ВС переквалифицировал действия осужденного за убийство на превышение необходимой обороны

Таким образом, срок наказания был снижен с 10 лет лишения свободы до 3 лет и 10 месяцев и осужденный был освобожден

По мнению одного из экспертов «АГ», в рассматриваемом деле защитник правильно указывал на обстоятельства, свидетельствующие о наличии в действиях осужденного признаков необходимой обороны, и ВС услышал эти доводы защиты. Другая назвала логичными выводы Суда, которые дают надежду многим обвиняемым, в том числе жертвам домашнего насилия, на то, что ситуация по аналогичным делам может улучшиться.

22 октября Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда вынесла кассационное определение по делу № 3-УД20-8-К6 гражданина, осужденного за убийство, переквалифицировав деяние на превышение необходимой обороны и освободив его из мест лишения свободы ввиду отбытия наказания.

Суды сочли, что осужденный убил одного человека и нанес тяжкие увечья другому

По версии следствия, 13 декабря 2015 г. Антон Губенка после употребления спиртного и на почве личных неприязненных отношений нанес Р. множество ножевых ранений, отчего тот скончался на месте преступления. Мужчина также нанес множество ударов ножом П., который пытался защитить Р., отчего этому гражданину был причинен тяжкий вред здоровью.

В ходе судебного разбирательства сторона защиты не оспаривала факт причинения подсудимым смерти Р. и тяжкого вреда здоровью П., но настаивала на том, что такие действия были совершены в состоянии необходимой обороны.

В рамках судебного процесса суд первой инстанции установил, что причиной конфликта между Антоном Губенкой и Р. явилась попытка последнего украсть швейную машинку матери обвиняемого: словесный конфликт между мужчинами перерос в драку, в ходе которой Губенка применил нож. В свою очередь П. не принимал участия в драке, а лишь пытался разнять дерущихся.

В июне 2019 г. Сарапульский районный суд Удмуртской Республики приговорил Антона Губенку к 8 годам лишения свободы за убийство Р. и за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью П. (ч. 1 ст. 105 и п. «з» ч. 2 ст. 111 УК РФ). При назначении наказания суд учел характер и степень общественной опасности содеянного, личность осужденного, смягчающие обстоятельства: явку с повинной, активное способствование расследованию преступлений, частичное признание вины, состояние здоровья подсудимого, наличие у него малолетнего ребенка, а также отсутствие отягчающих обстоятельств.

В дальнейшем апелляция изменила обвинительный приговор, увеличив срок наказания до 10 лет лишения свободы. При этом вторая инстанция учла молодой возраст подсудимого на момент совершения им преступления и откорректировала описательно-мотивировочную часть приговора в части квалификации телесного повреждения, причинившего тяжкий вред здоровью, по признаку опасности для жизни, а также противоправности поведения потерпевшего, ставшего поводом для преступления. Апелляционный суд также несколько изменил описание преступных действий подсудимого, направленных на причинение смерти Р.

В свою очередь кассация уточнила описательно-мотивировочную часть обвинительного приговора и апелляционного определения, упомянув свидетельские показания работников больницы, куда поступил Антон Губенка после поножовщины, и уточнив город, в котором было совершено преступление.

ВС согласился с переквалификацией преступления

В дальнейшем осужденный и его защитник, адвокат АП Республики Удмуртия Олег Корпачев обжаловали вынесенные судебные акты в Верховный Суд РФ, требуя их отмены и прекращения уголовного дела в связи с отсутствием в действиях Антона Губенки составов преступлений.

По мнению заявителей, потерпевшие совершили покушение на хищение имущества осужденного, переросшее в разбойное нападение, в связи с чем последний, находясь в состоянии необходимой обороны, был вынужден защищаться с применением ножа. Они также полагали, что показания потерпевшего П. были противоречивыми и не соответствовали фактическим обстоятельствам дела. По убеждениям кассаторов, суд апелляционной инстанции не учел установленную совокупность смягчающих наказание обстоятельств и отсутствие отягчающих, что повлекло неприменение положений ст. 64 и 73 УК РФ, а также незаконное усиление назначенного наказания.

После изучения материалов дела Судебная коллегия по уголовным делам ВС РФ сочла, что нижестоящий суд не дал надлежащую оценку в описательно-мотивировочной части обвинительного приговора всем исследованным доказательствам, как уличающим, так и оправдывающим подсудимого.

Как пояснил Верховный Суд, отвергая доводы стороны защиты о том, что подсудимый применил нож в отношении Р. для защиты от его неправомерных действий, нижестоящий суд учел не все существенные для правильного разрешения уголовного дела обстоятельства. Так, суд первой инстанции счел, что Р. не представлял никакой реальной угрозы для жизни Губенки и не располагал оружием или предметами, которые мог использовать в качестве такового, его антропометрические данные также не давали оснований полагать, что погибший мог представлять реальную угрозу для жизни подсудимого. Соответственно, в связи с отсутствием у кого-либо из дерущихся значительного физического превосходства над соперником конфликт мог закончиться без тяжких последствий. «Вопрос же о наличии угрозы для здоровья Антона Губенки не обсуждался судом и не получил в приговоре надлежащей оценки», – подчеркнул ВС.

Высшая судебная инстанция отметила, что ч. 2 ст. 37 УК РФ предусматривает возможность защиты от посягательства, не сопряженного с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица либо с непосредственной угрозой применения такого насилия. Такая защита является правомерной, если при этом не было допущено превышение пределов необходимой обороны, т.е. умышленных действий, явно не соответствующих характеру и опасности посягательства. Как следует из Постановления Пленума ВС РФ № 19 от 27 сентября 2012 г. «О применении судами законодательства о необходимой обороне и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление», под посягательством, защита от которого допустима в пределах, установленных вышеуказанной нормой, следует понимать совершение общественно опасных деяний, сопряженных с насилием, не опасным для жизни обороняющегося или другого лица (например, побои, причинение легкого или средней тяжести вреда здоровью, грабеж, совершенный с применением насилия, не опасного для жизни или здоровья).

В судебном заседании первой инстанции было установлено, что в ходе драки Р. причинил обвиняемому различные телесные повреждения, что подтверждалось впоследствии заключением судмедэксперта. Следовательно, во время драки действия Р. в сравнении с действиями осужденного были более активными. «Он нанес большее количество и со значительной силой ударов Антону Губенке, причинив его здоровью вред средней тяжести в виде переломов четырех ребер и головки малоберцовой кости и легкий вред в виде кровоподтеков и ссадин на различных участках тела, что представляло реальную опасность для здоровья Губенки. При таких обстоятельствах вывод суда о том, что Р. не имел физического превосходства, что его действия не представляли никакой опасности для Антона Губенки, что последний не имел оснований защищаться от потерпевшего, нельзя признать обоснованным», – отметил ВС.

При этом Суд указал, что осужденный нанес не менее 33 ударов ножом в различные части тела Р., когда последний не применял насилие к осужденному. Соответственно, необходимости в нанесении потерпевшему такого количества ударов не имелось, избранный Губенкой способ защиты явно не соответствовал характеру и опасности посягательства, им были превышены пределы необходимой обороны, а потому в силу ч. 2 ст. 37 УК РФ его защита не может быть признана правомерной.

«Сам осужденный в ходе предварительного следствия на допросах в качестве подозреваемого 14 декабря 2015 г., в качестве обвиняемого 22 декабря 2015 г. также пояснял, что П. пытался разнять их с Р., помешать ему, в связи с чем он нанес ему удары ножом по телу, чтобы тот не мешал ему. С учетом того, что П. не совершал посягательства, опасного для жизни или здоровья Антона Губенки, действия осужденного по причинению тяжкого вреда здоровью П. на почве личных неприязненных отношений с применением предмета, используемого в качестве оружия, правильно квалифицированы судом по п. “з” ч. 2 ст. 111 УК РФ», – заключил Верховный Суд.

Он добавил, что апелляция, усиливая наказание подсудимому, не указала мотивы принятого решения. Вторая инстанция сослалась на те же обстоятельства, что и суд первой инстанции, дополнительно указав на его молодой возраст в момент совершения преступления. Иные мотивы необходимости назначения гражданину более строгого наказания, какие-либо конкретные данные в обоснование данного решения в апелляционном определении не имеются.

Таким образом, Верховный Суд изменил судебные акты нижестоящих инстанций, переквалифицировав действия обвиняемого с ч. 1 ст. 105 на ст. 108 УК РФ. В итоге ВС назначил окончательное наказание Антону Губенке сроком в 3 года и 10 месяцев лишения свободы. В связи с тем что мужчина отбыл наказание, он подлежит освобождению из исправительного учреждения.

Редакция «АГ» связалась с адвокатом Олегом Корпачевым, но он воздержался от предоставления комментариев по уголовному делу.

Эксперты «АГ» прокомментировали выводы Верховного Суда

Адвокат АП Свердловской области Сергей Колосовский отметил, что вопреки бытующему мнению нормативный институт необходимой обороны достаточно часто правильно применяется судами. «И определяющей здесь, также вопреки распространенному мнению, является именно позиция защиты. Если защита изначально строится с учетом положений ст. 37 УК и с учетом этих положений формируются показания обвиняемого, то при наличии объективных предпосылок закономерным результатом становится либо очень мягкий или оправдательный приговор. Из кассационного определения Верховного Суда видно, что защитник правильно указывал на обстоятельства, свидетельствующие о наличии в действиях осужденного признаков необходимой обороны, и суд защиту услышал», – полагает он.

По словам эксперта, среди важных моментов в определении необходимо обратить внимание на то, что суд применил не ч. 1, а именно ч. 2 ст. 37 УК. «К сожалению, одной из распространенных ошибок в применении института необходимой обороны является заблуждение, что необходимая оборона возможна лишь при защите лица от посягательства, угрожающего его жизни. В действительности же право лица на необходимую оборону возникает и при защите лица, и даже при защите третьих лиц от менее опасных посягательств, что и имело место в рассматриваемой ситуации», – подчеркнул адвокат.

Сергей Колосовский добавил, что Верховный Суд правильно оценил излишнее количество ударов и их локализацию (в спину) именно как превышение пределов необходимой обороны, а не как признак более тяжкого преступления, что сделали нижестоящие суды. «С учетом всего изложенного кассационное определение ВС РФ можно рассматривать в качестве примера эталонного применения ст. 37 УК. И в качестве такового, оно, безусловно, способно оказать положительное влияние на правоприменительную практику в тех сложных ситуациях, когда будущий обвиняемый оборонялся от нападения, не несущего явной угрозы его жизни», – резюмировал эксперт.

Адвокат, руководитель семейной практики Коллегии адвокатов г. Москвы № 5 Татьяна Сустина назвала кассационное определение Верховного Суда де-юре абсолютно логичным. «Де-факто такой судебный акт является исключительным случаем, который не может не обратить на себя внимание профессионального сообщества. Телесные повреждения, нанесенные потерпевшим подсудимому и проигнорированные нижестоящими судами, не смогли уйти от внимания Верховного Суда, и это дает надежду многим обвиняемым (в том числе жертвам домашнего насилия), что ситуация по аналогичным делам может улучшиться», – полагает она.

Эксперт отметила, что, придя к выводу об отсутствии состава преступления по ст. 105 УК РФ, Верховный Cуд сделал акцент на тяжести нанесенных повреждений, т.е. на действительной угрозе жизни подсудимого. «Таким образом, можно сделать вывод, что практика дел о необходимой обороне или о превышении ее пределов в любом случае будет достаточно сложной и разной, а граница между необходимой обороной и превышением ее пределов останется размытой», – подытожила Татьяна Сустина.