Адвокат получил предупреждение за защиту по соглашению по приглашению следователя

Тем самым Совет АП г. Москвы согласился, что адвокат заключил договор с подзащитным на оказание юрпомощи только благодаря личным связям со следователем, преследовавшим цель получить признательные показания

По мнению одного из адвокатов, нет оснований сомневаться в правильности принятого Советом АП г. Москвы решения, а данная история могла печально закончиться и для следователя, в отношении которого могла быть инициирована служебная проверка. Другой полагает, что вынесенное адвокату предупреждение является слишком мягкой мерой дисциплинарной ответственности. Вице-президент АП г. Москвы Вадим Клювгант отметил, что нарушение является серьезным, но это само по себе не означает, что подобный проступок во всех случаях должен влечь прекращение адвокатского статуса, особенно если это первое нарушение со стороны адвоката.

Адвокатская палата г. Москвы опубликовала решение Совета палаты о вынесении адвокату предупреждения за вступление в уголовное дело в качестве защитника по соглашению после приглашения со стороны сотрудника правоохранительных органов.

С жалобой на адвоката К. в АП г. Москвы обратился его бывший доверитель Л. Он сообщил, что 19 августа 2020 г. К. вступил в его дело в качестве защитника после того, как его пригласил следователь. При этом заявитель указал, что, хотя с адвокатом и был заключен договор на оказание юридической помощи, сам Л. не оплачивал услуги защитника, который получил деньги от следователя. Кроме того, Л. отметил, что защитник лишь подписывал заранее подготовленные следователем документы и участвовал в деле формально.

В отношении К. было возбуждено дисциплинарное производство. В заключении Квалификационной комиссии палаты отмечалось, что, будучи 19 августа в помещении следственного органа, адвокат получил от старшего следователя О. предложение вступить в находящееся в его производстве уголовное дело в отношении Л., подозреваемого в мошенничестве. Адвокат согласился, проследовал в кабинет следователя, где встретился с подозреваемым и заключил с ним соглашение об оказании юридической помощи, предмет которого был сформулирован как «защита интересов только при допросе в качестве подозреваемого и проведении очной ставки, обвинения и допроса обвиняемого, выезд на м/п».

В этот же день К. принял участие в качестве защитника в упомянутых следственных действиях, а также в избрании в отношении Л. меры пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении. За оказанные услуги адвокат получил вознаграждение наличными, затем через банкомат внес их на cвой счет, который одновременно используется им как расчетный счет адвокатского кабинета. Каких-либо документов в подтверждение этой финансовой операции, а также доказательств передачи доверителю документов, подтверждающих получение денег, адвокат К. Комиссии не представил.

Квалификационная комиссия заключила, что в действиях К. усматриваются нарушения Закона об адвокатуре и Кодекса профессиональной этики адвоката. В частности, она посчитала, что адвокат заключил договор с подзащитным с использованием личных связей с работником следственного органа, преследовавшим цель получить от Л. признательные показания в инкриминируемом ему деянии.

Совет АП г. Москвы согласился с выводами Квалификационной комиссии. При этом он учел, что адвокат ранее не был знаком с Л., никто из родственников или знакомых последнего не заключал соглашение с К. на защиту, а заключение договора с подзащитным стало возможным только благодаря использованию адвокатом личных связей с сотрудником правоохранительного органа, что прямо запрещено подп. 6 п. 1 ст. 9 КПЭА. При таких обстоятельствах Совет счел опровергнутой презумпцию добросовестности адвоката К. и обнаружил в действиях последнего неисполнение профессиональных обязанностей перед доверителем.

В то же время Совет палаты посчитал несостоятельными доводы жалобы Л. о том, что оплату вознаграждения производил не он, а следователь. «Не нашли своего подтверждения и доводы жалобы о том, что адвокат К. сотрудничает на постоянной основе в качестве “карманного адвоката” с МРСО СУ по... ГСУ СК России по городу Москве. Рассматривая дисциплинарные обвинения в отношении адвоката К. в том, что он лишь подписал заранее изготовленные следователем протоколы допроса Л. в качестве подозреваемого и в качестве обвиняемого, формально присутствовал при проведении очной ставки между Л. и потерпевшей К., а также при проверке показаний обвиняемого Л. на месте, ходатайств при проведении следственных действий не заявлял, юридическую помощь Л. не оказывал, а лишь советовал подписывать все представленные следователем документы, и следовательно, действовал в сговоре со следователем вопреки интересам доверителя, Совет также приходит к выводу, что заявителем Л. каких-либо убедительных доказательств в подтверждение этих дисциплинарных обвинений не представлено», – отмечено в решении. В части этих обвинений дисциплинарное производство в отношении адвоката было прекращено.

Квалификационная комиссия также установила, что К. заключил с доверителем договор на оказание юрпомощи лишь на один день своего участия в качестве защитника по уголовному делу и при производстве конкретных процессуальных действий, а не на стадии уголовного судопроизводства, что не соответствует требованиям подп. 2 п. 4 ст. 25 Закона об адвокатуре и противоречит разъяснениям Совета АП г. Москвы по вопросам профессиональной этики адвоката от 30 мая 2013 г. № 6 «О соглашении на уголовную защиту».

«Круг полномочий защитника в уголовном судопроизводстве, в отличие от полномочий представителя в гражданском и арбитражном судопроизводстве (ст. 54 ГПК РФ, ст. 62 АПК РФ), определяется непосредственно уголовно-процессуальным законом (ст. 53, 248 и др. УПК РФ) и не может быть произвольно ограничен гражданско-правовым соглашением между доверителем и адвокатом. Сама возможность для адвоката разумно, добросовестно, квалифицированно, принципиально и своевременно исполнять свои обязанности, стратегия и тактика профессиональной защиты предопределяются логикой стадийного построения уголовного судопроизводства. Заключение соглашения в объеме, не предполагающем защиту подозреваемого (обвиняемого, подсудимого) на всем протяжении конкретной стадии уголовного судопроизводства, противоречит самой сути права каждого подвергнутого уголовному преследованию лица на получение квалифицированной юридической помощи, гарантированного ст. 48 Конституции РФ, является нарушением Закона об адвокатской деятельности и адвокатуре и Кодекса профессиональной этики адвоката», – подчеркнуто в решении Совета АП г. Москвы.

Тем не менее, поскольку вышеуказанные обстоятельства не вошли в жалобу Л., они не стали предметом для формулирования правовых выводов со стороны Квалификационной комиссии и Совета АП г. Москвы. При назначении меры дисциплинарной ответственности Совет учел грубый и умышленный характер проступка адвоката, одновременно приняв во внимание то, что он ранее не привлекался к дисциплинарной ответственности, – К. была назначена мера дисциплинарной ответственности в виде предупреждения.

Вице-президент АП г. Москвы Вадим Клювгант в комментарии «АГ» отметил, что каждое дисциплинарное производство имеет свои индивидуальные особенности, а при избрании меры дисциплинарной ответственности адвоката за совершенное нарушение учитываются помимо прочего тяжесть проступка, его последствия – при их наличии, данные, характеризующие адвоката, и позиция самого заявителя, обратившегося в палату.

«Рассматриваемое нарушение, допущенное адвокатом К., является серьезным, но это само по себе не означает, что подобный проступок во всех случаях должен влечь прекращение адвокатского статуса, особенно если это первое его нарушение. Такие нарушения не уникальны, но, к счастью, совершаются нечасто. Тем не менее подобное “сотрудничество” защитника со следствием – вовсе не то, чем должен заниматься адвокат при осуществлении своих профессиональных обязанностей. Нужно всегда проводить грань между теми деловыми контактами со следователем, в которые неизбежно вступает адвокат в профессиональной деятельности, и взаимными услугами по “навязыванию” следствием защитника подозреваемому, когда адвокат больше заинтересован в налаживании и поддержании взаимоотношений со следователем, чем в защите собственного доверителя», – подчеркнул Вадим Клювгант.

Управляющий партнер, адвокат АБ Criminal Defense Firm Алексей Новиков отметил, что в различных регионах страны действует автоматизированная система распределения дел в судах общей юрисдикции и правоохранительных органах. «К примеру, в АП г. Санкт-Петербурга подобная система заработала еще в 2016 г., а в АП г. Москвы – с октября 2018 г. В настоящее время все московские адвокаты, желающие работать по назначению, подключаются к данной АС и участвуют в делах в соответствии со ст. 50 УПК РФ. Данное решение Совета АП г. Москвы показывает, что следователь, вероятно, хотел сэкономить время, а адвокат, скорее всего, намеревался не только сэкономить время, но и заработать гонорар, заключив соглашение об оказании юридической помощи непосредственно с доверителем, однако это обошлось для него привлечением к дисциплинарной ответственности», – предположил он.

По словам эксперта, нет оснований сомневаться в правильности принятого Советом АП г. Москвы решения. «Желание сэкономить время, заработать гонорар, получить необходимый в рамках расследования уголовного дела результат и иные мотивы привели адвоката, не без участия следователя, к проведению в отношении него проверки в рамках дисциплинарного производства. Кроме того, эта же история могла печально закончиться и для следователя, в чьем производстве находилось уголовное дело, – в отношении него также по представлению АП г. Москвы или заявителя могла быть инициирована служебная проверка, результат которой мог быть таким же – назначение наказания в рамках дисциплинарного производства. Адвокат – это защитник, надежный помощник, который в соответствии с данной им присягой обязан честно и добросовестно осуществлять свои профессиональные обязанности в соответствии с законодательством РФ; подобные действия, которые признаны Советом нарушением, также считаю недопустимыми», – подчеркнул Алексей Новиков.

Адвокат МКА «Центрюрсервис» Илья Прокофьев заметил, что, хотя Совет палаты и пришел к выводу о достаточности дисциплинарной ответственности в виде предупреждения, по его мнению, это слишком мягкое наказание.

По словам адвоката, нарушение, заключающееся в сотрудничестве адвокатов с правоохранительными органами и использовании связей с ними в своих личных целях, является одним из грубейших нарушений, посягающих на основы независимости адвокатуры, серьезно подрывающих доверие к ней, что приводит к формированию негативного образа адвоката в глазах доверителей и общества. «Такие действия я не побоюсь назвать предательством интересов корпорации в целом и доверителей – в частности, поэтому соразмерным наказанием за это должно быть только прекращение статуса адвоката», – подчеркнул Илья Прокофьев.

В то же время адвокат предположил: столь мягкое решение Совета обусловлено тем, что доводы заявителя жалобы о том, что соглашение носило формальный, мнимый характер, было заключено на один день и оплачено следователем, а адвокат фактически не осуществлял защиту, не нашли своего объективного подтверждения в рамках дисциплинарного производства. «Возможно, это и хорошо, что такие доводы не подтвердились, но, объективно смотря на ситуацию, можно сказать, что ни для кого не секрет, что аналогичные ситуации в настоящее время случаются очень часто. Особенно они стали распространены с введением в действие автоматизированной системы распределения дел по назначению АИС АПМ и направлены исключительно на обход этой системы. Каждая жалоба заявителя, содержащая аналогичные доводы, должна тщательнейшим образом проверяться, а в случае подтверждения доводов к нарушившему нормы закона адвокату должна применяться самая строгая мера ответственности. Только тогда, со временем, можно будет искоренить такое устоявшееся уже понятие, как “карманный адвокат”», – убежден эксперт.