Требуя взыскания морального вреда, истец не должен доказывать факт некачественного оказания медпомощи

Верховный Суд указал, что бремя доказывания отсутствия вины в неустановлении правильного диагноза и дефектах оказанной медицинской помощи возложено на лечебное учреждение

По мнению одного из экспертов «АГ», правовая позиция ВС позволит взыскивать с медорганизаций компенсацию за некачественную медпомощь вне зависимости от заключения судебных медиков. Другой эксперт отметила, что не все суды на практике знают о том, что именно медорганизация должна доказывать, что оказанная медпомощь была качественной. Третий эксперт полагает, что определение создает своеобразный «прецедент», поскольку судебные акты чаще всего полностью дублируют заключение судмедэкспертизы, и примеров, когда позиции суда и экспертов расходятся, не так много.

Верховный Суд РФ опубликовал Определение № 74-КГ19-5 по иску пациентки к больнице, которая не выявила наличие у истицы застарелого перелома шейки бедра, несмотря на ее многочисленные жалобы.

Больница не выявила у инвалида застарелый несросшийся перелом

В мае 2014 г. инвалид первой группы Галина Васильева проходила стационарное лечение в Якутской городской больнице № 2, куда она поступила с жалобами на слабость в нижних конечностях, малоподвижность правого коленного сустава и головные боли. Во время лечения женщина ежедневно просила дежурного врача вызвать ей травматолога и хирурга, однако они так и не осмотрели ее.

Поскольку здоровье пациентки после выписки из стационара не улучшилось, она обратилась в межполиклинический центр лучевой диагностики другой больницы, где компьютерная томография выявила у нее застарелый несросшийся перелом правой бедренной кости.

Впоследствии женщина обратилась в республиканское министерство здравоохранения и городскую прокуратуру с жалобами на некачественную медпомощь, оказанную Якутской городской больницей № 2. Внеплановая документальная проверка территориального органа Росздравнадзора и целевая экспертиза выявили многочисленные нарушения в работе персонала больницы при оказании медпомощи Галине Васильевой.

Так, проверка зафиксировала отсутствие консультаций у травматолога и хирурга. Медики не только не сделали снимок правого коленного сустава и рентгенограмму тазобедренного сустава, но и не учли жалобы пациентки. Кроме того, заведующий отделением не провел внутренний контроль полноты диагностических мероприятий. Как следовало из экспертного заключения, невыполнение и ненадлежащее выполнение больницей необходимых диагностических и лечебных мероприятий ухудшили состояние здоровья пациентки и увеличили сроки ее лечения.

Суды отказались взыскивать с больницы компенсацию морального вреда

Галина Васильева обратилась в суд с иском к ГБУ «Якутская городская больница № 2» о взыскании компенсации морального вреда на сумму 1,2 млн руб. Свои требования она обосновала тем, что некачественные медуслуги причинили ей нравственные и физические страдания из-за опасения за жизнь и здоровье. Это, в свою очередь, привело к ухудшению здоровья истицы – повышению давления, подавленному эмоциональному состоянию, стрессу и депрессии из-за неправильного диагноза и неверно назначенных препаратов.

Суд назначил проведение судебно-медицинской экспертизы. Как отмечалось в заключении экспертов, проведенное ответчиком терапевтическое обследование соответствовало выявленному диагнозу, а неустановление перелома было связано с объективной сложностью его диагностики. Там же указывалось, что действия врачей сами по себе не причинили вреда здоровью женщины. Единственный недостаток в оказании медпомощи, по мнению экспертов, заключался в отсутствии контроля за проведением консультации хирурга.

Суд также отклонил в качестве доказательств акты экспертизы качества медпомощи и внеплановой документарной проверки, выполненные страховой компанией и территориальным органом Росздравнадзора, – данные документы истица представляла в подтверждение факта ненадлежащего оказания медпомощи. Суд указал, что в этих документах отсутствуют сведения о составивших их лицах и наличии у них специальной квалификации.

В итоге в удовлетворении исковых требований было отказано. Как отметил суд, истице следовало доказать возникновение осложнений после диагностирования ей перелома шейки бедра, а также необоснованное изменение ответчиком объема оказываемой медпомощи, повлекшего негативные последствия либо создающих угрозу ухудшения состояния здоровья или иные негативные последствия. При этом суд сослался на заключение судмедэкспертизы, которое не подтвердило противоправность поведения ответчика, наличие причинно-следственной связи между таким поведением и наступлением вреда, виновность больницы в причинении истице физических или нравственных страданий.

Решение устояло в апелляции, которая дополнительно указала на отсутствие вины больницы в ненадлежащем оказании медпомощи, поскольку истица не жаловалась персоналу больницы на перелом либо характерные для такой травмы симптомы. Кроме того, суд отметил застарелый характер травмы, которую пациентка получила задолго до поступления в больницу. Госпитализация пациентки, как пояснил суд апелляционной инстанции, была связана с паводком в регионе и многочисленными хроническими заболеваниями женщины.

ВС выявил в деле многочисленные нарушения правовых норм

Не согласившись с решениями судов, Галина Васильева обжаловала их в ВС. Изучив обстоятельства дела, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда напомнила общие правила наступления гражданско-правовой ответственности за причиненный вред, в том числе моральный. Так, она наступает при наличии причинения вреда, противоправности поведения лица, причинившего вред, причинной связи между наступлением вреда и указанным поведением. При этом гражданское законодательство предусматривает презумпцию вины причинителя вреда. Так, данное лицо освобождается от обязанности возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Исключения из этого правила установлены, в частности, ст. 1100 ГК РФ.

В этой связи ВС выявил существенные нарушения нижестоящими судами норм материального и процессуального права. Так, суды необоснованно возложили на истицу бремя доказывания факта некачественного оказания медпомощи ответчиком и, как следствие, причинения вреда ее здоровью. Больница, в свою очередь, не доказала отсутствие своей вины как в неустановлении правильного диагноза, что повлекло ненадлежащее и несвоевременное лечение, так и в дефектах оказанной медпомощи, ухудшивших здоровье истицы.

Кроме того, отмечается в определении, суды не дали оценку доводам истицы о том, что она ежедневно жаловалась лечащему врачу больницы на боли в правой ноге, а консультации травматолога и хирурга могли привести к правильному и своевременному установлению диагноза. Выявив отсутствие вины больницы в ненадлежащем оказании медпомощи, суды не исследовали причастность к этому лечащего врача.

Верховный Суд также отклонил довод апелляционной инстанции о том, что истица не жаловалась врачам на перелом тазобедренной кости, в связи с его противоречием материалам дела. В определении указано, что апелляция не приняла во внимание состояние здоровья пациентки при поступлении в больницу, а также то, что женщина не обладает специальными познаниями в медицине. Там же подчеркивается, что выводы апелляции о застарелом характере травмы истицы и госпитализации ее в больницу только по причине паводка в регионе и хронических болезней не основаны на нормах материального права.

Среди допущенных процессуальных нарушений по делу ВС указал, что заключение эксперта является одним из доказательств по делу, которое должно оцениваться судом в совокупности и взаимосвязи с другими доказательствами. Нижестоящие суды не дали правовой оценки недостаткам медпомощи, выявленным судмедэкспертизой (непроведение запланированных консультаций врача-хирурга, отсутствие контроля за их проведением). Они также не провели дополнительную экспертизу по выявлению наличия возможности у сотрудников больницы правильного определения диагноза истицы в случае проведения всех необходимых исследований.

Кроме того, ВС указал на факт необоснованного отклонениями судами акта внеплановой проверки территориального органа Росздравнадзора и документации, подготовленной страховой компанией при участии врачей-специалистов.

В итоге ВС Определением от 24 июня отменил судебные акты нижестоящих инстанций и направил дело на пересмотр в первую инстанцию.

Эксперты «АГ» поддержали выводы Суда

Комментируя «АГ» определение, председатель Коллегии адвокатов системы биоэкологической безопасности и здравоохранения РФ Юрий Меженков отметил, что в основе решения суда первой инстанции и определения ВС лежат одни и те же основания и нормативные акты, однако выводы диаметрально противоположны.

«Основное и принципиальное отличие заключается в предмете доказывания, – пояснил он. – Суд первой инстанции счел, что истец не доказала факт оказания ей ненадлежащей медпомощи, повлекшей причинение вреда здоровью. Верховный Суд, в свою очередь, указал, что бремя доказывания надлежащей медпомощи в силу презумпции вины лежит на ответчике, а истец лишь доказывает причинение ему морального вреда. Именно поэтому дело и было направлено на новое рассмотрение».

По мнению Юрия Меженкова, данный судебный спор представляет большой практический интерес, поскольку раскрывает новые возможности для юристов, защищающих интересы пациентов по взысканию компенсации морального вреда с медорганизаций. «ВС напомнил о недопустимости формального подхода к делу, а также подчеркнул, что ни одно из доказательств не имеет для суда заранее установленной силы. Речь идет о судебно-медицинской экспертизе, ведь большая часть судебных решений как раз базируется именно на мнении экспертов», – отметил он.

Эксперт также отметил, что правовая позиция ВС дает возможность взыскивать с медорганизаций компенсации за некачественную медпомощь вне зависимости от заключения судебных медиков. «Это позволит снять сложившуюся в последнее время напряженность вокруг врачей и уменьшить количество обращений в следственные органы для возбуждения уголовных дел в отношении них. Как показывают статистика и опросы общественного мнения, пациенты в первую очередь хотят получить именно деньги и рассматривают обращение в СКР лишь как способ добиться компенсации», – резюмировал он.

Управляющий партнер, руководитель судебно-арбитражной практики юридической группы «Ремез, Печерей и партнеры», корпоративный и медицинский юрист Анжелика Ремез подтвердила формальный подход судов к разрешению споров такой категории. «Суды основывают свои решения на экспертном заключении, не углубляясь в иные материалы дела (в частности, многостраничные медкарты с непонятными терминами, заключения контролирующих органов). Не все суды на практике знают о том, что именно лечебное учреждение доказывает качественность оказания медпомощи», – пояснила она. По словам эксперта, определение ВС должно стать настольным судебным актом для медицинских судебных споров.

Адвокат АП Самарской области Татьяна Иванова отметила, что ВС обоснованно указал судам на неправильное применение правовых норм.

«Заключение экспертизы сводилось к тому, что пациентка поступила в больницу уже с переломом, поэтому вины врачей в его возникновении нет. Согласно данному заключению суд первой инстанции сделал вывод, что основания для возмещения морального вреда отсутствуют. Но здесь произошла подмена понятий: пациентка требовала возместить моральный вред не за то, что врачи сломали ей бедро, а за то, что не диагностировали и не лечили перелом, с которым она к ним поступила», – подчеркнула она. По словам эксперта, ВС справедливо указал, что нарушения со стороны лечебного учреждения имели место, что, в свою очередь, порождает у пациентки право на возмещение морального вреда – физических и нравственных страданий, перенесенных из-за перелома, который долгое время не лечили.

Адвокат добавила, что суд первой инстанции допустил ошибку, приняв решение руководствоваться заключением экспертов, несмотря на то, что они давали оценку не тому факту, на котором истица основывала требования о возмещении вреда. «Данное определение ВС создает “прецедент”, когда суд должен вынести иное решение, чем судебно-медицинские эксперты. А ведь не секрет, что судебный акт чаще всего полностью дублирует заключение экспертизы, что фактически наделяет экспертов почти судейскими полномочиями. Примеров, когда вышестоящие суды допускают расхождение позиций нижестоящего суда и экспертов, не так много. Тем большее значение в этой связи имеет каждый из таких примеров для обеспечения соблюдения основополагающих принципов судопроизводства», – заключила Татьяна Иванова.

Зинаида Павлова