Законопроект о реформировании института банкротства внесен в Думу

Эксперты «АГ» проанализировали документ, который был доработан после поступления критических замечаний к нему

Они обратили внимание: несмотря на то что часть ранее критиковавшихся положений была исключена, положения о балльной системе оценки арбитражных управляющих, вызвавшие наиболее острую дискуссию, сохранились, хотя и претерпели косметические изменения.

17 мая правительство внесло в Госдуму масштабные поправки в Закон о банкротстве (законопроект № 1172553-7). Как ранее сообщалось, документ был подготовлен в январе Минэкономразвития и широко обсуждался в профессиональном сообществе, представители которого выступили с критикой поправок.

Кроме того, как писала «АГ», в марте Государственно-правовое управление Администрации Президента РФ также раскритиковало документ, отметив его низкую юридическую подготовку и неясность многих положений. По словам адвоката МКА «Вердиктъ», арбитра Хельсинкского международного коммерческого арбитража Юниса Дигмара, внесенный в Думу проект и явился результатом данной доработки после критических замечаний ГПУ.

Юрист банкротного направления юридической фирмы VEGAS LEX Антон Кальван заметил, что некоторые из масштабных изменений института банкротства в РФ действительно необходимы, другие (например, балльная система оценки арбитражных управляющих) воспринимаются юридическим сообществом негативно.

Юрист корпоративной и арбитражной практики АБ «Качкин и Партнеры» Анна Васильева добавила, что законопроект по-прежнему составляет предмет широкой дискуссии в юридическом сообществе.

Планируется отказ от ряда процедур банкротства

Законопроект предлагает отказаться от таких процедур банкротства, как наблюдение, финансовое оздоровление и внешнее управление, ограничившись применением одной реабилитационной и одной ликвидационной процедуры банкротства.

Антон Кальван отметил, что процедуры внешнего управления и финансового оздоровления имеют цель восстановить платежеспособность должника. «В настоящее время посредством института банкротства данная цель не достигается. В подавляющем большинстве случаев суды признают должников банкротами и вводят конкурсное производство. Согласно статистическим данным, опубликованным на Федресурсе, в 2020 г. процедура банкротства в виде внешнего управления применялась лишь к 150 должникам, финансовое оздоровление – к 23 должникам, конкурсное производство – к 9931 должнику. Следовательно, отказ от внешнего управления и финансового оздоровления представляется правильным шагом», – полагает он.

Эксперт заметил, что в большинстве случаев процедура наблюдения – вынужденный промежуток времени до введения процедуры конкурсного производства. При этом в процедуре наблюдения отсутствует возможность обращаться с заявлением об оспаривании сделок должника по банкротным основаниям, не предусмотрена возможность инвентаризации и реализации имущества должника. Кроме того, имеются риски уменьшения рыночной стоимости имущества должника, так как последний, как правило, уже не заинтересован в обеспечении надлежащей сохранности активов. «На мой взгляд, процедура наблюдения лишь затягивает общую продолжительность банкротства должника», – убежден Антон Кальван.

Анна Васильева отметила, что такие поправки направлены на совершенствование реабилитационных процедур. «Конечно, следует приветствовать направленность законопроекта на реабилитацию должника, однако, на наш взгляд, остаются вопросы, связанные с тем, будет ли на практике работать процедура реабилитации в российских реалиях, готовы ли кредиторы к реабилитационным процедурам должника, которые могут требовать длительного времени и усилий», – полагает она.

Балльная система для арбитражных управляющих

Поправки все так же предусматривают создание государственного регистра арбитражных управляющих и осуществление процедуры выбора СРО арбитражных управляющих или арбитражных управляющих при их назначении на основании балльной оценки.

Юнис Дигмар отметил, что вызвавшее наиболее острую дискуссию регулирование государственной регистрации арбитражных управляющих, формирования их регистра и присвоения им баллов сохранилось в законопроекте. «Правда, теперь баллы именуются не просто баллами (как это было в изначально обсуждаемой редакции), а баллами результативности, хотя смысл предлагаемых изменений от этого не поменялся. Опасение вызывает то обстоятельство, что конкретный порядок определения баллов утверждается Правительством РФ. На текущий момент трудно сказать, как вообще будет происходить начисление этих баллов, притом что такой порядок будет разработан совместными усилиями Минэкономразвития России, Минфина России и ФНС России лишь в течение пяти месяцев с даты вступления в силу Закона», – полагает он.

В свою очередь, Анна Васильева добавила, что это предложение еще долго будет критиковаться в профессиональном сообществе арбитражных управляющих и юристами: «Пока не совсем понятно, как данная система будет работать на практике, вполне возможно, что она потребует более длительной настройки».

Иные ключевые предложения поправок

Юнис Дигмар отметил, что в предыдущей редакции проекта предлагалось дополнить ст. 5 и 16 Закона о банкротстве положениями, предусматривающими размещение на сайте арбитражного суда реестра требований кредиторов и информации о требованиях по текущим платежам. «При этом право на формирование и актуализацию указанной информации предлагалось предоставить арбитражным управляющим. Данные положения, на мой взгляд, имели негативный характер, поскольку и без того нагруженная Картотека арбитражных дел могла бы не выдержать дополнительного и столь значительного функционала. В представленном в Госдуму варианте такие дополнения отсутствуют, соответственно, в указанной части замечания учтены, что не может не радовать, поскольку их принятие могло бы существенным образом затруднить работу данной информационной системы, что, безусловно, негативно повлияло бы на работу не только арбитражных судов, но и представителей сторон по делам, рассматриваемым в арбитражных судах», – считает он.

Эксперт добавил, что в проекте сохранилось предложение о внесении в ст. 15 Закона об банкротстве нового п. 2.1, который предусматривает регулирование, при котором утверждение порядка реализации имущества должника будет приниматься с обязательным одобрением присутствующих на собрании кредиторов, являющихся заинтересованными лицами по отношению к должнику, если количество голосов таких кредиторов не меньше половины общего числа присутствующих на собрании кредиторов (как заинтересованных, так и независимых). «Подобное правовое регулирование может отрицательно сказаться на возможности пополнения конкурсной массы, когда “заинтересованные” кредиторы смогут блокировать или значительно затруднить принятие соответствующего решения о порядке реализации имущества», – подчеркнул адвокат.

Антон Кальван обратил внимание на поправку, предусматривающую прекращение договора залога в случае, если в течение месяца со дня объявления повторных (вторых) торгов несостоявшимися конкурсный кредитор по обязательствам, обеспеченным залогом имущества должника, не воспользуется правом оставить предмет залога за собой. «В настоящее время в некоторых процедурах банкротства имущество, в том числе являющееся предметом залога, может реализовываться годами, в том числе по причине изначального установления высокой стоимости продажи, неэффективного формирования лотов и, как следствие, отсутствия у покупателей интереса в его приобретении. Нововведение будет стимулировать кредиторов по обязательствам, обеспеченным залогом имущества должника, устанавливать объективную стоимость продажи имущества, а при признании повторных торгов несостоявшимися – оставлять предмет залога за собой», – считает эксперт.

Юнис Дигмар позитивно оценил, что во внесенном законопроекте отсутствуют кардинальные изменения ст. 16 Закона о банкротстве: «В ранее обсуждаемой редакции был радикально изменен порядок подачи заявления о включении в реестр требований кредиторов, полномочия по рассмотрению которого передавались арбитражному управляющему. Сейчас такое регулирование исключено, и, судя по всему, разработчик проекта с учетом негативной оценки профессионального сообщества не стал столь критично изменять дорабатываемую норму».

Он также заметил, что скорректирован проектный подп. 7 п. 2 ст. 20 Закона о банкротстве, ранее предусматривавший недопуск арбитражного управляющего к профессии в течение двух лет, если ранее он состоял в исключенной из реестра СРО, которую в течение года до момента исключения покинули более 10% управляющих. «Теперь указанное регулирование заменили на положения, предусматривающие недопуск к профессии в случае, если у арбитражного управляющего есть невозмещенные убытки, причиненные должнику, кредиторам или иным лицам в результате неисполнения или ненадлежащего исполнения возложенных на арбитражного управляющего обязанностей. Представляется, что текущая редакция более обоснованна и не возлагает на управляющих не свойственные им функции», – полагает Юнис Дигмар.

По его словам, как и в предыдущей редакции законопроекта, п. 1 ст. 40 Закона о банкротстве («Документы, прилагаемые к заявлению кредитора») предлагается дополнить нормой о необходимости представления в арбитражный суд совместно с заявлением кредитора доказательства внесения на депозит денежной суммы в размере 100 тыс. руб. «Это, очевидно, направлено на попытку разгрузить суды от заявлений кредиторов, которые не могут профинансировать банкротное дело. Здесь, на мой взгляд, острый момент заключается в следующем: кредиторы лишаются правового механизма, при котором они могли привлечь к субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц после прекращения производства по делу о банкротстве в связи с недостаточностью имущества должника на покрытие расходов по делу о банкротстве, т.е. фактически минуя полноценное дело о банкротстве, поскольку возбудить производство по делу суд без представления доказательств внесения денег на депозит уже не сможет, соответственно, заявление будет просто возвращено. Это скорее минус, чем плюс, поскольку кредиторам придется в любом случае планировать денежные расходы, которые они могут и не получить обратно, притом что должник уже имеет перед ними просроченную и просуженную задолженность», – подчеркнул Юнис Дигмар.

Ранее предусмотренная градация должников на три категории (в зависимости от совокупного дохода и размера активов) также сохранена в текущей редакции законопроекта, что направлено на определение возможности назначения управляющего на процедуру в деле о банкротстве соответствующего должника исходя из суммы начисленных данному управляющему баллов результативности.

Анна Васильева добавила, что предложения, посвященные субординации требований контролирующих должника лиц, не претерпели существенных изменений. «Кодификация правил о субординации является важной, однако во многом положения Обзора судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц, сформулированы более удачно, поскольку предусматривают большую вариативность применительно к конкретным обстоятельствам дела. Кодифицированные правила о субординации могут оказать на практику судов по субординации негативное влияние из-за снижения роли судейского усмотрения. На наш взгляд, предлагаемый в законопроекте перечень случаев, когда требования кредиторов подлежат субординации, может быть скорректирован за счет оставления большего пространства для судейского усмотрения», – подытожила эксперт.