В Иркутске апелляция признала незаконным отвод защитника от участия в уголовном деле

Основанием для постановления следователя об отводе стал рапорт оперуполномоченного о том, что адвокат якобы оказывает давление на свидетелей по делу

В комментарии «АГ» вице-президент АП Иркутской области Сергей Старостенко сообщил, что палата одобрила действия Андрея Шайдурова по обжалованию постановления следователя. Кроме того, из представленных в палату материалов следовало, что в отношении адвоката несанкционированно ведутся ОРМ, в связи с чем Совет АП направил обращение прокурору о недопустимости таких действий.

3 июня Иркутский областной суд отменил постановление суда первой инстанции, которым была признана законность отвода адвоката КА Союза юристов Иркутской области Андрея Шайдурова от участия в уголовном деле в качестве защитника, и признал незаконным соответствующее постановление следователя.

Конфликт интересов как повод для отвода

Как указывалось в постановлении следователя по особо важным делам СУ СК РФ по Иркутской области от 2 апреля 2019 г. (имеется в распоряжении «АГ»), гражданка А.Б. была задержана 3 марта по подозрению в совершении преступления, предусмотренного пп. «б» и «в» ч. 2 ст. 214 УК РФ. На следующий день ей было предъявлено обвинение и избрана мера пресечения в виде домашнего ареста. Защитником обвиняемой, действующим по соглашению, стал Андрей Шайдуров.

В постановлении отмечалось, что поскольку адвокат также оказывал юридическую помощь свидетелю по уголовному делу В.Е., интересы которой, по мнению следователя, противоречили интересам обвиняемой, то он подлежит отводу от участия в деле в качестве защитника. При этом следствие сослалось на позицию Конституционного Суда РФ, выраженную в Определении от 9 ноября 2010 г. № 1573-О-О, и ч. 4 ст. 6 Закона об адвокатуре.

Следственный орган пришел к выводу, что адвокат знает линию защиты обвиняемой, а также обстоятельства, имеющие значение для расследования и разрешения уголовного дела, которые известны В.Е., в связи с чем может манипулировать данными сведениями и искажать их, что в дальнейшем будет препятствовать оказанию им юридических услуг указанным лицам.

Суд поддержал выводы следователя

Андрей Шайдуров обжаловал постановление следователя в порядке ст. 125 УПК РФ в Октябрьский районный суд г. Иркутска. В жалобе (есть у «АГ») он указал, что постановление не содержит сведений о том, какие именно интересы обвиняемой противоречат интересам свидетеля и в чем они выражаются. Кроме того, следствие не привело никаких доказательств оказания адвокатом квалифицированной юридической помощи свидетелю в порядке, установленном Законом об адвокатуре.

Суд, рассмотрев жалобу, оставил ее без удовлетворения. В постановлении от 15 апреля (есть у «АГ»), в частности, указано, что обоснованность постановления об отводе защитника подтверждена собранными по делу доказательствами.

Так, согласно рапорту старшего оперуполномоченного ОБОП УУР ГУ МВД России по Иркутской области адвокат Шайдуров оказывал давление на свидетеля, звонил ей по телефону, использовал для переговоров мессенджер «Вотс Апп», инструктировал о том, как вести себя на допросе, что говорить, а что нет, в том числе не свидетельствовать против обвиняемой, отрицать факт их знакомства, давать заведомо ложные показания. Также отмечалось, что с некоторыми свидетелями адвокат встречался и лично отвозил к местам проведения следственных действий на автомобиле.

В обоснование своей позиции суд сослался на Определение КС от 15 октября 2018 г. № 2518-О, о котором ранее писала «АГ». В нем указано, что дача показаний по делу или отказ от свидетельствования не исключают наличия у свидетеля собственного интереса, в том числе в случаях, когда его показания или отказ от их дачи подлежат последующей оценке с точки зрения перспективы уголовного преследования по ст. 307 или 308 УК либо касаются самого свидетеля, его супруга или близких родственников. Кроме того, содержание показаний не всегда нейтрально по отношению к сторонам, имеющим в деле собственный интерес, и может как подтверждать, так и опровергать обвинение и носить, таким образом, обвинительный или оправдательный характер.

«Следовательно, сам факт участия в деле того или иного свидетеля либо занимаемая им позиция могут противоречить интересам иных участников уголовного процесса, что, в свою очередь, порождает конфликт интересов у приглашенного свидетелем для оказания юридической помощи при его допросе адвоката, оказывающего или ранее оказывавшего юридическую помощь иным участникам этого дела. Предотвращению такого конфликта служит институт отводов», – сообщается в документе.

Таким образом, резюмируется в постановлении, запрет адвокату принимать поручение от лица, обратившегося к нему за юридической помощью, если интересы данного лица противоречат интересам доверителя, не может быть сведен лишь к наличию противоречий интересов сторон, а охватывает интересы любых доверителей, которым адвокат оказывает юридическую помощь в этом деле, включая свидетелей.

Доводы апелляционной жалобы

Не согласившись с решением суда, Андрей Шайдуров обжаловал его в апелляцию. В жалобе (имеется у «АГ») он подчеркнул, что в постановлении суда не указаны основания, по которым при наличии противоречивых доказательств, имеющих существенное значение для выводов суда, суд принял одни из этих доказательств и отверг другие.

Также он настаивал на том, что в постановлениях суда и следователя не было приведено убедительных, достаточных доказательств оказания адвокатом квалифицированной юридической помощи свидетелю по делу в порядке, установленном Законом об адвокатуре.

Как поясняется в жалобе, о том, что В.Е. является свидетелем по делу, адвокату стало известно лишь при получении постановления об отводе. При этом он подчеркнул, что по смыслу п. 3 ч. 1 ст. 72 УПК только ордер адвоката в деле может достоверно подтверждать юридически значимое обстоятельство – оказание юридической помощи лицу в рамках уголовного дела.

По мнению адвоката, суд неверно истолковал позицию КС, изложенную в определении № 2518-О. «Толкование данного определения необходимо производить во взаимосвязи с правовой позицией, изложенной и в Определении № 1573-О-О, а именно о том, что из п. 3 части первой ст. 72 УПК с определенностью следует, что наличие таких противоречий должно иметь место на момент принятия решения об отводе. Не допускается отвод адвоката, если имеются лишь предположения о возможности возникновения противоречий интересов в будущем. Судом же положения позиции Конституционного Суда РФ истолкованы односторонне», – сообщается в апелляционной жалобе.

Там же отмечается, что суд незаконно и необоснованно отклонил доводы защитника об отсутствии в обжалуемом постановлении указания на конкретные противоречия интересов обвиняемой и свидетеля.

Адвокат обратил внимание апелляции, что ему непонятно, с какого момента В.Е. приобрела статус свидетеля. Он пояснил, что согласно УПК свидетель определяется не только как лицо, которому могут быть известны какие-либо обстоятельства, имеющие значение для расследования и разрешения уголовного дела, как указано в постановлении суда, но и которое вызвано для дачи показаний, о чем в указанном процессуальном документе умалчивается. «Таким образом, даже если предположить, что между мной и В.Е. было какое-то общение, то на тот момент статусом свидетеля она не обладала, поскольку не была вызвана на допрос в качестве такового», – подчеркивается в жалобе.

По мнению адвоката, обжалуемое постановление следователя не только противоречит закону, но и создает опасный прецедент, позволяющий произвольно ограничивать право на защиту обвиняемого, а также искусственно создавать препятствия для деятельности защитников. «Убежден, что вынесенное следователем постановление явилось следствием моей активной работы по защите интересов обвиняемой», – указано в документе.

Апелляция вернула защитника в дело

Изучив представленные материалы, Иркутский областной суд признал постановление суда первой инстанции подлежащим отмене, а постановление следователя – незаконным и нарушающим гарантированное Конституцией и УПК право обвиняемой на защиту.

В постановлении от 3 июня (есть у «АГ») отмечается, что в ст. 48 Конституции РФ закреплено право свидетеля, как и любого другого гражданина, на получение квалифицированной юридической помощи. В соответствии с ч. 5 ст. 189 УПК свидетель может явиться на допрос с адвокатом, который допускается к участию в допросе свидетеля при предъявлении ордера и удостоверения. Вмесите с тем, указал суд, в материалах дела не содержится сведений, подтверждающих оказание Андреем Шайдуровым юридической помощи свидетелю в ходе ее допроса.

При этом показания свидетеля и рапорт оперуполномоченного являются недостаточными для установления этого обстоятельства, так как процессуального оформления оказания адвокатом юридической помощи свидетелю в рамках уголовного дела не имеется. Кроме того, суд согласился, с тем, что в оспариваемых решениях не указано, в чем конкретно заключается противоречие интересов обвиняемой и свидетеля.

Таким образом, подчеркнул апелляционный суд, выводы органа предварительного следствия и суда первой инстанции об оказании адвокатом юридической помощи свидетелю, а также о наличии противоречий в интересах обвиняемой и свидетеля и, как следствие, – о наличии обстоятельств, исключающих участие Андрея Шайдурова в производстве по уголовному делу, предусмотренных ст. 72 УПК, преждевременны и необоснованны. Иных оснований, препятствующих защите обвиняемой, в отношении адвоката судом не установлено.

Вместе с тем областной суд пришел к выводу, что допущенные первой инстанцией нарушения могут быть устранены при рассмотрении дела в апелляционном порядке, в связи с чем вынес новое решение.

При этом он сослался на разъяснения КС, из которых следует, что решение об отводе защитника, как и решение об отказе в удовлетворении ходатайства о допуске к участию в деле защитника, приглашенного подозреваемым, обвиняемым, должны быть законными, обоснованными и мотивированными, с указанием на конкретные фактические основания, базирующиеся на материалах дела (Определения от 14 октября 2004 г. № 333-О, от 13 октября 2009 г. № 1111-О-О, от 9 ноября 2010 г. № 1573-О-О и от 24 сентября 2012 г. № 1515-О).

Комментарий адвоката

Комментируя «АГ» апелляционное постановление, Андрей Шайдуров отметил, что оно его полностью устраивает. «Основные доводы, изложенные в жалобе, были услышаны судом, – пояснил он. – Первая инстанция не должна была давать оценку показаниям В.Е. о том, что я якобы оказал ей юридическую помощь. Суду следовало исходить из достоверных и объективных фактов. Апелляция правильно указала, что в соответствии с УПК интересы свидетелей и потерпевших защищает адвокат, полномочия которого подтверждены ордером. Кроме того, должен быть договор на оказание юридической помощи. В отношении свидетеля такого договора не было». При этом он добавил, что в течение двух месяцев был лишен возможности защищать своего доверителя.

Адвокат с удовлетворением подчеркнул, что благодаря позиции суда апелляционной инстанции не был создан прецедент, который позволял бы по каким-либо основаниям, в том числе надуманным, отводить неугодных адвокатов от участия в уголовном деле.

В заключение Андрей Шайдуров добавил, что он обращался в Адвокатскую палату Иркутской области уже после того, как суд первой инстанции признал постановление об отводе обоснованным: «Я надеялся, что суд разберется в ситуации, но получил отрицательное решение. После этого принял решение обращаться за содействием в палату».

Комментарий вице-президента АП Иркутской области

По словам вице-президента АП Иркутской области Сергея Старостенко, Андрей Шайдуров, обратившись в адвокатскую палату, представил документы, в том числе якобы свидетельствующие об оказании им давления на свидетелей по делу.

Из этих документов Комиссия по защите профессиональных прав адвокатов и Совет палаты сделали вывод, что в отношении Андрея Шайдурова проводятся ОРМ (наблюдение и прослушивание) в отсутствие санкции суда. «Мы сочли необходимым направить обращение прокурору о недопустимости проведения ОРМ в отношении Андрея Шайдурова и просили пресечь эти действия», – отметил Сергей Старостенко. При этом он добавил, что палата одобрила действия Андрея Шайдурова по обжалованию постановления следователя в порядке ст. 125 УПК.

«Апелляционная инстанция подтвердила правомерность выбранной стратегии и тактики Комиссии по защите прав адвокатов и Совета палаты», – резюмировал Сергей Старостенко.