Предлагается расширить права бипатридов-владельцев до 20% долей в уставном капитале учредителя СМИ

Внесенный в Госдуму законопроект направлен на исполнение постановления КС, которым ряд ограничений, связанных с учреждением средства массовой информации лицами с двойным гражданством, признаны неконституционными

Представитель заявителя жалобы в КС критически отнесся к проекту закона, отметив, что он нуждается в улучшении юридической техники и корректировке ряда положений, поскольку непонятно, что же все-таки запрещено иностранцам и лицам с двойным гражданством. Другой эксперт указал, что как действующая норма, так и предложенные поправки, неизбирательно блокируя иностранные инвестиции в СМИ, не отвечают международным стандартам в этой сфере.

В Госдуму внесен законопроект № 769986-7, которым для бипатридов снимаются ограничения на реализацию корпоративных прав в пределах, не превышающих 20% владения долей в уставном капитале хозяйственного общества, являющегося учредителем СМИ или организацией, осуществляющей вещание. Документ разработан во исполнение Постановления КС РФ № 4-П от 17 января 2019 г.

Как ранее писала «АГ», с жалобой в Конституционный Суд обратился бипатрид Евгений Финкельштейн, который являлся владельцем доли в уставном капитале ООО «Радио-Шанс» в размере 49%. На внеочередном общем собрании участников было принято решение, согласно которому второй участник общества – АО «Русское радио – Евразия» с долей в уставном капитале 51% безвозмездно получило лицензию (единственный актив общества) на радиовещание в Петербурге.

В жалобе в КС Евгений Финкельштейн просил признать не соответствующей Конституции ст. 19.1 Закона о СМИ. Он указал, что гражданин – участник СМИ, не соответствующий требованиям закона, должен быть ограничен в праве владения, управления и контроля имуществом только в части, превышающей 20% долей в уставном капитале. Однако положения Закона о СМИ, будучи не вполне определенными, создают возможность лишения граждан РФ, имеющих гражданство другого государства, всего имущества (активов), принадлежащего им на праве частной собственности, а также ограничивают их в праве на судебную защиту.

Рассмотрев дело, Конституционный Суд пришел к выводу, что использование термина «участник средства массовой информации», не конкретизированного в законодательстве, создает неопределенность в установлении круга субъектов, на которых распространяются закрепленные ч. 1 ст. 19.1 Закона о СМИ ограничения, при том что право законодателя запретить в целях обеспечения информационной безопасности государства гражданам РФ, имеющим гражданство другого государства, осуществлять прямой контроль средства массовой информации, организации, осуществляющей вещание, само по себе не ставится под сомнение.

КС указал, что буквальное истолкование положения ч. 2 ст. 19.1 Закона о СМИ не исключает возможности его понимания в том смысле, что оно распространяется не на лиц, являющихся участниками хозяйственного общества – учредителя СМИ, организации, осуществляющей вещание, а лишь на тех, кто является участниками юрлица, которое, в свою очередь, участвует в юридическом лице, учредившем СМИ, являющемся организацией, осуществляющей вещание.

Кроме того, как указал Суд, ч. 2 и 4 ст. 19.1 Закона о СМИ, рассматриваемые в их взаимосвязи, сохраняют неопределенность в вопросе о том, на каких субъектов корпоративных правоотношений распространяется предусмотренное ею правовое регулирование. Неясно, вправе ли гражданин РФ, имеющий гражданство иного государства и владеющий более 20% долей в уставном капитале хозяйственного общества, являющегося учредителем СМИ или организацией, осуществляющей вещание, реализовывать корпоративные права в пределах, не превышающих 20% такого участия.

Таким образом, ч. 1, 2, 4 ст. 19.1 Закона о СМИ были признаны неконституционными. «При этом федеральный законодатель, устанавливая соответствующее правовое регулирование, не лишен возможности определить особенности приведения в соответствие с ним существующих правоотношений, в том числе сложившихся на основе состоявшихся судебных решений, чтобы обеспечить баланс прав и законных интересов участников этих правоотношений», – отметил тогда Суд.

В связи с этим авторы законопроекта предлагают исключить неопределенное понятие «участник средства массовой информации» из ч. 1 ст. 19.1 Закона о СМИ. Кроме того, в ч. 4 для лиц, не отвечающих ее требованиям, снимаются ограничения, исключающие возможность реализовывать корпоративные права в пределах, не превышающих 20% такого участия, а также права на судебную защиту.

Кроме того, проект закона предусматривает переходный период для лиц, не соответствующих требованиям ст. 19.1 Закона о СМИ в редакции, действовавшей до принятия проекта закона, которым было отказано в судебном порядке в осуществлении прав участника юридического лица, предусмотренных абз. 3–6 п. 1 ст. 65.2 ГК РФ. Авторы поправок предлагают предоставить таким лицам право обратиться с заявлением о пересмотре соответствующего судебного акта по новым обстоятельствам в порядке и сроки, предусмотренные процессуальным законодательством, при условии, что в результате такого отказа были причинены убытки, которые в противном случае могли быть предотвращены.

Доцент Волгоградского института управления – филиала РАНХиГС при Президенте РФ Дмитрий Кожемякин, представлявший Евгения Финкельштейна в Конституционном Суде, неоднозначно отнесся к законопроекту. Он отметил, что, с одной стороны, документ следует предписанию КС в части устранения ограничений права на судебную защиту, что позволит решить проблему невозможности защиты имущественных интересов участников обществ, подпадающих под ограничение, при заключении сделок с заинтересованностью.

С другой стороны, указал Дмитрий Кожемякин, часть, касающаяся выполнения требования Суда об устранении правовой неопределенности, не выдерживает критики. «Юридическая техника законопроекта остается на очень низком уровне. Достаточно сказать, что в ч. 1 ст. 19.1 так и осталось совершенно жуткое утверждение, что “иностранный гражданин, лицо без гражданства, гражданин Российской Федерации, имеющий гражданство другого государства …, не вправе … являться … организацией (юридическим лицом), осуществляющей вещание”. На некорректность этой фразы обращалось внимание на заседании Конституционного Суда. Бесспорно, что физическое лицо не может являться организацией. Очевидно, законодатель в это утверждение вкладывает иной смысл, возможно, подразумевая, что указанные физические лица не могут являться учредителями данной организации», – отметил юрист.

Кроме того, эксперт указал, что предлагаемая редакция ч. 4 ст. 19.1 Закона содержит внутреннее противоречие, поскольку, с одной стороны, запрещает осуществлять права, предусмотренные ст. 65.2 ГК, а с другой предписывает учет голосов участников с долей в 20% на общем собрании. По его мнению, преодолевать эту неопределенность судам придется ссылками на решение КС РФ.

По мнению Дмитрия Кожемякина, следует улучшить юридическую технику законопроекта и, помимо прочего, подкорректировать формулировки ч. 1 ст. 19.1 Закона о СМИ так, чтобы было понятно, что же все-таки запрещено иностранцам и лицам с двойным гражданством.

Старший юрист ИППП Ольга Подоплелова, которая составляла экспертное заключение amicus curiae для Конституционного Суда по данному делу, в комментарии «АГ» указала, что законопроект в целом учитывает правовую позицию КС. «Однако в заключении мы отмечали, что в мировой практике сама концепция ограничений иностранного участия в СМИ уходит в прошлое. Поэтому ст. 19.1 Закона о СМИ в ее нынешней и предлагаемой редакции, неизбирательно блокируя иностранные инвестиции в СМИ, не отвечает международным стандартам в этой сфере», – подчеркнула она.

Стоит отметить, что Постановление КС № 4-П содержит мнение судьи Константина Арановского. Он указал, что законодательные решения, которые приводят к изъятиям в правах, мало обосновать лишь опасениями – эти эмоциональные состояния можно уважать, с тем, однако, что никто не обязан в них участвовать и тем более получать на их основании ограничения в правах. Судья отметил, что даже если фобию или панику переживают искренне, то при всем к ним сочувствии сами по себе эти настроения не создают целей защиты конституционных ценностей в том значении, в каком это позволяло бы ограничивать права и свободы.

«Действительность рисков или реальность причиняемого вреда должна быть доказана, когда правоограничения поставлены под сомнение в конституционном судопроизводстве. И чтобы доказывание стало возможным, ее для начала нужно хотя бы назвать, а этого в деле не было, и остается лишь гадать, в каких признаках предполагаемая угроза существует», – подчеркнул Константин Арановский.