ЕСПЧ: Постоянное видеонаблюдение за заключенными нарушает их права

Европейский Суд считает, что законодательство РФ в контексте правоприменительной практики не позволяет заключенному оспорить в суде его помещение под постоянное видеонаблюдение

Представители двух из трех заявителей в ЕСПЧ юристы Оксана Преображенская и Ольга Дружкова сообщили «АГ», что не полностью удовлетворены решением Суда и в ближайшее время рассмотрят возможность обращения в Большую палату в связи с необоснованным отказом в присуждении компенсации морального вреда. Комментируя выводы ЕСПЧ, один из экспертов «АГ» согласился с возможностью злоупотреблений из-за отсутствия должного регламентирования осуществления видеонаблюдения в учреждениях ФСИН; другой указал на необходимость совершенствования законов для профилактики утечки видеозаписей.

2 июля Европейский Суд по правам человека вынес Постановление по делу «Горлов и другие против России», объединяющему три жалобы на нарушение прав, гарантированных Конвенцией о защите прав человека и основных свобод, существующей в России системой постоянного видеонаблюдения в учреждениях ФСИН.

Обстоятельства дела

С жалобами в ЕСПЧ обратились Игорь Горлов и Денис Вахмистров, отбывающие наказание в исправительных учреждениях Красноярского края. Первый приговорен к пожизненному заключению и содержится в минусинской тюрьме, а второй осужден на 15 лет и находится в исправительной колонии строгого режима. Заявитель третьей жалобы, житель Забайкальского края Виктор Саблин ранее отбывал наказание в исправительной колонии особого режима. Все трое граждан столкнулись с тем, что во время их нахождения в учреждениях ФСИН за ними велось постоянное видеонаблюдение в камерах.

Еще во время содержания в ИВС Виктор Саблин безуспешно пытался защитить свои права в российских судах. Так, он безрезультатно пытался убедить национальные суды в том, что осуществление видеонаблюдения за ним в камере женским персоналом учреждения ущемляет его достоинство, поскольку он вынужден раздеваться под их присмотром.

В судебном заседании представитель учреждения пояснила, что женский персонал изолятора просто выполняет свои профессиональные обязанности, установление видеокамер продиктовано мерами безопасности, а угол их обзора не охватывает спальную зону и туалет.

Со ссылкой на Определение № 1393-О-О КС РФ от 19 октября 2010 г. российские суды пришли к выводу, что женский персонал изолятора действовал в рамках своей профессиональной компетенции и их работа не нарушила прав Виктора Саблина. Свое решение суды также обосновали ссылками на внутриведомственный приказ Минюста об организации надзора в учреждениях системы ФСИН России.

Содержание жалоб в ЕСПЧ

В своих жалобах в Европейский Суд все заявители указывали на то, что они находились в камерах под постоянным видеонаблюдением администрации пенитенциарного учреждения, которое периодически выполнялось женщинами-охранниками. При этом Игорь Горлов и Денис Вахмистров утверждали, что закрепленные в их камерах устройства видеонаблюдения позволяли охране обозревать всю площадь помещения, включая кровать. Заключенным строжайше запрещалось препятствовать видеонаблюдению и заслонять обзор камеры даже на короткий отрезок времени, например при смене белья или посещении туалета. По мнению заявителей, такое вмешательство в их права нарушило ст. 8 (право на уважение частной и семейной жизни) Европейской конвенции.

Денис Вахмистров и Виктор Саблин также сослались на нарушение ст. 13 (право на эффективное средство правовой защиты) Конвенции. Так, Виктор Саблин сообщил, что испытывал постоянный стресс из-за переживаний о том, что записи с видеокамер наблюдения могут быть обнародованы для широкой общественности.

Игорь Горлов также пожаловался в Европейский Суд на ненадлежащие условия содержания и несправедливый приговор. Денис Вахмистров в свою очередь пожаловался на невозможность зимних прогулок на свежем воздухе из-за отсутствия зимней обуви, несмотря на многочисленные просьбы в адрес администрации колонии в нарушение ст. 3 (запрещение пыток) Конвенции.

Заявители просили Страсбургский суд присудить им компенсацию морального вреда: Игорь Горлов – 71 тыс. евро, Денис Вахмистров – 20 тыс. евро, а Виктор Саблин – 10 тыс. евро. Также двое последних просили о возмещении судебных расходов сумму 2850 и 1800 евро соответственно.

Российские власти настаивали на правомерности видеонаблюдения

Правительство РФ не оспаривало факты осуществления видеонаблюдения за камерами заявителей, которое было необходимо в соответствии с российским законодательством, а также не оспаривало его осуществление в том числе и женским персоналом, что было названо стандартной практикой. Государство-ответчик также указало, что все заявители дали письменное согласие на осуществление видеонаблюдения за ними.

Российская сторона привела несколько целей, которые достигаются за счет использования системы постоянного видеонаблюдения в пенитенциарных учреждениях: предотвращение побегов, наблюдение за поведением заключенных в целях профилактики суицидов, обеспечение безопасности и личной неприкосновенности как персонала, так и самих заключенных, а также их прав и законных интересов.

Правительство также указало, что заявители имели в своем распоряжении эффективные средства правовой защиты, позволяющие им обжаловать нарушение их прав в российских судах.

В своих доводах на возражения заявители указали, что подписанное ими согласие на видеонаблюдение в стенах исправительных учреждений носило формальный характер, а защита их прав в национальных судах не увенчалась бы должным успехом.

Выводы ЕСПЧ

Изучив материалы дела, Европейский Суд отметил, что в целях выявления нарушения ст. 8 Конвенции ему необходимо определить, в частности, преследовало ли вмешательство государства в права заявителей законные цели и насколько оно необходимо в условиях демократического общества.

Анализируя положения российского законодательства о системе видеонаблюдения в исправительных учреждениях, ЕСПЧ заключил, что последнее не раскрывает должным образом конкретные методы, условия и процедуру осуществления такого контроля. Так, законодательство РФ не уточняет, хранят ли пенитенциарные учреждения полученные в результате видеонаблюдения записи, и если да – то каким образом. При этом совершенно неясно, насколько исправительные учреждения обеспечивают сохранность персональных данных от возможных злоупотреблений и неправомерного использования. Страсбургский суд также отметил, что приказ Минюста об организации надзора в учреждениях системы ФСИН России, предназначенный только для служебного пользования, также не может служить достаточной правовой базой для обоснования оспариваемой меры.

ЕСПЧ выявил, что помещение заявителей под постоянное видеонаблюдение не было обосновано каким-либо отдельным мотивированным решением, и пришел к выводу, что действующее российское законодательство фактически не защищает заключенных от злоупотреблений со стороны должностных лиц исправительных учреждений. При этом Суд не стал оценивать правомерность осуществления женским персоналом ФСИН России видеонаблюдения за заключенными мужского пола.

Кроме того, Европейский Суд отметил, что государство-ответчик не доказало наличие отечественной судебной практики, защищающей права осужденных в рассматриваемом аспекте. ЕСПЧ полагает, что судебная система РФ (включая ее высшие судебные инстанции) исходит из того, что система видеонаблюдения за заключенными носит правомерный и сугубо оправданный характер. Следовательно, российское законодательство в контексте правоприменительной практики не позволяет заключенному в судебном порядке оспорить его помещение под постоянное видеонаблюдение в целях обеспечения защиты личных прав и необходимой конфиденциальности.

В этой связи Европейский Суд выявил нарушения ст. 8 и 13 Конвенции, указав, что само по себе выявление факта нарушения является справедливой компенсацией морального вреда, понесенного заявителями. При этом Суд распорядился возместить Денису Вахмистрову и Виктору Саблину судебные расходы в сумме 2 тыс. и 1,8 тыс. евро соответственно.

Частично особо мнение

Постановление содержит частично особое мнение судьи от Мальты Винсента Де Гаэтано, который не согласился с тем, что выявление факта нарушения прав заявителей служит достаточной мерой для компенсации морального вреда. По его мнению, неприсуждение денежной компенсации является серьезной ошибкой и противоречит прецедентной практике Суда.

Мальтийский судья также отметил, что Европейскому Суду следовало поддержать заявителей, ссылающихся на системные нарушения Конвенции. Он полагает, что государствам становится все выгоднее системное нарушение положений Конвенции в сравнении с частными нарушениями, поэтому присуждение компенсации морального вреда стимулировало бы последних к быстрейшему выполнению своих обязательств.

Представители заявителей и Минюст рассматривают возможность обращения в Большую палату

Юристы Оксана Преображенская и Ольга Дружкова, представляющие интересы Дениса Вахмистрова и Виктора Саблина, в комментарии «АГ» отметили, что удовлетворены решением Суда лишь частично.

«Европейский Суд счел, что постоянное видеонаблюдение за заявителями-заключенными нарушало их право на частную жизнь. ЕСПЧ также выявил, что законодательство, касающееся видеонаблюдения в местах лишения свободы, практически не обеспечивает гарантий от злоупотреблений со стороны должностных лиц, т.е. не соответствует “качеству закона”. Кроме того, Суд установил нарушение ст. 13 Конвенции в связи с отсутствием средств защиты, позволяющих эффективно оспорить видеонаблюдение», – пояснила Оксана Преображенская.

По словам Ольги Дружковой, немаловажный факт, на который указывали заявители в своих жалобах в Европейский Суд, заключался в том, что видеонаблюдение за заключенными-мужчинами осуществлялось, в том числе, надзирателями-женщинами. Представители заявителей с сожалением отметили, что хотя Суд и упомянул это обстоятельство в решении, он не высказал своей позиции по этому вопросу.

«Вызывает сожаление и то, что Суд не присудил заявителям компенсацию морального вреда, что, по нашему мнению, является серьезной ошибкой. У нас есть 3 месяца для анализа практики по ст. 41 (справедливая компенсация) Конвенции, с тем чтобы подготовить соответствующее обращение в Большую палату Суда. У наших доверителей вряд ли в будущем появится возможность получить компенсацию внутри страны, даже если в этой области произойдут изменения», – сообщила Оксана Преображенская.

В пресс-службе Минюста России «АГ» сообщили, что ведомство в трехмесячный срок примет решение по вопросу его обжалования в Большую палату. «Такое решение будет принято “по итогам детального изучения мотивировочной части соответствующего акта и, при необходимости, с учетом дополнительной аргументации, сформированной во взаимодействии с заинтересованными государственными органами”», – отмечено в ответе пресс-службы Минюста.

Адвокаты по-разному оценили применение систем наблюдения ФСИН

Адвокат АК «Бажинов и Партнеры» Георгий Скурятин полагает, что видеонаблюдение в пенитенциарных учреждениях носит оправданный характер и призвано обеспечить интересы многих лиц, включая заключенных и персонал таких заведений. Эксперт также подчеркнул, что видеокамеры, в частности, предотвращают нарушения закона со стороны работников ФСИН России. В то же время он отметил необходимость совершенствования законодательной базы РФ для профилактики случаев предотвращения утечек данных видеозаписей.

Адвокат АП Ленинградской области Виталий Черкасов поддержал позицию Суда. По его мнению, отсутствие должной регламентации позволяет правоприменителям слишком широко трактовать свои полномочия во вред интересам государства, общества и конкретных граждан. «В моей практике есть пример, свидетельствующий о подобных злоупотреблениях в системе пенитенциарных учреждений. В свое время я оказывал юридическую помощь заключенному, который были избит заместителем начальника УФСИН по Забайкальскому краю по оперативной работе во время проверки пенитенциарного учреждения. Указанный инцидент произошел под камерами видеонаблюдения, против должностного лица было возбуждено уголовное дело. Сотрудники ФСИН специально распространили в СМИ записи с видеокамер, на которых доведенный до отчаяния заключенный пытался уничтожить средства видеонаблюдения. Таким образом, частная жизнь моего доверителя была предана широкой огласке в целях воспрепятствования уголовному преследованию представителя ФСИН России», – сообщил он.