Решение суда о компенсации в 4 млн руб. матери убитой полицейским девочки устояло в апелляции

При этом апелляционная инстанция произвела замену ответчика в лице МВД на Минфин

Представители потерпевшей в гражданском и уголовном делах поддержали выводы судов. По их мнению, присужденная компенсация морального вреда является рекордной и соответствует прецедентной практике ЕСПЧ. В то же время эксперты «АГ» выразили неудовлетворение российской практикой присуждения подобных компенсаций, отметив их мизерный характер, особенно в ситуации, когда причинителем вреда является должностное лицо, призванное защищать граждан от преступных посягательств.

30 июля судебная коллегия по гражданским делам Краснодарского краевого суда оставила в силе решение первой инстанции о присуждении компенсации морального вреда в размере 4 млн руб. женщине в связи с изнасилованием и убийством полицейским ее несовершеннолетней дочери (соответствующее апелляционное определение имеется у «АГ»).

31 мая 2017 г. Краснодарский краевой суд признал виновным бывшего сотрудника полиции С. в изнасиловании не достигшей 14 лет девочки и ее убийстве с целью сокрытия другого преступления. На момент совершения преступления осужденный был инспектором по делам несовершеннолетних отдела МВД России по г. Горячий Ключ Краснодарского края. В связи с этим при оглашении обвинительного приговора судья вынес частное постановление в адрес краевого ГУ МВД России. В нем обращалось внимание на существенные нарушения психологического отбора, допущенные в отношении С. при его приеме на службу в ОВД, назначении на указанную должность и контроле руководства за его соответствием занимаемой должности, поскольку властные полномочия преступника способствовали реализации его преступного умысла.

Суд постановил взыскать с МВД компенсацию в 4 млн руб.

Впоследствии мать убитой девочки обратилась с гражданским иском к МВД России и его ГУ по Краснодарскому краю о взыскании компенсации морального вреда в 5 млн руб. По мнению истицы, указанные ответчики несли солидарную ответственность за отсутствие должного контроля за назначением С. на должность инспектора по делам несовершеннолетних и осуществлением им должностных полномочий.

Иск рассматривался Первомайским районным судом г. Краснодара. В ходе судебного разбирательства процессуальный оппонент истицы просил отказать в удовлетворении иска, который, по его мнению, был предъявлен ненадлежащим ответчикам. По его словам, в указанных случаях вред возмещается за счет госказны, от имени которой выступает Минфин. Он также ссылался на то, что ответчики никоим образом не нарушили права и законные интересы истицы, а ответственность за причиненный вред должна быть возложена на его непосредственного причинителя – С.

В свою очередь представитель Минфина России возражала против предъявления денежных требований ведомству. Она полагала, что иск предъявлен правильному ответчику в лице МВД России как распорядителя бюджетных средств.

Решением от 24 апреля 2019 г. (есть у «АГ») суд частично удовлетворил требования истицы, взыскав в ее пользу с МВД 4 млн руб. Как отмечается в документе, потерпевшая «имеет право на возмещение морального вреда, причиненного ей в результате совершенных С. преступлений, вызванного страданиями ввиду изнасилования и смерти ее малолетней дочери».

Со ссылкой на постановления Высшего Арбитражного Суда РФ от 22 июня 2006 г. № 23 и Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 г. № 25 суд отметил, что публично-правовое образование может быть ответчиком и должником в обязательствах по возмещению вреда, причиненного в том числе должностными лицами госорганов. Он также указал, что согласно материалам дела С. совершал преступления, используя статус сотрудника полиции и форменное обмундирование, что было расценено как отягчающее обстоятельство.

При определении размера компенсации суд учел разъяснения п. 2 ст. 1001 ГК РФ, а также п. 24 Постановления Пленума ВС от 29 июня 2010 г. № 17 о практике применения судами норм, регламентирующих участие потерпевшего в уголовном судопроизводстве (далее – Постановление № 1).

Апелляция не изменила размер компенсации, но заменила ответчика

Представитель ГУ МВД России по Краснодарскому краю обжаловала решение первой инстанции. Как отмечалось в апелляционном представлении прокуратуры Центрального округа, размер присужденной компенсации следовало снизить до 1,5 млн руб.

Рассмотрев материалы дела, судебная коллегия сочла, что исковые требования потерпевшей нашли подтверждение, в связи с чем подлежат частичному удовлетворению как законные и обоснованные. Так, апелляция согласилась с выводом нижестоящего суда о том, что истицей «переживается невосполнимая утрата малолетней дочери, погибшей при вышеуказанных обстоятельствах, а также пережившей совокупность действий против ее половой неприкосновенности».

Вместе с тем обязанность по выплате присужденной компенсации апелляционная инстанция возложила на Минфин. Перемену ответчиков суд обосновал ссылками на ст. 158 БК РФ, Обзор судебной практики ВС за первый квартал 2001 г., а также положение о вышеуказанном министерстве и письмо председателя ВС от 6 июля 2007 г. № 1572-1/общ.

Представители потерпевшей считают решения судов справедливыми

Адвокат АП Краснодарского края Сергей Денисенко, представлявший интересы потерпевшей в апелляции, в комментарии «АГ» сообщил, что присужденная его доверительнице компенсация морального вреда является рекордной. «Решение обеих инстанций абсолютно справедливо в части присуждения размера компенсации морального вреда. Что касается перемены ответчика, то матери погибшей неважно, какое ведомство в итоге выплатит ей денежные средства», – отметил он.

Адвокат АП Краснодарского края Янна Галаган, представлявшая интересы потерпевшей в суде первой инстанции по гражданскому спору, также выразила согласие с размером присужденной компенсации. «Сумму в 4 млн руб. считаю объективно справедливой, – полагает адвокат. – Она соответствует прецедентной практике ЕСПЧ по схожим правовым ситуациям».

Касательно замены ответчика Янна Галаган отметила следующее: «Мы правильно определили ответчика в лице МВД России, что объективно подтверждается решением суда первой инстанции, который не стал заменять ответчика на Минфин. Защитой в ходе рассмотрения дела была представлена судебная практика по схожим правовым делам, где ответчиком выступало именно МВД».

По словам адвоката, ее главный аргумент в суде сводился к тому, что МВД осуществляет функции главного распорядителя и получателя средств федерального бюджета, а также бюджетные полномочия главного администратора (администратора) доходов бюджетов бюджетной системы РФ, администратора источников финансирования дефицита федерального бюджета. В обоснование своей позиции она сослалась на подп. 100 п. 11 Положения о Министерстве внутренних дел РФ (утв. Указом Президента РФ от 21 декабря 2016 г. № 699).

Адвокат АП Краснодарского края Александр Попков, который защищал интересы матери убитой девочки в уголовном деле, отметил, что, несмотря на то что судом установлен меньший размер компенсации, чем заявлялось в исковых требованиях, истицу устроило принятое решение. «Сумма компенсации примерно соответствует международной практике и является если не рекордной по аналогичным делам в России, то весьма высокой. Хотя, конечно, невозможно оценить в деньгах тот ужас, который пережила семья девочки в результате зверского преступления сотрудника МВД», – подчеркнул он.

Эксперты «АГ» критически оценили присужденный размер компенсации

По мнению адвоката АК № 22 «Гражданские компенсации» Нижегородской областной коллегии адвокатов Ирины Фаст, размер присужденной компенсации в данном случае нельзя назвать разумным и справедливым. «Компенсация морального вреда – это единственный вид компенсаций в связи со смертью ребенка, предусмотренный российским законодательством. В рассматриваемой ситуации сумма в 4 млн руб. является так называемой "стоимостью" жизни погибшей девочки, что неадекватно как представлениям общества по данному вопросу, так и практике других юрисдикций», – пояснила она. При этом эксперт отметила, что в российской практике нет опыта взыскания убытков в связи с потерей ребенка, но, если переводить все на «экономический язык», указанная сумма ни при каких обстоятельствах не может компенсировать ни материальные затраты родителей на воспитание ребенка, ни боль утраты от случившейся трагедии.

Адвокат добавила, что компенсация морального вреда продолжает оставаться дискуссионным вопросом, поскольку ее размер определяет только суд. «Отсутствуют критерии и ориентиры, на которые могли бы опираться стороны при рассмотрении таких дел, – подчеркнула Ирина Фаст. – Юридическое сообщество практически единогласно в том, что нужно вводить критерии для таких компенсаций, ведь судейское усмотрение не всегда справляется с задачей объективного определения разумной и справедливой суммы, есть тенденция к взысканию низких выплат за самое ценное – жизнь и здоровье. Это вызывает еще большие моральные переживания сторон по таким сложным и трагичным делам».

Эксперт обратила внимание, что в настоящее время специальной комиссией Ассоциации юристов России ведется разработка таких критериев. «Вместе с тем страны как общего права, так и континентального идут по пути тарификации компенсаций за моральный ущерб, установления относительных рамок. В основе данного подхода лежит стремление к унификации и "уравновешиванию" человека как такового, независимо от обстоятельств и образа жизни, формально уравнивая всех в возмещениях, классифицируя их только по типам и степени тяжести», – пояснила адвокат.

«Обратившись к истории этого вопроса в других юрисдикциях, можно заключить, что разработка критериев – это всегда непростой путь, – подчеркнула она. – Изначальный подход заключался в том, чтобы подвергнуть сомнению мудрость алгоритма, заключавшегося в том, что оценка морального ущерба не может быть точной наукой, поскольку это не механический процесс, и что справедливую оценку может дать судья, применяя свои знания, опыт и врожденное чувство справедливости в каждом конкретном случае, который он рассматривает и к которому подойдет как разумно, так и чувствительно. Также противники методики указывали, что ее создание обезличит оценку ущерба. Однако перевесило понимание, что, хотя одинаковых случаев нет и причиненный моральный ущерб зависит от людей и обстоятельств, справедливость требует согласованности в присуждаемых компенсациях. Отмечу, что это происходило в начале 1990-х гг., то есть более 25 лет назад», – заключила Ирина Фаст.

Адвокат Самарской областной коллегии адвокатов Оксана Зубкова полагает, что замена ответчика ничего криминального в себе не таит. «По всем искам материального характера к МВД – органу исполнительной власти – обычно заявляют в качестве ответчика именно Минфин. Таким образом, апелляционная инстанция обоснованно заменила ответчика», – пояснила она.

В то же время сумма, присужденная в качестве возмещения морального вреда в данном случае, по мнению эксперта, – «малые крохи». «Человеческая жизнь не поддается никакой оценке, она бесценна, – пояснила адвокат. – Несмотря на это, суды зачастую взыскивают и меньшие суммы в качестве компенсации, но тут совершенно особый случай. Здесь в качестве причинителя вреда выступил сотрудник полиции – должностное лицо, призванное защищать граждан от преступных посягательств, ведь ему оказывается повышенное доверие общества».

По ее словам, сотрудник полиции на службе олицетворяет государство, и тем жестче и суровее должна быть ответственность в подобных случаях. «В целом для казны сумма в 4 млн руб. незначительна. Соответственно, и "урок" от такого вопиющего нарушения прав, свобод и законных интересов граждан будет не сильно действенным», – убеждена Оксана Зубкова.

Зинаида Павлова