Проблемы обжалования решения суда лицом, не участвующим в деле

О практике рассмотрения гражданско-правовых требований потерпевших от преступлений

Антонова Мария
Адвокат АП Тверской области, НО ТОКА филиал № 1 г. Твери

12 Мая 2022
Судебная практикаГражданское право и процесс

Одним из безусловных оснований отмены судебного решения или определения является принятие судом решения о правах и обязанностях лиц, не привлеченных к участию в деле (п. 4 ч. 4 ст. 330, п. 4 ч. 4 ст. 379.7 ГПК РФ).

На практике данное основание применяется редко, так как суды обычно привлекают в качестве третьих лиц всех, кто может иметь к делу хоть какое-то отношение.

Действия суда при подаче апелляционной или кассационной жалобы на судебный акт лицом, не привлеченным к участию в деле, регламентированы постановлениями Пленума Верховного Суда РФ о применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регулирующих производство в суде апелляционной/кассационной инстанций1.

Однако в судебной практике порой встречаются решения, противоречащие требованиям ГПК и не отвечающие разъяснениям Пленума ВС.

Так, в Московском районном суде г. Твери рассматривалось дело2 по иску Н. – единственного учредителя общества с ограниченной ответственностью –

об оспаривании незаконных сделок и применении последствий их недействительности.

Основания иска сводились к тому, что бывший директор общества С. безвозмездно передал принадлежащее обществу нежилое помещение стоимостью 4 млн руб. в пользу аффилированного физлица. Кроме того, по подложным документам он создал фиктивную задолженность компании перед подставной организацией. В результате общество было признано банкротом.

Указанные факты противоправных действий С. были установлены постановлением3 суда от 25 ноября 2019 г. Впоследствии уголовное дело было прекращено по нереабилитирующим основаниям за истечением срока давности привлечения к уголовной ответственности.

В связи с тем что пересмотр дела о банкротстве по вновь открывшимся обстоятельствам затянулся почти на два года, Н. предпринял попытку в судебном порядке восстановить свои имущественные права учредителя общества, руководствуясь п. 8 ст. 63 ГК РФ и постановлением суда по уголовному делу в отношении С. Он просил признать недействительной сделку о безвозмездном отчуждении нежилого помещения, а также последующие сделки по его перепродаже, заключенные С. с аффилированными лицами по заведомо заниженной стоимости, т.е. на условиях, не соответствующих существующим рыночным нормам и правилам и являющихся заведомо невыгодными и убыточными для общества; а также признать за собой право собственности на указанные объекты недвижимости.

Исковое заявление было принято к производству, однако по итогам его рассмотрения в удовлетворении требований истца было отказано. Суд отметил, что постановление по уголовному делу в данном случае не имеет правового значения, поскольку не является приговором. Соответственно, доказательства совершения С. безвозмездной сделки об отчуждении недвижимого имущества общества отсутствуют. Суд сослался также на пропуск срока исковой давности, хотя в данном случае он мог исчисляться лишь с даты вступления в законную силу указанного постановления от 25 ноября 2019 г. Более того, суд посчитал, что нет доказательств незаконных действий подставного юрлица в отношении общества, приняв во внимание решения арбитражного суда от 2014 г.4 При этом суд, сославшись на решение АС Тверской области 2015 г. о взыскании с С. убытков, счел, что права ликвидированной организации были восстановлены.

Данное решение по гражданскому иску было вынесено задолго до признания общества потерпевшим в рамках уголовного дела, поэтому фактического возмещения вреда не последовало. Кроме того, обвиняемый С. не ссылался на такое смягчающее обстоятельство, как возмещение вреда потерпевшему.

Московский районный суд г. Твери был осведомлен о предстоящем пересмотре судебных актов в арбитражном процессе и возможном восстановлении ликвидированного общества в ЕГРЮЛ, поэтому приостанавливать производство по гражданскому делу до вступления в силу решений, принятых арбитражным судом, не стал.

Таким образом, вывод суда о том, что имущественный вред, нанесенный обществу, был возмещен задолго до окончания расследования по уголовному делу, затронул права организации, не являвшейся участником гражданского дела. Материалы уголовного дела суд не исследовал, обстоятельства, при которых общество признано потерпевшим, не выяснял, а также не установил, произведено ли фактическое равноценное возмещение вреда в полном объеме.

На момент рассмотрения гражданского спора в апелляции дело о банкротстве общества было пересмотрено по вновь открывшимся обстоятельствам. По итогам пересмотра подставное юрлицо было исключено из реестра кредиторов общества, процедура банкротства прекращена, а организация – восстановлена в ЕГРЮЛ. В связи с этим при рассмотрении дела в апелляционной инстанции Н. ходатайствовал о привлечении общества к участию в деле. По мнению истца, сроки восстановления организации в ЕГРЮЛ зависели не от него, а только от сроков пересмотра дела арбитражным судом.

В удовлетворении ходатайства суд отказал, сославшись на то, что на момент рассмотрения дела в первой инстанции общество было ликвидировано. Доводы, изложенные Московским районным судом г. Твери, апелляция поддержала.

Обладая процессуальной правоспособностью, общество обратилось с кассационной жалобой как лицо, не привлеченное к участию в деле, но чьи права затронуты судебным актом.

Жалоба поступила во Второй кассационный суд общей юрисдикции 9 июля 2021 г. При этом суд не регистрировал ее более двух месяцев, и только после нескольких обращений заявителя к председателю суда жалоба была принята к производству.

По итогам рассмотрения было вынесено определение5 об отказе в удовлетворении кассационной жалобы. При этом суд не дал оценки фундаментальным нарушениям прав заявителя. Оснований для отмены судебных актов, установленных п. 4 ч. 4 ст. 379.7 ГПК, кассация не усмотрела, согласившись с выводами нижестоящих инстанций.

В передаче жалобы на рассмотрение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ также было отказано. При этом ВС не дал оценку доводам жалобы, касающимся нарушения прав общества, не привлеченного к участию в деле.

Описанный пример демонстрирует, что если по итогам рассмотрения уголовного дела вынесен не приговор, а постановление о прекращении дела по нереабилитирующим основаниям, то такой судебный акт не имеет для гражданских судов преюдициального значения, что, на мой взгляд, противоречит ч. 4 ст. 61 ГПК. Кроме того, вынесение судебных актов, затрагивающих права лиц, не участвующих в судебном процессе, противоречит п. 4 ч. 4 ст. 330 и п. 4 ч. 4 ст. 379.7 Кодекса.

В рассматриваемом случае для судов преюдициальное значение имело определение арбитражного суда от 11 июня 2014 г. о включении требований кредиторов в реестр, при этом решение от 21 января 2021 г. об отказе во включении требований в реестр правового значения не имело. Такой выборочный подход, когда за основу судебных актов принимаются отмененные решения, не влекущие правовых последствий, полагаю, нарушает устои системы правосудия.

Содержащееся в абз. 5 ст. 215 ГПК положение, в силу которого суд обязан приостановить производство по делу в случае невозможности его рассмотрения до вынесения итогового решения по другому делу, является гарантией принятия законного и обоснованного решения и не предполагает произвольного применения. К сожалению, указанные гарантии на практике не всегда соблюдаются, что приводит к вынесению незаконных и необоснованных судебных актов.

В соответствии с ч. 9 ст. 3 Федерального закона от 7 мая 2013 г. № 100-ФЗ «О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации» десятилетние сроки исковой давности, предусмотренные п. 1 ст. 181 ГК, и правила их исчисления применяются к требованиям, сроки предъявления которых были предусмотрены ранее действовавшим законодательством и не истекли до 1 сентября 2013 г. Поскольку спорные договоры были заключены в 2012, 2013 и 2014 гг., к требованиям учредителя, не являющегося стороной указанных сделок, о применении последствий их недействительности в силу ничтожности должны применяться новые правила об исчислении исковой давности. Таким образом, применительно к рассматриваемому случаю подход судов к исчислению сроков исковой давности, полагаю, нельзя признать верным.

Резюмируя, добавлю, что складывающаяся практика рассмотрения гражданско-правовых требований лиц, чьи права были нарушены в результате преступления, совершенного другим лицом, позволяет предположить ее неоднозначность: суды порой допускают ошибки, освобождая причинителя вреда от ответственности и обязанности возместить ущерб, ссылаясь при этом только на формальные основания (отсутствие вступившего в законную силу приговора, пропуск срока исковой давности и т.п.), а юридическая оценка действий участников спора нередко проводится на основании выборочных доказательств по делу.

1 Постановления от 22 июня 2021 г. № 16 «О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регулирующих производство в суде апелляционной инстанции» и № 17 «О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регулирующих производство в суде кассационной инстанции».

2 Дело № 2-1689/2020.

3 Постановление Центрального районного суда г. Твери от 25 ноября 2019 г. по уголовному делу № 1-58/2019.

4 Дело № А66-6181/2013.

5 Определение Второго КСОЮ от 16 ноября 2021 г. по делу № 88-26248/2021.