ЕСПЧ усомнился в достоверности доводов жалобы о пытках, но присудил компенсацию

Несмотря на противоречивость в словах заявителя об обстоятельствах нарушения его прав, Суд счел, что выявленные судмедэкспертом телесные повреждения – достаточное основание для признания факта пыток

Один из экспертов «АГ» выразил удивление позицией ЕСПЧ, не признавшего нарушение права на справедливое судебное разбирательство. Другой назвал постановление Европейского Суда абсолютно классическим, отметив справедливый характер присужденной компенсации.

3 декабря Европейский Суд вынес Постановление по делу «Калашников против России», заявитель по которому осужденный к лишению свободы Илья Калашников жаловался на применение к нему насилия во время содержания под стражей, из-за чего он признался в ряде преступлений.

Обстоятельства дела

В 2003 г. правоохранительными органами Свердловской области были задержаны четверо граждан, включая Илью Калашникова, – они подозревались в причастности к банде, орудовавшей в г. Серов. На двух допросах Калашников изобличил других задержанных в качестве главарей банды и был отпущен под подписку о невыезде.

Позднее следствие заподозрило Илью Калашникова в намерении скрыться от правосудия, и 8 мая 2003 г. он был задержан повторно, при этом ему было предъявлено обвинение в грабеже. В ходе допроса в качестве обвиняемого он признался в совершении преступления и вновь дал показания против своих сообщников. Суд избрал в отношении Ильи Калашникова меру пресечения в виде заключения под стражу, он был помещен в ИВС ЛОВД на станции Серов. Спустя неделю после задержания заявителя перевели в штрафной изолятор, функционировавший тогда в качестве СИЗО, в г. Новая Ляля.

В дальнейшем Илью Калашникова перевели в ИВС г. Серов, где он в июне того же года пожаловался следователю на жестокое обращение. Результаты медицинского освидетельствования выявили наличие следов побоев на теле заключенного, образовавшихся от ударов дубинки или палки. В этой связи он подал жалобу в органы прокуратуры.

Прокурорская проверка предполагаемого жестокого обращения продолжалась до мая 2005 г. За это время следователи семь раз отказывали в возбуждении уголовного дела за его недоказанностью. При этом были проведены допросы сокамерников Ильи Калашникова, надзирателей и иных лиц, изучена документация (книги жалоб, соответствующие журналы учета и медицинская отчетность) изоляторов. При вынесении последнего отказа следователь отметил, что зафиксированные на теле заключенного следы побоев не свидетельствуют о предполагаемом жестоком обращении. Обжалование отказа в возбуждении уголовного дела не увенчалось успехом.

В ходе судебного разбирательства по уголовному делу Илья Калашников не признал свою вину, заявив, что ранее данные признательные показания были получены под давлением. В этой связи Свердловский областной суд допросил сотрудников милиции, которые задержали его, надзирателей и судебно-медицинского эксперта, обнаружившего травмы.

В июне 2004 г. Илья Калашников был признан виновным в совершении кражи, грабежа и разбоя, а также в принадлежности к банде. Его приговорили к 22 с половиной годам лишения свободы. Впоследствии Верховный Суд своим Определением от 6 июня 2005 г. смягчил наказание до 21 года в связи с чистосердечным признанием заявителя и изобличением им других сообщников в ходе следствия.

Доводы сторон в ЕСПЧ

В жалобе в Европейский Суд Илья Калашников сослался на нарушение ст. 3 (запрещение пыток) Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод во время его нахождения в пенитенциарном учреждении, расположенном в Новой Ляле. Он также упомянул нарушения ст. 5 (право на свободу и личную неприкосновенность) и 6 (право на справедливое судебное разбирательство) Конвенции, не вдаваясь в подробности таких нарушений.

Заявитель утверждал, что во время пребывания в изоляторе ЛОВД на станции Серов он ежедневно подвергался допросам, в ходе которых следователи требовали от него дать нужные им показания под угрозой насилия. В Новой Ляле он, по его заявлению, ежедневно подвергался избиению и изощренным пыткам со стороны сокамерников и правоохранителей, ему также угрожали изнасилованием. Все это делалось ради получения от него ложных показаний, которые он в итоге дал. По словам заявителя, в своем чистосердечном признании он сознался в совершении других, более тяжких преступлений и вновь изобличил двух обвиняемых в качестве главарей банды.

При этом, как следует из постановления ЕСПЧ, в одном из поданных в Суд документов Илья Калашников утверждал, что он под диктовку написал свои признания. В другом – что он, не глядя, подписал уже готовый документ с чистосердечными признаниями. После того как заявителя перевели в ИВС г. Серов, он сообщил сотрудникам правоохранительных органов, что отзовет свои признательные показания из-за страха мести главаря банды. Но именно в тот период он признался в совершении еще ряда преступлений.

В возражениях на жалобу Правительство РФ отрицало утверждения заявителя. Государство-ответчик ссылалось на то, что заявитель боялся расправы со стороны своих подельников и просил перевести его в СИЗО г. Екатеринбурга. Вместо этого его перевели в исправительную колонию г. Новая Ляля, мотивируя это подходящими условиями содержания и тем, что другие обвиняемые по уголовному делу содержались именно там.

Российские власти также заявляли о том, что в указанном пенитенциарном учреждении никто заявителя не бил и он не обращался за медицинской помощью. При этом заключенный находился в изолированной камере колонии из соображений личной безопасности.

Выводы ЕСПЧ

Европейский Суд напомнил, что нарушения ст. 3 Конвенции должны быть доказаны «вне всякого разумного сомнения». Он отметил, что заявитель расплывчато описал само насилие со стороны сокамерников и пытки надзирателей. При этом эти детали выглядели еще довольно конкретными в сравнении с противоречивыми попытками определить дату инцидента.

ЕСПЧ также обратил внимание на то, что утверждение заявителя о способе дачи им признательных показаний носило весьма спорный характер. «Но даже подробные и последовательные показания не являются гарантией правдивости, потому что человек с ярким воображением, хорошей памятью и логическими навыками может придумать почти идеальную историю», – указано в постановлении.

Тем не менее, подчеркнул Страсбургский суд, факт остается фактом: на теле заявителя были выявлены травмы, а Конвенция требует от государств представить убедительные доказательства их появления, в противном случае ЕСПЧ признает их фактом жестокого обращения. В этой связи Суд отметил, что российское правительство не смогло обосновать происхождение телесных повреждений, и, как ранее пояснял судмедэксперт, они могли быть вызваны избиением. Таким образом, Европейский Суд предположил, что заявитель действительно подвергался жестокому обращению во время содержания под стражей. Соответственно, в рассматриваемом случае имело место нарушение ст. 3 Конвенции.

Что касается ст. 5 и 6 Конвенции, на нарушение которых также ссылался заявитель, ЕСПЧ отметил, что доказательства, полученные от обвиняемого путем пыток, бесчеловечного или унижающего достоинство обращения, могут повлечь несправедливое судебное разбирательство. Но только в том случае, если они повлияли на его осуждение и обвинительный приговор. В рассматриваемом деле, как подчеркнул Суд, нет объективных доказательств того, что какое-либо признание было получено от заявителя именно в Новой Ляле, как утверждал заявитель в своей жалобе в ЕСПЧ.

В этой связи Европейский Суд присудил Илья Калашникову компенсацию морального вреда в запрашиваемом им размере – 20 тыс. евро. При этом заявителю было отказано в возмещении судебных расходов на сумму 4450 евро в связи с их недоказанностью.

Эксперты «АГ» неоднозначно оценили выводы Суда

Эксперт по работе с ЕСПЧ Антон Рыжов отметил, что постановление является образцом лаконичности, которая в последнее время свойственна Страсбургскому суду при рассмотрении подобных дел.

«Интересно, что изложение фактов и вопросы сторонам в ходе коммуникации дела заняли на треть больше объема, чем текст окончательного постановления. В итоге мотивировка Суда предельно сжата: если государство не объяснило, откуда у заявителя, находившегося под стражей, появилось пять гематом на ягодицах, значит, ЕСПЧ исходит из того, что появились они в результате пыток. В свою очередь, если власти не возбудили уголовное дело, ограничившись доследственной проверкой, значит, расследование проведено неэффективно», – пояснил он.

Антон Рыжов выразил удивление позицией Суда по вопросу об отсутствии нарушения права на справедливое судебное разбирательство. «ЕСПЧ указал, что заявитель в ходе процесса заявлял о “выбитых” признательных показаниях, и, судя по всему, они были положены в основу весьма сурового (21 год тюрьмы) приговора. Думается, Европейскому Суду, констатировавшему факт пыток, следовало более внимательно отнестись к этой части жалобы», – считает эксперт.

Адвокат АП г. Москвы Валерий Шухардин назвал классическим постановление Европейского Суда. «В нем поднят важный вопрос о незаконном применении насилия в отношении лиц, которые находятся под стражей, и, соответственно, о расследовании этих обстоятельств. В данном случае судмедэкспертом были объективно зафиксированы телесные повреждения, полученные заявителем в период его содержания в СИЗО от резиновой дубинки или просто палки, – отметил он. – Это указывает на ненадлежащее отношение к заключенному, попадающее под действие ст. 3 Конвенции. Власти не смогли, вопреки своей прямой обязанности, вразумительно и достоверно объяснить причины происхождения этих телесных повреждений, что и привело к признанию нарушения ст. 3 Конвенции по материальному аспекту».

По словам адвоката, при расследовании обращения заявителя о возбуждении уголовного дела в связи с незаконным применением в отношении него физического насилия власти РФ опять же уклонились от правовой оценки этих обстоятельств. Это, в свою очередь, привело к отказу в возбуждении уголовного дела, которое впоследствии было признано Европейским Судом как неэффективное. «Если национальные власти за много лет не устранили эти системные нарушения во властных структурах, то Европейский Суд принял соответствующее решение с адекватной компенсацией морального ущерба», – подытожил Валерий Шухардин.