Неустойка или заранее оцененные убытки?

Влияние на правоотношения принципа свободы договора

Прибытков Вячеслав
Юрист АБ Свердловской области «Саетгалиева, Лашин и партнеры»

29 марта 2023
Судебная практикаГражданское право и процесс

Основным началом российского гражданского права, определяющим смысл и содержание договорного права, является принцип свободы договора, закрепленный в ст. 421 ГК РФ. Влияние названного базового принципа ярко иллюстрирует пример из практики юридического сопровождения бизнеса нашим адвокатским бюро в 2022 г. Решение по обсуждаемому делу (№ А60-70061/2021) послужило основой для разработки стратегии ведения дел по данной категории споров в связи с их разнообразием, а также различными подходами судов.

Суть спора заключалась в следующем. В договор поставки, заключенный между ООО «Форестри» (покупатель), интересы которого мы впоследствии представляли в суде, и его контрагентом – ООО «Вектор» (поставщик) было включено условие о том, что «деловой партнер гарантирует, что им не будут совершаться действия, направленные на заключение договоров с контрагентами ООО “Форестри”: ООО “ОПХ” и ООО “Сен-Гобен Строительная Продукция Рус”, предметом которых будет являться покупка/продажа товара, аналогичного товару, являющемуся предметом договора между ними и ООО “Форестри”».

Чтобы более детально отразить приведенное положение, в одном из пунктов договора была закреплена ответственность за нарушение процитированного условия. Она выражалась в праве покупателя потребовать от поставщика уплаты штрафа в размере 50% от общей цены поставок за год, согласованной договором, заключенным между поставщиком и контрагентом покупателя.

На основе принципа свободы договора в странах общего права действует институт заранее оцененных убытков. Законодательно он не закреплен и базируется на основных началах общего права, часто используемых другими странами. Под заранее оцененными убытками понимается установленная договором денежная сумма (порядок ее определения), представляющая разумную оценку предвидимых убытков, которую сторона обязуется уплатить в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения условий договора.

Данные положения отражены в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 24 марта 2016 г. № 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств». В нем ВС разграничил правовые категории «возмещение убытков» и «возмещение потерь». Они отличаются тем, что возмещение потерь осуществляется независимо от наличия нарушения (неисполнения или ненадлежащего исполнения) обязательства соответствующей стороной и причинной связи между поведением этой стороны и подлежащими возмещению потерями, вызванными наступлением обстоятельств, определенных сторонами.

Суд первой инстанции в решении обобщенно указал на предусмотренную договором возможность взыскания такого рода санкций, сославшись на фундаментальные положения ГК о том, что «обязательства должны исполняться надлежащим образом» и «односторонний отказ от исполнения обязательства и одностороннее изменение его условий не допускаются».

Анализируя решения судов по схожим делам, мы с коллегами пришли к выводу, что практика склоняется в сторону лица, ссылающегося на условия, указанные в договоре, и на ст. 431 ГК, предусматривающую толкование договора исходя из буквального значения содержащихся в нем слов и выражений; при этом единообразного подхода судов в этом вопросе нет.

Важным шагом в развитии отечественной практики применения института заранее оцененных убытков стал Обзор практики рассмотрения арбитражными судами дел о применении оговорки о публичном порядке как основания для отказа в признании и приведении в исполнение иностранных судебных и арбитражных решений, утвержденный Президиумом ВАС РФ (Информационное письмо от 26 февраля 2013 г. № 156 (далее – Обзор)). Данный обзор однозначно снял вопрос отождествления заранее оцененных убытков и неустойки. Также были определены критерии действительности условий о заранее оцененных убытках – т.е. размер или порядок их определения должен быть разумным, с отсутствием признаков злоупотребления принципом свободы договора.

Согласно общему подходу, приведенному в обзоре, заранее оцененные убытки носят характер штрафа лишь в случае многократного превышения их суммы не над размерами действительно понесенных убытков, а над убытками, которые «стороны могли разумно предвидеть при заключении договора».

В постановлении от 26 ноября 2015 г. № 08АП-12937/2015 по делу № А70-6015/2015 Восьмой арбитражный апелляционный суд однозначно принял позицию ВАС и указал на возможность применения заранее оцененных убытков, а именно – «вопреки ошибочной позиции ответчика, изложенной в жалобе, убытки могут быть заранее оценены и возмещены по соглашению сторон. Каких-либо запретов на этот счет гражданское законодательство не содержит. Более того, подобного рода договоренности полностью соответствуют принципу свободы договора (п. 2 ст. 2 ГК РФ)».

Данные споры нередко доходят до Верховного Суда РФ, который в подавляющем большинстве случаев соглашается с доводами нижестоящих судов и оставляет в силе их решения. Но зачастую в передаче жалобы на рассмотрение ВС отказывается. Например, в деле № А40-249682/2019 Верховный Суд отказал в передаче кассационной жалобы ответчика на рассмотрение Судебной коллегии по экономическим спорам (Определение от 30 июня 2021 г. № 305-ЭС20-21520). ВС согласился с апелляционной инстанцией, отметившей, что несмотря на то, что размер убытков согласован сторонами заранее, истцом в материалы дела представлены доказательства возникновения у него убытков, а также приведено экономическое обоснование включения сторонами в договор условия о возмещении заранее оцененных убытков.

В указанных случаях принцип свободы договора реализуется посредством включения в договор условий о так называемых «заранее оцененных убытках». В каждом конкретном деле необходимо доказать суду, что это именно заранее оцененные убытки, а не неустойка, которая может быть снижена в порядке ст. 333 ГК.

Тема заранее оцененных убытков особенно актуальна в настоящее время. У судов сложилось практически единообразное мнение относительно рассматриваемого условия в договоре и его действительности, но вопрос о квалификации такого правового явления и разграничении его с неустойкой в силу разных подходов судов к квалификации данных условий еще не решен. Например, в деле из нашей практики суд не учел, что исковые требования касались именно заранее оцененных убытков, а не неустойки. В итоге суд, приняв данные условия за неустойку, снизил ее в порядке ст. 333 ГК.

Представляется, что на решение суда могло оказать влияние понятие «штраф», указанное в договоре. В любом случае нам не пришлось доказывать обоснованность заранее оцененных убытков. В этом также проявляется ключевое отличие заранее оцененных убытков от неустойки: бремя доказывания необоснованности первых несет ответчик, что также облегчает ведение подобного рода дел.

Описанный подход судов отражается почти в каждом третьем судебном решении. Умение грамотно доказать в суде свою позицию играет огромную роль при определении квалификации правового явления. Конечно, если в договоре прямо указано, что речь идет о заранее оцененных убытках, доказать это будет в разы легче, но расслабляться все же не стоит.

Например, подобный подход содержится в постановлении ФАС Уральского округа от 6 февраля 2013 г. № Ф09-13685/12 по делу № А50-11086/2012. Истец обратился в суд с иском о взыскании с ответчика задолженности и заранее оцененных убытков в размере 0,1% от суммы полученной предоплаты за продукцию за каждый день просрочки. Ответчик, в свою очередь, ссылался на ст. 431 ГК, которая предусматривает толкование договора, исходя из буквального значения содержащихся в нем слов и выражений. Однако суды истолковали данное условие, исходя из действительной общей воли сторон, а не буквального значения слов. Они посчитали, что спорный пункт договора устанавливает договорную неустойку, и удовлетворили исковые требования.

Существует и противоположная позиция, отраженная в постановлении АС Московского округа от 8 августа 2022 г. по делу № А40-112377/2021. Стороны заключили договор транспортной экспедиции. Клиент должен был предъявить к перевозке определенное количество груза за год. За недобор предусмотрели компенсацию упущенной выгоды. Экспедитор потребовал возмещения за каждую невывезенную тонну. Клиент хотел признать условия о компенсации недействительными, мотивируя тем, что их включение в договор является злоупотреблением правом со стороны контрагента. Суды первой и апелляционной инстанций ошибочно применили правила о «классических» убытках, неверно распределив бремя доказывания. Стороны установили обязанность клиента возместить экспедитору заранее оцененные убытки. Это условие законно, стороны реализовали принцип свободы договора. В итоге кассация вернула дело на новое рассмотрение. В этом случае данное условие было квалифицировано как заранее оцененные убытки.

Чтобы минимизировать риск признания условий о заранее оцененных убытках неустойкой, при включении в договор таких условий необходимо учитывать следующее.

Во-первых, формулировку данного условия. На практике суды при взыскании заранее оцененных убытков нередко обращают внимание на формулировку и – в зависимости от нее и совокупности других факторов – квалифицируют обсуждаемое условие договора. Чаще всего заранее оцененных убытки квалифицируются как договорная неустойка. В связи с этим, учитывая приверженность судов формальному подходу, целесообразно использовать стандартную формулировку «заранее оцененные убытки в размере ˂…˃».

Во-вторых, в исковых требованиях стоит ссылаться на Обзор (Информационное письмо Президиума ВАС от 26 февраля 2013 г. № 156), в котором максимально детально раскрыто применение института заранее оцененных убытков в отечественной практике. Обращение в суд с такими требованиями на основании обзора даст суду понять, что речь идет не о классических убытках.

В-третьих, в правовых документах не стоит сравнивать заранее оцененные убытки с неустойкой. Если суды квалифицируют данное условие как неустойку, то она может быть снижена по правилам ст. 333 ГК, и придется доказывать обоснованность размера убытков.

В заключение отмечу, что проблема квалификации судами различных правовых категорий, связанных с принципом свободы договора, остается дискуссионной, так как основные начала гражданского законодательства затрагиваются в правовом поле гораздо чаще, чем более конкретные аспекты.