КС не стал рассматривать жалобу бывшего следователя на порядок увольнения за нарушение присяги

При этом Суд подчеркнул, что подавляющее большинство принимающих присягу госслужащих ответственны за ее нарушение как за дисциплинарный проступок с соблюдением установленного порядка привлечения к дисциплинарной ответственности

По мнению одного адвоката, КС вновь подтвердил свои прежние правовые позиции в части нарушения присяги и дисциплинарного проступка госслужащего и обратил внимание на необходимость соблюдения установленного порядка привлечения к дисциплинарной ответственности таких сотрудников. Другой также выразил согласие с выводами КС, но отметил, что на практике руководство может увольнять неугодных или принципиальных госслужащих в связи с ранее совершенными дисциплинарными проступками, что недопустимо в правовом государстве.

Конституционный Суд вынес Определение № 1446-О об отказе в принятии к рассмотрению жалобы на неконституционность ч. 1 ст. 28 и п. 3 ч. 2 ст. 30 Закона о Следственном комитете РФ, с которой обратился бывший следователь Евгений Поварницын, уволенный со службы в июле 2020 г. по результатам служебной проверки.

В жалобе в Конституционный Суд мужчина указал, что оспариваемые нормы не соответствуют Конституции РФ, поскольку они по своему конституционно-правовому смыслу в системе действующего правового регулирования предполагают возможность уволить сотрудника СКР, нарушившего присягу сотрудника этого ведомства или совершившего какой-либо дисциплинарный проступок, произвольно применяя сроки наложения дисциплинарных взысканий, предусмотренные ч. 8 ст. 28 Закона об СКР. По мнению заявителя, спорные законоположения позволяют применить к положительно характеризующемуся сотруднику ведомства, впервые совершившему дисциплинарный проступок без причинения вреда интересам службы, наиболее строгое дисциплинарное взыскание – увольнение, что также не согласуется с принципами юридической ответственности, нарушая баланс частных и публичных интересов.

Отказывая в принятии жалобы к рассмотрению, КС отметил, что приложенными к ней копиями судебных постановлений не подтверждено применение п. 1–7 ч. 1 ст. 28 Закона об СКР. «Что касается п. 8 ч. 1 ст. 28 Закона об СКР, то данная норма, устанавливая увольнение в качестве одного из дисциплинарных взысканий, применяемых к сотрудникам Следственного комитета РФ, является элементом механизма, обеспечивающего привлечение названной категории государственных служащих к ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение своих служебных обязанностей и совершение проступков, порочащих честь сотрудника Следственного комитета, и, ограничивая пределы усмотрения руководителей при разрешении вопроса о выборе конкретной меры ответственности, направлена на достижение баланса интересов сотрудников и интересов службы, а потому не может рассматриваться как нарушающая права заявителя в указанном им в жалобе аспекте», – отмечено в определении.

КС также напомнил, что присяга представляет собой официальную торжественную клятву, имеющую одинаковое юридическое значение для всех госслужащих, которые принимают ее в силу предписаний закона. Подавляющее большинство принимающих ее госслужащих ответственны за ее нарушение как за дисциплинарный проступок с соблюдением установленного порядка привлечения к дисциплинарной ответственности. Со ссылкой на Постановление № 13-П от 26 марта 2020 г. КС отметил, что ответственность за нарушение присяги (а именно применение санкции в виде увольнения со службы на основании п. 3 ч. 2 ст. 30 Закона об СКР) тождественна дисциплинарной и требует соблюдения положений его ст. 28, включая предусмотренное в ее ч. 8 правило о том, что дисциплинарное взыскание не может быть применено позднее шести месяцев со дня совершения проступка, а по результатам ревизии или проверки финансово-хозяйственной деятельности – позднее двух лет со дня совершения проступка.

КС добавил, что в Постановлении от 6 июня 2022 г. № 24-П, предметом рассмотрения которого был подп. «в» п. 1 ст. 43 Закона о прокуратуре РФ, Суд подчеркнул, что применение санкции в виде увольнения со службы в прокуратуре за нарушение присяги прокурора, как и увольнение в связи с совершением прокурором дисциплинарного проступка, если нет причин для отнесения деяния к проступкам, предполагающим применение иного установленного законом порядка, в том числе сроков привлечения к юридической ответственности, требует соблюдения положений п. 8 ст. 41.7 этого закона.

Таким образом, заключил Суд, вопрос о соответствии Конституции п. 3 ч. 2 ст. 30 Закона об СКР был ранее разрешен Конституционным Судом, оценка же законности увольнения заявителя со службы к компетенции КС РФ не относится.

Адвокат АП Республики Башкортостан Надежда Крылова заметила, что Конституционный Суд вновь подтвердил свои прежние правовые позиции в части нарушения присяги и дисциплинарного проступка госслужащего и обратил внимание на необходимость соблюдения установленного порядка привлечения к дисциплинарной ответственности таких сотрудников. По ее мнению, требования к государственной службе в РФ и порядку ее прохождения, госслужащим, привлечению их к дисциплинарной ответственности, а также увольнению этих лиц достаточно подробно регламентированы многочисленными федеральными законами.

«При этом в силу конституционных новаций 2020 г. и наличия общественных запросов эти требования повышаются, особенно в наши дни. Вполне естественно и правильно, что всем, кто находится на “государевой службе” и, в частности, является сотрудником Следственного комитета, надо всегда помнить слова присяги и действительно соблюдать Конституцию РФ, законы и международные обязательства России, не допуская малейшего от них отступления в процессе прохождения госслужбы, которое может повлечь такое правовое последствие, как увольнение с госслужбы. При этом наличие положительных характеристик и впервые совершенный проступок не являются гарантией неприменения строгой меры дисциплинарного взыскания», – заметила Надежда Крылова.

Адвокат АП Чукотского автономного округа Игорь Кустов также отметил, что Конституционный Суд подтвердил разъяснения о том, что дача присяги отделяет государственных служащих от основной массы населения. «Считаю, что Суд последовательно подтверждает сложившееся в судебной системе мнение о том, что государство, давая госслужащим дополнительные социальные гарантии, вправе предъявлять к ним дополнительные требования, в том числе в рамках дисциплинарного производства. Такая правовая позиция согласуется с позицией федерального законодателя (законы о прокуратуре РФ и Следственном комитете, иные НПА). В то же время сложившаяся практика и предложенный государством механизм позволяют руководителям органов государственной службы своевольно применять соответствующие нормы закона и производить увольнения не только недостойных сотрудников, нарушающих присягу, но и неугодных или принципиальных служащих, позволяя шантажировать совершенными ранее проступками, что недопустимо в правовом государстве», – заметил он.