КС: Полномочие суда по отложению судебного разбирательства не может нарушать конституционные права граждан

Как указано в определении, это полномочие вытекает из принципа самостоятельности и независимости судебной власти, а его отсутствие привело бы к невозможности выполнения стоящих перед судом задач по руководству процессом

Один из экспертов «АГ» указал, что оспариваемые заявителем нормы призваны пресечь заведомо необоснованные попытки затягивания процесса и подачу заведомо необоснованных ходатайств и жалоб. По мнению другого эксперта, ГПК нуждается в более четком определении порядка отложения судебных заседаний.

Конституционный Суд опубликовал Определение № 984-О от 23 апреля 2020 г., в котором указал, что полномочие суда по отложению судебного разбирательства не может нарушать конституционные права граждан.

Этот вопрос Суд затронул при оценке допустимости жалобы Антона Демина, которому в судах общей юрисдикции не удалось добиться признания договора дарения заключенным и права собственности на вещь, а также государственной регистрации перехода этого права. Удовлетворению исковых требований, по мнению гражданина, помешала неконституционность ряда положений Гражданского процессуального кодекса, в том числе регулирующих производство в апелляционной и кассационной инстанциях.

В своей жалобе в КС Антон Демин указал, что отдельные нормы ГПК лишают представителя возможности участвовать в судебном заседании, позволяют суду отказать в удовлетворении ходатайства об отложении разбирательства и разрешить дело по существу вне зависимости от уважительности причин неявки представителя. Мужчина также утверждал, что оспариваемые положения предоставляют апелляционной инстанции возможность уклониться от исправления судебной ошибки и произвольно использовать полномочия по принятию дополнительных доказательств, а судьям кассации и заместителю председателя ВС РФ – формально и немотивированно отказывать в передаче жалоб для рассмотрения в заседании.

КС счел доводы заявителя неубедительными. Так, в определении отмечается, что при рассмотрении вопросов о необходимости отложения разбирательства и уважительности причин неявки лиц, участвующих в деле, и их представителей суд оценивает все обстоятельства, руководствуясь задачами гражданского судопроизводства и лежащей на нем обязанностью вынести законное и обоснованное решение. «Полномочие суда по отложению судебного разбирательства вытекает из принципа самостоятельности и независимости судебной власти; лишение суда этого полномочия приводило бы к невозможности выполнения стоящих перед ним задач по руководству процессом», – подчеркнул КС.

При этом, добавил он, гарантией обеспечения процессуальных прав лиц, участвующих в деле, являются предусмотренные процессуальным законодательством процедуры проверки судебных постановлений вышестоящими инстанциями и основания для их отмены.

Относительно оспариваемой ч. 1 ст. 327.1 ГПК Суд отметил, что эта норма обязывает апелляционную инстанцию оценивать имеющиеся в деле, а также дополнительно представленные доказательства, которые принимаются ею, если лицо, участвующее в деле, обосновало невозможность их представления в первой инстанции по уважительным и не зависящим от него причинам. Указанное правило не предполагает его произвольного применения, какой-либо неопределенности не содержит и в системной связи с другими положениями ГПК направлено на реализацию права граждан на судебную защиту, полагает КС РФ.

Кроме того, напомнил Суд, ранее он неоднократно указывал, что нормы о рассмотрении судьей жалоб на вступившие в законную силу постановления не допускают произвольного отказа: судья обязан передать жалобу на рассмотрение, если обнаружит основания для отмены или изменения обжалуемого акта.

С учетом сказанного КС отказался принять жалобу Антона Демина к рассмотрению.

Адвокат АБ «Инфралекс» Евгений Зубков позицию Суда поддержал: «Действительно, сами по себе оспариваемые нормы в системной связи с иными нормами ГПК направлены исключительно на соблюдение баланса интересов лиц, участвующих в деле, и основополагающих принципов состязательности и равенства сторон».

Он напомнил, что ходатайствующему об отложении судебного разбирательства дана возможность представить доказательства уважительности причин неявки, представляющий новые доказательства в апелляционную инстанцию обосновывает невозможность представления доказательств в суд первой инстанции по уважительным и не зависящим от него причинам, а обжалующий судебное постановление в кассации может ссылаться на нарушение нижестоящими судами норм материального и процессуального права. «При этом такое лицо может путем использования разного рода механизмов обжалования доносить свою точку зрения вплоть до председателя Верховного Суда РФ», – указал Евгений Зубков.

Кроме того, добавил он, оспариваемые нормы призваны пресекать возможные злоупотребления, связанные с заведомо необоснованными попытками затягивания процесса и подачей заведомо необоснованных ходатайств и жалоб. «Такие злоупотребления в конечном итоге могут выливаться в увеличение нагрузки на судебную систему, что неизбежно приведет к ухудшению качества правосудия в целом», – пояснил адвокат.

Для сохранения баланса оспариваемые нормы оставляют вопросы об уважительности соответствующих причин на усмотрение суда с учетом фактических обстоятельств каждого конкретного дела. «Поскольку объективно не представляется возможным составить исчерпывающий перечень уважительных причин, а каждое отдельное дело не может полностью быть тождественным по фактическим обстоятельствам другому делу», – отметил Евгений Зубков.

Он также обратил внимание на то, что оспариваемые заявителем ч. 1, п. 1 ч. 2, ч. 3 ст. 381 ГПК утратили силу в результате принятия Закона от 28 ноября 2018 г. № 451-ФЗ, в соответствии с которым появились кассационные суды общей юрисдикции, работающие по принципу «сплошной» кассации. «Это полностью исключает возможность формального и немотивированного отказа в передаче кассационной жалобы на рассмотрение в судебном заседании суда кассационной инстанции, как об этом говорит заявитель, как минимум на стадии “первой кассации”», – подчеркнул эксперт.

Кроме того, отметил он, процессуальные кодексы зарубежных стран зачастую также оперируют оценочными категориями и предусматривают судейское усмотрение. «Например, в п. 1 § 141 Гражданского процессуального уложения Германии (DiedeutscheZivilprozessordnung) сказано: “суд должен распорядиться о личной явке обеих сторон в судебное заседание, в случае если это необходимо для выяснения обстоятельств дела. В случае если по причине значительной удаленности или по иной уважительной причине нельзя разумно ожидать, что сторона сможет обеспечить личную явку, суд должен воздержаться от такого распоряжения”», – заключил адвокат.

Руководитель практики банкротства АБ «Плешаков, Ушкалов и партнеры» Анна Маджар, напротив, посчитала, что сопоставление определения и положений ГПК РФ с актуальной судебной практикой демонстрирует формальный подход Конституционного Суда к содержанию оспариваемых положений ГПК и указывает на необходимость внесения дополнений в Кодекс.

Действительно, согласилась она, обеспечение реализации оспариваемых положений закона в отношении участников судебного дела является важнейшей гарантией соблюдения принципов гражданского процессуального права и процессуальных прав участвующих в деле лиц. Однако складывающаяся судебная практика показывает огромное количество случаев недобросовестного использования этих прав участниками судебных споров.

«Нередки случаи уклонения стороны от получения судебных уведомлений, представления многочисленных ходатайств об отложении заседаний по причине болезни, замены представителя в процессе и заявления о необходимости его ознакомления с материалами дела. Кроме того, в соответствии с ч. 1 ст. 169 ГПК РФ суд по заявлению сторон судопроизводства имеет право отложить судебное разбирательство на срок до 60 дней для проведения процедуры медиации. При этом, как оказывается впоследствии, единственной целью совершения вышеуказанных действий является затягивание рассмотрения дела и нарушение сроков судопроизводства», – рассказала эксперт.

При этом по смыслу гражданского законодательства участие в судебном деле является прежде всего правом, а не обязанностью стороны и именно сторона должна заботиться о последствиях совершения или несовершения ею определенных процессуальных действий, подчеркнула Анна Маджар.

«В связи с этим представляется необходимым внести в ГПК более четкое определение порядка отложения судебного заседания, в частности – возложение обязанности заблаговременно известить суд о причинах неявки в заседание, а также указание на то, что в случае повторной неявки извещенной о времени и месте судебного разбирательства стороны суд вправе рассмотреть дело без ее участия, – указала юрист. – Представляется, что подобные меры помогут ускорить рассмотрение дел в судах общей юрисдикции, повысить ответственность сторон в качестве участников процесса, а также снизить судебную волокиту, которая, несомненно, часто сказывается на качестве правосудия».

Екатерина Коробка