ВС разъяснил обязанности конкурсного управляющего должника в банкротном деле

Как указал Суд, управляющий, обнаружив договор ответственного хранения, должен определить стратегию последующих действий с имуществом должника и оценить целесообразность действия такого договора на прежних условиях

По мнению одного из экспертов «АГ», Верховный Суд закономерно и обоснованно продолжает ранее выработанную им позицию о том, что арбитражный управляющий является, прежде всего, антикризисным менеджером. Другой полагает, что судебный акт формулирует во многом новый подход к установлению стандартов поведения добросовестного и разумного арбитражного управляющего и существенно повышает профессиональные риски управляющих.

21 января Верховный Суд вынес Определение № 304-ЭС16-17267 (2,3) по делу об оспаривании кредиторами бездействия конкурсного управляющего организации-банкрота в части длительного нерасторжения договора ответственного хранения активов должника, заключенного со сторонней организацией.

Нескольких кредиторов не устроили условия хранения имущества банкрота

В июле 2014 г. суд возбудил дело о банкротстве ОАО «Бийский Элеватор» и ввел в его отношении процедуру наблюдения, в ходе которой компания сдала на ответственное хранение АО «Новосибирский мелькомбинат» 9 зданий, 5 земельных участков, 1408 единиц машин и оборудования. Часть этого имущества была обременена залогом в пользу Россельхозбанка.

По условиям договора в счет оплаты услуг хранителя комбинату передавалось право пользования имуществом «Бийского Элеватора» для извлечения прибыли, в том числе передавать в аренду третьим лицам. Расходы на содержание и хранение имущества (в том числе на его ремонт, поддержание работоспособного состояния и текущей рыночной стоимости) относились на ответственного хранителя, за исключением тех, которые не могли быть достоверно рассчитаны при заключении договора.

В феврале 2016 г. «Бийский Элеватор» был признан банкротом, в отношении него было открыто конкурсное производство: конкурсным управляющим должника назначили Ольгу Кириенко.

Впоследствии Россельхозбанк обжаловал в суде действия (бездействие) конкурсного управляющего, ссылаясь на незаконную безвозмездную передачу имущества мелькомбинату по договору ответственного хранения в отсутствие согласия залогового кредитора, а также длительное нерасторжение такого договора. В связи с этим банк просил отстранить Ольгу Кириенко от исполнения возложенных на нее обязанностей.

В свою очередь ФНС России поддержала требования кредитной организации об отстранении Ольги Кириенко от исполнения обязанностей конкурсного управляющего элеватором и о снижении размера ее фиксированного вознаграждения. В обоснование своих требований налоговая служба сослалась на затягивание данным лицом процедуры банкротства, непринятие мер, направленных на пополнение конкурсной массы, безвозмездное использование мелькомбинатом имущества элеватора.

Суды снизили вознаграждение конкурсному управляющему

Рассмотрев требования кредиторов, арбитражный суд снизил размер фиксированного вознаграждения конкурсного управляющего и отказал в удовлетворении остальной их части. Определение устояло в апелляции и кассации.

Суды исходили из того, что имущество передавалось мелькомбинату до принятия судом решения о признании должника банкротом. Договор от имени «Бийского Элеватора» был заключен его единоличным исполнительным органом, а не конкурсным управляющим. В свою очередь, непринятие Ольгой Кириенко мер для расторжения договора хранения было вызвано необходимостью обеспечить сохранность имущества.

Три судебные инстанции также сослались на переписку Россельхозбанка со своим алтайским филиалом, которой подтверждалось принципиальное согласие банка на передачу заложенного имущества на ответственное хранение при выполнении ряда условий. В частности, работникам регионального филиала банка предписывалось участвовать в инвентаризации имущества и получать оперативные сведения о текущей ситуации на предприятии.

Суды также подчеркнули, что информация о факте хранения отражалась в отчетах конкурсного управляющего. Соответственно, банк мог запросить более детальные сведения, однако он не интересовался условиями хранения. Другие кредиторы на протяжении трех лет проведения процедуры конкурсного производства также не запрашивали перечень конкретного имущества, переданного на хранение, равно как и иные сведения об исполнении договора хранения. Требование Россельхозбанка обеспечить сохранность имущества только силами конкурсного управляющего, как указали суды, неисполнимо и не соответствует положениям Закона о банкротстве, а материалами дела не подтверждено намерение залогового кредитора самостоятельно обеспечивать сохранность имущества.

Они также признали необоснованными доводы ФНС России о том, что конкурсный управляющий не обеспечил пополнение конкурсной массы за счет платного пользования имуществом элеватора. Отмечалось, что отсутствуют доказательства ненадлежащего исполнения обязательств хранителем.

Признавая заявление ФНС обоснованным в части снижения причитающегося Ольге Кириенко вознаграждения, суды отметили, что факт затягивания ею процедуры банкротства был установлен в ходе рассмотрения другого обособленного спора, по результатам которого ее действия (бездействие) признаны не соответствующими Закону о банкротстве. Проанализировав объем фактически проделанной управляющим работы, суды снизали размер ее фиксированного вознаграждения с 1,2 млн руб. до 420 тыс. руб. При этом суды установили, что женщине уже было перечислено 883 тыс. руб. в счет выплаты вознаграждения, поэтому они признали, что и сниженная сумма вознаграждения не подлежит выплате управляющему за счет конкурсной массы должника.

ВС не согласился с выводами нижестоящих инстанций

В кассационной жалобе в Верховный Суд Ольга Кириенко просила отменить судебные акты нижестоящих инстанций в части снижения размера ее вознаграждения. В свою очередь Россельхозбанк обжаловал вынесенные судебные акты полностью.

После изучения материалов дела № А03-13510/2014 Судебная коллегия по экономическим спорам ВС отметила, что для разрешения вопроса о том, соотносились ли те или иные действия (бездействие) конкурсного управляющего с принципом добросовестности, следует руководствоваться абз. 3 п. 1 Постановления Пленума Верховного Суда от 23 июня 2015 г. № 25 о применении судами некоторых положений разд. I ч. 1 Гражданского кодекса РФ. Согласно ему, несмотря на то что управляющий обладает определенной дискрецией, оценивая его действия как добросовестные или недобросовестные, суд должен соотнести их с поведением, ожидаемым от любого независимого профессионального управляющего, находящегося в сходной ситуации и учитывающего права и законные интересы гражданско-правового сообщества кредиторов, а не отдельных лиц.

Как пояснил Суд, наиболее типичной договорной конструкцией, посредством которой имущество, используемое в предпринимательской деятельности, передается собственником в пользование другому лицу, является договор аренды, а условия такого договора о цене, как правило, позволяют собственнику получать доход, превышающий затраты на содержание переданной в аренду вещи. «Обычный управляющий, обнаружив договор ответственного хранения, а не аренды, как антикризисный менеджер, имеющий необходимые полномочия и компетенцию, определил бы стратегию последующих действий с имуществом должника, в том числе проанализировал бы целесообразность дальнейшего его использования сторонней организацией на прежних условиях, учитывая, в частности, наличие (отсутствие) объективных препятствий к незамедлительной продаже актива, соотношение затрат на содержание имущества и его реальную доходность, исключение возможности неполучения должником всей выгоды от такого имущества, рыночный размер платы за пользование которым превышает расходы по содержанию, т.е. имущества, которое может пополнить конкурсную массу в период осуществления мероприятий по его оценке, подготовке к реализации, и т.п.» – отмечено в определении.

ВС добавил, что даже в том случае, когда прекращение ранее возникших договорных отношений по поводу имущества должника является экономически невыгодным, период, на который эти отношения могут быть сохранены, должен определяться сроком, необходимым и достаточным для выполнения эффективным арбитражным управляющим всех предусмотренных законом процедур, направленных на отчуждение принадлежащих должнику объектов в целях проведения расчетов с кредиторами.

«Вопреки выводам судов, арбитражный управляющий не вправе рассчитывать на то, что должный анализ сложившейся ситуации, план действий по ее изменению за управляющего выполнят, разработают кредиторы, в том числе залоговые (что не исключает возможность взаимодействия управляющего с данными кредиторами, например, путем проведения консультаций). Равным образом бездействие управляющего не может быть оправдано пассивным поведением кредиторов. На последних, в отличие от конкурсного управляющего, не лежит обязанность по установлению наиболее продуктивного способа распоряжения имуществом должника. В рассматриваемом случае ссылку судов на правомерность поведения управляющего Ольги Кириенко ввиду необходимости обеспечения сохранности имущества нельзя признать верной, поскольку объем затрат, требующихся на содержание имущества, и размер рыночной платы за пользование имуществом не устанавливались», – заключил Суд.

Нижестоящие инстанции, посчитал ВС, не выяснили, какие меры принял управляющий для подыскания потенциальных арендаторов, оценивал ли он востребованность имущества на рынке, круг лиц, которых это имущество могло заинтересовать. Они также не проверили, являлся ли срок, в течение которого имущество элеватора находилось во владении мелькомбината (после утверждения Кириенко конкурсным управляющим) на условиях, предусмотренных договором ответственного хранения, разумным, имея в виду задачи процедуры конкурсного производства и объективно сложившуюся на элеваторе ситуацию, снижение потребительской стоимости машин и оборудования вследствие их длительной эксплуатации.

Высшая судебная инстанция также не согласилась с выводами по поводу того, что Россельхозбанк, по сути, согласовал передачу имущества в пользование мелькомбинату. Ими не было установлено соблюдение сторонами договора ответственного хранения выдвинутых банком условий. При неисполнении таких условий, несмотря на молчание кредитной организации, согласие не могло быть признано выданным (ст. 157.1 ГК РФ). При этом ВС отметил, что правовые выводы судов по требованию о снижении суммы вознаграждения управляющего соответствуют разъяснениям Постановления Пленума ВАС РФ «О некоторых вопросах, связанных с вознаграждением арбитражного управляющего при банкротстве» от 25 декабря 2013 г. Доводы Ольги Кириенко о неправильном определении судами периодов, за которые могло быть снижено вознаграждение, о недоказанности получения ею вознаграждения не могут быть приняты во внимание на данной стадии процесса, поскольку эти доводы направлены на переоценку доказательств и установление фактических обстоятельств по делу, что находится за пределами полномочий судебной коллегии.

Таким образом, ВС РФ отменил судебные акты нижестоящих судов в части отказа в удовлетворении заявленных требований и направил спор на новое рассмотрение в первую инстанцию.

Эксперты «АГ» прокомментировали выводы Суда

Партнер АБ «Бартолиус» Наталья Васильева отметила, что Верховный Суд закономерно продолжил ранее выработанную им позицию о том, что арбитражный управляющий является, прежде всего, антикризисным менеджером. «На нем лежит обязанность осуществлять свои правомочия максимально эффективно, экономически обоснованно по итогу сопоставительного анализа всех возможных моделей развития отношений должника с контрагентами, подтвержденных конкретными вычислениями размера получаемой должником прибыли или хотя бы уменьшения убытка. В своих расчетах арбитражный управляющий всегда должен исходить из основной цели банкротного процесса – максимального удовлетворения требований кредиторов», – отметила она.

По словам эксперта, осуществление полномочий конкурсного управляющего при отсутствии какого-либо конкретного плана, без обоснования с точки зрения доходности принятого решения свидетельствует о формальном подходе к осуществлению возложенных на него Законом о банкротстве обязанностей и неминуемо должно влечь за собой негативные последствия прежде всего для самого финансового управляющего.

«При длительном бездействии и непринятии каких-либо эффективных мер по формированию конкурсной массы всеми доступными способами, в том числе путем изменения выбранной должником модели ведения бизнеса (например, через отказ от договоров, заключенных должником), обоснованным будет являться вывод о затягивании арбитражным управляющим процедуры банкротства. Возможными причинами указанного затягивания могут быть как стремление личного обогащения (через получение вознаграждения за максимально продолжительный период времени), так и проявление недобросовестности в интересах отдельных кредиторов, в то время как арбитражный управляющий обязан действовать в интересах всего гражданского сообщества кредиторов», – полагает Наталья Васильева.

Она также назвала важным вывод о том, что арбитражный управляющий не может оправдывать свое бездействие пассивной позицией кредиторов. Ранее, добавила эксперт, ВС РФ высказывал позицию о том, что действия арбитражного управляющего во исполнение решений собраний кредиторов также не могут быть квалифицированы безусловно при любых обстоятельствах в качестве разумных и добросовестных, поскольку именно арбитражный управляющий является профессионалом, специализирующимся на управлении участниками гражданского оборота, находящимися в неудовлетворительном финансовом состоянии.

«Итогом планомерного проведения выбранного Верховным Судом курса является закономерное “вычищение” профессии: процедуры банкротства, особенно на предприятиях с активами (а у должника из рассмотренного судами спора было на праве собственности 9 зданий, 5 земельных участков, 1408 единицы техники), должны проводить лишь те управленцы, которые являются сильными экономистами, способными рассчитать объем затрат, требующихся на содержание имущества должника и поиск потенциальных арендаторов, учесть амортизацию имущества в процессе его использования и сопоставить все полученные данные с размером рыночной платы за пользование имуществом должника с учетом перспектив продажи имущества должника с торгов. Указанные расчеты и анализ должен проводить именно арбитражный управляющий, в том числе в возможном конструктивном диалоге с залоговым кредитором», – убеждена Наталья Васильева.

По ее мнению, тем самым Верховный Суд продемонстрировал, что номинальное проведение процедуры банкротства должно пресекаться, арбитражный управляющий обязан проявлять инициативу, приходить на предприятие и активно (с достижением максимального эффекта для кредиторов) брать управление в свои руки, разрабатывать конкретный обоснованный расчетами план и реализовывать его в максимально сжатые сроки с учетом целей процедуры банкротства. «Судам же при рассмотрении банкротных дел надлежит исследовать все обстоятельства, в том числе вопросы экономической обоснованности принятых управляющим решений, учитывая, что, обладая определенной дискрецией, арбитражный управляющий обязан прежде всего действовать как независимый разумный эффективный профессиональный управляющий. Позиция ВС РФ в данном деле не вызывает никаких разногласий, его решение является справедливым и последовательным», – заключила эксперт.

Арбитражный управляющий, член Ассоциации «Московская саморегулируемая организация профессиональных арбитражных управляющих» Алексей Леонов полагает, что определение ВС формулирует во многом новый подход к установлению стандартов поведения добросовестного и разумного арбитражного управляющего. «Согласно достаточно сложившейся судебной практике в обязанности арбитражного управляющего не входило обеспечение наиболее эффективного и доходного использования имущества должника в процедуре конкурсного производства. В обязанности управляющего входили минимизация издержек и продажа имущества должника по максимальной цене в короткие сроки, что, как правило, не предполагает получение доходов от сдачи имущества должника в аренду. Теперь же Судебная коллегия по экономическим спорам вменяет в обязанности управляющего принимать все меры для подыскания потенциальных арендаторов, оценивать востребованность имущества на рынке, а также круг лиц, которых это имущество может заинтересовать», – отметил он.

По мнению эксперта, ненадлежащее выполнение такой обязанности может влечь не только снижение размера вознаграждения, но и привлечение управляющего к ответственности в виде возмещения убытков. «Уверен, что изложенная в определении ВС правовая позиция послужит новым и неисчерпаемым источником вдохновения для кредиторов в их борьбе с “недружественными” арбитражными управляющими, что, безусловно, существенно повышает профессиональные риски управляющих», – резюмировал Алексей Леонов.