КС не нашел оснований для признания бланкетных норм УК неконституционными

Суд отметил, что принцип правовой определенности не исключает введения в уголовный закон бланкетных норм, которые для уяснения терминов требуют обращения к нормативному материалу других правовых актов

Один из адвокатов указал, что для правоприменителя фактически закрепляются критерии манипулирования рынком, что лишает его необходимости устанавливать основания уголовной ответственности, а это существенным образом вредит процессу доказывания при производстве по уголовным делам по ст. 185.3 УПК. Второй отметил, что положения УК не прописываются подробно, чтобы Кодекс не превратился в длинный и непонятный документ.

Конституционный Суд опубликовал Определение № 817-О/2022, которым отказал в принятии жалобы на бланкетный характер норм Уголовного кодекса, позволяющих, по мнению заявителя, привлекать лицо к уголовной ответственности на основании актов рекомендательного характера.

Артем Люлинский был привлечен к уголовной ответственности, в связи с чем обратился в Конституционный Суд. Он попросил признать неконституционными ст. 185.3 «Манипулирование рынком» УК, п. 2 ч. 1 и ч. 2 ст. 5 «Действия, относящиеся к манипулированию рынком» Закона о противодействии неправомерному использованию инсайдерской информации и манипулированию рынком и о внесении изменений в отдельные законодательные акты России. По его мнению, данные нормы позволяют привлекать лицо к уголовной ответственности на основании актов рекомендательного характера – методических рекомендаций Банка России при отсутствии в самих оспариваемых нормах определенности, ясности и конкретности предписаний, подлежащих соблюдению.

Отказывая в принятии жалобы, КС указал, что принцип правовой определенности не исключает введения в уголовный закон бланкетных норм, которые для уяснения терминов требуют обращения к нормативному материалу других правовых актов.

Конституционный Суд сослался на ряд своих постановлений и отметил, что сам по себе бланкетный характер нормы не может свидетельствовать о ее неконституционности, поскольку регулятивные нормы, непосредственно закрепляющие правила поведения, не обязательно должны содержаться в том же правовом акте, что и нормы, предусматривающие юридическую ответственность за их нарушение. Поэтому степень определенности используемых в законе понятий должна оцениваться исходя не только из самого текста закона, его формулировок, но и из их места в системе нормативных предписаний, а также с учетом смежных составов правонарушений. Конституционность же бланкетной конструкции как таковой не ставится под сомнение и в случаях, если нормы, несоблюдение которых влечет уголовную ответственность, установлены подзаконными актами.

Суд указал, что ч. 1 ст. 185.3 УК устанавливает уголовную ответственность за манипулирование рынком, т.е. умышленное распространение через СМИ, в том числе интернет, заведомо ложных сведений или совершение операций с финансовыми инструментами, иностранной валютой или товарами либо иные умышленные действия, запрещенные законодательством России о противодействии неправомерному использованию инсайдерской информации и манипулированию рынком, если в результате таких незаконных действий цена, спрос, предложение или объем торгов финансовыми инструментами, иностранной валютой или товарами отклонились от уровня или поддерживались на уровне, существенно отличающемся от того, который сформировался бы без учета этих незаконных действий, и такие действия причинили крупный ущерб гражданам, организациям или государству либо сопряжены с извлечением излишнего дохода или избежанием убытков в крупном размере. Эта норма, заметил КС, являясь бланкетной, подлежит применению во взаимосвязи с положениями Общей части Уголовного кодекса, в том числе определяющими основание уголовной ответственности, принцип вины и раскрывающими содержание умысла, а также в системной связи с положениями законодательства России о противодействии неправомерному использованию инсайдерской информации и манипулированию рынком.

Так, ст. 5 Закона о противодействии неправомерному использованию инсайдерской информации и манипулированию рынком определяет, какие действия относятся к манипулированию рынком, закрепляет, что критерии существенного отклонения цены, спроса, предложения или объема торгов по сравнению с уровнем, который сформировался бы без учета действий, предусмотренных данной статьей, устанавливаются в зависимости от вида, ликвидности или рыночной стоимости финансового инструмента, иностранной валюты или товара организатором торговли на основании методических рекомендаций Банка России. Такое утверждение в соответствии с предписанием законодателя Банком России критериев манипулирования рынком не означает наделение его полномочиями на установление оснований уголовной ответственности, направлено на конкретизацию правового регулирования, не препятствует единообразному пониманию и применению положений ст. 185.3 УК правоприменительными органами, не влечет произвольное привлечение к уголовной ответственности за манипулирование рынком и не лишает лицо возможности осознавать противоправность своего деяния и предвидеть наступление ответственности за его совершение.

Таким образом, указал КС, оспариваемые нормы неопределенности не содержат и не могут расцениваться как нарушающие конституционные права заявителя.

Адвокат КА г. Москвы «Якупов и партнеры» Дмитрий Мыльцын отметил, что Конституционный Суд отказал в принятии жалобы, мотивируя тем, что положения законодательных актов не наделяют правоприменителя правом установления оснований уголовной ответственности, а лишь конкретизируют правовое регулирование в данной сфере. «С указанным нельзя согласиться в полном объеме. Действительно, российское законодательство допускает существование бланкетных норм, которые направлены исключительно на конкретизацию правового регулирования. Однако фактически положения п. 2 ч. 1 и ч. 2 ст. 5 Закона о противодействии неправомерному использованию инсайдерской информации и манипулированию рынком создают предпосылки для создания правовой неопределенности в части возможности привлечения к уголовной ответственности лиц по ст. 185.3 УК на основании методических рекомендаций Банка России», – посчитал он.

Тем самым для правоприменителя фактически закрепляются критерии манипулирования рынком, что лишает его необходимости устанавливать основания уголовной ответственности, а это существенным образом вредит процессу доказывания при производстве по уголовным делам по ст. 185.3 УПК, указал Дмитрий Мыльцын.

Адвокат заметил, что аналогичная проблема существует и при расследовании налоговых преступлений, когда материалы налоговой проверки становятся неотъемлемой частью уголовного дела без необходимости тщательной проверки органом предварительного следствия. Решение проблемы, по его мнению, может быть в исключении из Закона о противодействии неправомерному использованию инсайдерской информации и манипулированию рынком ссылки на методические рекомендации Банка России и перенесении отдельных положений этих рекомендаций в законодательство РФ, а также в разработке методических рекомендаций по расследованию таких преступлений и в дальнейшем формировании судебной практики с учетом этих рекомендаций.

Управляющий партнер КА «Старинский и партнеры» Владимир Старинский отметил, что положения УК не прописываются подробно, чтобы он не превратился в длинный и непонятный документ: «В нем много отсылочных норм к действующему законодательству, иначе УК был бы больше, чем Закон о банкротстве или все части ГК».

Владимир Старинский указал, что по каждой категории дел в зависимости от направленности уголовного дела есть своя методика расследования, проводится комплекс следственных действий: допрос свидетелей, экспертиза. У следователя нет методички, на основании которой он делает вывод, привлекать лицо к ответственности или нет. При этом эксперты при даче заключения должны руководствоваться методичками и рекомендациями – это отражено в законе.