ЕСПЧ не нашел нарушений в выдворении поляка, родившегося и большую часть жизни прожившего в России

Трое судей высказали совместное особое мнение, в котором указали, что национальные власти не доказали, что заявитель говорит по-польски

В комментарии «АГ» один из экспертов отметил, что разделившееся мнение судей (четыре голоса против трех) представляет собой яркий пример того, как каждый довод в деле заявителя может быть решающим. Второй указал, что такие постановления представляют особую ценность тем, что, Суд, рассматривая дело, не имеет заранее предопределенного решения.

Европейский Суд по правам человека опубликовал постановление по делу «Захарчук против России», в котором посчитал возможным выдворение в Польшу иностранного гражданина, прожившего большую часть жизни в Российской Федерации и не имеющего социальных связей вне ее.

Обстоятельства дела

Ян Захарчук родился в 1980 г. в Ленинграде. Его мать имела российское гражданство, а отец – польское. В 5 лет он переехал в Польшу, а в 8 вернулся в СССР. Тогда же родители развелись. В августе 1991 г. Ян Захарчук получил польский паспорт, но продолжал проживать в России со своей матерью. На полгода он съездил в Польшу к отцу, после чего потерял с ним связь. Мужчина проживал в России в качестве иностранного гражданина на основании регулярно продленного пятилетнего вида на жительство.

16 сентября 1999 г. Военный гарнизонный суд Санкт-Петербурга признал Яна Захарчука виновным в совершении кражи при отягчающих обстоятельствах и приговорил к четырем годам условно с двухлетним испытательным сроком. Из представленных документов следует, что эта судимость была впоследствии снята.

Весной 2003 г. Ян Захарчук подал заявление на получение еще одного пятилетнего вида на жительство, который был ему предоставлен и действовал до мая 2008 г. Летом 2004 г. он окончил университет в Санкт-Петербурге и в октябре начал работать в качестве учителя физкультуры в колледже.

В конце 2004 г. Санкт-Петербургский военный гарнизонный суд признал Яна Захарчука виновным в совершении преступления по ч. 3 ст. 111 УК. Он был приговорен к 6 годам лишения свободы. В приговоре было указано, что мужчина не имеет судимости на момент его вынесения. Мужчина был освобожден по УДО в мае 2010 г., ему было предписано найти работу и регулярно посещать сотрудника уголовно-исполнительной инспекции до конца его срока – 21 декабря 2010 г.

16 марта 2011 г. Ян Захарчук получил обновленный польский паспорт. 11 апреля 2011 г. он подал исковое заявление в Дзержинский районный суд г. Санкт-Петербурга о признании его права на российское гражданство по рождению и требовании предоставить российский паспорт. 12 октября 2011 г. суд отклонил его иск, установив, что у него нет этого права, поскольку он никогда не был советским гражданином.

Решение о выдворении

11 августа 2010 г. Минюст принял решение о нежелательности пребывания Яна Захарчука в России и о выдворении его из страны до 21 декабря 2018 г. В документе указывалось, что, учитывая осуждение Захарчука за особо тяжкое преступление, его присутствие или место жительства в России представляет угрозу общественному порядку. Мужчину проинформировали о решении 30 ноября 2010 г.

В феврале 2011 г. Ян Захарчук обратился в Кировский районный суд г. Санкт-Петербурга с иском об оспаривании решения о выдворении. Он утверждал, что такая мера нарушит его право на уважение частной и семейной жизни. В частности, он указывал, что прожил всю свою жизнь в России, не имеет никаких отношений с отцом и никогда не проживал в Польше. Он также заявил, что выдворение будет иметь неблагоприятные последствия для его отношений с матерью, являющейся единственным близким родственником. Кроме того, Захарчук отмечал, что обязан соблюдать условия условно-досрочного освобождения. Также он указывал, что решение о выдворении представляет собой не предусмотренное законом повторное дополнительное наказание за совершенное им преступление.

В начале марта мужчину уведомили о том, что он должен покинуть Россию в течение трех дней, иначе его депортируют. А 12 апреля Кировский районный суд отклонил его иск, указав, что Захарчук не представил никаких доказательств российского гражданства, несмотря на тот факт, что, будучи лицом, родившимся в СССР, он мог бы подать соответствующее заявление на него.

Суд отметил, что решение о выдворении было принято в связи с осуждением за преднамеренное серьезное преступление и опасностью, которую мужчина представлял для общественного порядка. Ссылка на его условно-досрочное освобождение за хорошее поведение и факт проживания его матери в России, по мнению суда, не была достаточной, чтобы перевесить угрозу, которую он представлял общественному порядку. Суд также заявил, что, хотя Захарчук был освобожден 4 мая 2010 г., он не пытался подать заявление на получение российского гражданства вплоть до 11 апреля 2011 г. Кроме того, в решении отмечалось, что необходимость соблюдать требования условно-досрочного освобождения не являлась уважительной причиной для того, чтобы остаться в России.

Ян Захарчук обратился с жалобой в Санкт-Петербургский городской суд, подчеркнув, что в решении о выдворении не уточнен характер угрозы, которую он представляет для общественного порядка. Также он указал, что тот факт, что он был освобожден условно-досрочно за хорошее поведение, проигнорирован нижестоящим судом. Мужчина отметил, что суд первой инстанции не рассмотрел его доводы относительно его права на российское гражданство по рождению. Апелляция оставила решение первой инстанции в силе.

26 июля 2011 г. Ян Захарчук женился на девушке, имеющей российское гражданство, а через три дня его депортировли в Польшу до 21 декабря 2018 г. Мужчина обратился в ЕСПЧ. В жалобе он указал, что депортация на 8 лет в связи с судимостью нарушила его право на уважение личной и семейной жизни в соответствии со ст. 8 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Позиция российского правительства

Правительство России утверждало, что вмешательство в личную жизнь было соразмерным и основанным на национальном законодательстве, направлено на обеспечение общественной безопасности. Власти сослались на Закон о порядке выезда и въезда в РФ, в соответствии с положениями которого иностранный гражданин может быть депортирован, если его место жительства было законным, но он представляет реальную угрозу для общественной безопасности. Правительство отметило, что иностранный гражданин может подать апелляцию в национальные суды в связи с выдворением.

Государство-ответчик сослалось на Постановление по делу «Юнер против Нидерландов» и утверждало, что выдворение заявителя соответствовало критериям, установленным в данном постановлении. В частности, в период с 1999 по 2004 г. Захарчук был осужден дважды, что свидетельствует о его уголовной направленности. Власти отметили, что в отличие от Постановления по делу «Габлишвили против России», где заявитель не совершал преступлений с применением насилия, в настоящем деле оба обвинительных приговора Захарчука были связаны с применением насилия, при этом второй – с причинением тяжкого телесного вреда.

Кроме того, подчеркнуло правительство, на момент принятия решения о выдворении у заявителя не было семьи, поскольку он не был женат и не имел детей. Продолжительность его выдворения до 21 декабря 2018 г. фактически составляла не 8 лет, как утверждается, а – учитывая дату его депортации 29 июля 2011 г. – 7 лет и 4 месяца, что было меньше, чем исключение на 10 лет в случае Юнера.

Ссылаясь на Постановление по делу «Хан против Германии», российские власти указали, что заявитель не имел семейной жизни со своей матерью, поскольку он является взрослым и не продемонстрировал никаких факторов зависимости, кроме нормальных эмоциональных связей. Например, вопреки утверждению заявителя, он не проживал со своей матерью всю свою жизнь и не заботился о ней в течение как минимум 5,5 лет в период между 2004 и 2010 гг., пока отбывал наказание в виде лишения свободы. В любом случае его мать может поддерживать с ним связь посредством телефонных звонков, писем и визитов в Польшу, учитывая, что эта страна находится недалеко от России. Кроме того, отметили власти, у Захарчука были родственники в Польше, включая его отца, и утверждения об отсутствии контакта с ним или другими родственниками были неправдивыми, так как, согласно записям о пересечении границы, заявитель посещал Польшу незадолго до его осуждения. Следовательно, он может интегрироваться в польское общество и не столкнется с непреодолимыми трудностями в этой стране.

Власти также утверждали, что Ян Захарчук никогда не обращался за российским гражданством, тогда как после получения его польского паспорта в августе 1991 г. он дважды обращался с просьбой о продлении срока его действия. Имея возможность подачи заявления на получение российского гражданства по упрощенной процедуре в качестве члена семьи гражданина России, он решил сохранить иностранный статус, подав заявку на продление вида на жительство трижды.

Относительно утверждения заявителя о его неспособности выполнить условия условно-досрочного освобождения правительство указало, что это обязательство истекло в декабре 2010 г., тогда как Захарчук оставался в России до 29 июля 2011 г.

Позиция заявителя и решение Суда

Ян Захарчук утверждал, что рассмотрение его исков в судах было формальным. Ссылаясь на постановления по делу «Юнер против Нидерландов» и «Маслов против Австрии», заявитель утверждал, что он «был оседлым мигрантом, который законно провел большую часть своего детства и юности в стране пребывания». Поэтому национальные власти были обязаны обосновать причины его депортации. В частности, как и заявитель в деле «Маслов против Австрии», он также был молодым человеком, который еще не завел семью, и его отношения с матерью составляли его семейную жизнь. Захарчук также утверждал, что национальные власти должны были учитывать его право на российское гражданство по рождению и не должны были выдворять его, так как он родился в СССР.

Мужчина сослался на Постановление по делу «Лю против России». Заявитель утверждал, что правовые положения, регулирующие процедуру депортации, не отвечали требованиям «качества закона», поскольку в его случае национальные суды не могли запрашивать у властей и анализировать конкретные доказательства относительно реальности и степени опасности, которую он представлял для общественной безопасности.

Суд отметил, что, так как заявитель получил польское гражданство в 1980 г. и до выдачи постановления о выдворении не обращался за российским паспортом, следовательно, утверждение относительно его права на российское гражданство по рождению неактуально. Кроме того, при рассмотрении вопроса о выдворении не учитывалось наличие у Яна Захарчука снятой судимости, указал ЕСПЧ. Также Суд заметил, что брак был заключен уже после того, как решение о выдворении оспаривалось в национальных судах. Более того, в своих жалобах заявитель не ссылался на факт наличия брака.

Также Европейский Суд указал, что Ян Захарчук не представил финансовых, медицинских или иных документов, подтверждающих предполагаемую зависимость от матери. Учитывая, что заявителю было 30 лет на момент вынесения постановления о выдворении, ЕСПЧ не нашел каких-либо элементов зависимости, кроме обычных эмоциональных связей.

Согласно утверждению заявителя, он не говорит по-польски, не имеет семейных или социальных связей с Польшей и не посещал страну в течение ряда лет. Правительство, ссылаясь на записи о пересечении границы, частично оспорило это утверждение, заявив, что он посетил Польшу в годы, предшествовавшие его осуждению. В частности, Ян Захарчук пересек пограничный пункт «Брест» между Белоруссией и Польшей 14 июля 2004 г.

Европейский Суд посчитал невозможной ссылку на Постановление «Лю против России», где заявитель был выдворен из России по нераскрытым соображениям национальной безопасности. В данном случае, подчеркнул ЕСПЧ, в Законе о порядке выезда и въезда в РФ и УК РФ четко указывались тип санкции и ее продолжительность в случае осуждения иностранца за особо тяжкое преступление. Исходя из этого, Суд признал, что соответствующее национальное законодательство было доступным и предсказуемым для Яна Захарчука для целей ст. 8 Конвенции.

Суд посчитал, что, так как заявитель неоднократно был в Польше, он должен владеть основами польского языка. А поскольку он никогда не проявлял желания стать гражданином России и регулярно обновлял польский паспорт, ЕСПЧ отметил, что не принимает доводы о том, что Захарчук не имел связей с Польшей.

ЕСПЧ указал, что заявитель хотя и соблюдал условия условно-досрочного освобождения, но он, несмотря на прямые распоряжения Тосненского городского суда, не смог найти работу или оправдать ее отсутствие. Европейский Суд также отметил, что на момент совершения преступления мужчине было 24 года, в отличие от шестнадцатилетнего заявителя по делу «Маслов против Австрии». Следовательно, нельзя сказать, что он находился в ситуации, сравнимой с положением несовершеннолетнего.

Таким образом, Суд пришел к выводу, что национальные власти добились справедливого баланса между конкурирующими интересами при вынесении постановления о выдворении и последующей высылке. По мнению четырех из семи судей ЕСПЧ, положения ст. 8 Конвенции нарушены не были.

Совместное особое мнение судей

Судьи Пол Лемменс, Пауло Пинто де Альбукерке и Мария Элосеги высказали особое мнение, в котором отметили, что не могут согласиться с тем, что не было нарушения ст. 8 Конвенции. Судьи посчитали, что национальные суды не провели тщательного изучения фактов и не применили соответствующие стандарты в области прав человека в соответствии с Конвенцией и ее прецедентным правом. Они указали, что аргументация судов не отражает сбалансированность интересов сторон, а выдворение заявителя после осуждения было принято автоматически, просто потому, что он не имел российского гражданства.

Судьи посчитали, что, если выдворяемый является молодым совершеннолетним человеком, который еще не основал собственную семью, критерии, которые должны применяться в случае выдворения, являются такими, которые были указаны в деле «Маслов против Австрии». Это характер и серьезность преступления, совершенного заявителем, продолжительность пребывания заявителя в стране, из которой он должен быть выслан, время, прошедшее с момента совершения преступления, и поведение его в течение этого периода и прочные социальные, культурные и семейные связи со страной пребывания и страной назначения. «По нашему мнению, национальные суды не уделили должного внимания ни одному из этих критериев», – подчеркнули судьи.

Они указали, что, несмотря на то что совершенное преступление было тяжким, заявителю на тот момент было 24 года, то есть он был хоть и не несовершеннолетним, но молодым человеком, не имеющим судимости. Кроме того, преступление было совершено в компании пьяных друзей. Санкт-Петербургский военный гарнизонный суд признал, что преступление было совершено группой лиц, а Кировский районный суд Ленинградской области охарактеризовал его «преднамеренным», что не соответствует тщательной и детальной оценке характера совершенного преступления.

По мнению судей, то, что Ян Захарчук вышел по условно-досрочному освобождению за хорошее поведение, должно было оцениваться при решении вопроса о том, будет ли он представлять угрозу общественному порядку, и учитываться при вынесении решения о выдворении. Кроме того, судьи посчитали, что может быть много причин, почему человек не нашел работу после выхода из тюрьмы. Тот факт, что заявитель не нашел работу, отметили они, вряд ли может быть истолкован как указание на то, что он по-прежнему представляет угрозу общественному порядку.

Судьи указали, что Ян Захарчук жил со своей матерью до вынесения приговора. Согласно неоспоримому утверждению заявителя, его мать была единственным родственником, с которым он общался. Судьи посчитали, что «нормальные эмоциональные связи» важны для жизни человека. Они также важны для правонарушителя, которого необходимо повторно социализировать. «По этим причинам мы считаем, что недостаточно утверждать, что жалоба заявителя должна рассматриваться в рамках его личной жизни, а не его семейной жизни по той единственной причине, что никаких особых факторов зависимости не было видно во взрослых отношениях с мамой», – подчеркнули судьи.

По мнению судей, тот факт, что заявитель являлся гражданином Польши, который до постановления о выдворении не обращался за российским гражданством, не должен был служить основанием для его высылки из России. Они также указали на отсутствие понимания того, каким образом визиты в страну, гражданином которой является человек, могут использоваться в качестве аргумента в пользу восьмилетнего изгнания.

Судьи отметили, что ЕСПЧ не должен полагаться на простые предположения о том, что Ян Захарчук должен знать базовые слова на польском языке. Кроме того, национальные власти не установили, что заявитель говорит по-польски.

Судьи указали, что в деле «Сабер и Бафассал против Испании» Суд столкнулся с несколько схожей ситуацией депортации после вынесения приговора. Тогда ЕСПЧ пришел к выводу, что при рассмотрении жалоб на выдворение заявителей после вынесения приговора за незаконный оборот наркотиков национальные суды не смогли должным образом применить критерии, примененные в деле «Юнер против Нидерландов», и сбалансировать все конкурирующие интересы. В частности, Суд установил, что национальные власти не изучили природу и серьезность приговоров или какого-либо другого критерия, установленного прецедентной практикой Суда, чтобы оценить необходимость депортации. Таким образом, компетентный суд не принял во внимание продолжительность проживания заявителей в Испании (включая тот факт, что они ходили в школу в Испании, по крайней мере, с двенадцати лет и что они провели там большую часть своей юности и молодости), семейное положение одного из заявителей или прочные социальные, культурные и семейные связи заявителей с принимающей страной, Испанией, и страной назначения. «По нашему мнению, в рассматриваемом российском деле не представляется, что рассмотрение властями ситуации заявителя было более подробным или более тщательным», – подчеркнули судьи. Они посчитали, что имело место нарушение ст. 8 Конвенции.

Мнение экспертов «АГ»

В комментарии «АГ» адвокат АП Красноярского края Наталья Балог отметила, что разделившееся мнение судей (четыре голоса против трех) представляет собой яркий пример того, как каждый довод в деле заявителя может быть решающим.

Она указала, что данное постановление не устанавливает новых критериев, однако интересной представляется различная оценка фактов по делу заявителя большинством и меньшинством судей согласно критериям «Юнер – Маслов», разработанным по делам о высылке иностранцев, осужденных за совершение преступления. «Так, например, большинство судей сочло отсутствие у заявителя “семейной жизни” в понимании Конвенции и признало наличие угрозы общественному порядку со стороны заявителя. При этом меньшинство судей обращает внимание на свежее постановление по делу “Сабер и Бафассал против Испании”, в котором было признано нарушение ст. 8 Конвенции по схожим обстоятельствам, отмечая, что российские суды не продемонстрировали большей тщательности в оценки ситуации заявителя, чем испанские», – отметила Наталья Балог. Данное противоречие Суда в своих постановлениях, полагает адвокат, может крыться не в чем ином, как в различной интерпретации фактов дел каждого заявителя.

Директор Центра практических консультаций, юрист Сергей Охотин считает, что решение ЕСПЧ очень хорошо показывает «ход мыслей» судей при разрешении весьма неоднозначного вопроса. По его мнению, такие постановления представляют особую ценность тем, что Суд, рассматривая дело, не имеет заранее предопределенного решения. Юрист указал, что ЕСПЧ тщательно взвесил каждый довод заявителя, детально мотивировав свое решение. «Думаю ключевым моментом все же явилось то, что сам заявитель неоднократно продлял именно польское гражданство», – предположил Сергей Охотин.

Он отметил, что проблема выдворения россиян – не граждан огромна, и не всегда ст. 8 Конвенции способна защитить таких людей. При этом, посчитал юрист, множество граждан России очень просто могут лишиться гражданства путем признания их не приобретшими гражданство. По мнению Сергея Охотина, в особо уязвимой ситуации находятся лица, попавшие в места лишения свободы, от которых государство зачастую старается избавиться.

Представитель Яна Захарчука, адвокат Ольга Цейтлина сообщила «АГ», что сможет прокомментировать постановление ЕСПЧ только после того, как будет принято решение по поводу обращения в Большую палату Суда.