Кассация поддержала увеличение апелляцией размера компенсации за незаконное уголовное преследование

Второй КСОЮ, в частности, отметил, что истец дважды прошел процедуру судебного следствия в первой и апелляционной инстанциях, так как первый оправдательный приговор был отменен и дело вернулось на новое рассмотрение

В комментарии «АГ» адвокат, добившийся оправдания сотрудника СИЗО, рассказал о нюансах его незаконного уголовного преследования, ставшего поводом для присуждения компенсации морального вреда. Представитель оправданного в гражданском деле положительно оценил итоговую сумму присужденной компенсации.

Как стало известно «АГ», Второй кассационный суд общей юрисдикции вынес определение по делу о взыскании компенсации морального вреда за незаконное уголовное преследование, которым поддержал выводы апелляции об увеличении присужденной суммы.

Ранее сотрудник СИЗО-2 УФСИН России В., который в настоящее время работает младшим инспектором дежурной службы, подвергся незаконному уголовному преследованию. В отношении него было возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 293 УК РФ, за халатность, повлекшую по неосторожности смерть человека.

9 ноября 2022 г. Рыбинский городской суд Ярославской области признал В. невиновным, за ним было признано право на реабилитацию. Впоследствии апелляция отменила оправдательный приговор и вернула дело на новое рассмотрение в первую инстанцию, которая вновь оправдала подсудимого. В дальнейшем апелляционный суд оставил в силе оправдательный приговор., и он вступил в законную силу 16 января 2023 г.

Далее В. обратился в суд с иском о взыскании 5 млн руб. в качестве компенсации морального вреда за незаконное уголовное преследование. 5 мая Рыбинский городской суд вынес решение, которым удовлетворил требования частично, взыскав в пользу истца с РФ в лице Минфина России 150 тыс. руб. При определении размера компенсации суд учел категорию преступления, в совершении которого обвинялся В., длительность уголовного преследования, применение в отношении него меры пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении, а впоследствии – применение к нему иной меры процессуального принуждения в виде обязательства о явке. Также были учтены характер и объем уголовного преследования, степень причиненных истцу нравственных и физических страданий, личность истца и то, что в результате уголовного преследования он не был лишен свободы и работы, а также требования разумности и справедливости.

Затем Ярославский областной суд апелляционным определением от 31 июля 2023 г. увеличил сумму присужденной компенсации до 700 тыс. руб. Он указал, что при определении размера взысканной компенсации нижестоящим судом была не в полной мере оценена степень морального вреда, причиненного В. незаконным уголовным преследованием в течение длительного периода до вынесения оправдательного приговора, а также не были учтены требования разумности и справедливости, позволяющие, с одной стороны, максимально возместить причиненный моральный вред, с другой – не допустить неосновательного обогащения.

Управление Федерального казначейства по Ярославской области оспорило апелляционное определение как незаконное и необоснованное, назвав размер присужденной компенсации морального вреда завышенным и не отвечающим требованиям разумности и справедливости, поскольку при его определении суд не учел конкретные обстоятельства дела.

Изучив материалы гражданского дела, Второй кассационный суд общей юрисдикции напомнил, что если суд пришел к выводу о необходимости присуждения денежной компенсации, ее сумма должна быть адекватной и реальной. В противном случае присуждение мизерной денежной суммы означало бы игнорирование требований закона и приводило бы к отрицательному результату, создавая у потерпевшего впечатление пренебрежительного отношения к его правам. Соответственно, размер компенсации морального вреда определяется исходя из установленных при разбирательстве дела характера и степени понесенных истцом физических или нравственных страданий, связанных с его индивидуальными особенностями, иных заслуживающих внимания обстоятельств конкретного дела.

«Увеличивая сумму компенсации морального вреда, суд второй инстанции исходил, в частности, из того, что истцу дважды пришлось пройти процедуру судебного следствия в суде первой и апелляционной инстанциии, поскольку первый оправдательный приговор был отменен и дело было направлено на новое судебное разбирательство, суд учел тяжесть вменяемого истцу преступления, данные о личности В., объем и степень нравственных страданий, причиненных ему незаконным уголовным преследованием, связанных с индивидуальными особенностями истца, его отношением к работе, авторитетом в коллективе, который был подвергнут умалению в результате распространения и обсуждения информации об уголовном преследовании, что негативно отразилось на жизни, репутации, психологическом состоянии В.», – заметил кассационный суд.

Второй КСОЮ добавил, что выводы апелляции об определении размера подлежащей взысканию в пользу истца компенсации морального вреда отвечают нормативным положениям, регулирующим вопросы компенсации морального вреда и определения ее размера, а также разъяснениям Постановления Пленума ВС РФ от 15 ноября 2022 г. № 33 «О практике применения судами норм о компенсации морального вреда». При этом, заметил он, доводы кассационной жалобы направлены исключительно на оспаривание выводов нижестоящего суда относительно установленных фактических обстоятельств дела. Соответственно, они не могут быть предметом проверки кассационного суда, поскольку несогласие с результатами оценки доказательств, произведенной судом, не подпадает под приведенный в ст. 379.7 ГПК РФ исчерпывающий перечень оснований для отмены вступившего в законную силу судебного постановления. В связи с этим Второй КСОЮ оставил в силе апелляционное определение облсуда.

В комментарии «АГ» адвокат АП Ярославской области Александр Беляков, который добился оправдания В., пояснил: уголовное преследование было связано с тем, что находившийся в камере СИЗО осужденный совершил суицид. «В уголовном деле моего подзащитного органы предварительного следствия фактически занимались перекладыванием ответственности ненадлежащего исполнения служебных обязанностей должностными лицами УФСИН, а также сотрудниками прокуратуры, осуществляющими контроль за деятельностью СИЗО, на В. Так, в результате проведенной служебной проверки ряд должностных лиц СИЗО были привлечены лишь к дисциплинарной ответственности, взаимосвязь между перечисленными в служебной проверке действиями этих лиц и смертью осужденного никто не проверял. Уголовное судопроизводство по этому делу было длительным. Сторона защиты доказывала, что подзащитный в силу закона и должностной инструкции не должен был осуществлять контроль за действиями лиц, находящихся в камерах следственного изолятора, поэтому он не несет ответственности за суицид заключенного. Защита также обращала внимание суда на то, что если бы работа УФСИН была организована на должном уровне, то инцидента можно было избежать», – отметил он.

«Полагаю, прокуратура не стала обжаловать оправдательный приговор, поскольку прокурор хорошо понимал и осознавал, что в центральной части России находится СИЗО, где налицо грубые нарушения действующего законодательства, и при всем при этом прокуратура регулярно осуществляет надзор и контроль за этим учреждением. В итоге в рамках гражданского дела удалось добиться присуждения компенсации морального вреда за незаконное уголовное преследование в размере 700 тыс. руб., что можно расценить как относительно справедливый размер», – заметил Александр Беляков.

В свою очередь юрист Сергей Ларионов, который представлял интересы В. в гражданском деле, отметил, что размер присужденной апелляцией компенсации устроил его клиента. «В принципе сумма в 700 тыс. руб. является относительно высокой в сравнении с судебной практикой по иным делам», – полагает он.

Зинаида Павлова