Возмещение убытков контролирующим должника лицом

О субсидиарной и деликтной ответственности при банкротстве

Овчинников Алексей
Доцент Департамента правового регулирования экономической деятельности Финансового университета при Правительстве РФ, к.ю.н.

15 Апреля 2019
Судебная практикаГражданское право и процесс

5 марта 2019 г. Верховный Суд РФ вынес весьма резонансное Определение, фактически переквалифицировав ответственность сотрудников и единственного участника компании из субсидиарной в деликтную. Ранее эксперты «АГ» анализировали этот судебный акт.

Фабула дела

Между банком и обществом с единственным участником был заключен договор о предоставлении кредитной линии. Для совершения сделки сотрудницы общества предоставляли банку бухгалтерские балансы и другие документы, из которых следовало, что у общества имеются значительные оборотные активы. Решением арбитражного суда общество было признано банкротом, требования банка включены в реестр требований кредиторов. Банком в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) общества было заявлено требование, вытекающее из договора займа, которое не было удовлетворено. Конкурсное производство в отношении общества завершено. Банк обратился с иском о привлечении нескольких лиц в солидарном порядке к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО. Суды трех инстанций отказали в удовлетворении исковых требований, в частности, суд кассационной инстанции отметил, что выводы об умышленности действий ответчиков по предоставлению недостоверной документации в целях получения кредита при заведомом отсутствии намерения возвратить долг могут быть сделаны только в рамках уголовного судопроизводства.

Оценка аргументации нижестоящих инстанций об основаниях привлечения к субсидиарной ответственности

В соответствии с п. 1 ст. 8 ГК РФ гражданские права и обязанности возникают, в частности, вследствие причинения вреда другому лицу. Статьей 12 ГК РФ возмещение убытков отнесено к способам защиты гражданских прав. Лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков, если законом или договором не предусмотрено возмещение убытков в меньшем размере (ст. 15 ГК РФ). Право на возмещение убытков возникает у кредитора как из деликтного обязательства (ст. 1064 ГК РФ), так и в силу нарушения договорного обязательства (ст. 393, 399 ГК РФ). Сам факт нарушения обязательства в силу положений ГК РФ (например, ст. 1 ГК РФ) должен признаваться деликтом, т.е. правонарушением. Представляется очевидным, что действиями ответчиков по рассматриваемому делу истцу был причинен вред, исходя из этого применение ст. 1064 ГК РФ представляется обоснованным.

Вместе с тем суды первой, апелляционной и кассационной инстанций в своих решениях, как видно из мотивировочной части Определения Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 5 марта 2019 г. № 305-ЭС18-15540, принимали решение и исходили из норм законодательства, регулирующего субсидиарную ответственность из нарушения договорного обязательства (ст. 399 ГК РФ, ст. 61.11 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)», далее – Закон о банкротстве), а равно исходя из требований истца, основанных на нормах специального законодательства об оспаривании сделок должника (ст. 61.2 и 61.3 Закона о банкротстве), не выходя за пределы рассмотрения дела сквозь призму указанных положений закона. Этим они сузили возможности истца защитить его права и законные интересы (путем реализации прав, предусмотренных ст. 8, 12, 15, 1064 ГК РФ). Как следует из упомянутого Определения, суд не принял во внимание документы, свидетельствующие о том, что в действиях ответчиков имелась противоправность, выразившаяся в предоставлении информации в искаженном виде, благодаря которой ответчики получили заем, который они заведомо не собирались возвращать, поэтому в данном случае учет приведенных положений законодательства тем более необходим.

Помимо этого, стоит отметить, что судами первой, апелляционной и кассационной инстанций было отказано в удовлетворении требований истца, основанных на ст. 61.2 и 61.3 Закона о банкротстве. В качестве аргументов названными судебными инстанциями указано, в частности: «Ответчиками не совершались от имени Общества сделки, направленные на вывод активов; отсутствуют доказательства оспаривания Банком сделок Общества и признания их недействительными в установленном законом порядке; с завершением конкурсного производства требования кредиторов, которые не были удовлетворены в процедуре банкротства, являются погашенными».

Норма ст. 61.2 Закона о банкротстве устанавливает, что сделка, совершенная должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, может быть признана арбитражным судом недействительной, если она была совершена в течение трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом или после принятия указанного заявления и в результате ее совершения был причинен вред имущественным правам кредиторов и если другая сторона сделки знала об указанной цели должника к моменту совершения сделки (подозрительная сделка).

Кроме того, ст. 61.3 Закона о банкротстве определено, что сделка, совершенная должником в отношении отдельного кредитора или иного лица, может быть признана арбитражным судом недействительной, если влечет или может повлечь оказание предпочтения одному из кредиторов в отношении удовлетворения требований.

Судами не было установлено, что указанные обстоятельства можно констатировать (см. аргументы, которые они приводили в обоснование их позиции). Кроме того, нормы Закона о банкротстве, на которых истец основывал свои требования, субсидиарную ответственность не регламентируют, а регулируют такую ответственность ст. 393 и 399 ГК РФ.

Таким образом, требования истца по основаниям, предусмотренным ст. 61.2 и 61.3 Закона о банкротстве, удовлетворению не подлежат. Однако исходя из того, что судами не были применены соответствующие положения закона, регулирующие возможность возмещения убытков на основании деликтного обязательства, их решения не могут быть признаны законными и обоснованными.

Действительно ли следует говорить о деликтной ответственности?

На мой взгляд, в данной ситуации имеет смысл говорить именно о деликтной ответственности ответчика, поскольку ст. 1, 12, 15 ГК РФ установлено, что гражданское законодательство основывается, в частности, на принципе восстановления нарушенных прав участников гражданских правоотношений. Возмещение убытков при этом является одним из способов такого восстановления.

Как уже отмечалось, нарушение обязательства (поскольку заключенный гражданско-правовой договор предполагает возникновение у сторон взаимных обязанностей, в данном случае у ответчика была обязанность вернуть денежные средства, занятые по кредитному договору), в силу смысла положений ГК РФ должно признаваться деликтом, т.е. правонарушением, за совершение которого участники гражданских правоотношений должны нести гражданско-правовую ответственность. При этом важно отметить, что ответственность из деликта поглощает ответственность из нарушения договорного обязательства только в данном и иных, аналогичных ему случаях, в остальном же основания привлечения к ответственности различны, и это отражено в законодательстве (части первой ГК РФ). Кроме того, следует учитывать и те принципы гражданского права (восстановления нарушенных прав, добросовестности участников гражданских правоотношений, запрета на извлечение преимущества из своего незаконного или недобросовестного поведения), смысл которых предполагает, что нарушенные права участников гражданских правоотношений должны быть восстановлены, а их законные интересы – защищены. В обсуждаемом случае закон допускает применение двух оснований возмещения убытков – за нарушение договорного обязательства и исходя из деликта, при этом невозможность возмещения убытков по одному из оснований не должна исключать и не исключает допустимости возмещения убытков по другому основанию (они самостоятельны согласно, прежде всего, положениям гражданского законодательства). Именно поэтому, исходя из основных начал гражданского права, подобная позиция Верховного Суда РФ никоим образом не расширяет основания применения соответствующих положений гл. 59 ГК РФ.

Субсидиарная ответственность в банкротстве и деликтная ответственность, по существу, параллельны друг другу, достаточно посмотреть нормы соответствующих статей КоАП РФ и УК РФ, регулирующих ответственность за правонарушения при банкротстве, и положения ст. 61.11 и 61.12 Закона о банкротстве – специальных норм, регулирующих субсидиарную ответственность при банкротстве. Нарушение законодательства о несостоятельности (банкротстве) влечет привлечение соответствующего лица и к деликтной ответственности по соответствующим статьям КоАП РФ и УК РФ.

Аргумент в пользу установления обстоятельств, свидетельствующих о противоправности, в отсутствие уголовного судопроизводства

Возмещение убытков в порядке ст. 1064 ГК РФ предполагает установление обстоятельств дела, свидетельствующих о наличии или отсутствии вины причинителя вреда (п. 2 ст. 1064 ГК РФ). А это означает наличие в его действиях (бездействии) нарушения той или иной нормы законодательства, за которое следует (а в некоторых случаях – не следует) привлечение лица к установленной законом ответственности – уголовной, административной, гражданско-правовой.

Очевидно, что при рассмотрении и разрешении дел в порядке как уголовного, так и гражданского, арбитражного или административного судопроизводства суд должен установить все обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения дела и наиболее полной и эффективной защиты прав и свобод человека и гражданина. Исходя из этого, представляется очевидным, что противоправность какого-либо деяния может устанавливаться не только в уголовном судопроизводстве, но и в иных видах производств.

Для целей возмещения убытков по смыслу ст. 1064 ГК РФ необходимо наличие убытков у потерпевшего лица, противоправности действий причинителя и причинно-следственной связи между данными фактами. Противоправность действий определяется на любом этапе их осуществления (поскольку правонарушения могут обладать как формальным составом, т.е. признаваться противоправными независимо от наступления каких-либо неблагоприятных последствий, так и материальным составом, т.е. квалифицироваться как противоправные только после наступления определенных законом неблагоприятных последствий) безотносительно к причинению или непричинению вреда посредством сравнения этих действий и норм законодательства. Последствия в виде возмещения убытков могут наступать только в случае наличия причиненного вреда и причинно-следственной связи между двумя составляющими (в качестве примера – Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 6 июня 2016 г. № 308-ЭС16-6410 по делу № А32-18860/2015 г.).