ВС: Поручитель не должен платить по долгам физического лица после его банкротства

Суд отметил, что иск к поручителю спустя пару дней после признания физлица-заемщика банкротом считается поданным с пропущенным сроком, поскольку, согласно законодательству о банкротстве, решения по таким делам подлежат немедленному исполнению

В комментарии «АГ» один из адвокатов посчитал, что нельзя не согласиться с позицией Верховного Суда о том, что судебные акты, указанные в ст. 52 Закона о банкротстве, подлежат немедленному исполнению, однако это не значит, что все решения суда первой инстанции, связанные с вопросами банкротства, можно называть вступившими в законную силу до истечения срока апелляционного обжалования либо вынесения постановления соответствующего суда. Второй отметил, что в отношении поручителя ВС пришел к правильному выводу, однако его обоснование должно быть совершенно другим.

Верховный Суд вынес Определение № 46-КГ19-14, в котором разобрался, может ли банк взыскать долг с поручителя, если заемщик – физическое лицо обанкротился.

31 октября 2014 г. между АО «Россельхозбанк» и индивидуальным предпринимателем Людмилой Стребковой был заключен кредитный договор, по которому банк предоставил заемщику денежные средства в размере 2 млн руб., а заемщик обязался возвратить полученные деньги и уплатить проценты за пользование кредитом с окончательным сроком возврата 20 октября 2017 г. Обязательство заемщика по кредитному договору обеспечено поручительством Алексея Стребкова.

В п. 42 договора поручительства отмечалось, что поручительство прекращается, если кредитор в течение года со дня, до которого должник обязан исполнить все свои обязательства по кредитному договору в полном объеме, не предъявит к поручителю требование, указанное в п. 2.4 договора. В силу п. 2.4 договора при неисполнении или ненадлежащем исполнении должником своих обязательств кредитор вправе направить поручителю письменное требование об исполнении обязательств по договору.

23 декабря 2015 г. Людмила Стребкова прекратила деятельность в качестве индивидуального предпринимателя. Решением Арбитражного суда Самарской области от 27 мая 2016 г. она была признана банкротом и в отношении нее ввели процедуру реализации имущества гражданина. Так как заемщица обязательство по возврату кредита не исполнила, задолженность по состоянию на 27 мая 2016 г. составила более 1,6 млн руб.

1 февраля 2017 г. банк направил поручителю требование о досрочном взыскании образовавшейся задолженности.

Определением АС Самарской области от 3 февраля 2017 г. процедура реализации имущества Людмилы Стребковой была завершена, она освобождена от дальнейшего исполнения требований кредиторов, в том числе не заявленных при введении реализации имущества гражданина.

6 февраля 2017 г. банк обратился в Центральный районный суд г. Тольятти с иском к Алексею Стребкову о взыскании задолженности за период с 1 октября 2015 г. по 27 мая 2016 г., а также расходов на уплату государственной пошлины в размере более 16 тыс. руб.

Разрешая спор и удовлетворяя исковые требования, суд исходил из того, что банк предъявил исковые требования к поручителю в объеме его ответственности, предусмотренной кредитным договором и договором поручительства, в пределах срока действия договора поручительства и до вступления в законную силу определения АС Самарской области, которым завершена процедура реализации имущества Людмилы Стребковой.

Судебная коллегия по гражданским делам Самарского областного суда, установив, что срок поручительства, как это предусмотрено ст. 190 ГК, установлен не был, а заемщик перестал надлежаще исполнять обязательства по уплате основного долга 28 октября 2015 г., пришла к выводу о том, что после названной даты у истца возникло право предъявления к поручителю требования о взыскании денежных средств.

Поскольку банк обратился в суд с иском лишь 6 февраля 2017 г., то есть с пропуском годичного срока, установленного п. 4 ст. 367 ГК для предъявления иска к поручителю в части возврата денег за период с 29 октября 2015 г. по 6 февраля 2016 г., апелляция пришла к выводу об исключении из расчета задолженности по кредиту периодических платежей за данный период. Так, суд частично удовлетворил исковые требования банка – с Алексея Стребкова были взысканы задолженность по кредитному договору в размере более 1,5 млн руб. и расходы на уплату государственной пошлины в сумме более 15 тыс. руб.

Ответчик обратился в Верховный Суд. Изучив жалобу, Судебная коллегия по гражданским делам ВС РФ указала, что в силу п. 6 ст. 213.27 Закона о банкротстве требования кредиторов, не удовлетворенные по причине недостаточности имущества гражданина, считаются погашенными, за исключением случаев, предусмотренных данным законом. В п. 3 ст. 213.28 Закона о банкротстве закреплено, что после завершения расчетов с кредиторами гражданин, признанный банкротом, освобождается от дальнейшего исполнения требований кредиторов, в том числе требований кредиторов, не заявленных при введении реструктуризации долгов гражданина или реализации имущества гражданина.

Таким образом, отметил Суд, по общему правилу, требования кредиторов, не удовлетворенные в ходе процедуры реализации имущества, в том числе и требования, не заявленные кредиторами в процедурах реструктуризации долгов и реализации имущества, признаются погашенными, а должник после завершения расчетов с кредиторами освобождается от их дальнейшего исполнения.

«Соответственно, при завершении в отношении должника Стребковой Л.А. процедуры реализации имущества и освобождении ее от дальнейшего исполнения требований кредиторов ее обязательство, вытекающее из кредитного договора, прекращается», – посчитала высшая инстанция.

ВС сослался на п. 1 ст. 367 ГК (в редакции, действующей на момент заключения договора поручительства): поручительство прекращается с прекращением обеспеченного им обязательства, а также в случае изменения этого обязательства, влекущего увеличение ответственности или иные неблагоприятные последствия для поручителя, без согласия последнего.

Суд отметил, что апелляция сделала вывод о том, что банк обратился к поручителю с иском до прекращения обеспеченного поручительством обязательства Стребковой, поскольку определение АС Самарской области от 3 февраля 2017 г. на момент подачи иска не вступило в законную силу, а потому иск подлежал частичному удовлетворению. При этом, посчитал ВС, суд не учел особенности, установленные федеральными законами, регулирующими вопросы банкротства, относительно порядка вступления в законную силу и исполнения судебных актов, принимаемых по делам о банкротстве.

Так, он указал, что в силу ч. 1 ст. 223 АПК дела о банкротстве рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным данным кодексом, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы банкротства. ВС отметил, что согласно п. 2 ст. 52 Закона о банкротстве судебные акты, предусмотренные п. 1 данной статьи, а также иные предусмотренные данным законом судебные акты арбитражного суда подлежат немедленному исполнению, если иное не установлено этим законом.

«Таким образом, с учетом специальной нормы Закона о банкротстве правовые последствия в виде обязательности судебного акта для указанного выше определения о завершении процедуры реализации имущества Стребковой Л.А. наступили с момента его принятия, то есть с 3 февраля 2017 г.», – подчеркнул Верховный Суд. В связи с этим он направил дело на новое рассмотрение в апелляционную инстанцию.

В комментарии «АГ» адвокат АП г. Москвы, к.ю.н. Константин Евтеев посчитал данное определение интересным. «Нельзя не согласиться с позицией Суда о том, что судебные акты, указанные в ст. 52 Закона о банкротстве, подлежат немедленному исполнению. Отнюдь это не значит, что все решения суда первой инстанции, связанные с вопросами банкротства, можно называть “вступившими в законную силу” до истечения срока апелляционного обжалования либо вынесения постановления соответствующего суда. Подразумевается, что правовые последствия в виде обязательности судебного акта для указанного выше определения о завершении процедуры реализации имущества наступили с момента его принятия», – отметил адвокат.

По его мнению, это особенно интересно во взаимосвязи с нормой о прекращении поручительства (п.1 ст. 367 ГК). «В сухом остатке получается, что после завершения процедуры реализации имущества индивидуального предпринимателя прекращаются и все договоры поручительств по его обязательствам. Однако видится реальным взыскание долга с поручителя в аналогичной ситуации, с учетом рассматриваемого определения Верховного Суда», – посчитал Константин Евтеев. Он также предположил, что нижестоящие суды принимали разные решения ввиду неоднозначности трактования указанной нормы, по крайней мере до сего момента.

Руководитель практики банкротства АБ «КИАП», адвокат Илья Дедковский отметил, что в целом позиция Верховного Суда не выглядит революционной – высшая инстанция просто напомнила нижестоящим судам содержание действующего законодательства.

Адвокат посчитал, что позиция нижестоящих судов выглядит крайне неубедительно: попытка обосновать сохранение кредитного обязательства тем, что банк заявил свои требования до вступления в законную силу решения по банкнотному делу, не основана ни на нормах закона, ни на каких-то общих принципах права. По его мнению, здесь в большей степени прослеживается позиция, что по справедливости должник должен платить, ведь он взял кредит.

Илья Дедковский считает, что Верховный Суд принял абсолютно правильное решение, указав, что кредитное обязательство прекратилось ввиду завершения процедуры банкротства заемщика. «Что касается вывода в отношении поручителя, то, на мой взгляд, обоснование должно быть совершенно другим. Дело не в том, что Закон о банкротстве содержит специальные нормы о возможности исполнения судебных актов с момента их принятия, а не вступления в законную силу. Дело в том, что поручительство, являясь акцессорным обязательством по отношению к кредитному обязательству, прекратилось вместе с ним. И совершенно не важно, прекратилось обязательство до подачи банком иска или после – обязательства в любом случае нет», – посчитал Илья Дедковский.

Марина Нагорная