на приглашение адвоката для участия в обыске», – подчеркнула адвокат.

Кроме того, по словам Анастасии Ахметгалеевой, немаловажную роль сыграло и то, что их подзащитная не просто письменно указала о желании пригласить для участия в обыске адвоката в двух процессуальных документах, предъявленных ей для ознакомления и подписания, но и называла данные того адвоката, которого просила дать возможность ей пригласить. «Однако указанное право лицом, проводящим обыск не только не было обеспечено, но и было умышленно нарушено, что, в свою очередь, нашло отражение в процессуальных документах, составленных при производстве следственного действия», - пояснила защитник.

Анжела Арстанова