ВС указал, когда экс-супруга должника отвечает по его обязательствам, несмотря на брачный договор

В частности, Суд пояснил, что брачный договор, заключенный до даты исполнения обязательства, не может являться основанием для отказа в удовлетворении исковых требований кредитора, если тот не был уведомлен о его заключении

По мнению одного из экспертов, Верховный Суд верно отметил, что договор займа является основанием для возникновения обязательства, которое существует в том числе тогда, когда срок возврата займа еще не наступил. Второй указал, что, исходя из анализа норм ГК, регулирующих отношения по договору займа в совокупности с основными началами гражданского законодательства, можно сделать вывод, что до наступления срока возврата займа у должника отсутствует обязательство именно по возврату денежных средств, однако это не освобождает его от обязанности действовать добросовестно.

В Определении
№ 4-КГ21-51-К1 от 11 января Верховный Суд разобрался в вопросе о том, вправе ли кредитор рассчитывать на возврат займа с бывшей жены должника, если в период действия кредитного договора супруги заключили брачный договор.

В период с 2014 по 2016 г. Сергей Матлак занял у Михаила Новикова под проценты в общей сложности 6 млн руб. При этом 14 ноября 2015 г. Сергей Матлак и его супруга Светлана Матлак заключили брачный договор, которым был изменен режим совместной собственности сторон – гаражного бокса, дома и земельного участка, которые перешли в личную собственность Светланы Матлак. 6 марта 2018 г. супруги расторгли брак, а 26 сентября того же года Светлана Матлак продала гаражный бокс Антону Карлову, а 5 июля 2019 г. она продала также жилой дом и земельный участок.

Поскольку Сергей Матлак не исполнял обязательства по возврату денег, Михаил Новиков обратился в Щелковский городской суд Московской области с иском к должнику. В ходе судебного разбирательства он уступил право требования по договорам займа Сергею Русанову. 4 июня 2019 г. суд удовлетворил иск, взыскав с ответчика в пользу Сергея Русанова около 15 млн руб., решение вступило в силу.

Впоследствии Сергей Русанов узнал о существовании брачного договора. Тогда он вновь обратился в суд и указал, что, несмотря на то что обязанность по возврату денег по договорам займа возникла у Сергея Матлака до заключения брачного договора, он в нарушение п. 1 ст. 46 Семейного кодекса не уведомил кредитора об этом. Поскольку финансовой возможности возвратить сумму долга Сергей Матлак не имел, Сергей Русанов просил суд принять решение о выделе из общего имущества супругов доли супруга-должника, об обращении взыскания на нее, о признании договора купли-продажи ничтожным, о применении последствий недействительности сделки, о возложении солидарной ответственности по обязательствам на Сергея и Светлану Матлак, а также Антона Карлова.

Щелковский городской суд частично удовлетворил иск и взыскал со Светланы Матлак в пользу Сергея Русанова 13 млн руб., составляющих 1/2 доли от стоимости проданных жилого дома и земельного участка.

Апелляция вынесла новое решение об отказе в удовлетворении исковых требований к супругам о выделе из их общего имущества доли Сергея Матлака в размере 13 млн руб., составляющей 1/2 доли от суммы проданных по договору купли-продажи от 5 июля 2019 г. жилого дома и земельного участка; суд исходил из того, что брачным договором был изменен статус совместно нажитого имущества супругов. Данное обстоятельство не позволяет произвести раздел совместно нажитого в браке имущества супругов с целью обращения на него взыскания по обязательствам должника. При этом суд апелляционной инстанции указал, что брачный договор был заключен в период, когда у Сергея Матлака отсутствовали какие-либо обязательства перед истцом, поскольку срок исполнения по заемным обязательствам еще не наступил, и должник не должен был сообщать кредитору о заключении брачного договора. Первый кассационный суд общей юрисдикции согласился с данными выводами.

Сергей Русанов обратился в Верховный Суд. Изучив материалы дела, ВС сослался на п. 1 и 4 ст. 425 ГК, согласно которым договор вступает в силу и становится обязательным для сторон с момента его заключения. Окончание срока действия договора не освобождает стороны от ответственности за его нарушение. Согласно п. 1 ст. 807 ГК в редакции, действовавшей на день возникновения правоотношений по договорам займа, по договору займа заимодавец передает в собственность заемщику деньги или другие вещи, определенные родовыми признаками, а заемщик обязуется возвратить заимодавцу такую же сумму или равное количество других полученных им вещей того же рода и качества. Договор займа считается заключенным с момента передачи денег или других вещей.

ВС заметил, что договоры займа были заключены между Сергеем Матлаком и Михаилом Новиковым в том числе 13 октября 2014 г. и 8 июля 2015 г. Таким образом, вывод апелляции о том, что на момент заключения брачного договора (14 ноября 2015 г.) у Сергея Матлака отсутствовали какие-либо обязательства перед кредитором, поскольку срок исполнения по договорам займа еще не наступил, а также суждение о том, что обязательство перед Сергеем Русановым по возврату денежных средств возникло у Сергея Матлака лишь с момента вступления в законную силу решения Щелковского городского суда о взыскании задолженности, противоречат нормам материального права.

Поскольку установленная п. 1 ст. 46 Семейного кодекса обязанность по уведомлению Михаила Новикова о заключении брачного договора при наличии обязательств по договорам займа Сергеем Матлаком исполнена не была, то Михаил Новиков, а в дальнейшем Сергей Русанов как не извещенный о заключении брачного договора кредитор не связаны изменением режима имущества супругов, и наличие заключенного брачного договора не может являться основанием для отказа в удовлетворении исковых требований Русанова, указал Верховный Суд.

ВС отправил дело на новое рассмотрение в апелляционную инстанцию. При этом он отметил, что суду следует учесть разъяснения, содержащиеся в п. 11 Постановления
Пленума ВС от 19 декабря 2003 г. № 23 «О судебном решении», по смыслу которых резолютивная часть судебного постановления должна быть изложена таким образом, чтобы решение не вызывало затруднений при исполнении, не допускало двойного взыскания в счет исполнения одного и того же обязательства, и разрешить возникший спор в соответствии с требованиями закона.

В комментарии «АГ» адвокат АБ «ЮГ» Сергей Радченко отметил, что ситуация, когда один супруг берет крупный заем или кредит в банке, а затем по брачному договору все совместно нажитое имущество переходит к другому супругу, в результате чего с заемщика нечего взять, – это старая схема, с которой суды давно научились справляться: достаточно вспомнить старый прецедент с оспариванием кредитором заключенного между супругами мирового соглашения. Однако, указал адвокат, в этом деле суды данную схему не увидели, и ВС их поправил.

«Верховный Суд верно отметил, что договор займа является основанием для возникновения обязательства, которое существует в том числе тогда, когда срок возврата займа еще не наступил. Заемщик знал о том, что рано или поздно срок платежа наступит, и в этот “период ожидания” принял меры к уменьшению общего супружеского имущества для того, чтобы искусственно создать ситуацию невозможности обращения на него взыскания заимодавцем», – указал Сергей Радченко.

Руководитель ООО «Юридическая Контора “Щит и Меч”» Андрей Коновалов полагает, что, исходя из анализа норм ГК, регулирующих отношения по договору займа в совокупности с основными началами гражданского законодательства, можно сделать вывод, что до наступления срока возврата займа у должника отсутствует обязательство именно по возврату денежных средств, однако это не освобождает его от обязанности действовать добросовестно (п. 3 ст. 1, п. 1 и 2 ст. 10, п. 3 ст. 307 ГК).

«При таких обстоятельствах установление факта отчуждения должником своего имущества в период действия обязательства, приведшего к неспособности последнего исполнить его за счет иных средств, вполне может быть признано злоупотреблением правом – с применением последствий, в наибольшей степени защищающих добросовестную сторону правоотношения, среди которых возможно и признание недействительными совершенных сделок. Вместе с тем для применения в рассматриваемом деле данного подхода требуется оценка действий ответчика, а равно его супруги на предмет добросовестности, на необходимость которой ВС по какой-то причине нижестоящим инстанциям не указывает», – заметил юрист.

Марина Нагорная