Эксперты прокомментировали наиболее значимые положения третьего коронавирусного обзора ВС

Они обратили внимание на вопросы аренды, налогов и сборов, выплат медицинским и иным работникам, использования ВКС и наказания за нарушение санитарно-эпидемиологических правил

Один из экспертов отметил, что наиболее «болезненными» из-за коронавируса по-прежнему остаются вопросы предоставления «арендных каникул», а также вопросы в сфере туристической деятельности. По мнению другого, неуплаченные в период карантина с фактически неполученных доходов установленные законом налоги, сборы и авансовые платежи должны быть признаны безнадежными к списанию. Третий заметил, что ВС окончательно определил, что необходимость обеспечения санитарно-эпидемиологической безопасности участников судебного заседания не может являться основанием для проведения закрытого судебного заседания. Четвертый посчитал, что обзор вряд ли внесет ясность в вопрос урегулирования трудовых споров в лечебно-профилактических учреждениях.

Как уже сообщалось, 17 февраля Президиум Верховного Суда утвердил Обзор по отдельным вопросам судебной практики, связанным с применением законодательства и мер по противодействию распространению на территории РФ коронавируса (COVID-19), № 3. Редакция «АГ» попросила адвокатов и юристов прокомментировать новые разъяснения Суда об отправлении правосудия в период пандемии.

Дополнительные гарантии

Адвокат АП г. Москвы Павел Андреев обратил внимание на ответ на третий вопрос обзора, в котором объясняется, какие категории работников медицинских организаций имеют право на получение специальной социальной выплаты, связанной с оказанием медицинской помощи больным коронавирусом. ВС указал, что право на получение специальной социальной выплаты, помимо медицинских и иных работников медицинских и иных организаций, оказывающих медицинскую помощь (участвующих в оказании медицинской помощи, обеспечивающих оказание медицинской помощи) по диагностике и лечению коронавируса, имеют медицинские работники, которые непосредственно оказанием медицинской помощи больным коронавирусом не занимаются, но при выполнении должностных обязанностей контактируют с пациентами с установленным диагнозом COVID-19.

По мнению эксперта, позиция ВС является очень актуальной для нижестоящих судов и должна учитываться и органами прокуратуры, и госинспекцией труда. Это обусловлено тем, что в постановление правительства, регулирующего эти вопросы, вносились изменения, в том числе 30 октября 2020 г., и менялся сам подход к определению подобных выплат. «Имеют место жалобы медицинских работников в органы государственной инспекции труда, прокуратуры, а также иски в судебные органы. Большинство споров связано с тем, какие именно категории медицинских работников наделены правом на специальную выплату, обусловленную риском заражения медицинского работника при контакте с больными коронавирусом. Например, рентген-лаборант непосредственно взаимодействует с пациентом, осуществляет флюорографию или рентгеноскопию, а врач-рентгенолог занимается только описанием цифрового снимка, не взаимодействует с пациентом. Вместе с тем врач постоянно взаимодействует с рентген-лаборантом, – рассказал Павел Андреев. – Важную роль играет и то, отнесено ли медучреждение к ЛПУ, где лечат коронавирус, по типу больницы в Коммунарке или это обычная районная поликлиника».

Адвокат отметил, что Верховный Суд перечислил категории медицинских и иных работников, которые в силу своей должности наделены правом на доплату, и особо подчеркнул, что есть работники, непосредственно оказывающие медицинскую помощь больным коронавирусной инфекцией, а есть работники, только контактирующие с пациентами с установленным диагнозом. «Представляется, что этот подход позволит судам нижестоящих инстанций в каждом конкретном споре разграничивать ситуацию, но вряд ли обзор внесет ясность в вопрос урегулирования трудовых споров в конкретных лечебно-профилактических учреждениях, поскольку в каждом конкретном случае нужно анализировать как номенклатуру медицинской должности и профиль медицинского учреждения, так и понимать, был ли контакт просто с пациентом или с пациентом с установленным диагнозом», – указал Павел Андреев.

COVID-19 и гражданское законодательство

По мнению адвоката АП г. Москвы Анны Минушкиной, наиболее «болезненными» из-за коронавируса по-прежнему остаются вопросы предоставления «арендных каникул», а также вопросы в сфере туристической деятельности, в связи с чем третий обзор ВС РФ позволит разрешить ряд проблемных моментов.

ВС отметил в п. 4 документа, что право на отсрочку внесения арендной платы имеют организации и индивидуальные предприниматели, являющиеся субарендаторами недвижимого имущества, за исключением жилых помещений, по договорам, заключенным до принятия органом государственной власти соответствующего субъекта Федерации решения о введении режима повышенной готовности или чрезвычайной ситуации на территории субъекта РФ, которые осуществляют деятельность в отраслях российской экономики, в наибольшей степени пострадавших в условиях ухудшения ситуации в результате распространения коронавируса.

Анна Минушкина посчитала, что данное разъяснение немаловажно для сегодняшней правоприменительной практики, поскольку положения ч. 1 ст. 19 Закона № 98-ФЗ, которым внесены изменения в отдельные законодательные акты по вопросам предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций, не предоставляют субарендаторам права на отсрочку, ввиду чего некоторые арендодатели (арендаторы) не шли на уступки своим контрагентам и лишали их возможности получить «арендную льготу».

Вместе с тем, указала она, наиболее важное разъяснение ВС предоставил в ответе на вопрос № 5. Так, арендаторы, получившие право на уменьшение размера арендной платы, столкнулись с невозможностью получить отсрочку по уплате арендной платы. «В то же время большинство арендаторов все равно обращались к своим арендодателям с просьбой не только уменьшить аренду, но и предоставить отсрочку по оплате аренды, однако зачастую получали отказ со ссылкой на отсутствие у них такого права на основании ч. 3 ст. 19 Закона № 98-ФЗ. Теперь имеется однозначный ответ: если между арендатором и арендодателем уже достигнуты договоренности об уменьшении арендной платы – арендатор не лишен права на предоставление ему отсрочки на основании ч. 1 ст. 19 Закона № 98-ФЗ вне зависимости от того, попадает он в перечень пострадавших от коронавируса отраслей или нет, в том числе за периоды, предшествовавшие заключению соглашения о снижении арендной платы», – подчеркнула адвокат.

По мнению Анны Минушкиной, стоит обратить внимание и на ответ № 7, в котором ВС разъяснил, что возврат денежных средств за туры, купленные до 31 марта 2020 г., при соблюдении порядка, предусмотренного Постановлением Правительства РФ от 20 июля 2020 г. № 1073, не является препятствием для рассмотрения спора в суде. «Обе процедуры возврата средств могут быть применены параллельно, что вполне разумно, поскольку отказ от права на судебную защиту недействителен согласно принципам процессуального законодательства», – напомнила она.

Не менее важен, по ее мнению, ответ на вопрос № 8, согласно которому если инвалидность, временная нетрудоспособность и иная затруднительная жизненная ситуация туриста имели место полностью или частично в период действия Постановления Правительства № 1073 независимо от дня наступления соответствующего обстоятельства, но если хотя бы часть такой жизненной ситуации существовала с 24 июля 2020 г., то турист вправе рассчитывать на возврат денежной суммы за турпродукт в течение сокращенного срока (90 календарных дней с даты предъявления указанного требования).

Вопросы налогообложения в период борьбы с коронавирусом

В ответе на вопрос № 13 ВС указал, что если нормативным правовым актом субъекта Федерации или муниципального образования не принято решение о продлении срока уплаты налога и (или) авансового платежа для налогоплательщиков – физических лиц, распространение коронавируса само по себе не является основанием для переноса срока исполнения обязанности по уплате обязательных платежей и освобождения от уплаты пени за соответствующий период просрочки.

Заведующий Московским «Центральным» филиалом МКА «Санкт-Петербург» Юрий Качан отметил, что в ст. 401 ГК содержится понятие непреодолимой силы (форс-мажор), под которой понимаются чрезвычайные и непредотвратимые при данных условиях обстоятельства, которые, в частности, лишили гражданина возможности осуществлять свою трудовую деятельность, получать от нее доход и уплачивать с него законно установленные налоги и сборы, например в период карантина. Поэтому, отметил адвокат, предусмотренное Постановлением Правительства № 409 от 2 апреля 2020 г. «О мерах по обеспечению устойчивого развития экономики» продление сроков уплаты налогов, сборов и авансовых платежей для ряда плательщиков – организаций и индивидуальных предпринимателей является не вполне продуманным.

«Нельзя улучшать экономику государства и одновременно уничтожать малое и среднее предпринимательство, которое в результате введения органами власти ограничительных мероприятий понесло колоссальные убытки. Именно поэтому неуплаченные в период карантина с фактически неполученных доходов установленные законом налоги, сборы и авансовые платежи, на мой взгляд, должны быть признаны на законодательном уровне безнадежными к списанию», – посчитал он.

Применение УК и УПК

В п. 15 Верховный Суд указал, что если гражданин, инфицированный COVID-19 или контактировавший с таким лицом и обязанный в силу вынесенного в отношении его постановления, предписания соблюдать санитарно-эпидемиологические правила, в том числе определенные ограничения, умышленно их не выполняет (зная о своем заболевании или контакте с заболевшим, нарушает режим изоляции, посещает общественные места, пользуется общественным транспортом и т.п.), то в случае наступления общественно опасных последствий, указанных в диспозиции ч. 1–3 ст. 236 УК, состоящих в причинной связи с допущенными им нарушениями санитарно-эпидемиологических правил, он несет уголовную ответственность по соответствующей части ст. 236 УК, а при создании вследствие таких нарушений реальной угрозы наступления последствий в виде массового заболевания людей – по ч. 1 этой статьи.

Юрий Качан посчитал, что Верховный Суд дал на этот вопрос вполне исчерпывающий ответ, из которого следует, что доказать виновность и привлечь к уголовной ответственности по ст. 236 Уголовного кодекса за нарушение санитарно-эпидемиологических правил гражданина, инфицированного COVID-19 или контактировавшего с такими лицами, будет практически невозможно. Для этого в каждом конкретном случае и по каждому уголовному делу о нарушении санитарно-эпидемиологических правил необходимо назначить и провести судебную экспертизу, на разрешение которой поставить вопросы о действиях лица в нарушении конкретных санитарно-эпидемиологических правил, в каких конкретно действиях (бездействии) виновного выразились нарушения, а также доказать прямую причинную связь между этими нарушениями и массовым заболеванием людей. «Но каким образом можно доказать виновность гражданина в массовом заражении людей COVID-19? А именно эти признаки и образуют состав уголовно наказуемого деяния, предусмотренного ст. 236 УК РФ», – отметил Юрий Качан.

В то же время, указал он, Закон о санитарно-эпидемиологическом благополучии населения предусматривает соответствующие меры контроля, профилактики, лечения и ограничения свободы передвижения для инфицированных больных, лиц с подозрением на такие заболевания, а также лиц, контактировавших с больными.

В ответе № 16 ВС заметил, что в период после 12 мая 2020 г. остаются актуальными разъяснения, изложенные в ответе на вопрос № 16 второго коронавирусного обзора ВС, о праве суда по каждому уголовному делу или материалу, требующему безотлагательного рассмотрения, принять решение о проведении всего судебного разбирательства с использованием систем видео-конференц-связи. В следующем пункте разъясняется, что если суд в период действия введенного в субъекте Федерации режима повышенной готовности признал ходатайство органа предварительного расследования об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу требующим безотлагательного рассмотрения, то такое ходатайство может быть рассмотрено судом с использованием систем видео-конференц-связи при условии соблюдения требований справедливого судебного разбирательства, изложенных в ответе на вопрос № 16 Обзора № 2 и ответе на вопрос № 16 Обзора № 3. Далее ВС указал, что суд может принять решение о рассмотрении уголовного дела или материала с использованием систем видео-конференц-связи, если одна или обе стороны против этого возражают, поскольку должен исходить из необходимости обеспечения санитарно-эпидемиологической безопасности участников уголовного судопроизводства.

Комментируя ответы № 16–18, младший юрист уголовно-правовой практики ART DE LEX Максим Стажила указал, что, несмотря на очевидные положительные стороны и новые возможности, которые дает правосудию использование ВКС, остро встает вопрос гарантий осуществления процессуальных прав участников судопроизводства и справедливого судебного разбирательства. Он отметил, что в ответе на 17-й вопрос в дополнение к тезисам Обзора № 2 ВС акцентирует внимание на безусловной необходимости организации рассмотрения дел (материалов) с соблюдением требований справедливого судебного разбирательства, указывая в том числе на частные детали: «должны быть обеспечены обвиняемому, в том числе не находящемуся под стражей, но участвующему в судебном заседании посредством систем видео-конференц-связи, равно как и потерпевшему возможность следить за ходом судебного процесса, видеть и слышать участников судебного заседания, задавать им вопросы, быть заслушанным сторонами и судом; право обвиняемого на квалифицированную юридическую помощь, включая возможность конфиденциального, в отсутствие иных лиц, общения обвиняемого с его защитником (например, с использованием стационарной или сотовой телефонной связи)».

«Во многом такая позиция ВС РФ будет способствовать все большему расширению использования систем видео-конференц-связи, что значительно повлияет на уголовный процесс и, возможно, в скором времени вызовет необходимость внесения изменений в уголовно-процессуальные нормы, в том числе в части использования данного механизма при производстве процессуальных действий в досудебном производстве», – предположил юрист.

В ответе № 20 отмечается, что необходимость обеспечения санитарно-эпидемиологической безопасности участников судебного заседания не может являться основанием для проведения закрытого судебного заседания. Максим Стажила указал, что данная тема долгое время оставалась актуальной. Теперь ВС РФ окончательно определил, что исходя из положений УПК РФ необходимость обеспечения санитарно-эпидемиологической безопасности участников судебного заседания не может являться основанием для проведения закрытого судебного заседания.