Адвокаты проанализировали поправки о введении внешнего управления в иностранных компаниях в России

Проект закона предусматривает введение внешней администрации, если управление организацией иностранным лицом фактически прекращено в отсутствие для этого очевидных экономических оснований

По мнению одного из адвокатов, основания для введения внешней администрации абстрактны и не учитывают бизнес-реалии. По словам второго, на территории России фактически может быть приостановлена правовая охрана исключительных прав, принадлежащих иностранным организациям, пожелавшим приостановить деятельность. Третий заметил, что в обязанности внешней администрации не входит погашение долгов перед кредиторами – соответствующее указание отсутствует в тексте проекта, а из этого следует, что контрагенты подобных организаций имеют высокий риск невозврата задолженностей. Четвертый считает, что правильнее называть подобные меры не национализацией, а принудительным выкупом, обусловленным недобросовестным или даже противоправным поведением собственника, бросившего предприятие без каких-либо очевидных экономических оснований.

В распоряжении «АГ» появился проект закона «О внешней администрации по управлению организацией», который на прошлой неделе был одобрен правительственной Комиссией по законопроектной деятельности и в ряде СМИ уже был обозначен как проект по проведению национализации иностранных компаний. Редакция попросила экспертов прокомментировать документ.

Адвокат АП г. Москвы Максим Первунин отметил, что цели законопроекта сформулированы вполне благовидно: «В целях защиты национальных интересов Российской Федерации, обеспечения ее финансовой стабильности, а также в целях защиты прав и законных интересов организации, ее кредиторов, работников, а также общества» (ч. 1 ст. 1 документа). «Однако при детальном изучении проекта видна его суть – забрать контроль в российских компаниях у иностранцев (т.е. акционеров из стран, поддерживающих санкции) с последующим выводом и распродажей активов таких компаний. Звучит почти как приватизация 90-х и перераспределение собственности, только граждане не смогут поучаствовать в покупке активов, так как у них просто не будет средств для приобретения», – указал адвокат.

В законопроекте указываются критерии, при которых в отношении компании может быть введена внешняя администрация. Это должно быть иностранное лицо, связанное с государствами, которые совершают по отношению к России недружественные действия, а также которое контролирует организацию либо владеет в совокупности прямо или косвенно не менее чем 25% голосующих акций организации или долей в уставном капитале организации. Более того, балансовая стоимость активов организации по состоянию на последнюю отчетную дату, предшествующую дате подачи заявления о назначении внешней администрации, составляет более 1 млрд руб. или среднесписочная численность работников организации превышает 100 человек.

Указывается, что внешняя администрация вводится, если управление деятельностью организации ее руководителем, иными органами управления или участниками (акционерами) организации фактически прекращено в нарушение требований законодательства. Например, если указанные лица после 24 февраля 2022 г. покинули территорию России, уклонившись от осуществления своих полномочий и оставив организацию без управления вопреки ее интересам, совершили действия (бездействие), повлекшие существенное уменьшение стоимости имущества организации и (или) неспособность исполнять свои обязательства, прекращение деятельности организации с нарушением требований законодательства России.

Также проект предполагает, что внешняя администрация может быть введена, если руководящими лицами осуществляются действия, которые могут привести к необоснованному прекращению деятельности, ликвидации или банкротству организации. О наличии такого основания может свидетельствовать, в частности, то, что после 24 февраля было сделано публичное заявление о прекращении деятельности организации в отсутствие для этого очевидных экономических оснований, были расторгнуты договоры организации, имеющие существенное значение для осуществления ее деятельности, или же были направлены уведомления более одной трети работников о сокращении.

По мнению Максима Первунина, основания для введения внешней администрации абстрактны и не учитывают бизнес-реалии. Так, например, законопроект допускает лишение контроля любой российской компании, более 50% акций которой принадлежат юридическому лицу, зарегистрированному в стране, присоединившейся к санкциям, балансовая стоимость которой выше 1 млрд руб. и акционеры которой покинули территорию России. «И это при том, что для целей построения международного бизнеса и привлечения инвестиций многие российские бизнесмены были вынуждены структурировать группы компаний в международные холдинги с материнскими компаниями в США, Швейцарии и прочих странах», – подчеркнул адвокат.

Адвокат, руководитель практик разрешения споров и международного арбитража ART DE LEX Артур Зурабян отметил, что международное право, равно как и любое национальное частное право, основывается на неприкосновенности собственности частных лиц и корпораций. Вместе с тем в любом национальном праве есть институты, которые ограничивают полномочия собственника в ситуациях, когда свободная реализация его прав нарушает интересы третьих лиц или публичные интересы. Предлагаемый законопроектом механизм внешней администрации в отношении фактически брошенных юридических лиц как раз является одним из таких механизмов, полагает он. «Те компании, которые отвечают критериям законопроекта, установленным ст. 1, – это не смятый бумажный стаканчик из-под кофе, который можно выбросить в ближайшую урну. Это налогоплательщик, контрагент, работодатель. И интересы государства, оборота и работников требуют ограничения права собственности такого собственника. Поэтому, резюмируя, ограничения прав собственности есть везде, и собственник предприятия не может отказаться от своего права собственности, запретив предприятию работать, исполнять контракты и т.д.», – указал адвокат. При этом он обратил внимание на то, что в мировой практике не было такого, чтобы компании так бросали свой бизнес, поэтому аналогичных мер в иных странах – нет.

Как заметил Максим Первунин, сопровождение всех проектов планируется передать государственной корпорации развития «ВЭБ.РФ» (ч. 5 ст. 1). «И хотя суд должен принять решение об отстранении менеджмента и временной блокировке активов, тем не менее очень широкий перечень чиновников наделяются правом инициировать введение внешнего управления», – указал он.

Партнер ООО «Правовая группа», адвокат, специалист по банкротству Владимир Шалаев отметил, что ВЭБ.РФ назначается в качестве временной администрации «по умолчанию», при этом ее ответственность за ущерб как кредиторам, так и самой организации ограничивается только убытками вследствие прямого умысла или грубой неосторожности, т.е. неэффективное управление не является основанием для возмещения убытков временной администрацией. Адвокат заметил, что положение ст. 3 проекта закона, согласно которому отозванные лицензии подлежат восстановлению без оплаты со стороны российской компании, может войти в коллизию с нормами международного права, ратифицированными в РФ. «На территории России фактически может быть приостановлена правовая охрана исключительных прав, принадлежащих иностранным организациям, пожелавшим приостановить деятельность», – считает он.

Артур Зурабян полагает, что коллизии неизбежно возникнут тогда, когда бывшие собственники брошенных предприятий, попавших под временную администрацию, вернутся в Россию и будут заявлять о своих правах. Кроме того, коллизии возникнут в период деятельности таких предприятий под управлением временной администрации или нового собственника, прежде всего, в части исключительных прав прежних владельцев или лиц из государств, применивших санкции, которые существенным образом ограничиваются законопроектом.

По мнению Владимира Шалаева, очень странным в законопроекте выглядит положение о ведении реестра требований кредиторов и установлении требований кредиторов: при продолжении деятельности организации такая необходимость может возникнуть только в случае искажения данных бухгалтерского учета, что маловероятно для крупнейших налогоплательщиков с балансом более 1 млрд руб.

Адвокат МКА «Вердиктъ», арбитр Хельсинского международного коммерческого арбитража Юнис Дигмар считает, что законопроектом абсолютно не урегулирован порядок погашения долгов перед кредиторами: «Да, в документе установлен механизм формирования реестра требований кредиторов (кстати, с достаточно короткими сроками предъявления требований), который ведется внешней администрацией, уполномоченной решать вопрос о включении требований в реестр. Однако отсутствует четко прописанный механизм того, как, в каком порядке и в какие сроки будут удовлетворены требования кредиторов. И это при том, что законопроектом предусмотрено, что гарантии прав кредиторов не предусмотрены при реализации механизма замещения».

По словам эксперта, остается лишь предполагать, что денежные средства, вырученные от продажи акций либо долей в уставном капитале вновь созданного общества, как раз и будут направлены на погашение требований кредиторов. «Тем не менее это всего лишь предположение, и в отсутствие законодательного регулирования в указанном вопросе имеется пробел, который в текущих реалиях, несомненно, требует восполнения. Тем более в свете того, что взаимоотношения такой организации с ее контрагентами после назначения временной администрации имеют явно выраженный перекос в сторону защиты интересов такой организации, поскольку контрагент не может расторгнуть договор во внесудебном порядке (даже если соответствующее правомочие имеется в договоре), тогда как организация вправе расторгнуть договор, если его исполнение может привести ее к банкротству или прекращению деятельности», – отметил адвокат. Юнис Дигмар обратил внимание на то, что в обязанности внешней администрации погашение долгов перед кредиторами не входит – соответствующее указание отсутствует в тексте проекта. Из этого следует, что контрагенты подобных организаций имеют высокий риск невозврата задолженности.

Владимир Шалаев назвал законопроект сырым и неэффективным. По его мнению, логичнее было бы передавать временной администрации корпоративные права участников или акционеров таких компаний. В этом случае они могли бы продолжить деятельность, в том числе сменить руководство.

Артур Зурабян полагает, что предлагаемые меры ближе к антикризисному управлению, чем к национализации. «Государству важно, чтобы крупные и средние предприятия работали, создавали рабочие места, производили продукцию, нужную для экономики, и платили налоги. Стоимость бизнеса, выделенного в новое юридическое лицо в порядке ст. 6 законопроекта, полученная в результате реализации пакета акций или долей такого дочернего предприятия, останется в собственности предприятия, принадлежащего иностранным лицам. То есть это не национализация, а принудительный выкуп, обусловленный недобросовестным или даже противоправным поведением собственника, бросившего предприятие без каких-либо очевидных экономических оснований», – считает адвокат.

По мнению Максима Первунина, законодательная инициатива вызывает много вопросов, необходима серьезная оценка деловым сообществом. Кроме того, необходима серьезная антикоррупционная экспертиза законопроекта. «Важно подчеркнуть, что даже в условиях официально введенного чрезвычайного положения лишь некоторые конституционные права могут быть ограничены, и то временно. При создании условий для передела собственности, экспроприации или национализации могут быть грубейшим образом нарушены конституционные права», – считает адвокат. Он указал, что право собственности относится к одному из конституционных прав, определяющих современное правовое положение человека как члена гражданского общества. Это право должно быть гарантировано всеми средствами юридической защиты от различного рода посягательств, как со стороны органов государства, так и отдельных лиц.

Максим Первунин отметил, что в нормах международного права закреплены правовые гарантии права собственности. Например, Всеобщая декларация прав человека определяет, что никто не должен быть произвольно лишен своего имущества (п. 2 ст. 17). Статья 1 Протокола № 1 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод устанавливает: «Каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права». Приведенные нормы, по сути, устанавливают запрет произвольного, незаконного лишения имущества собственника, указал эксперт. Максим Первунин добавил, что ч. 3 ст. 35 Конституции закрепляет положение о допустимости принудительного отчуждения имущества собственника для государственных нужд при условии предварительности и равноценности возмещения.