КС напомнил, что неприкосновенность не освобождает судей от уголовной ответственности

Суд подчеркнул, что судейская неприкосновенность является не личной привилегией, а средством защиты публичных интересов, и прежде всего – интересов правосудия

Один из экспертов выразил сожаление по поводу того, что КС не воспользовался возможностью дать развернутое толкование «случаям, не терпящим отлагательства» при производстве следственных действий применительно к ч. 5 ст. 165 УПК РФ в обозначенном заявителем аспекте. Другой отметил, что определение является «очередным свидетельством недостаточности защиты конституционных прав в ординарном судебном контроле».

27 сентября Конституционный Суд вынес Определение № 2333-О по жалобе судьи, посчитавшего, что отдельные нормы Закона о статусе судей и УПК не соответствуют, в частности, конституционному принципу неприкосновенности судей.

Причина обращения в КС

Как указано в определении, первая и апелляционная инстанции признали законным произведенный в ситуации, не терпящей отлагательства, осмотр жилища Владимира Стародубцева, занимающего должность судьи районного суда, в качестве места происшествия.

Отметим, что 8 октября 2019 г. Следственный комитет РФ сообщил о возбуждении уголовного дела в отношении судьи Анапского районного суда Краснодарского края Владимира Стародубцева. Он подозревается в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ (покушение на мошенничество в особо крупном размере).

По версии следствия, подозреваемый совместно с еще двумя лицами требовал от предпринимателя денежные средства в размере 64 млн рублей якобы для их передачи в качестве взятки судьям Краснодарского краевого суда за принятие решения по административному делу, в котором потерпевший представлял интересы собственников земельных участков.

Как указано на сайте СКР, в феврале 2019 года при передаче судье Владимиру Стародубцеву по месту его жительства денежных средств «преступные действия судьи и его соучастников были пресечены сотрудниками ФСБ России».

Позиция заявителя

Владимир Стародубцев обратился в Конституционный Суд, полагая, что отдельные нормы Закона о статусе судей и УПК не соответствуют Конституции.

По его мнению, п. 7 ст. 16 Закона о статусе судей и ч. 5 ст. 450 УПК допускают возможность проведения в отношении судьи следственных действий (если в отношении него не возбуждено уголовное дело либо он не привлечен в качестве обвиняемого), связанных с ограничением его гражданских прав либо нарушением его неприкосновенности, без предварительного получения решения соответствующей коллегии судей. Заявитель полагал, что такое правоприменение нарушает гарантированные Конституцией права на неприкосновенность жилища и судебную защиту, а также принцип неприкосновенности судей.

Владимир Стародубцев также оспаривал конституционность ч. 5 ст. 165 УПК, регулирующей судебный порядок получения разрешения на производство следственного действия и допускающей осмотр жилища до возбуждения уголовного дела без постановления следователя или дознавателя в случае, не терпящем отлагательства. Заявитель посчитал, что указанное правило также нарушает его право на неприкосновенность жилища.

Суд разъяснил назначение принципа неприкосновенности судей

Отказывая в принятии жалобы к рассмотрению, КС отметил, что Конституция в ч. 1 ст. 22 провозглашает неприкосновенность судьи в качестве принципа, исходя из которого решаются конкретные вопросы неприкосновенности и ответственности судей. Частью 2 этой статьи установлено, что судья не может быть привлечен к уголовной ответственности иначе как в порядке, определяемом федеральным законом.

Как отмечено в определении, детализируя положения ст. 122 Конституции, п. 1 ст. 16 Закона о статусе судей определяет, что неприкосновенность судьи включает в себя неприкосновенность его личности, жилых и служебных помещений, используемых им личных и служебных транспортных средств, принадлежащих ему документов, багажа и иного имущества, а также тайну переписки и иной корреспонденции.

Пунктом 7 этой же нормы установлено, что если в отношении судьи не возбуждено уголовное дело или он не привлечен в качестве обвиняемого, то осуществление в отношении него ОРМ и следственных действий, связанных с ограничением его гражданских прав либо с нарушением его неприкосновенности, допускается только на основании судебного решения.

Конституционный Суд напомнил, что уголовно-процессуальный закон относит судей к лицам, в отношении которых применяется особый порядок производства по уголовным делам, который предусматривает дополнительные гарантии при возбуждении уголовного дела, задержании, избрании мер пресечения и производстве отдельных следственных действий (ст. 448–450 УПК). К таким гарантиям относится и требование о получении согласия суда на производство следственных и иных процессуальных действий, осуществляемых в соответствии с УПК на основании судебного решения, в том случае, если уголовное дело в отношении судьи не было возбуждено или он не был привлечен в качестве обвиняемого (ч. 5 ст. 450 УПК).

Конституционный Суд еще раз напомнил: судейская неприкосновенность, являясь определенным исключением из принципа равноправия, не означает освобождения от уголовной или иной ответственности. Она является не личной привилегией гражданина, занимающего должность судьи, а средством защиты публичных интересов, прежде всего – интересов правосудия. Аналогичная позиция была высказана в постановлениях КС от 7 марта 1996 г. № 6-П, от 19 февраля 2002 г. № 5-П и от 28 февраля 2008 г. № 3-П.

Суд указал, что оспариваемые п. 7 ст. 16 Закона о статусе судей и ч. 5 ст. 450 УПК направлены на реализацию принципа неприкосновенности судей, более того, являются ее гарантиями, поэтому не могут расцениваться как нарушающие права заявителя.

КС счел необходимым обратить внимание заявителя на позицию, выраженную им в Постановлении от 9 июня 2011 г. № 12-П. Как указано в этом акте, правомочие суда принять решение по вопросу о проведении в отношении судьи следственных действий, связанных с ограничением его гражданских прав или его судейской неприкосновенности, представляет собой одну из форм выражения судебной власти, осуществляемой посредством перечисленных в Конституции видов судопроизводства, каковым в данном случае выступает именно уголовное судопроизводство.

«Соответственно, и решение судом этого вопроса должно осуществляться по правилам уголовного судопроизводства, обязательным для всех его участников, на основании п. 7 ст. 16 Закона РФ "О статусе судей …" во взаимосвязи с общими принципами и нормами уголовно-процессуального закона», – подытожил КС.

Относительно обжалования ч. 5 ст. 165 УПК Конституционный Суд отметил, что она, вопреки содержащимся доводам Владимира Стародубцева, прямо предусматривает возможность в исключительных случаях, когда осмотр жилища не терпит отлагательства, произвести данное следственное действие на основании постановления следователя или дознавателя без получения судебного решения.

По мнению Суда, ссылка на неконституционность указанной нормы связана с несогласием заявителя с судебными решениями, принятыми по его делу. КС напомнил, что оценка такого рода решений требует исследования фактических обстоятельств дела и выходит за рамки полномочий Суда.

Мнение экспертов

Доцент кафедры уголовно-процессуального права Университета им. О.Е. Кутафина Артем Осипов указал, что определение не содержит правовых позиций, «сколько-нибудь значимых» для российской правоприменительной практики. «Остается лишь сожалеть о том, что Конституционный Суд не воспользовался возможностью дать развернутое толкование "случаям, не терпящим отлагательства" применительно к ч. 5 ст. 165 УПК РФ в указанном заявителем аспекте. Данная правовая конструкция при всей ее публично-правовой ценности оставляет крайне широкие пределы для произвольного толкования и применения сотрудниками следственных органов, от чего может пострадать не только судейская неприкосновенность, но и иные разновидности конституционно значимых ценностей (адвокатская тайна, тайна личной жизни, право обвиняемого на защиту)», – пояснил Артем Осипов.

По его словам, в настоящий момент стандарты судебного контроля за обоснованностью неотложных следственных действий не разработаны, несмотря на краткий перечень оснований для их проведения в п. 16 Постановления Пленума ВС РФ от 1 июня 2017 г. № 19.

Как полагает руководитель конституционной практики Адвокатской конторы «Аснис и партнеры» МГКА Дмитрий Кравченко, данное определение является «очередным свидетельством недостаточности защиты конституционных прав в ординарном судебном контроле». «Заявители, даже судьи, сталкиваются с ситуациями ограничения их базовых гарантий, прямо предусмотренных законом, и, не найдя поддержки в судах общей юрисдикции, обращаются в КС. Но в случае, когда разовое правоприменение прямо расходится с законом, Конституционный Суд может (но не должен) лишь рассматривать норму в контексте этой практики. Как правило, для этого практика должна сформироваться и все же прямо не противоречить нормам закона», – отметил Дмитрий Кравченко.

Адвокат полагает, что конституционный контроль в конкретном деле должны осуществлять суды общей юрисдикции, однако они, по его мнению, не всегда справляются с этой функцией.