Несмотря на поправки в УПК и позицию ВС, суд вновь отказался исключать спецдекларацию из числа доказательств

Решение обосновано отказом стороны обвинения от использования спецдекларации как доказательства, что, по мнению первой инстанции, не предполагает возможности физически убрать эти данные из материалов дела

Адвокат Николай Павловский обратил внимание на то, что защита также ставила вопрос о незаконности возбуждения уголовного дела на основании данных спецдекларации, однако суд проигнорировал его. Процессуальные решения по делу Валерия Израйлита говорят о наличии тенденции, позволяющей правоприменителю избирательно относиться к исполнению требований закона в части предоставляемых декларанту гарантий, добавил защитник.

11 февраля Смольнинский районный суд г. Санкт-Петербурга в третий раз отказал в удовлетворении ходатайства защитника Валерия Израйлита об исключении специальной декларации, поданной предпринимателем в рамках «амнистии капиталов», и основанных на ней доказательств (постановление имеется у «АГ»).

Предыдущие ходатайства были рассмотрены в сентябре и ноябре 2019 г. Примечательно, что второе из них было отклонено, несмотря на то, что в конце октября 2019 г. невозможность использования данных спецдекларации против интересов декларанта подтвердил в своем разъяснении Президиум Верховного Суда.

Возбуждение уголовного дела на основании данных спецдекларации

Адвокат Санкт-Петербургской коллегии адвокатов «Агарта» Николай Павловский, один из защитников Валерия Израйлита, рассказал «АГ», что изначально его доверитель был привлечен в качестве обвиняемого в совершении двух преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 159 УК РФ. При обыске на компьютере одного из его работников следователь обнаружил электронную копию специальной декларации и информацию о том, что документ был подан в ФНС России.

В марте 2017 г. Дзержинский районный суд г. Санкт-Петербурга удовлетворил ходатайство о разрешении производства выемки поданных Валерием Израйлитом специальных деклараций в отношении компаний-нерезидентов и банковских счетов, открытых за пределами РФ, и прилагаемых к ним документов из центрального аппарата ФНС России.

По словам адвоката, после получения спецдекларации сотрудники Следственной службы УФСБ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области, минуя процедуру выделения в отдельное производство материалов уголовного дела в порядке ст. 155 УПК РФ, направили на имя начальника своего управления огромное количество документов с мотивировкой «для использования в оперативно-розыскной деятельности». В их числе была и специальная декларация.

Старший оперуполномоченный указанного УФСБ на основании в том числе спецдекларации составил акт исследования предметов и документов, к составлению которого был привлечен сотрудник ФНС. Последний затем в качестве специалиста составил два заключения, при подготовке которых снова использовалась спецдекларация. Впоследствии сотрудники УФСБ подготовили два рапорта об обнаружении признаков состава преступления, в которых указано, что, по мнению специалиста, Валерий Израйлит при экономическом взаимодействии по заключению договоров купли-продажи материальных активов с организациями, указанными в специальной декларации, совершил два преступления, предусмотренных ст. 193.1 УК РФ.

«Результатом всех указанных действий, запрещенных федеральным законодательством еще на момент их производства, явилось возбуждение двух уголовных дел в отношении Валерия Израйлита по ч. 3 ст. 193.1 и ч. 2 ст. 193.1 УК РФ, которые были соединены с основным уголовным делом», – указал Николай Павловский.

Проблема касается не только дела Израйлита

Напомним, что в октябре-ноябре 2019 г. вопрос о возможности использования спецдекларации против декларанта дважды оказывался в поле зрения Верховного Суда. Так, 30 октября Президиум ВС подтвердил невозможность использования специальной декларации, поданной в рамках «амнистии капиталов», в качестве основания для возбуждения уголовного дела и доказательства по уголовному делу в отношении декларанта и номинального владельца имущества.

Как сообщала «АГ», 13 ноября Суд указал, что факт представления декларации и прилагаемых к ней документов, а также информация, содержащаяся в такой декларации и документах, не могут быть использованы в качестве основания для возбуждения производства по делу об административном или налоговом правонарушении в отношении декларанта или номинального владельца имущества. Кроме того, они не могут выступать в качестве доказательства в рамках дела об административном или налоговом правонарушении.

В период между разъяснениями, 11 ноября, во время совещания с членами правительства на недопустимость использования деклараций, поданных в ходе «амнистии капиталов», в качестве основания для уголовного преследования указал и Президент РФ. А 13 ноября в Государственную Думу внесен законопроект № 835592-7, которым предложено квалифицировать спецдекларацию, поданную в рамках «амнистии капиталов», в качестве недопустимого доказательства по уголовному делу в том случае, когда она получена в ходе ОРМ или следственных действий. Соответствующие изменения в УПК РФ вступили в силу с 8 января 2020 г.

Адвокаты снова потребовали исключить спецдекларацию из числа доказательств

Третье ходатайство об исключении специальной декларации Валерия Израйлита и основанных на ней доказательств подала одна из защитников предпринимателя, адвокат, партнер АБ «Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры» Виктория Бурковская.

Она сослалась на требования ч. 4.1 ст. 164 УПК РФ, в которой теперь прямо указано, что не допускается изъятие специальной декларации, поданной в соответствии с федеральным Законом о добровольном декларировании физическими лицами активов и счетов (вкладов) в банках. Этим, по мнению адвоката, государство предоставило гарантии декларантам вне зависимости от того, привлечены ли такие лица к уголовной ответственности или нет. Кроме того, напомнила она, в соответствии с п. 3 ст. 4 Закона о добровольном декларировании спецдекларация не может использоваться для целей уголовного преследования: на ее основании недопустимо возбуждать уголовное дело, она должна фигурировать в качестве доказательства по уголовному делу. Специальная декларация, а также содержащиеся в ней сведения являются недопустимыми доказательствами и в силу ч. 2.2 ст. 75 УПК, добавила защитник.

Виктория Бурковская также обратила внимание на разъяснения Президиума Верховного Суда РФ от 30 октября 2019 г., которые подтверждают, что ч. 3 и 4 ст. 4 Закона о добровольном декларировании устанавливают абсолютный запрет на использование в отношении декларанта в качестве основания для возбуждения уголовного дела или доказательства по уголовному делу факта предоставления декларации документов и сведений, прилагаемых к ней, а также информации из указанных документов в случае совершения ими любого деяния, предусмотренного Уголовным кодексом.

Напомним, что в том же документе Президиум ВС указал, что коллизии между соответствующими нормами Уголовно-процессуального кодекса, Закона об оперативно-розыскной деятельности и Закона о добровольном декларировании должны разрешаться в пользу последнего, поскольку именно он предусматривает в отношении отдельных категорий лиц дополнительные гарантии их прав и свобод как участников уголовного судопроизводства. Об этом защитник также сообщила в своем ходатайстве.

Дополнительно Виктория Бурковская заявила о необходимости возвращения уголовного дела прокурору, поскольку основанием для его возбуждения по п. «а» ч. 3 ст. 193.1, п. «а» ч. 2 ст. 193.1 УК являлись результаты оперативно-розыскной деятельности, представленные УФСБ России по г. Санкт-Петербургу и Ленинградской области, в которых присутствовали сведения из специальной декларации подсудимого. Кроме того, добавила адвокат, в обвинительном заключении также имеются множественные ссылки на сведения из декларации. Эта информация относятся к охраняемой законом налоговой тайне и, соответственно, не может фигурировать в материалах уголовного дела. Обратное, по мнению защитника, является существенным нарушением закона и основанием, предусмотренным в п. 1–6 ч. 1 ст. 237 УПК для возвращения уголовного дела прокурору.

Виктория Бурковская подчеркнула, что суд не вправе устранить указанное нарушение самостоятельно, поскольку для этого необходимо расшить дело и изменить нумерацию материалов, чего суд делать не вправе. С учетом этого адвокат посчитала, что для устранения нарушения безусловного права Валерия Израйлита на сохранение в тайне сведений, содержащихся в спецдекларации, уголовное дело подлежит возвращению прокурору для составления нового обвинительного заключения.

Ссылаясь на п. 9 и 10 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 ноября 2016 г. № 55 «О судебном приговоре», защитник настаивала на том, что уголовные дела в отношении ее доверителя были возбуждены незаконно, а значит, решения о возбуждении уголовных дел подлежат отмене как необоснованные.

Николай Павловский и адвокат Международной коллегии адвокатов Санкт-Петербурга, еще один защитник Валерия Израйлита Сергей Азаров поддержали ходатайства Виктории Бурковской.

Суд снова сослался на отказ обвинения от использования спецдекларации как доказательства

Прежде всего Смольнинский районный суд, как указано в постановлении, «вынужден» был вновь акцентировать внимание Виктории Бурковской на том, что «законом ни прямо, ни косвенно не предусмотрена возможность вынесения судом решения об отмене постановления следователя или дознавателя – это исключительная прерогатива иных участников уголовного судопроизводства, осуществляющих предварительное следствие и дознание, а также прокурора».

Первая инстанция напомнила, что ранее в ходе судебного разбирательства государственные обвинители заявили об отказе от предъявления в качестве доказательства специальной декларации и неоднократно подтверждали такой отказ, указывая, что не намерены ссылаться не только на саму специальную декларацию, но и на производные от нее доказательства. Эта позиция, по мнению первой инстанции, соответствует разъяснениям Президиума ВС, а также УПК в редакции от 27 декабря 2019 г., на которые ссылалась Виктория Бурковская.

Районный суд посчитал, что при таких обстоятельствах нет оснований для исключения указанных данных их числа доказательств по делу, поскольку по смыслу закона факт отказа обвинения от предъявления их для исследования не порождает юридически значимых правовых последствий, связанных с какой-либо их оценкой в целях доказывания инкриминируемого подсудимому деяния, признания виновным или невиновным, квалификацией действий подсудимого. «Данная позиция суда ни в коей мере не противоречит новой редакции ст. 75 УПК РФ, в соответствии с которой недопустимые доказательства не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания любого из обстоятельств, предусмотренных ст. 73 настоящего Кодекса», – указано в постановлении первой инстанции.

В обоснование своей позиции суд сослался на Определение КС РФ от 29 мая 2014 г. № 1049-О, согласно которому ст. 75 УПК в развитие ч. 2 ст. 50 Конституции, предусматривающей, что при осуществлении правосудия не допускается использование доказательств (выделено в постановлении суда – прим. ред.), полученных с нарушением федерального закона, устанавливает, что доказательства, полученные с нарушением требований данного Кодекса, являются недопустимыми, не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для установления любого из обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу.

Первая инстанция пришла к выводу, что фигурирующие в материалах дела специальная декларацию и иные документы, содержащие сведения из нее, не являются доказательствами, поскольку сторона обвинения отказалась использовать их в качестве доказательств. В связи с этим, как указано в постановлении, суд несет ответственность за то, чтобы не допустить использования этого документа и производных от него для доказывания инкриминируемых подсудимому преступлений.

По мнению первой инстанции, вопрос о законности уголовного преследования Валерия Израйлита по п. «а» ч. 3 ст. 193.1, п. «а» ч. 2 ст. 193.1 УК РФ подлежит разрешению лишь при постановлении приговора или иного итогового решения. Суд подчеркнул, что приведенные стороной защиты обстоятельства не могут расцениваться как основания для возвращения уголовного дела прокурору, поскольку нынешнее обвинительное заключение не исключает возможности рассмотрения и разрешения дела по существу.

Первая инстанция посчитала, что, ссылаясь на недопустимость упоминания в тексте обвинительного заключения словосочетания «специальная декларация» и сведений из нее, сторона защиты подменяет понятия, фактически заявляя о том, что само по себе упоминание словосочетания «специальная декларация» и сведений из нее недопустимо в открытом судебном заседании.

«Но, прежде всего, в ходе судебного разбирательства такого рода сведения в определенной мере были озвучены исключительно в контексте обвинительного заключения, т.е. до разъяснений ВС РФ и до новой редакции (УПК – прим. ред.) РФ, которая предусматривает исключительно невозможность использования спецдекларации в качестве доказательства», – подытожила первая инстанция. При этом на данный документ не распространяются ограничения, связанные с государственной тайной, добавила она.

Кроме того, отметил суд, исключение доказательства как недопустимого либо отказ стороны от использования какого-либо доказательства не предусматривает физического устранения этого доказательства из материалов уголовного дела либо текста обвинительного заключения, на чем фактически настаивала защита.

Комментарий защитника

«Несмотря на наличие уже изложенных в законе прямых запретов, увы, позиция суда осталась неизменной. В удовлетворении ходатайства стороне защиты вновь было отказано со ссылкой на обещание гособвинения не оглашать данные из специальной декларации. Однако остается открытым один из главных вопросов, касающийся порочности рапортов, являющихся поводом для возбуждения уголовных дел. На него суд отвечать не стал», – прокомментировал постановление Николай Павловский.

По его мнению, тот факт, что спецдекларация Валерия Израйлита была изъята из ФНС и до сих пор остается в материалах уголовного дела, свидетельствует о наличии странной тенденции, позволяющей правоприменителю избирательно относиться к исполнению требований закона в части предоставляемых декларанту гарантий. «Эта же тенденция позволяет усомниться в абсолютной неприкосновенности данных любого лица, подавшего специальную декларацию. Такая неприкосновенность существует только до тех пор, пока в рамках расследования очередного уголовного дела у органа предварительного расследования не возникнет острого желания воспользоваться данной информацией», – заключил адвокат.