ВС: нельзя признать акт государственного контроля недостоверным без пояснения, как его проверить

Верховный Суд отметил, что ни таможенный орган, ни суды не указали, какие действия должно было совершить предприятие в целях проверки сведений, отраженных в акте, учитывая, что никакой другой документ не может быть представлен при таможенном декларировании товара

По мнению одного из экспертов, ВС фактически указал, что нижестоящие инстанции, принимая решения о привлечении к ответственности хозяйствующего субъекта, должны четко установить наличие в его действиях вины либо доказать, что его действия являются противоправными. Второй посчитал, что, если бы ВС пошел по пути утверждения, что если декларант получил официальный документ и предоставил его таможне, то таможня должна принимать этот документ на веру без проверки и контроля, – тогда определение ВС стало бы шагом по направлению к принципиальному изменению и судебной практики, и практики таможенного оформления. Третья заметила, что если акт государственного контроля в отношении задекларированного товара содержит недостоверные сведения о товаре, то значит, вина предприятия не доказана.

Верховный Суд в Определении
№ 305-ЭС21-20243 от 8 февраля разъяснил, что организация, получающая акт государственного контроля, не имеет оснований сомневаться в выводах этого документа, а если таможенный контроль устанавливает его недостоверность, то необходимо сообщить, какие действия должно совершить предприятие в целях проверки сведений акта.

В целях подтверждения соблюдения установленных запретов и ограничений при ввозе на таможенную территорию Евразийского экономического союза товара, задекларированного как «лом и отходы драгоценных металлов с содержанием платины, палладия и родия» Главный центр специальной связи представил акт государственного контроля ФКУ «Пробирная палата России» от 13 марта 2020 г., согласно которому товар таковым и является.

В ходе документального контроля таможенным органом было принято решение о назначении таможенной экспертизы в Центральном экспертно-криминалистическом управлении ФТС России. Целью экспертизы было определение количественного содержания драгоценных металлов в образцах декларируемых товаров. Согласно полученному заключению, установить количественное содержание металлов платиновой группы невозможно в связи с отсутствием материально-технической базы и методик.

В соответствии со ст. 346 Таможенного кодекса ЕАЭС таможенный орган привлек ООО «Центр химических исследований», по заключению которого исследованный товар является ломом и отходами драгоценных металлов с содержанием платины, палладия, родия, серебра, а также рутения, серебра, иридия, золота. Так как в акте государственного контроля от 13 марта 2020 г. отражены сведения только о платине, палладии и родии, а иные драгоценные металлы, обнаруженные специалистом в результате исследования, отсутствуют, Центральная акцизная таможня оштрафовала Главный центр специальной связи по ч. 3 ст. 16.2 КоАП на 100 тыс. руб.

Не согласившись с постановлением таможенного органа, предприятие оспорило его в Арбитражный суд г. Москвы, однако тот пришел к выводу о наличии в действиях предприятия состава вмененного правонарушения. Суд указал, что в качестве документа, подтверждающего соблюдение ограничений, был представлен недействительный документ – акт от 13 марта 2020 г., содержащий недостоверные сведения о содержании драгоценных металлов. Девятый арбитражный апелляционной суд и Арбитражный суд Московского округа оставили решение без изменений.

Главный центр специальной связи обратился с кассационной жалобой в Верховный Суд, который заметил, что, поскольку акт государственного контроля является результатом деятельности государственного органа, который специально создан для осуществления этого контроля, наделен специальной компетенцией и несет ответственность за последствия своей деятельности, у предприятия не было оснований ставить под сомнение полученный акт.

«Несмотря на то что представление акта государственного контроля не исключает проведение таможенным органом таможенного контроля, в ходе которого было установлено, что акт государственного контроля содержит недостоверные сведения о товаре, ни таможенный орган, ни суды не указали, какие действия должно было совершить предприятие в целях проверки сведений, отраженных в этом акте государственного контроля, учитывая, что никакой другой документ иного органа (организации) не может быть представлен при таможенном декларировании указанного товара», – указывается в определении. Вместе с тем, заметил ВС, делая вывод о наличии в действиях предприятия состава административного правонарушения, суды не установили обстоятельств, связанных с наличием либо отсутствием вины предприятия в совершении противоправного деяния.

Верховный Суд обратил внимание, что 1 июня 2021 г. при подаче предприятием скорректированной декларации относительно спорного товара был представлен новый акт государственного контроля, сведения которого аналогичны сведениям, отраженным в первоначальном акте, при этом таможенный орган принял этот акт. ВС направил материалы дела новое рассмотрение в Арбитражный суд г. Москвы.

В комментарии «АГ» управляющий партнер АБМО «Сазонов и партнёры» Всеволод Сазонов посчитал позицию ВС важным шагом в разграничении ответственности между предприятиями и государственными органами. Он отметил, что, осуществляя деятельность разумно и добросовестно, предприниматели освобождаются от ответственности за ошибки, которые могут быть допущены государственными органами при вынесении тех или иных актов.

По мнению Всеволода Сазонова, ВС фактически указал, что суды нижестоящих инстанций, принимая решения о привлечении к ответственности хозяйствующего субъекта, должны четко установить наличие в его действиях вины либо доказать, что его действия являются противоправными. «Представление же акта государственного органа, который хотя и содержит в себе неполноценную или недостоверную информацию, при отсутствии вины юридического лица не должно образовывать состав правонарушения. Согласно моему опыту, ситуации, при которых предприятия привлекаются к ответственности за ошибки, содержащиеся в актах государственных органов, встречаются не так уж и редко», – заметил он.

Партнер, руководитель Таможенной практики Bryan Cave Leighton Paisner (Russia) Владимир Чикин указал, что в рассматриваемой ситуации декларант обязан предоставить документ, выданный от имени государства, – это акт государственного контроля, и других обязанностей у декларанта не было. «Если бы ВС пошел по пути утверждения, что если декларант получил официальный документ и предоставил его таможне, то таможня должна принимать этот документ на веру без проверки и контроля, – вот тогда определение ВС стало бы шагом по направлению к принципиальному изменению и судебной практики, и практики таможенного оформления: ВС фактически отменил бы таможенный контроль в отношении официальных документов, предоставленных декларантом, как по форме этих документов, так и по их содержанию», – отметил он.

Очевидно, посчитал Владимир Чикин, ВС такого изменения не имел и не мог иметь в виду. Суд пошел традиционным путем установления виновности декларанта во вменяемом административном правонарушении. В данном случае, отметил эксперт, ВС пришел ко мнению (обосновывать которое будет суд первой инстанции), что декларант невиновен: «Несмотря на то что представление акта государственного контроля не исключает проведение таможенным органом таможенного контроля, в ходе которого было установлено, что акт государственного контроля содержит недостоверные сведения о товаре, ни таможенный орган, ни суды не указали, какие действия должно было совершить предприятие в целях проверки сведений, отраженных в этом акте государственного контроля, учитывая, что никакой другой документ иного органа (организации) не может быть представлен при таможенном декларировании указанного товара».

Управляющий партнер «Легес-Бюро» Мария Спиридонова отметила, что, ввиду того что законодательство не предусматривает ситуации, где акт Пробирной палаты будет противоречить заключению эксперта, следует исходить из наличия состава для квалификации деяния как административного правонарушения по ч. 3 ст. 16.2 КоАП и иных обстоятельств, имеющих значение для дела.

По ее мнению, такая ситуация редка: в основном ВС признает вину по данной статье в отношении физлиц. Мария Спиридонова согласилась с позицией ВС в том, что у предприятия не было оснований ставить под сомнение полученный акт государственного контроля в отношении задекларированного товара в условиях, что только такой акт государственного контроля представляется для декларирования, а документ иного органа не может быть представлен при таможенном декларировании товара. Кроме того, позже выяснилось, что акт государственного контроля в отношении задекларированного товара содержал недостоверные сведения о товаре, а значит, вина предприятия не доказана.