Является ли копия договора дарения надлежащим доказательством?

ВС исследовал и оценил не все доказательства, подтверждающие притворность сделки

Антонова Екатерина
Адвокат АП Краснодарского края, КА «Антонова и партнеры»

15 сентября 2023
Судебная практикаГражданское право и процесс

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ вынесла 20 июня 2023 г. Определение № 18-КГ23-32-К4 по спору о признании договора дарения, заключенного между близкими родственниками, притворной сделкой.

Ранее «АГ» писала об этом определении и излагала фабулу дела. Вкратце напомню: Олег Беликов, представителем которого я являюсь, обратился в суд с иском к бывшей супруге Елене Кузнецовой (Беликовой) и ее сестре Наталье Рыбалко о признании недействительным договора дарения денежных средств от 23 ноября 2016 г., ссылаясь на то, что данный договор, согласно которому Наталья Рыбалко передала Елене Кузнецовой (Беликовой) в дар денежные средства в размере свыше 2,9 млн руб., заключен между близкими родственниками после прекращения семейных отношений истца с Еленой Кузнецовой (Беликовой) и направлен исключительно на вывод денежной суммы в размере, указанном в договоре, из совместно нажитого имущества супругов.

Решением Горячеключевского городского суда Краснодарского края от 2 августа 2021 г. в удовлетворении иска было отказано. Апелляционным определением Судебной коллегии по гражданским делам Краснодарского краевого суда от 24 марта 2022 г. решение первой инстанции отменено, по делу принято новое решение об удовлетворении исковых требований, согласно которому спорный договор дарения признан недействительным по трем основаниям:

• суду не представлен оригинал договора;
• в договоре не соблюдены положения абз. 2 п. 2 ст. 572 ГК РФ.

В соответствии с абз. 2 п. 2 ст. 572 ГК обещание подарить все свое имущество или его часть без указания на конкретный предмет дарения в виде вещи, права или освобождения от обязанности ничтожно.

Согласно п. 1.1 договора дарения даритель обязуется безвозмездно передать одаряемой денежные средства в сумме свыше 2,9 млн руб., однако в п. 1.5 того же договора отмечается, что денежные средства по данному договору в сумме свыше 2,8 млн руб. считаются полученными одаряемой в дар от дарителя с момента их фактической выдачи со счета. Кроме того, в п. 1.1 договора указано, что из суммы свыше 2,9 млн руб. одаряемая должна передать покупателю квартиры А. Жакубалиеву денежные средства в сумме 154 тыс. руб. и 40 тыс. руб.

Таким образом, даритель передает одаряемой деньги в сумме, которая меньше указанной в п. 1.1 договора дарения (2,9 млн руб.), – т.е. конкретная сумма, передаваемая в дар, в договоре не указана. В связи с этим обстоятельством апелляционный и кассационный суды признали договор дарения недействительным.

По обстоятельству, названному в абз. 2 п. 2 ст. 572 ГК, не указано, что к такому договору дарения применяются правила, предусмотренные п. 2 ст. 170 ГК.

Договор дарения является безусловным – то есть не предполагает оплату и оказание ответных услуг. В противном случае договор дарения является ничтожным, а сделка – притворной, поскольку даритель и одаряемый фактически осуществляют заем, мену или сделку купли-продажи. К притворной сделке применяются правила статьи, предусмотренной для той операции, которая производилась фактически (абз. 2 п. 1 ст. 572 ГК). При этом п. 1.1 спорного договора содержит обязательства (ответные услуги) по передаче денежных средств в сумме 154 тыс. руб. покупателю квартиры в целях оплаты им услуг риелтора и 40 тыс. руб. для оформления документов и в качестве компенсации затрат на совершение сделки купли-продажи квартиры, принадлежащей дарителю. Эти обязательства также указаны в п. 1.3 и 1.4 договора дарения.

Кассационным определением Судебной коллегии по гражданским делам Четвертого кассационного суда общей юрисдикции от 22 сентября 2022 г. апелляционное определение было оставлено без изменения, а кассационная жалоба ответчиков – без удовлетворения.

Верховный Суд Определением № 18-КГ23-32-К4 отменил постановления апелляционной и кассационной инстанций и направил дело на новое рассмотрение в апелляцию, разъяснив необходимость установить, на заключение какой прикрываемой сделки со всеми ее существенными условиями была направлена действительная воля сторон оспариваемого договора, и применить последствия недействительности сделки.

На мой взгляд, приведенные в данном определении выводы представляются противоречащими позиции, изложенной в Определении Судебной коллегии по гражданским делам ВС от 13 февраля 2018 г. № 18-КГ17-263, в котором указано, что предоставление оригинала документа, положенного в обоснование исковых требований в качестве основного письменного доказательства, в случае сомнения одной из сторон в его подлинности является обязательным (абз. 38 установочной части Определения № 18-КГ17-263). Речь шла о договоре дарения денежных средств.

В суде первой инстанции мы ходатайствовали об истребовании у ответчиков оригинала договора дарения денежных средств и проведении судебной экспертизы на предмет установления давности составления документа ввиду имеющихся оснований полагать, что договор составлен не 23 ноября 2016 г., а гораздо позднее. В удовлетворении ходатайства было отказано. Таким образом, суд принял светокопию договора дарения в качестве допустимого доказательства, что, как представляется, является нарушением норм процессуального права, устанавливающих правила доказывания в гражданском процессе и правила исследования и оценки доказательств.

В рассматриваемом случае ответчики представили в суды трех инстанций только нотариально заверенную светокопию договора. При этом копия была нотариально заверена 26 мая 2021 г. Согласно абз. 3 ст. 77 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате, утвержденных Верховным Советом РФ 11 февраля 1993 г. № 4462-1 (в редакции, действовавшей в 2021 г.), указано: «Свидетельствуя верность копий документов и выписок из них, нотариус не подтверждает законность содержания документа, соответствие изложенных в нем фактов действительности, личность, дееспособность и полномочия подписавших его лиц, правоспособность юридического лица, от которого исходит документ».

Оригинал спорного договора дарения также не был представлен в Верховный Суд, однако в нарушение позиции, изложенной в Определении № 18-КГ17-263, ВС признал светокопию договора надлежащим доказательством. Тем самым ВС посчитал, что апелляционный суд признал спорный договор недействительным только по одному основанию, указанному в абз. 2 п. 1 ст. 572 ГК, однако полагаю, что это неверно: апелляция признала договор недействительным по трем указанным основаниям, которые подробно изложены в выводах суда. Таким образом, Судебная коллегия по гражданским делам ВС, отменяя обжалуемые решения и возвращая дело на новое апелляционное рассмотрение, не исследовала и не оценила два других доказательства, по которым договор дарения признан недействительным:

• судам всех инстанций представлена только светокопия договора дарения;
• в договоре не соблюдены положения абз. 2 п. 2 ст. 572 ГК.