Адвокаты оценили предложенный ВС РФ новый вариант законопроекта о введении уголовного проступка

Один из них усомнился в целесообразности такого нововведения, другая высказалась за его детальную проработку, а третий поддержал такую инициативу, но отметил, что двойное возмещение ущерба напоминает индульгенцию от правосудия

В свою очередь советник Федеральной палаты адвокатов РФ Игорь Пастухов отметил, что инициатива Верховного Суда по введению в законодательство РФ понятия уголовного проступка является продолжением ранее принятых государством мер по гуманизации уголовного законодательства. Его коллега Евгений Рубинштейн пояснил, что одними из причин разработки этого законопроекта являются высокий уровень криминализации населения страны и неэффективность мер по искоренению явного обвинительного уклона в правоохранительной системе и правосудии.

Как уже сообщалось, 13 октября Пленума Верховного Суда принял постановления о внесении в Госдуму нового законопроекта о введении института уголовного проступка, а также об отзыве аналогичного проекта, внесенного еще в 2018 г., но так и не рассмотренного депутатами и получившего негативный отзыв правительства.

Председатель Верховного Суда Вячеслав Лебедев в своем выступлении на заседании Пленума ВС отметил, что институт уголовного проступка планируется распространить на 7 составов преступлений небольшой тяжести против собственности (гл. 21 УК РФ), наказуемых лишением свободы, если они совершены впервые и не связаны с применением насилия.

«В 2019 г. за эти преступления осуждены 44,7 тыс. лиц, при этом 20,2 тыс. лиц, или 45% не имели судимостей. 37% осужденных были моложе 30 лет. Реализация предлагаемых изменений будет способствовать социализации граждан, впервые совершивших преступления этой категории, особенно в молодом возрасте, и препятствовать их вовлечению в криминальную среду. Предлагается также отнести к категории уголовных проступков преступления небольшой и средней тяжести в сфере экономической деятельности (гл. 22 УК РФ), совершенные впервые, если они не повлекли тяжких последствий, не связаны с применением насилия и деятельностью организованных групп (это 29 составов преступлений)», – рассказал он. По словам главы ВС, применение института уголовного проступка к этим деяниям окажет позитивное влияние на деловой климат в РФ, создаст новые условия для сокращения рисков ведения предпринимательской деятельности.

Вячеслав Лебедев добавил, что разработанный ВС РФ законопроект предлагает распространить институт уголовного проступка на 112 составов преступлений, за которые в 2019 г. были осуждены 68,1 тыс. лиц, включая 35,6 тыс., или 52% лиц, совершивших преступление впервые. По мнению председателя Верховного Суда, введение института уголовного проступка станет важной мерой гуманизации уголовного законодательства, позволит укрепить гарантии справедливости правосудия и повысить эффективность превентивной функции УК РФ.

Адвокаты неоднозначно оценили новый вариант поправок

Адвокат АП Владимирской области Максим Никонов отметил, что в постановлении Пленума ВС РФ реализована idee fixe ВС РФ последних лет – уголовный проступок. «Однако ни старый, ни новый законопроект не отвечают на аргументы тех, кто критикует само введение в России этого института, – отметил он. – Реформаторы пытаются развести “классические” преступления и уголовные проступки через отсылку к общественной опасности деяния и/или его наказуемости. Однако при этом они забывают про административные правонарушения, которые при классическом членении на три звена (преступления – проступки – правонарушения) лежат в самом низу “наказательной” пирамиды – и по общественной опасности, и по наказуемости».

По словам эксперта, в результате получается абсурдная ситуация: формально-юридически (по факту включения в КоАП РФ, а не в УК РФ) менее общественно опасные деяния оказываются более наказуемы, чем уголовные проступки. Например, КоАП РФ предусматривает и санкции в виде административного ареста (по сути, кратковременное лишение свободы, что исключено для уголовных проступков), и штрафы, сопоставимые по размеру со штрафами из УК РФ.

Максим Никонов
Адвокат АП Владимирской области

Ссылаясь на необходимость гуманизации, авторы проекта не дают ответа на вопрос, почему классических мер (прекращение за деятельным раскаянием, в связи с примирением с потерпевшим или малозначительностью) либо сравнительно недавно введенного судебного штрафа, об успешном использовании которого сообщает ВС РФ в пояснительной записке, недостаточно. Если Верховный Суд считает недостаточно применимой ст. 76.2 УК РФ в некоторых случаях (например, при неплатежеспособности подозреваемого/обвиняемого), то неясно, для чего увязывать появление новых видов работ с введением института уголовного проступка. И это при том, что безмерное разрастание в УК РФ перечня разнообразных работ с точки зрения юридической техники выглядит, скажем так, небезупречно.

Он добавил, что подход реформаторов вызывает недоумение и с точки зрения его процедурного решения. «Стремясь сократить судебную нагрузку (хотя и не проговаривая это явно), они вместо попыток мобилизовать применение классических механизмов (ч. 2 ст. 14, ст. 75, ст. 76 УК РФ) следователями и дознавателями – и тем самым просто “обесточить” конвейер по поставке в суд мелких уголовных дел, вводят меры, которые могут быть применены только судами. При этом дополнительно создается конкуренция уже существующих и проектных мер, а авторы проекта не дают ответа на вопрос о том, как их “разводить”. Кроме того, реформаторами, по-видимому, не оценен риск того, что классические меры в итоге могут быть “затоптаны” нововведениями, в том числе из-за большей экономической выгоды последних для государства», – заключил адвокат.

Старший партнер АБ «МАГРАС», руководитель экспертного центра по уголовно-правовой политике и исполнению судебных актов «Деловой России» Екатерина Авдеева убеждена, что сама идея гуманизации уголовного законодательства в разумных пределах с учетом изменений общественных отношений может быть оценена положительно.

Екатерина Авдеева
Старший партнер АБ «МАГРАС», руководитель экспертного центра по уголовно-правовой политике и исполнению судебных актов «Деловой России»

Вводимое понятие «уголовный проступок» сводится к перечислению статей, которые при условии совершения деяния лицом впервые относят преступление к категории уголовного проступка. При этом не дается разъяснение, в чем особенность правовой природы уголовного проступка и отличие от преступления, а также остается неразрешенным вопрос о наличии или отсутствии особенностей последствий, не связанных с наказанием, в случае совершения уголовного проступка. Исходя из сложившейся практики, к лицу, привлекаемому к уголовной ответственности по делам небольшой или средней тяжести, наказание в виде лишения свободы применяется крайне редко. Поэтому возникает вопрос, каким образом вводимое в законодательство понятие «уголовный проступок» повлияет на сложившуюся практику.

В связи с этим эксперт указала на значимость не только законодательных изменений, которые существенно не изменят сложившуюся практику, но и принятия решений о статусе уголовного проступка в ведомственных учетах, а также определения того, какие отличия будут в иных негативных последствиях совершенного деяния.

«Например, будут ли какие-то особенности при подаче сведений в информационно-аналитический центр после привлечения лица к уголовной ответственности, так как эти сведения в последующем отображаются в справках об отсутствии судимости и создают ограничения в занятии лицом определенных должностей. В случае отсутствия особенностей в иных негативных последствиях для привлекаемого лица тот же результат может быть достигнут без введения нового понятия через установление запрета назначения наказания в виде лишения свободы по отнесенным к уголовному проступку статьям уголовного кодекса, совершенных лицом впервые. Кроме этого, исходя из текста проекта закона и пояснительной записки, нет основания полагать, что вводимое понятие “уголовного проступка” не упрощает ни процедуру расследования, ни процедуру судебного рассмотрения. Поэтому преждевременно говорить о снижения нагрузки на органы расследования и суды», – заключила Екатерина Авдеева.

Она считает, что концептуально возможно поддержать введение уголовного проступка при условии проработки вопроса с позиции особого правового статуса деяния, отличающего его от преступления и административного правонарушения, порождающего отличные от преступления иные негативные последствия.

Управляющий партнер АБ «Правовой статус» Алексей Иванов подчеркнул, что вопросы о гуманизации уголовного наказания, его справедливости, соразмерности и компенсационном характере являются давним предметом обсуждений и профессиональных дискуссий. «А применение наказания в виде лишения свободы к ненасильственным, экономическим преступлениям и преступлениям небольшой тяжести ставит под большой вопрос соразмерность наказания и его эффективность», – убежден он.

По словам эксперта, вся история права свидетельствует о смягчение строгости наказания и проявлении гуманизма: меньше жестокости – меньше страдания, больше мягкости – больше уважения, больше гуманности. «В существующем виде основное уголовное наказание в виде лишения свободы направлено не только на лишение человека права на свободу, но и других прав: уважение и достоинство личности, право на переписку, передвижение, здоровье и т.д. Проект федерального закона, подготовленный Верховным Судом, направлен на гуманизацию уголовного законодательства и снижение репрессивности уголовного закона, о чем заявлено в пояснительной записке к законопроекту, и заслуживает поддержки, ведь речь идет о серьезном реформировании Уголовного кодекса РФ», – полагает адвокат.

Алексей Иванов отметил, что если лицом совершено общественно опасное деяние, опасность которого для общества является минимальной, то нет смысла применять к нему уголовное наказание.

Алексей Иванов
Управляющий партнер АБ «Правовой статус»

С одной стороны, положительный смысл введения уголовного проступка очевиден – при наличии оснований суд вправе применять институт освобождения от уголовной ответственности и на деле демонстрировать проявление справедливости и гуманизма. С другой стороны, законопроектом предусматриваются основания освобождения от уголовной ответственности: 1) если лицо возместило ущерб, причиненный гражданину, организации или государству, и 2) лицо перечислило в федеральный бюджет денежное возмещение в размере двукратной суммы причиненного ущерба. Первый пункт гармонично вписывается в концепцию компенсационного характера наказания, а второй вызывает сомнения. Если лицо совершило кражу личного имущества гражданина, почему оно должно компенсировать двукратный размер причиненного ущерба государству? Подобное скорее напоминает индульгенцию от правосудия.

В ФПА в целом позитивно отнеслись к концепции проекта ВС

Советник Федеральной палаты адвокатов Евгений Рубинштейн пояснил, что одними из причин разработки этого законопроекта являются высокий уровень криминализации населения страны и неэффективность мер по искоренению явного обвинительного уклона в правоохранительной системе и правосудии. «Последствия этих негативных явлений можно увидеть как в широком распространении криминальной идеологии, так и в формировании негативного отношения к государственным институтам. Поэтому составной частью идеи введения уголовного проступка является отказ от наказания, связанного с ограничением свободы, и минимизация правовых последствий его совершения в виде судимости. Такая конструкция позволит снизить уровень влияния правоохранительной системы на бизнес, а судам – более свободно и независимо отправлять правосудие, понимая, что приговоры за совершение уголовного проступка не повлекут значимых последствий для судьбы человека», – уверен он.

Евгений Рубинштейн считает, что разработчики законопроекта правильно определили признаки, по которым следует перевести преступления в разряд проступков. 

Евгений Рубинштейн
Советник Федеральной палаты адвокатов

Прежде всего, преступления против жизни и здоровья, против половой неприкосновенности и свободы и другие преступления против личности должны оставаться в категории наиболее общественно опасных деяний и влечь за собой серьезные уголовно-правовые последствия. А преступления в сфере экономики обоснованно перевели в разряд уголовных проступков. Также справедливо переведены в разряд уголовных проступков ряд преступлений против собственности. Думается, что на первоначальном этапе такое разграничение является достаточным. После принятия законопроекта необходимо внимательно проанализировать статистические данные, в том числе по рецидиву, и вновь вернуться к вопросу об отнесении преступлений к проступкам.

Советник Федеральной палаты адвокатов Игорь Пастухов отметил, что инициатива Верховного Суда по введению в законодательство РФ понятия уголовного проступка является, как, собственно, и указано в пояснительной записке к предлагаемому законопроекту, продолжением ранее принятых государством мер по гуманизации уголовного законодательства. «Приведенные ВС РФ данные судебной статистики указывают, что стабильно около половины из осужденных лиц совершали преступления небольшой тяжести. Такая политика не может не заслуживать всяческой поддержки со стороны нашего общества и адвокатуры как одного из его гражданских институтов», – полагает он.

По мнению Игоря Пастухова, особенной поддержки заслуживает предложение о включении в круг действий, признаваемых уголовным проступком, достаточно большого числа преступлений, совершаемых в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности, не связанных с применением насилия либо с угрозой его применения, причинением тяжких последствий или с организованной преступной деятельностью.

Игорь Пастухов
Советник Федеральной палаты адвокатов

Важно, что предлагается связывать признания деяния уголовным проступком не с усмотрением следователя и дознавателя, а с объективными характеристиками действий и совершившего их лица. Предлагается, чтобы при наличии предусмотренных законом оснований возбуждение перед судом ходатайства о прекращении уголовного дела по указанным в законопроекте статьям УК РФ и назначении лицу иных мер уголовно-правового характера являлось не правом, а именно обязанностью следователя и дознавателя.

Он добавил, что данное предложение может полностью исключить ситуации, когда привлекаемые к ответственности лица будут соглашаться на применение предлагаемых мер, когда они не считают себя виновными в инкриминируемых действиях, но устали бороться со стороной обвинения.

«Предложения ВС РФ хотя и не смогут исключить полностью возможность давления на предпринимателей с использованием уголовного законодательства, но, по крайней мере, максимально минимизируют причиняемый подобным давлением ущерб предпринимательской активности. Нужно отметить, что круг составов преступлений, которые предлагается признать уголовными проступками, определен достаточно взвешенно. И при этом предлагается установить возможность прекращения уголовного преследования на таких же основаниях, как и за совершение уголовного проступка, также и дел о преступлениях небольшой и средней тяжести, в случае заглаживания виновным причиненного преступлением вреда. Хотя такой вариант уже зависит от усмотрения следователя, дознавателя или суда, что может выступить коррупциогенным фактором. При этом привлекаемое к ответственности лицо также имеет право отказаться от прекращения уголовного дела», – подытожил Игорь Пастухов.