КС признал взаимосвязь вопросов о соединении уголовных дел и о сроке содержания под стражей

При этом Суд отказался рассматривать жалобу на неопределенность ст. 109 УПК, которая не содержит указаний на то, как должен определяться срок содержания под стражей при действии в отношении обвиняемого меры пресечения по двум уголовным делам, находящимся в производстве разных следственных органов

Представитель заявителя, адвокат Константин Кузьминых с сожалением отметил, что КС фактически ставит точку в обсуждении вопроса о том, могут ли власти организовывать уголовное преследование лица таким образом, чтобы кратно нарушать установленные ст. 109 УПК предельные сроки содержания обвиняемого под стражей, в пользу такой возможности. По мнению одного из экспертов «АГ», определение содержит ряд интересных правовых позиций, одна из которых призвана изменить негативную практику по безуспешным попыткам защитников обжаловать отказ в соединении уголовных дел в порядке ст. 125 УПК РФ. Другой эксперт полагает, что факт обращения в КС РФ по такому поводу в очередной раз указывает на наличие проблемы относительно избрания меры пресечения в случае совершения экономических преступлений, когда лица реально не представляют общественную опасность, а потому их не стоит содержать в условиях жесткой изоляции от общества.

14 января Конституционный Суд вынес Определение № 6-О по делу о проверке ст. 109 УПК РФ, регламентирующей сроки содержания под стражей и порядок их продления судом.

Повод для обращения в Конституционный Суд

6 марта 2018 г. Александр Ефимов был задержан правоохранительными органами по подозрению в совершении мошенничества по ч. 4 ст. 159 УК РФ. 9 марта Всеволожский городской суд избрал ему меру пресечения в виде заключения под стражу, в дальнейшем она неоднократно продлевалась на протяжении 12 месяцев – вплоть до 5 марта 2019 г. Но 1 марта Санкт-Петербургский городской суд отказал в удовлетворении очередного ходатайства следователя о продлении и распорядился поместить Ефимова под домашний арест. Впоследствии апелляция поддержала это постановление. Обе инстанции сочли, что расследование уголовного дела фактически завершено и обвиняемый вместе с защитниками начал знакомиться с материалами дела, поэтому обстоятельства, учтенные при избрании и продлении предыдущей меры пресечения, существенно изменились и утратили свою актуальность.

В это же время в производстве следственного управления УМВД России по Всеволожскому району находилось другое уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ, которое было возбуждено 27 февраля 2018 г. Впоследствии расследование по нему было приостановлено за невозможностью установить обвиняемого. Однако 25 февраля 2019 г. его возобновили, а 1 марта Александр Ефимов был задержан по подозрению в совершении данного преступления, а уже на следующий день суд вновь распорядился поместить его под стражу.

Срок новой меры пресечения исчислялся самостоятельно (независимо от времени содержания гражданина под стражей по первому делу) и неоднократно продлевался судом со ссылкой на наличие у Ефимова двойного гражданства, нескольких иностранных паспортов, на его способность оказать воздействие на свидетелей с целью изменения их показаний.

Защита безуспешно пыталась обратить внимание апелляции на то, что при выборе меры пресечения в виде заключения под стражу по новому уголовному делу должны учитываться сроки предыдущего содержания гражданина в следственном изоляторе по другому уголовному делу.

Содержание жалобы в КС РФ

27 августа 2019 г. адвокат КА «Лапинский и партнеры» Константин Кузьминых, защищающий Александра Ефимова, направил в Конституционный Суд жалобу (имеется у «АГ»), в которой указал на то, что ст. 109 «Сроки содержания под стражей» УПК РФ не соответствует Основному Закону в силу своей неопределенности в части установления срока содержания под стражей обвиняемого, чье уголовное преследование осуществляется в рамках двух и более уголовных дел. По мнению заявителя, такой дефект оспариваемой статьи влечет нарушение ее второй части о недопустимости превышения предельного (12 месяцев) срока данной меры пресечения.

Защитник полагал, что спорная статья не содержит никаких указаний на то, как должен определяться срок содержания обвиняемого под стражей при действии в отношении него меры пресечения по двум уголовным делам, находящимся в производстве разных следственных органов, разных следователей одного следственного органа или в производстве следствия и в производстве суда, если эти уголовные дела не соединены в одно производство либо одно из них не выделено из другого уголовного дела.

«Отсутствие таких указаний в ст. 109 УПК РФ приводит к нарушению со стороны властей РФ в отношении обвиняемого гарантий ч. 3 ст. 5 и ст. 13 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод, как это имеет место в уголовных делах заявителя, создает органам уголовного преследования эффективную возможность использовать предоставленную им дискрецию при организации уголовного преследования в целях содержания обвиняемого под стражей свыше предельно установленного ч. 2 ст. 109 УПК РФ срока», – отмечалось в жалобе.

В связи с этим адвокат просил признать оспариваемую им статью противоречащей ст. 22 Конституции РФ из-за ее пробельности в части определения срока содержания под стражей, если уголовное преследование в отношении одного обвиняемого организовано в рамках двух или более уголовных дел.

КС РФ отказался рассматривать жалобу заявителя

Отказывая в принятии жалобы к рассмотрению, Конституционный Суд напомнил, что ряд положений УПК РФ (включая оспариваемую статью) устанавливает процессуальные гарантии от избыточного и несоразмерного содержания под стражей на досудебной стадии уголовного процесса. Они распространяются как на случаи повторного избрания этой меры пресечения в отношении одного и того же лица по тому же уголовному делу, так и на случаи исчисления сроков содержания под стражей по соединенному с ним или выделенному из него делу (то есть при условии официального подтверждения органом предварительного расследования связи существа нескольких дел путем принятия решений об их соединении или выделении).

Как пояснил Суд, установленный ст. 108 УПК РФ порядок избрания меры пресечения в виде заключения под стражу не содержит ограничений на ее применение по новому уголовному делу, возбужденному в отношении того же лица по признакам другого преступления, не совпадающего по фактическому составу – в силу недопустимости отступления от принципа non bis in idem – с деяниями, вменяемыми в вину по ранее возбужденному и оконченному расследованием уголовному делу. В свою очередь, ст. 109 Кодекса, закрепляющая порядок исчисления сроков содержания под стражей, не включает положений, определяющих совокупный предельный срок (совокупную продолжительность) содержания под стражей лица, обвиняемого в совершении нескольких преступлений, если уголовные дела о них не соединены в одно производство и ни одно из таких дел не выделено из другого.

Суд пояснил, что такое положение дел обусловлено тем, что мера пресечения (в том числе в виде заключения под стражу), не будучи мерой ответственности в уголовно-правовом смысле, относится к мерам уголовно-процессуального принуждения, имеющим собственные легитимные основания. Именно последние придают необходимую правомерность существенным ограничениям, налагаемым на лицо, еще не признанное виновным в совершении преступления приговором суда, в целях обеспечения значимых общественных ценностей.

«Таким образом, ст. 109 УПК РФ предполагает принятие судом решений об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу и продлении срока содержания под стражей, в том числе до предельного, на основе общих для всего уголовного судопроизводства положений ст. 97, 99, 108 и 109 данного Кодекса, которые подлежат единообразному применению по каждому из отдельно расследуемых в отношении одного и того же лица дел, не требуя при этом учитывать по правилам ч. 12 ст. 109 данного Кодекса время, проведенное им под стражей по ранее возбужденному уголовному делу, при определении срока содержания под стражей по новому делу в случае раздельного производства по ним», – отметил КС.

По мнению высшей судебной инстанции, иной порядок, предполагающий совокупное исчисление времени содержания лица под стражей по уголовным делам, которые не соединены в одно производство и ни одно из которых не выделено из другого, приводил бы к взаимозависимости решений об избрании и продлении этой меры пресечения. Это обстоятельство вело бы к игнорированию общественной опасности инкриминированного по новому делу преступления и прочих значимых обстоятельств, диктующих необходимость ограничения свободы данного лица. Тем самым ставились бы под угрозу ценности, для защиты которых избирается мера пресечения.

Судебные механизмы для защиты

При этом Суд напомнил про возможность соединения или выделения уголовных дел (ст.153, 154, 239.1 и 239.2 УПК РФ), которая служит одним из процессуальных средств формирования пределов и изменения объема производства по уголовному делу путем его расширения либо сужения в стадии предварительного расследования и на предварительном слушании в суде первой инстанции. Так, согласно ст. 153 УПК РФ в одном производстве могут быть соединены в том числе уголовные дела в отношении одного лица, совершившего несколько преступлений, а также уголовные дела, когда не установлено лицо, подлежащее привлечению в качестве обвиняемого, но имеются достаточные основания полагать, что несколько преступлений совершены одним лицом или группой лиц.

«Однако само по себе выявление новых эпизодов криминальной деятельности одного и того же лица, которые могут быть связаны либо не связаны с расследуемыми в его отношении преступными деяниями по различным объективным и субъективным признакам, не влечет автоматического соединения уголовных дел. В частности, они могут не соединяться в одно производство по той причине, что отдельные деяния расследуются разными органами по месту их совершения или совместное расследование преступлений (не являющихся однородными и совершенных с большим разрывом во времени) может привести к такой длительности производства по делу, когда к его окончанию истечет срок давности уголовного преследования по первоначальному делу, расследование которого тем самым становится бессмысленным. Поэтому соединение уголовных дел выступает проявлением дискреционного усмотрения осуществляющих производство по делу должностных лиц и органов», – пояснил Конституционный Суд.

Таким образом, Суд заключил, что ни п. 3 ч. 2 ст. 38 УПК РФ, уполномочивающий следователя по находящемуся в его производстве уголовному делу самостоятельно направлять ход расследования, принимать решения о производстве следственных и иных процессуальных действий (за исключением случаев, когда в соответствии с законом требуется получение судебного решения или согласия руководителя следственного органа), ни п. 2 ч. 1 ст. 153 Кодекса, предоставляющий возможность соединения в одном производстве уголовных дел в отношении одного лица, совершившего несколько преступлений, не предполагают, что следователь действует по своему произвольному усмотрению. Соответственно, при избрании этой меры пресечения суд вправе дать оценку также законности и обоснованности проведения раздельного предварительного расследования соответствующих уголовных дел.

КС РФ добавил, что судебные механизмы для защиты прав и законных интересов помещенных под стражу подозреваемых и обвиняемых не исключают возможность обжаловать в порядке ст. 125 УПК РФ решение осуществляющих производство по делу должностных лиц и органов об отказе в соединении уголовных дел, если такой отказ признают способным причинить ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства. Например, если этот отказ, в частности, повлиял или может повлиять на решение об избрании этой меры пресечения или продлении ее сроков.

Таким образом, подчеркнул Конституционный Суд, ст. 109 УПК РФ сама по себе не может нарушать права заявителя в указанном им аспекте. При этом он отметил, что заявитель фактически выражает несогласие с решениями судов о помещении его под стражу, предлагая КС РФ оценить их законность и обоснованность, а также правомерность бездействия органов уголовного преследования, выразившегося в несоединении возбужденных в отношении него уголовных дел в одно производство, что не входит в компетенцию Суда.

Адвокат заявителя прокомментировал выводы КС

Константин Кузьминых с сожалением отметил, что определение Конституционного Суда фактически ставит точку в обсуждении вопроса о том, могут ли власти организовывать уголовное преследование лица таким образом, чтобы кратно нарушать установленные ст. 109 УПК предельные сроки содержания обвиняемого под стражей, причем в пользу такой возможности.

«Указание на возможность стороны защиты обжаловать в порядке ст. 125 УПК отказ в удовлетворении ходатайства о соединении уголовных дел в отношении одного содержащегося под стражей лица в одно производство как на гарантию обвиняемого от связанных с этим злоупотреблений имеет сугубо декларативный характер. Суды в порядке ст. 125 УПК лишены возможности вторгаться в дискреционные полномочия следственных органов по организации уголовного преследования. Практикующим адвокатам совершенно понятен исход рассмотрения жалобы на отказ в соединении уголовных дел: суд либо не примет ее, либо откажет в удовлетворении. Очевидно и то, что при рассмотрении такой жалобы в порядке ст. 125 УПК РФ суд будет фактически связан еще решениями, принятыми ранее в порядке ст. 108, 109 УПК РФ», – пояснил он.

По мнению адвоката, обозначенную правовую позицию КС распространяет не только на стадию предварительного расследования, но и на стадию судебного рассмотрения двух или более уголовных дел в отношении одного и того же лица. «То есть нашему доверителю, вероятно, уже нет причины обратиться в Конституционный Суд о проверке конституционности ст. 239.2 УПК РФ в связи с тем, что 20 декабря 2019 г. одна и та же судья с участием одного и того же прокурора по одному уголовному делу (ст. 159 УК РФ с ущербом в 50 млн руб.) применила меру пресечения в виде домашнего ареста, а по второму делу (ст. 159 УК РФ с ущербом 1 млн руб.) – содержание под стражей. При этом суд первой инстанции, равно как и апелляционный суд в январе текущего года, пояснил, что решение суда о домашнем аресте при оценке обоснованности решения суда о содержании под стражей во внимание принимать не может, так как эти решения выносились хоть и одним и тем же судьей и в один и тот же день, но по разным уголовным делам, хоть и в отношении одного и того же лица», – добавил Константин Кузьминых.

Адвокат подытожил, что теперь содержащиеся под стражей обвиняемые и осуществляющие их защиту адвокаты могут точно знать, что органы уголовного преследования путем организации такового в форме двух или более уголовных дел могут обеспечить кратное превышение установленных ст. 109 УПК РФ предельных сроков содержания обвиняемого под стражей, и это не будет рассматриваться как нарушение конституционных прав обвиняемого, у которого в подобных ситуациях остается единственный, но весьма длительный способ защиты права – обращение в ЕСПЧ о нарушении в отношении него гарантий ч. 3 ст. 5 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Эксперты «АГ» прокомментировали выводы Суда

Адвокат МКА «Железников и партнеры» Марина Айрапетян полагает, что обжалуемая норма в силу ее конкретности не позволяет применять ее в ином, расширительном толковании. «Заявитель выражал несогласие непосредственно с содержанием нормы, а не с ее неверным толкованием. Поэтому определение КС РФ больше интересно с точки зрения его мотивировки, позволяющей не просто смириться с существованием нормы, но и понять ее смысл», – пояснила она.

По мнению эксперта, решение о применении меры пресечения должно зависеть от доказанности рисков, указанных в ст. 97 УПК РФ. «Содержание данных рисков связывается не только с определенной личностью, но и с особенностями конкретного уголовного дела. В отсутствие официального признания взаимосвязи двух уголовных дел у суда должна быть возможность вынести решение о мере пресечения, основываясь исключительно на обстоятельствах конкретного уголовного дела. Так как вопрос фактически сводится к спору о соединении уголовных дел, данное решение интересно позицией, согласно которой суд, избирающий меру пресечения, вправе оценить законность и обоснованность раздельного рассмотрения уголовных дел. Тем самым КС РФ признает непосредственную взаимосвязь вопроса о соединении уголовных дел с вопросом о сроке содержания под стражей. Кроме того, КС РФ прямо относит решения об отказе в соединении уголовных дел к предмету судебного контроля в порядке ст. 125 УПК РФ как потенциально способных привести к нарушению конституционных прав обвиняемого (а именно права на свободу и личную неприкосновенность)», – считает Марина Айрапетян.

Адвокат добавила, что в силу сложившейся практики попытки защитников обжаловать отказ в соединении уголовных дел в порядке ст. 125 УПК РФ в удручающем большинстве случаев вели к отказу в принятии таких жалоб. «По мнению судов, иная точка зрения привела бы к нарушению процессуальной самостоятельности следователей. Аргумент защитников о том, что решение об отказе в соединении дел способно нарушить конституционные права обвиняемого, которым в итоге оперирует и КС, судами не воспринимался. Данная позиция должна повлиять на устоявшуюся практику судов максимально снимать с себя нагрузку по рассмотрению жалоб, поданных в порядке ст. 125 УПК», – предположила Марина Айрапетян.

Старший партнер АБ «МАГРАС», председатель комитета развития правовых услуг и экспертизы законопроектов Общероссийской общественной организации «Деловая Россия» Екатерина Авдеева согласилась с выводами КС РФ.

По ее мнению, удовлетворение жалобы привело бы к возникновению ситуаций, когда совершение лицом нескольких преступлений, предусмотренных соответствующей статьей УК РФ, позволяло бы лицу рассчитывать на то, что только по одному из противоправных деяний ему будет избрана наиболее жесткая мера пресечения в виде заключения под стражу. «При этом необходимо отметить, что речь идет далеко не всегда о преступлениях в сфере экономики, которые за исключением ст. 161–163 УК РФ посягают только на восполняемые блага и не сопряжены с причинением вреда жизни и здоровью, не посягают на общественный порядок, не создают угрозу безопасности государства, мира, безопасности человечества. По целому ряду преступлений лицо, подозреваемое или обвиняемое в его совершении, представляет серьезную угрозу для общества, а потому содержание его в СИЗО обусловлено необходимостью обеспечения безопасности добропорядочных граждан. И объединение уголовных дел в связи с выявлением новых эпизодов криминальной деятельности одного и того же лица, которые могут быть связаны либо не связаны с расследуемыми в его отношении преступными деяниями по различным объективным и субъективным признакам, не влечет автоматического соединения уголовных дел», – пояснила эксперт.

В то же время Екатерина Авдеева отметила, что факт обращения в КС РФ по такому поводу в очередной раз указывает на то, что существует проблема избрания меры пресечения в случае совершения преступлений в сфере экономики, когда лица реально не представляют опасность для общества, а потому нет необходимости их содержать в условиях жесткой изоляции от общества, при этом оплачивая данное содержание из бюджетных денежных средств. «Тем более, что сегодня в случае оснований, перечисленных в ст. 97 УПК РФ, можно применять иные меры пресечения, которые будут достаточны. Но при этом мера пресечения в виде заключения под стражу избирается излишне часто и даже в отношении предпринимателей, деяния которых не признаются совершенными в сфере предпринимательской деятельности. Изложенное дает основание сделать вывод, что ст. 109 УПК РФ содержит неопределенность в части установления срока содержания под стражей обвиняемого, чье уголовное преследование осуществляется в рамках двух и более уголовных дел. В связи с этим необходимо изменение позиции в целом на законодательном и правоприменительном уровнях при избрании мер пресечения по преступлениям, предусмотренным разделом VIII УК РФ», – подытожила адвокат.