Правоохранительные органы все жестче реагируют на протестные акции

«Апология протеста» представила доклад о насилии в отношении участников протестных акций, из которого следует, что суды стали чаще приговаривать их к реальным срокам по ст. 318 УК

В комментарии «АГ» автор доклада, адвокат Максим Никонов дал рекомендации гражданам, которые находятся в «зоне риска» уголовного преследования по ст. 318 УК РФ или же сами пострадали от насилия со стороны силовиков. По мнению руководителя юридической службы «Апология протеста» Алексея Глухова, изменение указанной негативной ситуации возможно только при наличии политической воли со стороны властей.

28 февраля юридическая служба «Апология протеста» опубликовала доклад «Насилие на акциях протеста: ст. 318 УК РФ vs 286 УК РФ», подготовленный адвокатом АП Владимирской области Максимом Никоновым. В докладе приведен анализ практики уголовного преследования за применение насилия в отношении представителя власти и превышение последними должностных полномочий. Как следует из документа, с 6 мая 2012 г. сотрудники силовых структур с каждым разом ведут себя все жестче при разгоне мирных собраний, задержании гражданских активистов и просто случайных граждан.

В докладе отмечается, что ст. 318 УК РФ (применение насилия в отношении представителя власти) активно используется властями для подавления гражданской активности. Первая часть вышеуказанной статьи предусматривает ответственность за применение насилия, не опасного для жизни или здоровья, или за угрозу такового. «При этом насилие считается опасным для жизни или здоровья, если наступил хотя бы легкий вред здоровью. Степень тяжести вреда здоровью определяется по результатам судебно-медицинской экспертизы, проводимой на основании приказа Минздрава, – отмечено в исследовании. – Однако, чтобы эксперт оценил насилие как неопасное для жизни и здоровья, необязательно, чтобы у потерпевшего (или человека, который себя таковым считает) были объективные следы насилия – гематомы, ссадины, царапины. Достаточно, например, жалоб на болевые ощущения. Обычно по ч. 1 ст. 318 УК РФ привлекают за толчок, пинок, рывок за руку или за форменное обмундирование, удар кулаком по телу или лицу».

Указано, что доказательства по таким уголовным делам могут легко фальсифицироваться, их сложно проверить и оспорить. Так, сами спорные события часто развиваются в пространстве, контролируемом силовиками или с их численным преимуществом, – все это позволяет отсекать случайных свидетелей, отбирать телефоны, ссылаться на «техническую неисправность» установленных в здании видеокамер, не допускать своевременно адвокатов. Впоследствии обвинение по делу строится преимущественно на показаниях самих потерпевших, а также их коллег в лице сотрудников правоохранительных органов.

При этом следствие и суды активно используют практику «двойных стандартов», отдавая приоритет доказательствам обвинения и игнорируя доказательства защиты. Иногда в судебных разбирательствах участвуют «засекреченные» свидетели, что ограничивает возможности стороны защиты по их перекрестному допросу, позволяет судье снимать «неудобные» вопросы со ссылкой на то, что ответы на них якобы могут привести к раскрытию данных о личности свидетелей.

В докладе обращается внимание на то, что российские суды стали чаще назначать осужденным по ст. 318 УК РФ наказание в виде реального лишения свободы – количество осужденных к условному лишению свободы по ней снизилось с 54% до 46%. В большинстве регионов практика назначения наказания активистам менее репрессивна в сравнении со столичной. По итогам мониторинга результатов обжалования обвинительных приговоров обнаружено, что большинство их было оставлено без изменения, а апелляционные жалобы – без удовлетворения.

Также в докладе отмечается, что в российской судебной системе сформировалась позиция, согласно которой не могут быть прекращены дела по нереабилитирующим основаниям в отношении «двуобъектных» преступлений, которые посягают не только на потерпевшего и его права, но и интересы государства. При этом две амнистии (в 2013 и 2015 г.) не затронули осужденных по указанной статье, что напрямую связано с позицией политического руководства страны. Исследование также содержит анализ практики Европейского Суда, который, в отличие от национальных судов, выявил многочисленные нарушения российских властей и отсутствие должной реакции на решения ЕСПЧ.

Что касается уголовного преследования должностных лиц за превышение ими своих полномочий по ст. 286 УК РФ, отмечено, что правоохранительные органы неохотно принимают заявления граждан и допускают волокиту по ним. Отдельной проблемой, нашедшей отражение в практике ЕСПЧ, стала тема насилия со стороны сотрудников правоохранительных органов при разгоне и задержании участников акций. Так, в прошлом году ЕСПЧ удовлетворил более 100 жалоб из России на нарушение ст. 3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (запрещение пыток), а также почти столько же – на незаконные задержания. Страсбургский суд также обратил внимание на проблему «силового сопровождения» акций протеста.

В комментарии «АГ» Максим Никонов отметил, что основная исследованная им в докладе проблема заключается в негативной правоприменительной практике, сформированной по уголовным делам по ст. 318 УК РФ. «Высказываемые подчас идеи о том, что можно сделать своего рода “правовой оазис” для отдельных категорий дел (против предпринимателей, против гражданских активистов и т.п.), не только нереализуемы на практике, но и вредны, поскольку уводят от решения ключевой проблемы – весьма гибкого “предела уступчивости” судов к “фолам”, недоработкам, отпискам сотрудникам правоохранительных органов», – отметил он.

Адвокат перечислил общие рекомендации для человека, который находится в «зоне риска» уголовного преследования по ст. 318 УК РФ или сам пострадал от насилия со стороны силовиков: «Необходимо фиксировать происходящее на любой доступный гаджет с сохранением файла в облачном сервисе, запомнить возможных свидетелей и при возможности обменяться с ними контактами, при наличии телесных повреждений – фиксировать их максимально подробно в медицинской документации (при помещении в ИВС, спецприемник – требовать провести медицинский осмотр, при освобождении после задержания – самому пройти медицинское освидетельствование), не давать никаких объяснений и показаний без предварительной консультации с адвокатом, которому доверяете».

Руководитель юридической службы «Апология протеста» Алексей Глухов отметил, что доклад, в первую очередь, свидетельствует об отсутствии равенства в подходах к насилию на уличных протестных акциях со стороны официальных властей: «Следственный комитет готов незамедлительно возбуждать дела по ст. 318 УК РФ на демонстрантов, но когда демонстрант пишет заявление о привлечении силовиков к уголовной ответственности – нет ни уголовных дел, ни даже порицания силовиков. При проверке заявлений о насилии полиции доходит до того, что к показаниям пострадавших следователи относятся критически, так как они являются сторонниками оппозиционных лидеров».

По мнению эксперта, изменение ситуации возможно только при наличии политической воли со стороны властей. «Презумпция правоты силовиков должна быть отменена, применение физической силы и специальных средств даже на несогласованных уличных акциях должны быть запрещены, за исключением случаев совершения актов насилия самими манифестантами, и то с оговорками, – отметил он. – С другой стороны, следователи должны быть обязаны проверять жалобы манифестантов на насилие со стороны силовиков не в рамках доследственной проверки, а в рамках возбужденного уголовного дела, что кстати давно требует от России ЕСПЧ по всем заявлениям о пытках и бесчеловечном обращении со стороны представителей власти».

Алексей Глухов также высказался за повышение порога наказуемого насилия в отношении силовиков, чтобы исключить привлечения граждан за незначительные тактильные контакты (толкнул, схватил за руку, укусил и т.п.) «Однако сложившаяся судебная практика закрепляет за силовиками статус абсолютно неприкасаемых, а он не может быть абсолютным, так как силовики все же не “маленькие девочки”, – отметил он. – Они должны быть готовы к отражению агрессивных действий в свой адрес, так как проходят специальное обучение и имеют специальную экипировку».