Чтобы ущерб от преступлений возмещали чаще, сенаторы предлагают изменить Закон об ОРД

Поправки предполагают, что результаты ОРД могут использоваться для розыска имущества, которое необходимо для обеспечения исполнения приговора в части гражданского иска, взыскания штрафа и других имущественных взысканий

Одна из адвокатов считает, что законопроект не имеет ни юридического, ни практического смысла: оперативные службы и сейчас делают то же самое. Второй заметил, что поправки все-таки соответствуют общему тренду на обеспечение возмещения ущерба по экономическим преступлениям. По мнению третьего, законодателю следует не в очередной раз закреплять очевидное, а сосредоточиться на создании новых рабочих механизмов, которые помогут находить имущество и оперативно изымать его.

9 марта группа сенаторов внесла в Госдуму поправки в Закон об ОРД (законопроект № 1125211-7). Разработчики считают, что эти изменения помогут эффективнее возмещать ущерб от преступлений.

Поправки и их обоснование

Сенаторы предлагают прямо указать, что к задачам оперативно-розыскной деятельности относится установление имущества, которое необходимо для обеспечения исполнения приговора в части гражданского иска, взыскания штрафа и других имущественных взысканий. По их мнению, в Законе об ОРД также следует упомянуть, что результаты оперативно-розыскной деятельности могут использоваться для розыска этого имущества.

В пояснительной записке отмечается, что в 2017–2019 гг. количество преступлений экономической направленности было стабильно высоким – около 105 тыс. преступлений ежегодно. Но материальный ущерб от них увеличился почти в два раза: с 234 млрд в 2017 г. до 447 млрд в 2019 г. По данным авторов законопроекта, было возмещено не больше 60% от этих сумм.

В соответствии со ст. 160.1 УПК следователь и дознаватель, установив имущественный вред от преступления, должны принять меры по установлению имущества подозреваемого или обвиняемого, напомнили разработчики. При этом, утверждают они, подозреваемые и обвиняемые нередко пытаются скрыть имущество, на которое можно наложить арест. «Ускорить обнаружение незаконно приобретенного имущества, а также иного имущества, на которое может быть наложен арест с целью полного возмещения ущерба, можно лишь при наличии своевременных, активных и скоординированных действий органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, и органов расследования, в том числе своевременного предоставления последним оперативными подразделениями данных об указанном имуществе», – сказано в пояснительной записке.

Согласно ч. 1 ст. 115 УПК для обеспечения исполнения приговора в части гражданского иска, взыскания штрафа, других имущественных взысканий или возможной конфискации на имущество подозреваемого или обвиняемого можно наложить арест. Однако, заметили разработчики, среди задач ОРД фигурирует только обнаружение имущества, подлежащего конфискации. То есть органы, осуществляющие оперативно-розыскную деятельность, не уполномочены разыскивать другое имущество, на которое налагается взыскание для возмещения причиненного преступлением материального вреда, считают авторы поправок.

Адвокаты утверждают, что оперативники и сейчас разыскивают имущество

«Финансовые активы все чаще прячутся в иностранных юрисдикциях, что существенно осложняет процесс их розыска и возврата для погашения ущерба, причиненного преступлением. В результате даже при наличии обвинительного приговора ущерб потерпевшему не возмещается», – отметил в комментарии «АГ» управляющий партнер санкт-петербургского офиса КА Pen & Paper Алексей Добрынин.

Однако поправки сенаторов формальны и глобально на ситуацию не повлияют, считает адвокат. «По Закону об ОРД одной из задач оперативно-розыскной деятельности является раскрытие преступлений. Во исполнение данной задачи оперативные сотрудники и так участвуют в поиске преступных доходов и установлении похищенного имущества. Закон в текущей редакции ни в коей мере не препятствует использовать надлежащим образом переданные результаты ОРД для решения вопроса о наложении ареста. Вносимые изменения, по сути, – лишь дополнительная констатация данных полномочий», – пояснил он.

Адвокат, партнер АБ «ЗКС» Мария Корчагина считает, что поправки не имеют ни юридического, ни практического смысла. «Деятельностью, направленной на розыск и установление такого имущества, и сейчас занимаются оперативные службы, сопровождающие доследственные проверки и расследование уголовных дел», – объяснила эксперт.

По ее словам, следователи направляют соответствующие поручения органам, осуществляющим ОРД, а те проводят оперативно-розыскные мероприятия, отдельные процессуальные и даже следственные действия, направленные на установление того самого имущества. Результаты следователи используют при обращении в суд с ходатайствами о наложении ареста на обнаруженное имущество – как материалы, обосновывающие такие ходатайства. Чаще всего это справки со сведениями о составе имущества, с приложениями запросов в различные органы госвласти и ответами на них, рассказала Мария Корчагина.

Это подтверждает и адвокат АБ «Забейда и партнеры» Руслан Зафесов. «Законопроект соответствует общему тренду на обеспечение возмещения ущерба по экономическим преступлениям, но при этом не несет в себе ничего сенсационного, да и не может нести. Фактически речь идет лишь о формальном закреплении ныне существующей формы работы оперативных служб по поиску активов подозреваемых и обвиняемых, – пояснил он. – Если говорить о деталях, то на практике при расследовании уголовных дел экономической направленности информация об имущественном положении фигурантов либо уже содержится в материалах оперативных служб, либо предоставляется в рамках исполнения поручений следователя об установлении имущественного положения подозреваемых и обвиняемых».

На что законодателю лучше обратить внимание

Алексей Добрынин считает, что для решения проблемы законодателю следует не в очередной раз закреплять очевидное, а сосредоточиться на создании новых рабочих механизмов, которые повысят эффективность поиска сокрытого имущества и оперативность его изъятия. «В частности, до сих пор не решен вопрос о возможности неотложной блокировки банковских счетов и ареста криптовалюты. А на практике в случае кибермошенничества шанс вернуть денежные средства есть только в ближайшие два дня. Как мы понимаем, исходя из действующего законодательства и практики возбуждения уголовных дел, заблокировать счет за два дня невозможно», – указал он.

Мария Корчагина напомнила, что в отдельных случаях ч. 3 ст. 115 УПК позволяет наложить арест на имущество третьих лиц, которые не являются ни подозреваемыми, ни обвиняемыми. «В последнее время все чаще в ходатайствах следователя о наложении ареста на имущество и в соответствующих постановлениях судов мы встречаем фразу, что у органа предварительного расследования имеются достаточные основания полагать, что данное имущество фактически принадлежит подозреваемому (обвиняемому) или приобретено на средства от противоправной деятельности. При этом, как правило, отсутствуют какие-либо доказательства, подтверждающие “фактическую принадлежность” имущества этим лицам. В итоге при наложении ареста добросовестных собственников ограничивают в реализации их конституционных прав», – указала адвокат.

Поэтому, по ее мнению, нужны изменения, направленные на определение доказательств, без которых невозможно наложить арест на имущество. «Предположение оперативных служб или следователей о “фактической принадлежности” имущества не может быть достаточным и единственным основанием для ограничения права собственности», – подчеркнула адвокат.

Екатерина Коробка