ВС пояснил нюансы прекращения обязательств заемщиков в связи с удержанием банком заложенной квартиры

При этом Суд напомнил о необходимости применять закон в редакции, действовавшей на момент возникновения спорных правоотношений

По мнению одного эксперта «АГ», выводы Верховного Суда носят положительный характер для заемщиков, заключивших договоры об ипотеке в схожих обстоятельствах, и дополнительно защищают их права. Другой полагает, что вывод ВС о том, что исполнительное производство необходимо было окончить фактическим исполнением, не совсем соответствует целям и задачам службы судебных приставов как органа принудительного исполнения.

19 января Верховный Суд вынес кассационное определение № 5-КАД21-62-К2 по спору об окончании исполнительного производства в отношении супругов-заемщиков, чья заложенная квартира перешла в собственность банка-взыскателя.

В марте 2014 г. АО Банк «Северный морской путь» предоставил кредит в долларах США Полине Карпинской и ее супругу Ш. на любые цели, не связанные с предпринимательскими, под залог квартиры, находящейся в их общей долевой собственности. Спустя два года суд взыскал с заемщиков задолженность по кредиту, в результате чего квартира, находящаяся в залоге, была выставлена на торги, которые не состоялись.

В январе 2017 г. судебный пристав-исполнитель межрайонного отдела судебных приставов по особым исполнительным производствам неимущественного характера Управления ФССП по г. Москве возбудил исполнительное производство в отношении супругов. Поскольку повторные торги также не состоялись, банк уведомил судебного пристава-исполнителя о готовности оставить за собой нереализованную недвижимость по цене на 25% ниже первоначальной продажной цены.

В августе суд ввел в отношении Ш. процедуру банкротства, а спустя несколько дней квартира была передана банку по постановлению судебного пристава-исполнителя. Далее был составлен акт о передаче нереализованного имущества должника взыскателю в счет погашения долга.

В июне 2019 г. суд утвердил положение о порядке, сроках и условиях продажи имущества Ш. и отказал в удовлетворении заявления Полины Карпинской об исключении ее имущества из конкурсной массы ее супруга. Впоследствии в Едином федеральном реестре сведений о банкротстве было опубликовано сообщение о заключении договора купли-продажи имущества с обществом «Энигма». 20 февраля 2020 г. в столичное УФССП России поступило заявление от банка об обращении взыскания на имущественные права должника. На следующий день судебный пристав-исполнитель вынес постановление об аресте дебиторской задолженности Ш.

В апреле 2020 г. Полина Карпинская направила в УФССП заявление об окончании исполнительного производства, однако в его удовлетворении было отказано. В связи с этим она обратилась в суд с административным иском об оспаривании постановлений о наложении ареста на дебиторскую задолженность, отказа в удовлетворении заявления об окончании исполнительного производства, о возложении обязанности окончить исполнительное производство о взыскании с Ш. и заявительницы в пользу АО «СМП Банк» задолженности по кредитному договору, а также об обращении взыскания на заложенную квартиру.

Суд отказал в удовлетворении требований, с чем согласились вышестоящие инстанции. Они указали, что постановлением о наложении ареста судебный пристав-исполнитель принял меры по обеспечению исполнения исполнительного документа. В свою очередь, постановление об отказе в удовлетворении заявления об окончании исполнительного производства было вынесено в связи с тем, что требования исполнительного документа в полном объеме не были исполнены. При этом оставление за собой кредитором заложенного имущества не прекращает обязательства Полины Карпинской по уплате кредитной задолженности, поскольку кредитный договор не имел целевой направленности и ответственность заемщика не была застрахована.

В кассационной жалобе в Верховный Суд Полина Карпинская сослалась на то, что при разрешении дела судами был неверно применен Закон об ипотеке, поскольку на момент заключения спорного кредитного договора действовала редакция п. 5 ст. 61 Закона, согласно которой, в случае если залогодержатель оставляет за собой предмет ипотеки, которым является принадлежащее залогодателю жилье, а стоимости последнего недостаточно для полного удовлетворения требований залогодержателя, задолженность по обеспеченному ипотекой обязательству считается погашенной и обеспеченное ипотекой обязательство прекращается.

Изучив материалы дела, Судебная коллегия по административным делам Верховного Суда согласилась, что при разрешении дела судам следовало применять п. 5 ст. 61 Закона об ипотеке в редакции, действовавшей на момент заключения спорного кредитного договора. Норма права в такой редакции для погашения задолженности по обеспеченному ипотекой обязательству в случае оставления залогодержателем за собой предмета ипотеки в виде квартиры не устанавливала необходимость наличия целевого характера кредита (для приобретения жилого помещения), а также не предусматривала обязательность заключения договоров страхования ответственности заемщика и (или) финансового риска кредитора.

ВС подчеркнул, что поскольку обеспеченное залогом обязательство Полины Карпинской и Ш. перед банком было значительно меньше стоимости квартиры на момент заключения договора об ипотеке, то после передачи ее банку задолженность Полины Карпинской следовало считать погашенной, а обязательства по этой сделке прекращенными. Данные обстоятельства являлись основанием для окончания исполнительного производства в силу п. 1 ч. 1 ст. 47 Закона об исполнительном производстве. «У судебного пристава-исполнителя не имелось оснований для совершения исполнительных действий по дальнейшему взысканию непогашенной задолженности перед банком», – заключил Верховный Суд и отменил судебные акты нижестоящих судов, удовлетворив административный иск Полины Карпинской.

Председатель правления РО МОО «Ассоциация ветеранов Службы судебных приставов» Алексей Шарон полагает, что вывод Верховного Суда о том, что исполнительное производство необходимо было окончить фактическим исполнением, не совсем соответствует целям и задачам службы судебных приставов как органа принудительного исполнения. «Судебный пристав-исполнитель оканчивает фактическим исполнением исполнительное производство при наличии ясных, убедительных и бесспорных доказательств – платежное поручение об оплате долга, квитанция и т.п. В данном случае фактически судебному приставу необходимо изучить договор ипотеки, оценить доводы должника и взыскателя, то есть фактически рассмотреть спор о праве, что входит в исключительную компетенцию суда», – отметил он. По словам эксперта, такой вопрос необходимо разрешать суду на основании заявления должника и прекращать исполнительное производство на основании п. 12 ч. 1 ст. 43 Закона об исполнительном производстве.

Партнер юридической фирмы Law & Commerce Offer Антон Алексеев обратил внимание на указание Суда о том, что обязательство должника перед банком считается погашенным при недостаточности стоимости заложенного жилого имущества для погашения обязательств перед кредитором и в том случае, если страхование рисков заемщика не осуществлялось в силу закона. «Такие обязательства заемщика считаются погашенными с момента реализации заложенного имущества либо оставления его у себя залогодержателем», – заметил он.

По словам эксперта, соотношение стоимости заложенного имущества по отношению к размеру обеспечиваемых обязательств суд определяет на момент заключения договора об ипотеке. «Можно сказать, что кассационное определение ВС РФ является положительным для заемщиков, заключивших договоры об ипотеке в схожих обстоятельствах, и дополнительно защищает их права», – убежден Антон Алексеев.