ВС разобрался, имеет ли еще не родившийся ребенок право на «чернобыльское» удостоверение

Суд указал, что наличие биологической связи между организмом матери и плодом обусловливает радиационное воздействие на плод в случаях, если женщина подвергается такому воздействию в период нахождения на территории, загрязненной радионуклидами

Одна из экспертов заметила, что специфичность обжалуемого вопроса заключается в правоприменении федерального закона и закона субъекта, но проблема возникла из-за неверного применения апелляцией и кассацией нормы материального права. Вторая обратила внимание, что ВС опирался на правовой фундамент, созданный КС, и, по ее мнению, это должно стать своеобразным мессенджем для регионального правоприменителя относительно возможности более смелого использования практики Конституционного Суда.

Верховный Суд опубликовал Определение № 18-КГ22-26-К4 от 23 мая, в котором разъяснил, с какого момента ребенок матери, переехавшей из зоны отселения в результате катастрофы на Чернобыльской АЭС, считается имеющим право на получение соответствующего удостоверения.

Любовь Полякова и ее семья на момент катастрофы на Чернобыльской АЭС проживали в белорусской деревне, подвергшейся радиоактивному загрязнению. Будучи беременной, 17 ноября 1994 г. Любовь Полякова с семьей была переселена на новое место жительства в Краснодарском крае, где у нее родилась дочь – Марина Полякова.

30 декабря 1998 г. управлением социальной защиты населения г. Ейска Краснодарского края Любови Поляковой выдали удостоверение как гражданину, проживавшему, работавшему в зоне отселения, подвергшемуся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС и переселенному из зоны отселения. В 2019 г. Марина Полякова обратилась в Управление социальной защиты населения в Ейском районе с заявлением о выдаче ей специального удостоверения единого образца гражданина, подвергшегося воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС, однако ей было отказано со ссылкой на то, что она не относится к категории граждан, указанных в регламенте предоставления данной услуги.

Марина Полякова посчитала отказ незаконным и обратилась в Ейский городской суд Краснодарского края с иском к Управлению социальной защиты населения Министерства труда и социального развития Краснодарского края в Ейском районе и Министерству труда и социального развития Краснодарского края. Она настаивала, что, будучи ребенком, находившимся в момент переселения в состоянии внутриутробного развития, на основании п. 6 ч. 1 ст. 13 Закона о социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС, относится к гражданам, подвергшимся воздействию радиации вследствие катастрофы, и имеет право на получение удостоверения.

Суд удовлетворил исковые требования, признав, что истец является гражданином, подвергшимся воздействию радиации вследствие катастрофы, и на нее распространяется действие Закона о социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на ЧАЭС. Суд исходил из того, что Любови Поляковой 30 декабря 1998 г. было выдано удостоверение, а в момент выезда матери 17 ноября 1994 г. из зоны отселения истец находилась в состоянии внутриутробного развития, в связи с чем Марина Полякова имеет право на получение специального удостоверения, производное от права ее матери. Суд первой инстанции счел отказ Управления незаконным, сославшись на нарушение принципа равенства прав лиц, относящихся к одной категории субъектов права.

Сперва апелляционный суд оставил решение без изменений, однако Четвертый кассационный суд общей юрисдикции вернул дело на новое апелляционное рассмотрение, по итогам которого в иске было отказано. Апелляция указала, что к гражданам, подвергшимся воздействию радиации вследствие чернобыльской катастрофы, поименованным в п. 6 ч. 1 ст. 13 Закона о соцзащите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на ЧАЭС, на которых распространяется действие данного закона, относятся дети, которые находились в состоянии внутриутробного развития на момент эвакуации их матерей из зоны отчуждения или тех населенных пунктов зон отселения, откуда население подлежало обязательному переселению. Марина Полякова, решил апелляционный суд, не относится к этой категории граждан, поскольку ее мать не была эвакуирована, а выехала добровольно из населенного пункта, не относящегося к зоне отчуждения или к зоне отселения, откуда население подлежало обязательному переселению, следовательно, истец не пострадала в равной мере с гражданами, которые проживали на территории зоны отчуждения или тех населенных пунктов зон отселения, откуда население подлежало обязательному переселению, и подверглись максимальному воздействию радиации. Это решение устояло в кассации.

Рассмотрев кассационную жалобу Марины Поляковой, Верховный Суд РФ напомнил об определениях Конституционного Суда от 14 июня 2006 г. № 273-О и от 1 марта 2007 г. № 26-О, согласно которым выезд из населенных пунктов, относящихся как к зоне отчуждения, так и к зоне отселения (включая ту ее часть, откуда жители подлежали обязательному переселению), мог быть осуществлен и в добровольном порядке, исходя из предоставленной гражданам объективной информации о радиационной обстановке, дозах облучения и возможных их последствиях для здоровья, что не лишает таких граждан возможности присвоения статуса пострадавших от чернобыльской катастрофы и, соответственно, права на возмещение вреда и меры социальной поддержки, основанием возникновения которого является воздействие радиации, а не какие-либо иные обстоятельства.

ВС также сослался на Постановление
Конституционного Суда от 13 декабря 2017 г. № 40-П, согласно которому независимо от того, в каком порядке граждане покинули территории зоны отчуждения и зоны отселения – в порядке эвакуации, переселения или добровольно, они относятся к лицам, подвергшимся воздействию радиации, на которых в связи с этим распространяется действие названного закона. Наряду с совершеннолетними гражданами и детьми, которые подверглись непосредственному радиационному воздействию в зонах отчуждения и отселения, п. 6 ч. 1 ст. 13 Закона о соцзащите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на ЧАЭС, причисляет к лицам, выехавшим из этих зон, детей, находившихся в момент эвакуации в состоянии внутриутробного развития. Исходя из того, что моментом рождения ребенка является момент отделения плода от организма матери посредством родов, наличие биологической связи между организмом матери и плодом обусловливает радиационное воздействие на плод в случаях, если беременная женщина подвергается такому воздействию в период нахождения на территории, загрязненной радионуклидами.

В этом же постановлении КС указал, что проживание беременной женщины на территории, загрязнение которой радионуклидами превышает установленные значения, в силу наличия биологической связи между организмом матери и плодом обусловливает радиационное воздействие на плод, равное радиационному воздействию на организм матери. Следовательно, статус ребенка, в состоянии внутриутробного развития находившегося на территории, загрязнение которой радионуклидами превышает установленные значения, не может отличаться от статуса матери, в том числе в случае ее выезда с данной территории в целях минимизации последствий радиационного риска. Верховный Суд заметил, что именно из такого понимания правового регулирования отношений, связанных с возмещением вреда, причиненного здоровью граждан вследствие катастрофы на ЧАЭС, и предоставлением мер соцподдержки лицам, подвергшимся воздействию радиации вследствие катастрофы, исходил суд первой инстанции, удовлетворяя исковые требования Марины Поляковой.

По мнению ВС, апелляция, отменяя решение первой инстанции, не применила приведенные нормы материального права в их взаимосвязи и сделала ошибочный вывод о том, что к гражданам, подвергшимся воздействию радиации вследствие чернобыльской катастрофы, поименованным в п. 6 ч. 1 ст. 13 Закона о соцзащите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на ЧАЭС, относятся только дети, которые находились в состоянии внутриутробного развития на момент эвакуации их матерей из зоны отчуждения или тех населенных пунктов зоны отселения, откуда население подлежало обязательному переселению. Так, суд апелляционной инстанции не учел, что этим законоположением к категории подвергшихся воздействию радиации граждан, на которых распространяется действие названного закона, отнесены не только граждане, эвакуированные в 1986 г. из зоны отчуждения и переселенные из зоны отселения в 1986 г. и в последующие годы, но и выехавшие из этих зон добровольно, включая детей, в том числе детей, которые в момент эвакуации находились в состоянии внутриутробного развития.

Как указал КС в Постановлении № 40-П, использование законодателем в п. 6 ч. 1 ст. 13 закона термина «эвакуация» для обозначения способа выезда с территории зоны отселения женщины, вынашивавшей ребенка, в целях решения вопроса о признании такого ребенка после его рождения гражданином, выехавшим из зоны отселения, не может исключать присвоения ему указанного статуса и в том случае, если его мать покинула зону отселения не в порядке эвакуации, а в порядке переселения, в том числе добровольного, заметил ВС. Поскольку Любовь Полякова на момент катастрофы проживала в белорусской деревне, подвергшейся радиоактивному загрязнению вследствие данной катастрофы и отнесенной постановлением Совета Министров Республики Беларусь от 1 июня 1992 г. № 328 к зоне с плотностью загрязнения почвы цезием-137 от 15 до 40 Ки/кв. км, соответствующей зоне последующего отселения, и в момент выезда матери с территории этой зоны Марина Полякова находилась в состоянии внутриутробного развития, в силу наличия биологической связи между организмом матери и плодом радиационное воздействие на организм Марины Поляковой было равным радиационному воздействию на организм ее матери. В связи с этим Марина Полякова имеет право на получение специального удостоверения, указал Суд.

Верховный Суд отметил, что кассация, проверяя законность апелляционного определения, допущенные апелляцией нарушения норм материального права не выявила и не устранила, тем самым не выполнила требования ст. 379.6 и ч. 1–3 ст. 379.7 ГПК. Таким образом, ВС отменил судебные акты апелляции и кассации и оставил в силе решение первой инстанции.

Адвокат АК № 22 «Гражданские компенсации» Марина Сомова назвала позицию Верховного Суда вполне разумной и объяснимой с правовой точки зрения, отметив, что специфичность обжалуемого вопроса заключается в правоприменении федерального закона и закона субъекта. «Никакого противоречия между региональным и федеральным законодательством по вопросу статуса истца не имеется. Даже если бы они были, то по правилам правоприменения в любом случае наивысшей силой обладает федеральный закон. Причиной отмены Четвертым кассационным судом общей юрисдикции апелляционного определения, которым решение суда первой инстанции было оставлено без изменений, стало пресловутое неверное применение нормы материального права», – указала адвокат. Марина Сомова предположила, что в масштабах всей страны подобные обращения в суд за защитой своих прав по данной категории лиц не носят массовый характер.

Юрист Юлия Севастьянова заметила, что определение ВС имеет ярко выраженную социальную направленность. Позиции, высказанные в судебном акте, должны стать ориентиром для нижестоящих судов общей юрисдикции, которые, по всей видимости, побоялись следовать ранее высказанным доводам Конституционного Суда, предположила она. «Отрадно, что ВС опирался на правовой фундамент, созданный КС. Это должно стать своеобразным мессенджем для регионального правоприменителя относительно возможности более смелого использования практики Конституционного Суда, по крайней мере, по спорам с аналогичными обстоятельствами», – считает юрист.

Марина Нагорная