Изготовлена мотивировка определения кассации, подтвердившей отказ по искам к ФПА

Второй КСОЮ, в частности, указал, что удаление представителя истца из зала судебного заседания в ходе апелляционного рассмотрения дела не может повлечь отмену принятых судебных актов

Несколько адвокатов, участвовавших в судебном разбирательстве со стороны Федеральной палаты адвокатов, прокомментировали выводы кассации. Первый вице-президент ФПА Михаил Толчеев отметил, что в целом определение кассационной инстанции не принесло неожиданных выводов.

Второй кассационный суд общей юрисдикции изготовил мотивировочную часть определения от 18 января (есть у «АГ»), которым оставил без удовлетворения жалобы АП Удмуртской Республики и отдельных адвокатов на решения Хамовнического районного суда и Московского городского суда, отказавшихся признать недействительным Разъяснение Комиссии ФПА РФ по этике и стандартам № 03/19 по вопросу допустимости обращения адвокатов в правоохранительные органы.

Напомним, 30 сентября 2020 г. Хамовнический районный суд г. Москвы в полном объеме отказал в удовлетворении исковых требований о признании недействительными (ничтожными) Решения Совета ФПА от 17 апреля 2019 г. об утверждении Разъяснения КЭС № 03/19 по вопросу допустимости обращения адвокатов в правоохранительные органы и самого Разъяснения. В Разъяснении КЭС, в частности, указывалось что требование или призыв к вмешательству в деятельность органов адвокатского самоуправления либо к осуществлению в отношении них проверочных и контрольных мероприятий госорганами, в том числе осуществляющими уголовное преследование, ведет к подрыву принципов независимости и корпоративности. Такого рода обращения адвокатов в органы государственной власти либо в правоохранительные органы, отмечается в документе, демонстрируют пренебрежение моральными традициями адвокатуры и требованиями профессиональной этики, в частности нормами п. 2 ст. 5 и п. 5 ст. 9 КПЭА, и «должны становиться поводом для дисциплинарного реагирования уполномоченных органов адвокатского самоуправления и возможного привлечения адвокатов к дисциплинарной ответственности».

23 июля 2021 г. Московский городской суд рассмотрел
апелляционные жалобы истцов на решение суда первой инстанции. Апелляция изменила решение Хамовнического районного суда в части требований истца Андрея Бабина и прекратила производство по его иску, поскольку тот скончался до вынесения данного решения, о чем стало известно позднее. В остальной части решение суда первой инстанции было оставлено без изменений, а апелляционные жалобы других истцов – без удовлетворения.

Далее президент АП Удмуртской Республики Дмитрий Талантов и адвокат АП Санкт-Петербурга Алексей Савченков направили кассационные жалобы во Второй КСОЮ. По мнению одного из кассаторов, суд первой инстанции не исследовал (огласил) оспариваемые истцами Разъяснение КЭС и решение Совета ФПА о его утверждении, а само дело было рассмотрено незаконным составом суда. В свою очередь апелляция незаконно удалила представителя НО «Адвокатская палата Удмуртской Республики» Андрея Рагулина из судебного заседания, что не позволило довести до суда позицию истца по существу спора. Другой сослался, помимо прочего, на неприменение судами подлежащего применению закона, нарушение норм материального или процессуального права.

При рассмотрении кассационных жалоб интересы ФПА во Втором КСОЮ представляли член Совета ФПА Татьяна Проценко, член КЭС ФПА, адвокат АП г. Москвы Вячеслав Голенев, адвокаты АП г. Москвы Ольга Власова и Илья Прокофьев, а также советник руководителя Департамента адвокатуры и адвокатской деятельности ФПА Юрий Горносталев.

Изучив материалы дела и доводы кассационных жалоб, Второй КСОЮ оставил в силе судебные акты нижестоящих инстанций, а кассационные жалобы Дмитрия Талантова и Алексея Савченкова – без удовлетворения. Так, кассация отметила, что один из доводов заявителей о том, что судом первой инстанции не были оглашены и исследованы оспариваемые Разъяснение № 03/19 КЭС и решение Совета ФПА РФ о его утверждении, опровергается протоколом судебного заседания, подтверждающего факт исследования и оглашения нижестоящим судом всех имеющихся в деле материалов. «Довод кассационной жалобы о рассмотрении гражданского дела в суде первой инстанции в незаконном составе уже был предметом рассмотрения в суде апелляционной инстанции и ему дана надлежащая оценка. Доводы кассационной жалобы о рассмотрении дела судом апелляционной инстанции в незаконном составе материалами дела не подтверждены. Доводы кассационной жалобы о нарушении норм процессуального права, в частности о незаконном удалении из зала судебного заседания представителя НО “Адвокатская палата Удмуртской Республики” Андрея Рагулина, не влекут отмену принятых судебных актов», – отмечено в определении Второго КСОЮ.

В нем также со ссылкой на материалы дела указано, что адвокат Андрей Рагулин нарушал порядок судебного заседания, не подчинялся распоряжениям председательствующего судьи, в связи с чем последний после неоднократного предупреждения удалил его из зала судебного заседания. «При таких обстоятельствах удаление Андрея Рагулина из зала судебного заседания было произведено ввиду систематического нарушения представителем порядка в судебном заседании в соответствии с положениями ст. 159 ГПК РФ», – заключила кассация в своем судебном акте.

Второй КСОЮ добавил, что иные доводы кассаторов не могут служить основанием для отмены обжалуемых ими судебных актов в кассационном порядке, поскольку они сводятся к иной оценке установленных судом обстоятельств и собранных по делу доказательств, что не входит в компетенцию кассационной инстанции. «Судебная коллегия полагает, что исходя из конкретных обстоятельств, установленных по настоящему делу, предмета и оснований заявленных требований правовые нормы, регулирующие спорные правоотношения, судом применены правильно и спор разрешен в соответствии с установленными обстоятельствами и представленными доказательствами при правильном применении норм материального и процессуального права. Нарушения либо неправильного применения норм процессуального права, предусмотренных в ч. 4 ст. 379.7 ГПК РФ, при рассмотрении дела не установлено», – отмечено в определении кассации.

В комментарии «АГ» Илья Прокофьев отметил, что кассация полностью поддержала выводы судов первой и апелляционных инстанций, которые, в свою очередь, были сделаны с подробным учетом позиции ФПА, изложенной в возражениях на иски и апелляционные жалобы, соответственно: «Суд кассационной инстанции согласился с тем, что оспариваемые истцами разъяснения не содержат запрета для реализации конституционного права на обращение адвокатов в правоохранительные органы и не обязывают органы адвокатского самоуправления в обязательном порядке привлекать адвокатов к дисциплинарной ответственности. Второй КСОЮ также подтвердил позицию о том, что оспариваемые разъяснения не порождают каких-либо новых норм и не несут расширительного толкования уже имеющихся и действующих в КПЭА правил».

«Выводы суда как кассационной, так и судов первой и апелляционной инстанций имеют важное значение для адвокатского сообщества, поскольку они являются последовательными и подробно объясняют, что какие-либо разъяснения органов адвокатского самоуправления не могут быть оспорены по основанию фактически неверного понимания и толкования их кем-либо из представителей сообщества», – считает Илья Прокофьев.

Вячеслав Голенев заметил, что доводы кассаторов, по сути, были направлены на переоценку установленных фактов, что не входит в полномочия суда кассационной инстанции, на что справедливо указал Второй КСОЮ. «В качестве основания иска истцом самостоятельно было определено якобы противоречие принятых адвокатским сообществом решений основам правопорядка и нравственности. Однако истцами не приведены конкретные доводы, свидетельствующие о наличии таких признаков (критериев, фактов), как заведомость, наличие не соответствующей нормам права цели, ее антисоциальность и противоречие фундаментальным правовым началам российской правовой системы. На указанный юридический состав фактов и на каждый конкретный из этих фактов оппоненты даже не ссылались – как в первой, так и в апелляционной инстанции», – прокомментировал адвокат.

Вместо этого, по словам Вячеслава Голенева, истцами в качестве линии поведения в судебном процессе была выбрана модель «пространных» эмоциональных обсуждений и немотивированных претензий в адрес Всероссийского съезда адвокатов, принявшего резолюцию, и органов ФПА РФ, принявших Разъяснение № 03/19. «Такой подход, основанный на собственном неверном понимании сути решений адвокатского сообщества, несостоятелен, на что неоднократно указывали представители ФПА РФ в судебном процессе и с чем правомерно согласились суды трех инстанций», – подытожил он.

В свою очередь Ольга Власова добавила, что суды всех трех инстанций полностью согласились с доводами представителей ФПА, изложенными ими в своих возражениях на иск. «Что касается доводов истцов, на мой взгляд, совершенно надуманных, о якобы имевшихся процессуальных нарушениях – нарушении судом первой и второй инстанций требований неизменности состава суда, рассмотрении дела незаконным составом суда и т.д., кассационный суд также оценил эти доводы как совершенно необоснованные», – подчеркнула она.

Комментируя выводы кассационной инстанции, первый вице-президент ФПА Михаил Толчеев отметил, что в целом определение кассационной инстанции не принесло неожиданных выводов. «Понимая, что у истцов есть еще некоторые чрезвычайные средства обжалования, мы тем не менее можем говорить об определенной завершенности процесса в целом. Принято считать, что решение полной кассации придает позиции определенную прецедентную устойчивость. Последующее оспаривание носит исключительный характер и требует устранения явных и очевидных судебных ошибок. Учитывая же, что жалобы истцов в значительной мере были основаны на неочевидных формальных нарушениях, наличие которых суды не установили, их сила в дальнейшем процессе обжалования значительно убывает. Таким образом, на данный момент по ряду позиций мы можем говорить о том, что решения органов адвокатского сообщества, будучи подкрепленными судебными актами, приобрели большую устойчивость, нежели те решения, которые не проходили судебную проверку», – считает он.