АП г. Москвы напомнила о необходимости адвоката получать согласие подзащитного на защиту

Представлен обзор дисциплинарной практики палаты по вопросам, связанным с заключением соглашений на защиту третьего лица

Комментируя разъяснения Совета АП г. Москвы, адвокаты отметили, что существует необходимость законодательно урегулировать вопрос о выяснении действительности наличия поручения и согласия подозреваемого или обвиняемого на защиту.

АП г. Москвы опубликовала Обзор дисциплинарной практики за 2019 г. по вопросам, связанным с заключением соглашений на защиту третьего лица. Всего в документе представлено четыре разъяснения Совета палаты.

Согласно первому разъяснению, в ситуации, когда между лицом, заключающим соглашение на защиту, и лицом, получающим юридическую помощь, очевидно не прослеживаются отношения, адвокатам следует, проявляя разумную предусмотрительность, более детально и глубоко подходить к вопросу о получении согласия обвиняемого (подозреваемого) на защиту избранным третьим лицом адвокатом. За несоблюдение этих требований Совет палаты объявил замечание адвокату, который вступил в дело в качестве защитника в отсутствие согласия лица, которому оказывается юридическая помощь.

Комментируя описанную ситуацию, адвокат КА «Московский юридический центр» Дмитрий Клячков заметил, что проблема заключается не в самой процедуре получения согласия доверителя на его защиту, а в добросовестности адвоката в целом. В частности, указал он, исходя из описания ситуации, вступление в дело не носило безотлагательный характер и у адвоката имелась достаточная возможность установить контакт непосредственно с доверителем и выяснить его мнение по поводу участия адвоката в деле.

Адвокат АП Санкт-Петербурга Станислав Дроботов отметил, что адвокат имел возможность получить доступ непосредственно к обвиняемому (подозреваемому), поскольку в отношении того не была избрана мера пресечения, связанная с заключением под стражу или иным ограничением личной неприкосновенности. Кроме того, у адвоката было достаточно времени на получение соответствующего согласия. «Во избежание подобных спорных ситуаций рекомендуем коллегам всегда при подписании соглашений в защиту третьих лиц в первую очередь озадачиваться вопросами: в какие сроки и каким способом возможно получение письменного согласия подозреваемого (обвиняемого) на защиту и действительно ли получение такого согласия возможно только post factum», – указал Станислав Дроботов.

Как указал адвокат АП Республики Крым Сергей Пономарев, освещение вопроса разумности и добросовестности при заключении соглашения с третьим лицом, а также выяснение действительности наличия поручения и согласия подозреваемого или обвиняемого требуют законодательного урегулирования во избежание правовой неопределенности. 

«Примерный алгоритм поведения адвоката, который предлагает Совет АП г. Москвы, безусловно, поможет в дальнейшем более тщательно подойти к вопросу о заключении соглашения с третьим лицом. Между тем с достоверностью выяснить наличие или отсутствие, например, конфликта между подозреваемым, обвиняемым и его родственниками, в том числе законными представителями, крайне нелегко», – подчеркнул Сергей Пономарев. Он заметил, что до заключения соглашения с третьим лицом не всегда возможно убедиться в существовании согласия или поручения лица, которому должна оказываться юридическая помощь, особенно если он содержится под стражей, без непосредственного свидания с этим лицом. Однако для этого нужны соглашение и ордер.

В п. 2 указано, что Совет АП г. Москвы применил к адвокату меру дисциплинарного взыскания в виде предупреждения за заключение с третьим лицом соглашения на защиту без получения согласия подзащитного и включение в жалобу прокурору сведений из неустановленного источника.

Дмитрий Клячков назвал интересным упоминание о возможности верификации доверителя с помощью «технических средств с использованием видеовозможностей». В тех случаях, когда доверитель находится на значительном территориальном отдалении от адвоката и достоверно убедиться в его личности очень затруднительно, а осуществить действия по его защите необходимо максимально оперативно, использование таких возможностей в совокупности с другими способами получения согласия на участие адвоката в деле может быть выходом из сложившейся ситуации. «Это, безусловно, не является исключительным способом разрешения такого вопроса, но взять его на вооружение будет полезным для адвокатов», – посчитал Дмитрий Клячков.

Согласно п. 3, Совет палаты применил к адвокату меру дисциплинарной ответственности в виде замечания за принятие от другого адвоката поручения на оказание юридической помощи обвиняемой без получения ее согласия, не убедившись в наличии у обратившегося к нему адвоката законного интереса в оказании обвиняемой юридической помощи и без заключения с ним соглашения.

А в п. 4 отмечается, что у адвоката не имелось законных оснований для заключения с другим адвокатом соглашения на ознакомление с ходатайством следователя о продлении срока содержания под стражей в отношении обвиняемой, согласие которой на оказание ей юридической помощи адвокатом не было получено, а также для представления в суд ордера на защиту обвиняемой, ознакомления с содержащимися в материале документами и передачи фотокопий этих документов другому адвокату.

Дмитрий Клячков отметил, что оказание юридической помощи по соглашениям, заключенным на защиту третьего лица, всегда было и остается очень щепетильным и непростым моментом в адвокатской деятельности. «С одной стороны, заключение соглашения на защиту третьего лица без заблаговременного получения согласия последнего на защиту дает возможность злоупотребления адвокатом правом. Но, с другой стороны, это имеет место в случае, когда получение такого согласия, особенно если доверитель содержится в СИЗО или находится в другом регионе, затруднит и снизит оперативность оказания юридической помощи», – подчеркнул Дмитрий Клячков.

Например, указал он, при вступлении адвоката в дело на стадии апелляционного обжалования постановления суда о заключении под стражу ограниченные сроки апелляционного обжалования не дают возможности посетить обвиняемого в СИЗО и получить от него согласие на участие адвоката в деле. Именно поэтому, и об этом упоминается в решениях Совета, в регулировании данного вопроса используются такие оценочные категории, как «разумная предусмотрительность» и, конечно, «добросовестность».

По мнению Дмитрия Клячкова, разъяснения, которые дает Совет на основе конкретных ситуаций, демонстрация на примерах грани между добросовестностью и злоупотреблением правом очень важны для формирования в адвокатском сообществе правильной оценки таких действий и недопущения подобных нарушений. «При этом Совет обоснованно подчеркивает, что если адвокат действует добросовестно и сомнений в злоупотреблении им правом в описанных ситуациях не имеется, то и нарушений в его действиях не должно усматриваться», – посчитал он.

Сергей Пономарев добавил, что АП г. Москвы поднимает немаловажные вопросы, связанные с заключением соглашений на защиту третьего лица по уголовным делам. Он отметил, что ч. 1 ст. 50 УПК РФ предусматривает, что защитник приглашается подозреваемым, обвиняемым, его законным представителем, а также другими лицами по поручению или с согласия подозреваемого, обвиняемого. Адвокат обратил внимание на то, что Совет палаты справедливо подчеркнул, что нормы УПК и ГК не регламентируют форму такого согласия или поручения, а также особенности его получения.  

«Обзор дисциплинарной практики АП г. Москвы заставляет с особой предусмотрительностью подходить к актуальному вопросу. Однако совершенно не хочется, чтобы отсутствие законодательного урегулирования и невозможность описать абсолютно все алгоритмы действий адвоката приводили к дисциплинарным взысканиям», – резюмировал Сергей Пономарев.