КС не усмотрел проблем в определении территориальной подсудности дел об избрании меры пресечения

Суд напомнил, что при разрешении вопросов, связанных с заключением под стражу, каждый суд должен исследовать фактические и правовые основания для избрания этой меры пресечения, обеспечить подозреваемому возможность довести до суда свою позицию, в том числе по вопросам территориальной подсудности

В комментарии «АГ» представитель заявителя отметил, что нарушения правил подсудности не должны ставиться в зависимость от того, повлияли ли они негативно на права обвиняемого или нет. Один из адвокатов полагает, что обозначенная проблема порождается не правовой неопределенностью, а исключительно недобросовестностью правоприменителя. Другая указала, что подавляющее большинство судебных актов об избрании меры пресечения основаны на поверхностном исследовании фактических обстоятельств. Третий полагает, что положения оспариваемой нормы не содержат конкретных критериев, по которым определяется место рассмотрения такого ходатайства по месту задержания подозреваемого.

Конституционный Суд опубликовал Определение № 753-О/2023, в котором разъяснил правовое регулирование территориальной подсудности дел о разрешении ходатайств об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу.

5 декабря 2021 г. в отношении начальника территориального управления министерства лесного комплекса Иркутской области по Чунскому лесничеству Александра Зарубина было возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного п. «в» ч. 3 ст. 286 УК РФ, по факту нарушений при отводе лесных участков и оформлении документов по договорам купли-продажи лесных насаждений. На следующий день Александр Зарубин был задержан по подозрению в совершении данного преступления на выходе из дома и в сопровождении оперативных сотрудников доставлен в здание управления экономической безопасности и противодействия коррупции ГУ МВД России по Иркутской области. Там в отношении него следователем управления СК РФ по Иркутской области был составлен протокол задержания. После задержания обвиняемый был доставлен не в следственное управление, а в орган дознания, который осуществлял фактическое задержание, куда прибыл следователь и где был оформлен протокол задержания.

7 декабря постановлением судьи Октябрьского районного суда г. Иркутска было отказано в удовлетворении ходатайства следователя об избрании в отношении Александра Зарубина меры пресечения в виде заключения под стражу. Ему была избрана мера пресечения в виде домашнего ареста на срок по 3 февраля 2022 г. включительно, с установлением ряда запретов.

Защитник Александра Зарубина, адвокат АП Иркутской области Роман Шергин подал апелляционную жалобу, в которой указывал о нарушении подсудности. Апелляционным постановлением Иркутского областного суда от 28 декабря 2021 г. постановление суда первой инстанции было изменено в части уточнения сроков применения меры пресечения, в остальной части постановление оставлено в силе, а доводы адвоката были отклонены. Постановлением судьи Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 26 мая 2022 г. было отказано в передаче кассационной жалобы, поданной в интересах обвиняемого. ВС РФ также отказал защитнику в передаче кассационной жалобы о нарушении территориальной подсудности.

Впоследствии Роман Шергин в интересах обвиняемого подал жалобу в Конституционный Суд. По мнению заявителя, ч. 4 ст. 108 УПК РФ противоречит Конституции РФ в той мере, в какой она предоставляет следователю, дознавателю, органу дознания возможность произвольного выбора суда, которому подсудно рассмотрение постановления о возбуждении ходатайства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу (домашнего ареста, залога, запрета совершения определенных действий).

Отказывая в принятии жалобы к рассмотрению, КС отметил, что судебное разбирательство должно осуществляться не произвольно выбранным, а законно установленным судом, т.е. судом, компетенция которого по рассмотрению данного дела определяется на основании закрепленных в законе критериев. Такие критерии в нормативной форме заранее – до возникновения спора или иного правового конфликта – предопределяют, в каком суде подлежит рассмотрению то или иное дело, а также в каких случаях и в каком порядке допустимо изменение подсудности. Как пояснил Суд, приведенная правовая позиция в полной мере распространяется на правовое регулирование подсудности дел о разрешении ходатайств об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу (определения КС РФ от 7 февраля 2013 г. № 131-О и № 132-О; от 5 марта 2013 г. № 331-О).

КС указал, что в соответствии с ч. 4 ст.108 УПК РФ постановление о возбуждении ходатайства об избрании в качестве меры пресечения заключения под стражу подлежит рассмотрению единолично судьей районного суда с обязательным участием подозреваемого или обвиняемого, прокурора, защитника, если последний участвует в уголовном деле, по месту производства предварительного расследования либо по месту задержания подозреваемого в течение восьми часов с момента поступления материалов в суд. Ходатайство о продлении срока содержания под стражей должно быть представлено в суд по месту производства предварительного расследования либо по месту содержания обвиняемого под стражей (ч. 8 ст. 109 Кодекса). Тем самым применительно к указанным вопросам установлена альтернативная подсудность дел: по месту производства предварительного расследования либо по месту задержания подозреваемого – при избрании меры пресечения; по месту производства предварительного расследования либо по месту содержания обвиняемого под стражей – при продлении его срока, разъяснено в определении.

Суд напомнил, что ранее он уже констатировал: приведенное регулирование не является неопределенным, а ст. 108 и 109 УПК не содержат положений, допускающих их произвольное применение при определении территориальной подсудности разрешения вопросов об избрании меры пресечения, а потому не могут расцениваться как нарушающие права граждан (определения от 25 мая 2017 г. № 913-О; от 19 декабря 2019 г. № 3284-О; от 29 сентября 2020 г. № 1961-О и др.).

Как подчеркнул КС, при разрешении вопросов, связанных с заключением под стражу, каждый суд в равной мере должен исследовать фактические и правовые основания для избрания этой меры пресечения при обеспечении подозреваемому возможности довести до суда свою позицию, в том числе по вопросам территориальной подсудности соответствующего ходатайства. При этом он обратил внимание на то, что защита прав и законных интересов лиц, в отношении которых в качестве меры пресечения применяется заключение под стражу, соблюдение принципа беспристрастности участников судебного заседания гарантируются всей совокупностью процессуальных средств, включая проверку законности и обоснованности таких судебных решений вышестоящими судебными инстанциями.

Суд счел: из материалов дела Александра Зарубина не следует, что оспариваемая норма позволила следователю путем выбора места составления протокола задержания лица по подозрению в совершении преступления как критерия определения территориальной подсудности рассмотрения ходатайства об избрании меры пресечения негативным для заявителя образом повлиять на решение суда по данному вопросу. Об этом, в частности, свидетельствует тот факт, что постановлением судьи Октябрьского районного суда г. Иркутска в удовлетворении ходатайства следователя об избрании в отношении Александра Зарубина меры пресечения в виде заключения под стражу отказано и избрана мера пресечения в виде домашнего ареста, уточнено в определении.

Таким образом, Конституционный Суд указал, что оспариваемое законоположение не может расцениваться как нарушающее права заявителя в указанном им аспекте в конкретном деле. При этом Суд пояснил, что проверка законности и обоснованности судебных решений, принятых по вопросу об избрании меры пресечения, в том числе на предмет правильности определения территориальной подсудности, не относится к его компетенции.

В комментарии «АГ» Роман Шергин отметил, что в данном случае КС допустил возможность определения суда по месту составления протокола задержания. Вместе с тем, по мнению адвоката, определение КС РФ не является однозначным. «Посчитав, что выбор следователем места составления протокола как критерий определения территориальной подсудности не повлиял негативным образом на решение суда по данному вопросу, КС указал, что оспариваемое законоположение не может расцениваться как нарушающее права заявителя. Следуя данной логике – если бы суд удовлетворил ходатайство следователя о заключении под стражу, то был бы другой разговор. Нарушения правил подсудности не должны ставиться в зависимость от того, повлияли ли они негативно на чьи-то права или нет», – высказался защитник.

Роман Шергин считает, что сама по себе ситуация заслуживает того, чтобы ВС РФ либо КС РФ поставили в ней точку, а именно ответили на главный вопрос жалобы: как место задержания, определенное как место составления протокола, соотносится с ч. 4. ст. 14 Закона о полиции. «Преступление, в котором обвинялся доверитель, совершено в Чунском районе Иркутской области, задержан он в Свердловском районе Иркутска, следственный орган находится в Кировском, орган дознания, где составлялся протокол, – в Октябрьском. Все это различные районные суды. С огромным трудом удалось убедить суд, что квалификация явно завышена и предлагаемая следователем мера пресечения не соответствует характеру преступления и личности обвиняемого. В результате 12 месяцев расследования вменено преступление небольшой тяжести, и уголовное дело прекращено в связи с истечением срока давности», – рассказал адвокат.

Адвокат АБ «Леонтьев и партнеры» Илья Матиев полагает, что если обозначенная проблема имеется, то она порождается не правовой неопределенностью, а исключительно недобросовестностью правоприменителя. Он согласился с позицией КС о том, что ч. 4 ст. 108 УПК РФ устанавливает альтернативную подсудность дел по рассмотрению ходатайства следователя об избрании меры пресечения. В связи с этим, по его мнению, гораздо более насущной проблемой является правовая неопределенность в регулировании самого момента и места задержания, решение которой требует законодательного вмешательства. «Между тем я в своей практике не сталкивался с обозначенной заявителем проблемой, хотя не исключаю того факта, что следователь может создать ситуацию для подачи ходатайства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу в нужный для себя суд. Однако, как следует из определения КС, районным судом в удовлетворении ходатайства следователя о заключении заявителя под стражу отказано, и ему избрана мера пресечения в виде домашнего ареста», – прокомментировал адвокат.

Адвокат, советник уголовно-правовой и общей практики Alliance Legal CG Ксения Амдур отметила, что обозначенная проблема, безусловно, актуальна. «Ее последствием является рассмотрение ходатайств об избрании меры пресечения фактически одними и теми же судьями, “закрепленными” за правоохранительным органом нормой ст. 108 УПК РФ», – полагает она.

Ксения Амдур подчеркнула, что в рассматриваемом определении Суд в очередной раз отразил правовой подход о том, что каждый суд в равной мере должен исследовать фактические и правовые основания для избрания меры пресечения. «Вместе с тем, несмотря на многократность повторения этого очевидно правильного подхода, фактически он не работает. Подавляющее большинство судебных актов об избрании меры пресечения основаны на поверхностном и формальном исследовании фактических обстоятельств и приняты в отсутствие реальных к тому оснований. Рассмотрение вопроса об избрании меры пресечения судами, выбранными следователем, дознавателем, лишь усугубляет проблему обоснованности избрания меры пресечения, связанной с лишением свободы, но не является ее первопричиной», – поделилась мнением адвокат.

Адвокат КА «Московский юридический центр» Дмитрий Клячков считает обоснованными доводы заявителя, поскольку положения ст. 108 УПК РФ по определению места рассмотрения ходатайства следователя о заключении под стражу действительно не содержат конкретных критериев, по которым определяется место рассмотрения такого ходатайства по месту задержания подозреваемого. «Такая неопределенность дает формальное право следователю действовать по своему произвольному усмотрению. В связи с этим требуется законодательное урегулирование общих критериев определения места рассмотрения ходатайства следователя по месту задержания подозреваемого, например территориальная удаленность места задержания и органа, производящего расследование дела, и т.п.», – отметил адвокат.

По мнению Дмитрия Клячкова, КС РФ оставил неразрешенным этот вопрос, указав лишь, что в данном конкретном случае такая неопределенность не нарушила права заявителя. «Заявитель обращался не с обжалованием судебных актов, а указывал на неопределенность правового регулирования, на которое КС РФ никак не отреагировал. В связи с этим во всех последующих подобных ситуациях спорного характера о территориальной подсудности рассмотрения ходатайства следователя об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу указанная неопределенность может использоваться следователями. При отсутствии конкретного урегулирования формально нарушений в действиях следователя и суда не будет», – указал он.

Анжела Арстанова