КС запретил судам прекращать производство по делу об аннулировании записи об отцовстве, если она сделана с нарушением закона

Признаны неконституционными положения СК и ГПК, позволяющие отказать наследникам лица, записанного в качестве отца ребенка в книгу записей рождений с нарушениями, в принятии иска об аннулировании такой записи

Один из экспертов «АГ» положительно оценил, что Суд обратил внимание на такой коррупционно емкий пласт правоотношений и дал единственно разумный правовой способ для возможности пресечения правонарушений в этой области. Второй назвал постановление важным для защиты прав наследников лица, являющегося отцом ребенка, которые имеют все основания полагать, что запись об отцовстве сделана с нарушениями законодательства и является недействительной. Третий с сожалением отметил, что суды не получили от КС ориентиры для правильного рассмотрения таких дел в будущем.

Конституционный Суд вынес Постановление № 4-П/2021, в котором признал п. 1 ст. 52 СК, п. 1 ч. 1 ст. 134 и абз. 2 ст. 220 ГПК в их взаимосвязи не соответствующими Конституции в той мере, в какой эти законоположения по смыслу, придаваемому им судебным толкованием, служат основанием для отказа наследникам лица, записанного в качестве отца ребенка в книгу записей рождений с нарушениями требований закона, в принятии искового заявления об аннулировании такой записи, а если производство по делу возбуждено – для прекращения производства по делу без его рассмотрения по существу.

Суды разошлись в оценках при рассмотрении спора об оспаривании записи об отцовстве

После смерти П., который был отцом Олеси Шишкиной, было заведено наследственное дело. В числе лиц, обратившихся с заявлением о принятии наследства, помимо Олеси Шишкиной была Г., действующая от имени и в интересах несовершеннолетней М., отцом которой также значился П.

Будучи уверенной, что установление отцовства в отношении М. проведено с нарушением законодательства и без подтверждения отцовства, Олеся Шишкина обратилась в Октябрьский районный суд г. Барнаула с исковым заявлением об исключении ребенка из числа наследников. Суд прекратил производство по делу на основании абз. 2 ст. 220 ГПК, он пришел к выводу, что Олеся Шишкина по существу оспаривает отцовство, не входя при этом в категорию лиц, которым такое право предоставлено в силу положений ст. 52 Семейного кодекса.

Алтайский краевой суд направил дело на новое рассмотрение. По мнению этого суда, вывод первой инстанции о том, что заявлен иск об оспаривании отцовства, ошибочен, поскольку основанием иска является нарушение действующего законодательства при выдаче записи акта об установлении отцовства и записи акта о рождении М., то есть указанные документы были выданы с нарушением действующего порядка.

При новом рассмотрении дела Октябрьский районный суд г. Барнаула удовлетворил требования Олеси Шишкиной об аннулировании записи акта об установлении отцовства П. в отношении М., о внесении изменений в запись акта о рождении и об исключении записи об отце М. Также суд исключил несовершеннолетнюю из числа наследников П. При этом суд пришел к выводу, что законных оснований для регистрации записи об установлении отцовства П. в отношении М. у органа ЗАГС не имелось.

Алтайский краевой суд решение отменил, производство по делу в части признания недействительным совместного заявления об установлении отцовства, аннулирования записи акта об установлении отцовства и внесения в него изменений прекращено, в части требования об исключении М. из числа наследников принято новое решение – об отказе в его удовлетворении. Краевой суд указал, что перечень лиц, установленный ст. 52 СК, является исчерпывающим и расширительному толкованию не подлежит, а потому Олеся Шишкина не является лицом, обладающим правом оспаривания отцовства П. в отношении М. Кроме того, доводы о том, что П. не является биологическим отцом ребенка, не имеют правового значения, поскольку он при жизни отцовство не оспаривал. В передаче кассационных жалоб на данное определение для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции Шишкиной также было отказано.

Конституционный Суд признал нормы неконституционными

Олеся Шишкина обратилась в Конституционный Суд. По ее мнению, положения п. 1 ст. 52 СК во взаимосвязи с положениями п. 1 ч. 1 ст. 134 и абз. 2 ст. 220 ГПК противоречат Конституции, гарантирующей право наследования, в той мере, в какой они по смыслу, придаваемому им правоприменительной практикой, препятствуют наследникам лица, записанного в качестве отца ребенка в книгу записей рождений с нарушением требований законодательства, защищать свои имущественные права.

Изучив материалы дела, КС напомнил, что, согласно п. 25 Постановления Пленума ВС от 16 мая 2017 г. № 16 «О применении судами законодательства при рассмотрении дел, связанных с установлением происхождения детей», в случае если исковое заявление об оспаривании записи об отце (матери) ребенка в книге записей рождений подано лицом, не относящимся к перечню лиц, указанных в п. 1 ст. 52 СК (например, одним из наследников лица, записанного в качестве отца (матери) ребенка, либо родственником ребенка, не назначенным в установленном законом порядке его опекуном или попечителем), судья отказывает в принятии искового заявления на основании п. 1 ч. 1 ст. 134 ГПК, а если производство по делу возбуждено – суд прекращает производство по делу в соответствии с абз. 2 ст. 220 ГПК.

Конституционный Суд указал, что существующая модель правового регулирования ситуации, – когда в случае смерти лица, записанного в качестве отца ребенка в книге записей рождений в соответствии с п. 2 ст. 51 СК (в частности, если запись в книге записей рождений произведена по совместному заявлению отца и матери ребенка, не состоящих в браке между собой), исковое заявление об оспаривании такой записи не может быть предъявлено наследником умершего, не относящимся к перечню лиц, указанных в п. 1 ст. 52 СК, – является конституционно оправданной, поскольку позволяет обеспечить реализацию принципа приоритетной защиты прав и интересов несовершеннолетних и недопустимость произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи.

Соответственно, отметил КС, сами по себе положения п. 1 ст. 52 СК, п. 1 ч. 1 ст. 134 и абз. 2 ст. 220 ГПК не могут рассматриваться как влекущие такое несоблюдение права наследования, которое ставило бы под сомнение их конституционность, а юридическое содержание названных норм, в том числе с учетом приведенных разъяснений Пленума Верховного Суда, не дает оснований для вывода об их неопределенности в обозначенном аспекте, связанном с кругом лиц, имеющих право оспаривать запись об отце в книге записей рождений.

Из представленных судебных постановлений, заметил Конституционный Суд, следует, что оспариваемая заявительницей запись об отце ребенка в книге записей рождений произведена органом записи актов гражданского состояния на основании совместного заявления отца и матери ребенка, не состоявших в браке между собой. Однако судебной почерковедческой экспертизой, проведенной в ходе судебного разбирательства дела, установлено, что подпись отца на заявлении и в записи акта об установлении отцовства выполнена не им самим, а другим лицом. От проведения судебной молекулярно-генетической экспертизы, а также повторной судебной почерковедческой экспертизы мать ребенка отказалась.

КС указал, что в силу ст. 48 Закона об актах гражданского состояния одним из оснований для государственной регистрации установления отцовства является совместное заявление отца и матери ребенка, не состоящих между собой в браке на момент его рождения. Такое заявление, согласно ст. 50 Закона, подается в письменной форме в орган ЗАГС при государственной регистрации рождения ребенка или после нее. В нем должны быть подтверждены признание отцовства лицом, не состоящим в браке с матерью ребенка, и согласие матери на установление отцовства; заявители подписывают совместное заявление об установлении отцовства и указывают дату его составления. В случае если отец или мать ребенка не имеют возможности лично подать совместное заявление в орган записи актов гражданского состояния, их волеизъявление может быть оформлено отдельными заявлениями об установлении отцовства. Подпись лица, не имеющего возможности присутствовать при подаче заявления, должна быть нотариально удостоверена.

Согласно ст. 56 и 57 Закона об актах гражданского состояния основным документом, подтверждающим факт государственной регистрации установления отцовства, является свидетельство об установлении отцовства. На основании записи акта об установлении отцовства в запись акта о рождении ребенка вносятся сведения о его отце.

Соответственно, указал КС, установление отцовства лица, не состоящего в браке с матерью ребенка, без его подписи в совместном заявлении не может считаться подтвержденным, нарушает установленную в силу п. 2 ст. 51 СК процедуру подачи совместного заявления отца и матери ребенка об установлении отцовства и ставит под сомнение произведенную по такому совместному заявлению в книге записей рождений запись об отце ребенка.

КС заметил, что внесение исправлений и изменений в записи актов гражданского состояния производится органом ЗАГС при отсутствии спора между заинтересованными лицами лишь при наличии оснований, предусмотренных п. 2 ст. 69 Закона об актах гражданского состояния. При этом к спорам не относится основание, связанное с несоблюдением процедуры подачи совместного заявления об установлении отцовства, в том числе в случае отсутствия (подлинной) подписи отца на таком заявлении. Соответственно, внесение исправлений и изменений в записи актов гражданского состояния в таких случаях может производиться только на основании решения суда.

Таким образом, указал КС, запись об отце ребенка в книге записей рождений, произведенная с нарушением установленного законом порядка подачи совместного заявления отца и матери ребенка, не состоящих в браке между собой, может быть оспорена только в судебном порядке. Однако, устанавливая в п. 1 ст. 52 СК порядок оспаривания отцовства и определяя исчерпывающий перечень лиц, которые вправе обратиться с исковым заявлением об оспаривании отцовства, действующее законодательство не содержит специального регулирования отношений, связанных с регламентацией порядка оспаривания отцовства, для случаев, когда требования п. 2 ст. 51 СК о подаче совместного заявления для внесения в книгу записей рождений записи об отце ребенка не были соблюдены. Законодательство лишь предусматривает возможность аннулирования записи актов гражданского состояния на основании решения суда (абз. 3 п. 3 ст. 47 ГК, ст. 75 Закона об актах гражданского состояния).

Конституционный Суд отметил, что в отсутствие специального регулирования порядка оспаривания отцовства для случаев, когда требования п. 2 ст. 51 СК о подаче совместного заявления для внесения в книгу записей рождений записи об отце ребенка не были соблюдены (в частности, когда подпись отца на совместном заявлении родителей не является подлинной), правоприменительная практика, по существу, отрицает возможность защиты интересов наследников лица, записанного в качестве отца ребенка в книге записей рождений на основании подложных документов.

Между тем, указал КС, анализ практики применения п. 1 ст. 52 СК, включая принятые по делу с участием заявительницы судебные постановления, свидетельствует о том, что установленный в данной норме перечень лиц, имеющих право подать исковое заявление об оспаривании записи об отце ребенка в книге записей рождений, является не просто исчерпывающим, но и не подлежащим расширительному толкованию. При этом суды считают его подлежащим применению без учета обстоятельств конкретного дела, в частности когда установлен факт несоблюдения требований п. 2 ст. 51 СК о подаче совместного заявления для внесения в книгу записей рождений записи об отце ребенка (в частности, наличие поддельного заявления об установлении отцовства в отношении наследодателя, при жизни не знавшего о нарушении его прав и законных интересов). Подобный подход необоснованно расширяет круг жизненных ситуаций, попадающих в сферу действия ограничений по кругу лиц, содержащихся в оспариваемой норме СК.

Соответственно, отметил Суд, п. 1 ст. 52 СК, п. 1 ч. 1 ст. 134 и абз. 2 ст. 220 ГПК в их взаимосвязи – по смыслу, придаваемому им правоприменительной практикой, – по существу, ставят реализацию прав наследников, имеющих законные основания для принятия наследства, открывшегося после смерти лица, записанного отцом ребенка в книге записей рождений с нарушением требований законодательства (на основании подложных документов), в зависимость от возможности реализации ими права на подачу искового заявления об оспаривании такой записи (и других сопряженных с ним процессуальных прав).

КС указал, что в деле с участием Олеси Шишкиной судами апелляционной и кассационной инстанций оспариваемым законоположениям было дано толкование, в силу которого ей, как наследнице П. по закону, было отказано в удовлетворении требования об исключении М. из числа наследников, поскольку Олеся Шишкина не относится к кругу лиц, которые вправе оспаривать отцовство, несмотря на то что судом первой инстанции, рассмотревшим дело по существу, в результате проведенной судебной почерковедческой экспертизы было установлено, что подпись от имени П. на совместном заявлении матери и отца ребенка об установлении отцовства в отношении М. выполнена не самим П., а иным лицом, в нарушение п. 2 ст. 51 СК. При этом материалы дела не позволяют утверждать, что П., умершему в 2017 г., при жизни был известен факт его включения в запись о рождении М.

Конституционный Суд учел, что, хотя сложившиеся в правоприменительной практике подходы к истолкованию указанных законоположений при предъявлении требований, направленных на оспаривание отцовства, не расходятся с конституционными целями и ценностями, отсутствие у граждан возможности требовать аннулирования записи акта об установлении отцовства, сделанной с нарушениями требований закона (на основании подложных документов), в том числе с целью защиты наследственных прав, может иметь неоднозначные юридические последствия, в том числе в нарушение конституционных установлений о правовом государстве, равенстве всех перед законом и судом, гарантий права наследования, а также об их обеспечении правосудием, и, следовательно, не отвечает требованиям Конституции.

Таким образом, Суд признал п. 1 ст. 52 СК, п. 1 ч. 1 ст. 134 и абз. 2 ст. 220 ГПК в их взаимосвязи не соответствующими Конституции в той мере, в какой эти законоположения по смыслу, придаваемому им судебным толкованием, служат основанием для отказа наследникам лица, записанного в качестве отца ребенка в книгу записей рождений с нарушениями требований закона (в отсутствие его волеизъявления, на основании подложных документов и т.п.), в принятии искового заявления об аннулировании такой записи, а если производство по делу возбуждено – для прекращения производства по делу без его рассмотрения по существу.

Законодателю предписано внести необходимые изменения в соответствующее правовое регулирование. До внесения надлежащих изменений суды общей юрисдикции не вправе отказывать наследникам лица, записанного в качестве отца ребенка в книгу записей рождений с нарушениями требований закона, в принятии искового заявления об аннулировании такой записи, а если производство по делу возбуждено – прекращать производство по делу без его рассмотрения по существу. Дело заявительницы КС постановил пересмотреть.

Эксперты неоднозначно оценили постановление

Руководитель проектов Бюро присяжных поверенных «Фрейтак и Сыновья» Виктор Спесивов отметил, что КС внес ясность в давний законодательный пробел и прямо предписал законодателю его устранить. «Впрочем, уже есть примеры, когда законодатель, в другие моменты славящийся скоростью “бешеного принтера”, игнорирует такие призывы КС РФ годами. В любом случае судебная практика теперь начнет меняться в лучшую сторону», – указал он.

Виктор Спесивов заметил, что оспаривать незаконную запись об отцовстве, сделанную, например, на основании подложных документов, близкие родственники родителя по закону не могут. «Считается, что это сделано для защиты интересов рожденных вне брака детей, чтобы их “не трепали” все подряд и не наносили тем самым вред их чувствительной психике. Однако на практике зачастую такое сужение круга истцов приводит к тому, что после смерти богатых наследодателей у них вдруг “появляется” много якобы внебрачных детей, всех из которых он признал якобы сам. Документы, предоставляемые из ЗАГСа в подтверждение данного факта, не выдерживают даже поверхностной критики, но оспаривать ранее наследники их не имели права, а те, кто имели на это право, в оспаривании были по понятным причинам не заинтересованы или уже мертвы. Я сам сталкивался с тем, что в отдельных провинциальных отделах ЗАГСа услуга по изготовлению “задним числом” со ссылкой на сгоревшие архивы справки о записи наследодателя в качестве отца иногда стоила совершенно смешные деньги по сравнению с суммами, доступ к которым она открывала новообразовавшемуся “наследнику”. Сделать с такими махинациями что-то можно было раньше только через возбуждение уголовного дела. Но возбуждались дела по таким фактам крайне неохотно, расследовались медленно, а до суда и вовсе доходили единицы», – рассказал адвокат. Виктор Спесивов положительно оценил, что КС РФ обратил внимание на такой коррупционно емкий пласт правоотношений и дал единственно разумный правовой способ для возможности пресечения правонарушений в этой области.

По мнению адвоката МКА «Центрюрсервис» Ильи Прокофьева, постановление Конституционного Суда является важным и полезным для практики применения, в частности для защиты прав наследников лица, являющегося отцом ребенка, которые имеют все основания полагать, что запись об отцовстве сделана с нарушениями законодательства и является недействительной.

«В настоящее время закон фактически ставит права таких наследников в зависимость от процессуальных норм, несмотря на то что все фактические основания для признания записи в актах гражданского состояния могут иметь место быть. Очевидно, что такой пробел в законодательстве может нарушать права лиц, являющихся наследниками и желающих оспорить запись об отцовстве своего наследодателя в отношении ребенка. Нельзя сказать, что в практике такие ситуации встречаются часто, поскольку внесение записей в акты гражданского состояния с нарушением законодательства является скорее исключением из правил. Однако, поскольку такие ситуации все равно имеют место быть, данный вопрос должен быть урегулирован во избежание, по сути, безвыходных ситуаций, аналогичных той, с которой столкнулась заявитель по делу», – резюмировал он.

Адвокат АП Ленинградской области Евгений Зайцев посчитал, что Конституционный Суд, желая помочь заявителю, который не смог добиться справедливости в судах общей юрисдикции, заложил в постановлении предпосылки для создания ситуации правовой неопределенности. «КС РФ включил в число лиц, имеющих право на пересмотр, также третьих лиц, не являющихся членами семьи. Безусловно, постановление породит множество споров в данной сфере, которые должны будут рассматриваться в судах общей юрисдикции, причем суды не получили ориентиры для правильного рассмотрения таких дел в будущем», – указал адвокат.

Он с сожалением отметил, что Конституционный Суд не углубился в проблематику, не исследовал философские аспекты этой семейной проблемы. «Как предложенное КС решение в дальнейшем повлияет на детей, рожденных вне брака, на процесс их “узаконения”? Наследодатель мог признать ребенка своим, зная, что не является биологическим родителем, а теперь, например, другие наследники могут оспорить его волю», – подчеркнул Евгений Зайцев.