ВС обобщил судебную практику по делам о признании брака недействительным

Наибольшее количество таких дел было рассмотрено судами по основанию регистрации фиктивного брака с гражданами иностранного государства, имеющими целью облегчение прохождения процедур, связанных с осуществлением миграционного контроля

Эксперты отметили, что обзор представляет собой практико-ориентированное пособие для юристов: в нем определен круг лиц, имеющих право инициировать судебный процесс по делам о признании брака недействительным, и указаны четкие признаки, по которым можно судить, действительно ли супруги преследовали взаимную цель создания семьи.

14 декабря Президиум Верховного Суда утвердил Обзор судебной практики по делам о признании брака недействительным за 2019−2021 гг. Документ содержит 18 правовых позиций.

Содержание обзора

Во вступительной части документа указано, что в 2019 г. судами всего было рассмотрено 596 дел о признании брака недействительным. В 2020 г. количество дел уменьшилось на 26% (440 дел), в 2021 г. было рассмотрено 647 дел, т.е. на 47% больше, чем годом ранее. Отмечается, что наибольшее количество таких дел было рассмотрено судами по основанию регистрации брака супругами или одним из них без намерения создать семью (фиктивный брак).

ВС пояснил, что в большинстве случаев такие иски предъявлялись супругом, полагавшим, что действия ответчика после вступления в брак свидетельствуют об отсутствии у него намерения создания семьи на момент регистрации брака. Кроме того, иски о признании брака недействительным заявлялись по указанному основанию также прокурором в интересах РФ. Соответчиками по таким делам являлись российские граждане, заключившие брак с гражданами иностранного государства, имеющими целью облегчение прохождения процедур, связанных с осуществлением миграционного контроля, получение разрешения на временное проживание в РФ, получение российского гражданства в упрощенном порядке.

Подчеркивается, что при разрешении споров суды исходили из того, что юридически значимыми обстоятельствами являются установление воли лиц, вступающих в брак, направленной на создание семьи, наличие признаков семьи и направленность воли лиц, вступивших в брак, на сохранение семьи после заключения брака. В обзоре разъяснено, что, разрешая вопрос о подсудности дел, связанных с признанием брака недействительным, суды руководствовались ст. 24, 28 и 29 ГПК РФ. Указанные иски рассматривались районными судами по месту нахождения ответчика.

В п. 1 документа обращено внимание на то, что судья должен отказать в принятии искового заявления о признании брака недействительным, предъявленного супругом, знавшим о фиктивности брака. ВС пояснил: судам следует учитывать, что в соответствии с требованиями абз. 5 п. 1 ст. 28 СК РФ право на предъявление иска принадлежит помимо прокурора только тому супругу, который не знал о фиктивности брака.

Адвокат АП Санкт-Петербурга Станислав Дроботов отметил, что перечень оснований для отказа в принятии искового заявления закреплен ст. 134 ГПК РФ. «Этот перечень исчерпывающий. Все основания предполагают недопустимость использования судебной процедуры для защиты права: либо защита должна осуществляться в ином производстве, либо права истца не затронуты, либо процедура защиты уже пройдена и имеется вынесенный судебный акт по тому же предмету и основаниям (утвержденный отказ от иска, мировое соглашение). При этом исследование доказательств и обстоятельств дела не производится», – подчеркнул эксперт.

Станислав Дроботов пояснил, что ст. 28 Семейного кодекса РФ определяет перечень лиц, обладающих правом требования признания брака недействительным. Это материально-правовая норма, наделяющая ряд субъектов правом на иск. Отсутствие права на иск может быть установлено только в ходе судебного разбирательства. «По логике п. 1 обзора суд должен оценить обстоятельства заключения брака – знание истца о фиктивности брака – еще до принятия искового заявления, что, на мой взгляд, неверно. Знание о фиктивности брака – это субъективный критерий и обстоятельство заключения брака, а не объективная характеристика заявителя. Волю сторон на создание семьи и выяснение обстоятельства, знал ли истец о фиктивности брака, следует устанавливать в ходе судебного разбирательства», – прокомментировал адвокат.

Юрист, партнер юридического партнерства «Сидякин&Сидякин» Владимир Сидякин отметил, что в системе семейного права актуальным остается вопрос заключения фиктивных браков на коммерческой основе между гражданами РФ и иностранными гражданами в целях получения последними российского гражданства. «Полагаю, что ВС РФ не напрасно включил в п. 1 пример о недопустимости принятия искового заявления о признании брака недействительным от супруга, который знал о фиктивности брака. Тем самым Суд стремится обеспечить неукоснительное соблюдение нормы права и предупреждает незаконную “торговлю” институтом брака», – считает он.

Как следует из п. 2, суд дожжен прекратить производство по делу о признании брака, заключенного с нарушением требований ст. 14 СК РФ, недействительным, если истцом не доказано, что он является наследником. Отмечается, что в соответствии с абз. 2 этой статьи не допускается заключение брака лицами, из которых хотя бы одно лицо уже состоит в другом зарегистрированном браке. ВС напомнил, что требовать признания брака недействительным вправе супруг, не знавший о наличии обстоятельств, препятствующих заключению брака, опекун супруга, признанного недееспособным, супруг по предыдущему нерасторгнутому браку, другие лица, права которых нарушены заключением брака, произведенным с нарушением требований ст. 14 Кодекса, а также орган опеки и попечительства и прокурор.

В п. 3 обзора указано, что на требования о признании брака недействительным срок исковой давности не распространяется. При этом исключения составляют требования о признании брака недействительным в случае предъявления одним из супругов такого требования по основаниям сокрытия другим супругом от него (нее) наличия венерической болезни или ВИЧ-инфекции при вступлении в брак.

Согласно п. 4 поддельность подписи лица в заявлении о государственной регистрации заключения брака и поддельность его подписи в актовой книге является основанием для исключения актовой записи о регистрации брака. Уточняется, что фальсификация актовой записи о заключении брака указывает не на наличие препятствий к заключению брака, а на отсутствие самого факта регистрации брака.

В следующем пункте подчеркивается, что состояние здоровья, при котором вступающее в брак лицо не могло понимать значения своих действий и руководить ими, свидетельствует об отсутствии добровольного согласия такого лица на вступление в брак и является основанием для признания брака недействительным.

В п. 6 Верховный Суд отметил, что требовать признания брака, заключенного при отсутствии добровольного согласия одного из супругов на его заключение в результате невозможности в силу своего состояния на момент государственной регистрации понимать значение своих действий и руководить ими (при наличии порока воли), недействительным имеют право только супруг, права которого нарушены заключением брака, и прокурор.

Станислав Дроботов указал, что в отличие от п. 1 в п. 6 документа речь идет об объективной характеристике истца, установленной ст. 28 СК РФ, которая не наделяет наследников правом на иск, и здесь отказ в принятии искового заявления выглядит несколько более обоснованным. «Вместе с тем неясно, с каким положением ст. 134 ГПК РФ корреспондирует подход суда. Предъявление иска прокурором, а не наследником не предполагает иной вид судопроизводства, только иной субъектный состав. Наследник очевидно может иметь вполне обоснованный законный интерес в признании фиктивным брака наследодателя, тогда как обращение в прокуратуру не всегда эффективно», – считает эксперт.

В п. 7 обзора указано, что суд вправе признать брак недействительным, если он заключен между лицами, из которых хотя бы одно уже состоит в другом зарегистрированном браке. А в соответствии с п. 8 супруги после расторжения брака (как в судебном порядке, так и в органах записи актов гражданского состояния) не вправе ставить вопрос о признании этого брака недействительным. Исключения составляют случаи, когда действительность брака оспаривается по мотивам наличия между супругами запрещенной законом степени родства либо состояния одного из них на время регистрации брака в другом нерасторгнутом браке.

Адвокат АК «Право на семью» Олеся Осмоловская считает, что данное исключение введено целесообразно, так как в нем содержатся случаи фактических обстоятельств, подтверждающихся документально и не требующих дополнительных доказательств. «Так, близкое родство подтверждается регистрацией о рождении и внесенных записях о родителях, а наличие супружеских отношений – регистрацией брака в органах ЗАГС и отсутствием записи о расторжении брака. Именно на этих основаниях суд апелляционной инстанции отменил решение суда первой инстанции, еще раз подчеркнув важность для судов запрашивать документы из первоисточников, подходить к рассмотрению дел обоснованно, глубоко, вникая в суть проблемы, а не формально», – отметила эксперт.

ВС разъяснил, что в силу п. 1 ст. 29 СК РФ суд может признать брак действительным, если к моменту рассмотрения дела о признании брака недействительным отпали те обстоятельства, которые в силу закона препятствовали его заключению (п. 9).

В п. 10 обращено внимание, что законом установлен запрет на заключение брака между близкими родственниками (родственниками по прямой восходящей и нисходящей линии (родителями и детьми, дедушкой, бабушкой и внуками), полнородными и неполнородными (имеющими общих отца или мать) братьями и сестрами).

Исходя из п. 11 заключение брака между лицами, из которых хотя бы одно на момент заключения брака признано судом недееспособным вследствие психического расстройства, является основанием для признания такого брака недействительным.

В п. 12 обзора поясняется, что если брак заключен с нарушением требований ст. 14 СК РФ, т.е. вопреки указанным в ней препятствиям, то право обратиться с требованием о признании такого брака недействительным предоставлено наследникам, считающим, что их права нарушены заключением этого брака. ВС указал, что суд первой инстанции, удовлетворяя требования истца, пришел к правильному выводу о том, что она в силу закона является наследником имущества, оставшегося после смерти ее отца. Следовательно, истец была вправе на основании абз. 4 п. 1 ст. 28 СК РФ требовать признания брака недействительным.

В п. 13 отмечено, что суд отказывает в удовлетворении иска о признании брака недействительным на основании п. 3 ст. 15 СК РФ, если установит, что лицо при вступлении в брак не скрывало от другого лица наличие ВИЧ-инфекции. В данном пункте рассказывается о Ю., которая обратилась в суд с иском к М. о взыскании алиментов на двух несовершеннолетних детей, а также о взыскании алиментов на свое содержание как супруги. Исковые требования Ю. мотивированы тем, что она с октября 2018 г. состоит в браке с ответчиком, который является отцом их несовершеннолетних детей, имеет стабильный заработок, от материальной помощи на содержание детей уклоняется. Вместе с тем ответчик М. обратился в суд со встречным исковым заявлением о признании брака недействительным, указав, что Ю. при заключении брака с ним скрыла наличие ВИЧ-инфекции. Решением суда иск Ю. был удовлетворен частично, в удовлетворении встречных требований М. отказано.

ВС отметил: суд установил, что Ю. сообщила о своем диагнозе М. в 2016 г., до регистрации брака и до наступления первой беременности; зная о диагнозе жены, М. настаивал на сохранении первой и второй беременностей. При таких обстоятельствах, как считает ВС, суд пришел к правильному выводу об отсутствии оснований для признания брака недействительным.

В п. 14 вновь подчеркивается, что отсутствие намерения супруга или одного из них создать семью является основанием для признания брака недействительным (фиктивным). В следующем пункте подчеркивается, что требование о признании фиктивного брака недействительным может быть заявлено только прокурором, а также не знавшим о фиктивности брака супругом, а наследники таким правом не обладают.

В п. 16 уточняется, что если к моменту рассмотрения дела о признании брака недействительным отпали те обстоятельства, которые в силу закона препятствовали его заключению, то суд вправе признать такой брак действительным с момента его регистрации. А. обратился с иском к Ю. и администрации района города о признании брака недействительным, ссылаясь на то, что брак заключен между его братом В. и Ю. в период, когда последняя была признана решением суда недееспособной. Администрацией района города заявлен встречный иск о признании брака, заключенного между В. и Ю., действительным в связи с тем, что обстоятельства, препятствующие заключению брака, отпали. Решением суда в удовлетворении исковых требований А. было отказано, встречные исковые требования удовлетворены.

Суд установил, что Ю. решением суда в июне 2000 г. признана недееспособной, в августе 2004 г. Ю. зарегистрировала брак с В., а в ноябре 2016 г. В. умер, после его смерти открылось наследство, наследником первой очереди по закону является Ю. При разрешении спора судом учтено, что фактически супруги с 2004 по 2016 г. проживали в браке, вели совместное хозяйство, имели общий бюджет, заботились друг о друге. Брак заключался ими добровольно, по взаимному согласию, супруг знал о том, что жена признана недееспособной, однако брак при жизни недействительным не признавал, заявлений о расторжении брака не подавал. Таким образом, суд принял во внимание установленные обстоятельства и наличие судебного акта о признании Ю. ограниченно дееспособной от 21 февраля 2019 г.

В соответствии с п. 17 при признании брака недействительным добросовестность супруга (супруги), необходимость предоставления содержания, а также раздел совместно нажитого имущества устанавливаются судом только при заявлении таких требований сторонами. Если такие требования при разрешении спора о признании брака недействительным судом не заявлялись, то супруг, считающий себя добросовестным, вправе обратиться в суд с самостоятельными требованиями о признании права на получение содержания, о разделе имущества, приобретенного совместно до признания брака недействительным.

Адвокат АП Воронежской области Екатерина Задорожняя полагает, что немаловажной является позиция в этом пункте: «Суд предоставил добросовестным супругам, вступившим в брак осознанно в целях принятия на себя супружеских прав и обязанностей, защиту и указал на способы этой защиты».

В заключительном пункте обзора ВС закрепил право добросовестного супруга требовать денежной компенсации морального вреда в связи с нарушением личных неимущественных прав или умалением других нематериальных благ. Отмечается, что, определяя размер компенсации морального вреда, суд учитывает характер и степень нравственных страданий истца; его индивидуальные особенности; фактические обстоятельства, при которых ему был причинен моральный вред; тяжесть перенесенных истцом нравственных страданий.

Екатерина Задорожняя считает значимым признание за супругами права требовать компенсации морального вреда при прекращении брачных отношений. Эксперт пояснила: в этом пункте суд установил, что моральный вред подлежит взысканию в том случае, если один из супругов заключал брак исключительно в целях получения материальной выгоды; в тех случаях, когда имел место корыстной расчет, а не желание создать полноценную семью и ячейку общества. Взыскание морального вреда одновременно с прекращением брака по причине его недействительности выступает своего рода ответственностью для недобросовестного супруга, отметила Екатерина Задорожняя.

Владимир Сидякин назвал интересным пример из практики, где суд признал недействительным брак по иску супруга, который пострадал от мошеннических действий «второй половины», целью вступления в брак которой было исключительно быстрое завладение имуществом мужчины. «Стоит признать, что такие случаи встречаются нередко, а установить вступление в брак без реальных намерений создать семью в таких случаях практически невозможно. В данном деле существенную роль сыграли результаты проведенных правоохранительными органами следственных действий, которые, по сути, и легли в основу принятого судом решения, который взыскал с нерадивой супруги также и моральный ущерб», – отметил эксперт.

Эксперты оценили значимость документа

Олеся Осмоловская указала, что обзор является практико-ориентированным пособием для юристов. Она пояснила, что документ приводит к единообразию применения норм семейного и гражданско-процессуального права. Так, например, в нем определен круг лиц, имеющих право инициировать судебный процесс по делам о признании брака недействительным: прокурор; супруг, не знавший о фиктивности брака; супруг, не знавший о наличии ВИЧ-инфекции; наследники, кроме дел о наличии порока воли при вступлении в брак и о фиктивности брака.

Эксперт обратила внимание, что обзор отражает список оснований для признания брака недействительным: отсутствие намерения создать семью; недееспособность одной стороны вследствие психического расстройства; близкое родство; состояние здоровья, не позволяющее понимать значение своих действий; вступление в брак при нерасторгнутом браке. Также разрешены споры о применении срока исковой давности; в каких случаях брак считается несостоявшимся, а в каких недействительным; в каких случаях суд может признать брак действительным, даже если есть основания для оспаривания; на какую компенсацию имеет право добросовестный супруг.

Олеся Осмоловская добавила, что большинство дел из представленных в документе либо не обжаловались, либо оставлены в силе апелляционной инстанцией; совсем немного дел подлежали отмене во второй инстанции. По мнению эксперта, это свидетельствует о правильном применении судами норм Семейного кодекса РФ, а случаи, подлежащие отмене, являются частными и направленными на формальный подход к рассмотрению дела.

«Брак – это не только штамп в паспорте. Семья становится семьей тогда, когда ее члены и прежде всего супруги связаны взаимными чувствами, ценностями, ответственностью. Когда супруги имеют осознанное намерение вступить в брак, принять на себя супружеские права и обязанности и реализуют это намерение на практике», – подчернкула Екатерина Задорожняя. Именно при таких условиях можно говорить о том, что семья была создана как ячейка общества, а зарегистрированный в органах ЗАГС брак породил взаимные права и обязанности супругов, а также иные связанные с фактом регистрации брака права, в частности право наследования имущества умершего супруга или получение от него содержания и т.д., считает эксперт.

Екатерина Задорожняя поддерживает то, что ВС указал четкие признаки, по которым можно судить, действительно ли супруги преследовали взаимную цель создания семьи либо же преследовали иную личную выгоду, связанную с фактом регистрации брака. Положительным также, по ее мнению, является разъяснение о том, кто, когда и при каких условиях может требовать признания брака недействительным, не породившим каких-либо правовых последствий. Это очень важно как для добросовестных супругов, так и для их родственников, заключила она.

Анжела Арстанова