ВС признал недействительными договоры, прикрывающие сделку по предоставлению банку компенсационного финансирования

Суд указал, что притворная цепочка сделок повлекла для банка-банкрота и его кредиторов неблагоприятные последствия при изъятии имущества путем инициирования судебного процесса в суде общей юрисдикции

Один из экспертов отметил, что меры компенсационного финансирования были и остаются весьма популярными в банковском секторе. Другой поприветствовал определение ВС РФ, поскольку оно в очередной раз иллюстрирует, что по данной категории споров суды должны применять гибкий подход как в оценке доказательств, так и в правовой квалификации. Третья указала, что в данном случае явно видна попытка осуществления компенсационного финансирования, да еще и продуманная на случай оспаривания сделки. По мнению четвертой, позицию ВС возможно использовать при защите конкурсной массы должника, собственность которого досталась ему по сделкам, имеющим признаки подозрительности.

Верховный Суд вынес Определение № 307-ЭС19-18598 (27,29) по делу № А56-94386/2018, в котором напомнил особенности выявления притворности цепочки сделок по отчуждению активов.

Первый круг рассмотрения

Как ранее писала «АГ», осенью 2014 г. ООО «Росинвест» продало Владимиру Митрушину бизнес-центр. Новый владелец, являясь акционером АО «Банк Советский», передал помещения этой кредитной организации по трем договорам дарения. В дальнейшем суд признал договоры недействительными и аннулировал записи в ЕГРН (дело № 2-3852/16). Основанием для такого решения послужило отсутствие согласия супруги Владимира Митрушина на дарение бизнес-центра (как общего имущества) банку. После возврата недвижимости дарителю оно было внесено в качестве вклада в уставный капитал компании «ДММ Инвестментс Лимитед».

В дальнейшем «Банк Советский» был признан несостоятельным, конкурсным управляющим должника выступала госкорпорация «Агентство по страхованию вкладов». Полагая, что в действительности цепочка заключенных между обществом «Росинвест», Владимиром Митрушиным и банком сделок прикрывала предоставление обществом компенсационного финансирования банку путем передачи в собственность бизнес-центра, АСВ обратилось в арбитражный суд с заявлением.

Конкурсный управляющий просил признать недействительными договоры купли-продажи бизнес-центра, заключенные между ООО «Росинвест» и Владимиром Митрушиным, и дарения объекта банку. Госкорпорация просила признать банк «Советский» покупателем, а общество «Росинвест» – продавцом недвижимости. Помимо этого, заявитель оспорил договоры аренды по сдаче недвижимости двум сторонним компаниям, а также просил суд истребовать спорный объект из владения иностранной компании и признать права собственности банка на него.

Изначально при рассмотрении дела тремя судебными инстанциями было отказано в удовлетворении заявленных требований. Однако Верховный Суд отменил эти судебные акты и передал обособленный спор на новое рассмотрение. ВС указал, что при рассмотрении споров о выявлении притворности цепочки сделок по отчуждению активов судам нельзя сосредоточивать свою аргументацию исключительно на существовании преюдициального решения.

На втором круге дело вновь оказалось в ВС

При новом рассмотрении определением суда первой инстанции были признаны недействительными договоры купли-продажи, дарения как прикрывающие сделку между обществом и банком по предоставлению этой кредитной организации компенсационного финансирования в виде права собственности на бизнес-центр. Имущество было истребовано у компании в пользу банка, в остальной части в удовлетворении заявления отказано. Удовлетворяя требование АСВ, суд исходил из того, что внесение имущества в уставный капитал является компенсационным финансированием. Оспариваемая цепочка сделок повлекла для банка и его кредиторов неблагоприятные последствия при изъятии имущества путем инициирования судебного процесса в суде общей юрисдикции, пояснил суд.

Постановлением апелляции определение первой инстанции в части истребования бизнес-центра в пользу банка было отменено, в удовлетворении заявления в этой части отказано. В остальной части определение оставлено без изменения. Апелляционный суд исходил из того, что оспариваемые сделки являются мнимыми, фактически прикрывают незаконный вывод ликвидного имущества общества «Росинвест» с целью причинения вреда имущественным интересам последнего и его кредиторов.

Суд округа оставил без изменения постановление апелляционной инстанции в части отмены определения суда первой инстанции, в остальной части судебные акты были отменены, а в удовлетворении заявления конкурсного управляющего отказано. Суд округа согласился с выводами суда апелляционной инстанции, дополнительно указав на то, что Владимир Митрушин и банк обладают признаками транзитных участников в цепочке сделок. При этом оснований для вывода о предоставлении банку компенсационного финансирования окружной суд не усмотрел.

Верховный Суд выявил компенсационное финансирование

Впоследствии АСВ и ПАО Национальный банк «Траст» обратились с кассационными жалобами в Верховный Суд РФ. Изучив дело, ВС отметил, что притворная сделка может прикрывать сделку с иным субъектным составом, для прикрытия сделки может быть совершено несколько сделок. Ссылаясь на Постановление Пленума ВС РФ от 23 июня 2015 г. № 25, Суд указал, что само по себе осуществление государственной регистрации перехода права собственности на недвижимое имущество к промежуточным покупателям не препятствует квалификации данных сделок как ничтожных на основании п. 2 ст. 170 ГК РФ.

Экономколлегия подчеркнула, что в рассматриваемом случае Владимир Митрушин приобрел бизнес-центр у общества «Росинвест» балансовой стоимостью более миллиарда рублей за 49 млн руб., при этом приобретение им спорного имущества в личную собственность не имело какого-либо экономического смысла. Передача объектов в пользу банка производилась в короткий промежуток времени после регистрации права собственности на Владимира Митрушина. Эти действия, заключил Суд, свидетельствуют о нетипичности сделок, их нецелесообразности и совершении на недоступных обычным (независимым) участникам рынка условиях.

ВС указал, что отличительной особенностью компенсационного финансирования является его предоставление контролирующим лицом в ситуации имущественного кризиса должника с целью возврата его к нормальной предпринимательской деятельности. Компенсационное финансирование может предоставляться в том числе путем передачи имущества. Не устраненные заинтересованным лицом разумные сомнения относительно того, являлось ли предоставленное им финансирование компенсационным, толкуются в пользу независимых кредиторов.

Судебная коллегия приняла во внимание, что в предшествующий оспариваемым сделкам период ЦБ неоднократно направлял банку «Советский» предписания об устранении различных нарушений. Так должнику было указано произвести реклассификацию ссудной и приравненной к ней задолженности, доначислить резервы на сумму 688 млн руб., а с мая 2014 г. были введены ограничения на проведение ряда банковских операций. ВС пришел к выводу, что передача бизнес-центра Владимиром Митрушиным в пользу банка очевидно имела для него как акционера кредитной организации положительные экономические последствия, так как позволила поднять значение нормативов достаточности капитала и продолжить банку свою деятельность. «Данные обстоятельства подтверждают притворность оспариваемой цепочки сделок, совершенной под контролем транзитного собственника имущества Владимира Митрушина и прикрывающей предоставление банку компенсационного финансирования», – отмечено в определении.

Суд пояснил, что, предоставляя такое финансирование, заинтересованное лицо принимает на себя все сопутствующие риски (в том числе риск его утраты на случай банкротства), которые не могут перекладываться на независимых кредиторов. В данном случае, как указал ВС, передача имущества не напрямую от общества «Росинвест», а от Владимира Митрушина давала возможность при возникновении необходимости пересмотреть свое управленческое решение по внесению имущества в капитал должника посредством предъявления супругой Митрушина иска об отчуждении общего имущества без ее согласия. Создание схемы с транзитом собственности повлекло лишение кредиторов должника возможности удовлетворения собственных требований за счет денежных средств, вырученных от реализации бизнес-центра, уточнила Экономколлегия.

Она обратила внимание, что в ситуации, когда одобренный контролирующим должника лицом план выхода из кризиса, не раскрытый публично, не удалось реализовать, на такое лицо относятся убытки, связанные с неэффективностью избранного плана и санационной деятельностью в отношении контролируемого должника, в пределах капиталозамещающего финансирования. Таким образом, ВС признал, что суд первой инстанции пришел к правильному выводу о том, что бизнес-центр подлежит возврату в конкурсную массу должника.

Верховный Суд посчитал несостоятельной версию возражавших против удовлетворения кассационной жалобы лиц, согласно которой действительным бенефициарным собственником бизнес-центра являлся Василий Лущинский. Последний, якобы осознавая возможность привлечения его к субсидиарной ответственности по долгам общества «Росинвест», вывел ликвидный актив (бизнес-центр), оформив право собственности на банк.

ВС разъяснил, что заниженная цена первой сделки (продажа имущества Владимиру Митрушину) с большой вероятностью предполагала ее оспаривание в деле о банкротстве общества «Росинвест». При этом Митрушин наравне с Лущинским привлечен к субсидиарной ответственности по долгам этого общества. По мнению Верховного Суда, крайне сомнительно, что являющийся потенциальным субъектом ответственности бенефициарный собственник имущества, намеревающийся вывести его из-под возможного обращения взыскания со стороны кредиторов, передаст его во владение другого лица, также привлекаемого к ответственности по тому же требованию. В такой ситуации бенефициар, скорее всего, постарается вывести имущество на безопасного номинального держателя, то есть на лицо, не испытывающее финансовые затруднения и (либо) не имеющее кредиторов, полагает Суд.

В определении подчеркивается, что наличие у договоров дарения пороков, послуживших основанием для признания их судом общей юрисдикции недействительными по иску супруги Владимира Митрушина, не свидетельствует об отсутствии у сделок иных пороков и не препятствует их квалификации как прикрывающих сделку по предоставлению компенсационного финансирования. В связи с этим, как отметил ВС, рассмотрение и разрешение вопроса в отношении одной из прикрывающих (не существующих) сделок не исключает выявление единственно существующей (прикрываемой) сделки и применения правовых последствий, связанных с выявлением и существованием такой сделки.

Принятие в рамках дела о банкротстве общества «Росинвест» судебных актов о признании оспариваемой цепочки сделок недействительной и возврате бизнес-центра в конкурсную массу общества также не является препятствием для разрешения вопроса о судьбе данного имущества, поскольку при применении указанных последствий суды в том числе исходили из отмены определения суда первой инстанции по настоящему обособленному спору в части истребования этого имущества в конкурсную массу банка, пояснил Суд.

Таким образом, ВС указал, что апелляция и кассация не опровергли установленные первой инстанцией обстоятельства и не привели мотивов, по которым пришли к обратным выводам, и отменил их решения, оставив в силе определение суда первой инстанции.

Эксперты оценили подход Суда

Юрист MAYS Partners Елизавета Масалкина отметила, что меры компенсационного финансирования были и остаются весьма популярными в банковском секторе. Особенно часто они используются владельцами кредитных организаций в сложные экономические периоды, когда происходит заметная разбалансировка обязательных нормативов, подчеркнула эксперт. «При применении в последующем в отношении банка мер по предупреждению банкротства и отзыву лицензии совершенные владельцами сделки в большинстве случаев становятся предметом пристального внимания регулирующих органов и кредиторов на предмет наличия признаков нанесения ущерба независимым кредиторам. Деятельность ВС РФ по выработке единых и понятных подходов в этой области правоприменения можно только приветствовать», – полагает она.

Вместе с тем, по мнению эксперта, позиция ВС РФ по вопросу конкуренции судебных актов, связанных с параллельным банкротством должника и контролирующих его лиц, а также с принятием решения по оспариванию конкретной сделки из цепочки сделок вне рамок дела о банкротстве, требует дальнейшего уточнения. Так, Елизавета Масалкина указала, что в рамках рассмотрения данного спора исследовался вопрос о соотношении трех судебных актов: суда общей юрисдикции по оспариванию сделки из цепочки сделок, определения арбитражного суда по банкротству должника и определения арбитражного суда о признании цепочки сделок недействительной в рамках банкротства первоначального собственника.

Разрешая данный вопрос, как считает эксперт, ВС РФ фактически установил приоритетность судебного акта по данному делу, что повлекло нарушение принципа правовой определенности в виде неопровержимости судебных решений по другим делам. Иными словами, ВС РФ своим определением нивелировал юридическую силу судебных актов суда общей юрисдикции и арбитражного суда по банкротству общества «Росинвест», создав противоречия в позициях судов по вопросу судьбы спорного имущества, добавила Елизавета Масалкина.

Она отметила, что не менее важным вопросом, требующим дальнейшего разрешения, является соблюдение баланса интересов кредиторов должника и кредиторов аффилированного лица, а также кредиторов КДЛ, находящихся в банкротстве, при субординации требований: «Вынося определение, ВС РФ исходил исключительно из того, что КДЛ несет риск утраты компенсационного финансирования, не исследовав по существу указанный вопрос».

Руководитель практики банкротства Enforce Law Company Станислав Голунов подчеркнул, что проблема возвращения в конкурсную массу должника имущества, выведенного накануне банкротства через целую цепочку притворных сделок, является актуальной уже на протяжении длительного периода времени. При этом, как показывает судебная практика, если 10–15 лет назад схема по выводу активов могла состоять из двух-трех звеньев последовательно заключенных договоров купли-продажи, то сейчас участники прибегают к более сложноструктурированным сделкам, поделился эксперт. «В рассматриваемом деле АСВ и суду первой инстанции удалось провести целое расследование, где благодаря совокупности косвенных доказательств и презумпций были установлены скрытые бенефициары банка, выявлена цепочка транзитных сделок, найден в офшоре “добросовестный” приобретатель недвижимого имущества», – прокомментировал Станислав Голунов.

Эксперт считает, что данное дело интересно и тем, что суд первой инстанции установил, что цепочка притворных сделок прикрывала сделку, которая являлась по своей правовой природе компенсационным финансированием в условиях имущественного кризиса банка. Данный факт позволил прийти к выводу, что при применении последствий недействительности сделки недвижимое имущество должно быть возвращено именно банку, а не первоначальному собственнику. Станислав Голунов также обратил внимание, что фактически Верховный Суд разрешил коллизию между конкурирующими судебными актами о признании сделок недействительными, принятыми в разных делах о банкротстве. «В целом остается поприветствовать определение ВС РФ по настоящему делу, поскольку оно в очередной раз иллюстрирует, что по данной категории споров, несмотря на сложность фактуры, суды должны применять гибкий подход как в оценке доказательств, так и в правовой квалификации», – заключил он.

Генеральный директор Союза арбитражных управляющих СРО «Северная столица» Валерия Герасименко заметила, что буквально два года назад только стала появляться практика рассмотрения не отдельно взятых сделок, а цепочки сделок в совокупности. «Но, как всегда, четких критериев законом не прописано, соответственно, каждый судебный акт, рассматривающий цепочку сделок, – это ценный источник для юристов и арбитражных управляющих. В данном случае, исходя из описанной судом фактуры, явно видна попытка осуществления компенсационного финансирования, да еще и продуманная на случай оспаривания сделки», – считает Валерия Герасименко.

Исполнительный директор УК «Помощь» Анна Ларина полагает, что рассматриваемое дело интересно тем, что свои права защитила не компания, которая являлась первоначальным звеном цепочки, а конечный приобретатель. «Обычно бывает наоборот. Изначальный собственник в банкротстве оспаривает цепочку сделок, по которой было выведено имущество, возвращая его в конкурсную массу. Здесь же ВС посчитал, что бизнес-центр должен остаться за банком, поскольку схема, разработанная бенефициарами, была направлена на увеличение имущества банка», – заметила эксперт.

При этом, по мнению Анны Лариной, ВС верно подчеркнул, что, создавая цепочку сделок, бенефициары специально оставили «лазейки» для возможного изъятия недвижимости у банка путем оспаривания договоров дарения: «Для юристов это отличная позиция, которую возможно использовать при защите конкурсной массы должника, собственность которого досталась ему по сделкам, имеющим признаки подозрительности. Для предпринимателей же это хороший пример того, что переданные активы по мнимым сделкам далеко не всегда получится вернуть в будущем».