Адвокаты проанализировали доклад Уполномоченного по правам человека за 2022 год

Высказанные Татьяной Москальковой предложения, касающиеся адвокатов, нашли поддержку, но при этом почти все эксперты либо предложили свои законодательные инициативы, либо указали на недочеты доклада

Так, один из них указал, что право на обеспечение участия защитника по назначению логично было бы предоставить лицам, привлекаемым по составам преступлений с административной преюдицией. Второй полагает, что разумно было бы уделить в докладе внимание тому, какие меры необходимо предпринять для снижения уровня преступности. Третий надеется, что законодатель закроет лазейки, позволяющие нарушать разумные сроки. Четвертая с сожалением констатировала, что в докладе не были рассмотрены вопросы лиц, проживающих в коммунальных квартирах в Москве, которым не оказано содействие в расселении по программе реновации. В то же время Советник ФПА Ольга Власова отметила, что предложение уполномоченного внести поправки в КоАП в части допуска защитника до составления протокола вызывают большой интерес – это значительно облегчит защиту задержанных за административные правонарушения.

Напомним, 6 июня федеральный омбудсмен Татьяна Москалькова представила президенту Доклад о деятельности Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации за 2021 г., согласно которому за этот период к ней поступило рекордное число обращений – около 60 тысяч.

Производство по делам об административных правонарушениях

Согласно докладу, в 2021 г. к Уполномоченному поступило 222 обращения граждан, касающихся вопросов организации и проведения публичных мероприятий, из них 27 – коллективные. При этом из-за коронавирусных ограничений не поступало жалоб по вопросам согласования публичных мероприятий.

Больше всего жалоб было по поводу задержания и доставления участников публичных мероприятий в подразделения органов внутренних дел. В обращениях заявители указывали на задержки в составлении протоколов, содержание в не приспособленных для этого помещениях, отсутствие возможности сообщить о задержании родственникам. Татьяна Москалькова отметила, что нарушения условий содержания административно задержанных оперативно устранялись. В то же время проверки показали, что в большинстве случаев основания задержания были законными и обоснованными.

Поступали обращения по поводу оказания содействия в допуске адвокатов к задержанным участникам несогласованных акций, доставленным в районные отделы внутренних дел для оформления протокола об административном правонарушении. В ряде случаев адвокаты получали отказы необоснованно. По мнению Уполномоченного, порядок допуска адвокатов к задержанным во время незаконных публичных мероприятий требует законодательного совершенствования. В докладе рекомендуется рассмотреть вопрос о приведении ч. 4 ст. 25.5 КоАП в соответствие с положениями Закона «О полиции» и закрепить в новой редакции КоАП право гражданина пользоваться услугами защитника с момента фактического задержания, а не с момента возбуждения дела об административном правонарушении, как это установлено в настоящее время в КоАП.

Советник ФПА Ольга Власова отметила, что предложение Уполномоченного внести поправки в КоАП в части допуска защитника до составления протокола вызывает большой интерес – это значительно облегчит защиту задержанных за административные правонарушения. «Кроме того, я бы еще предложила внести поправки в части того, что задержанные за участие в незаконных публичных мероприятиях имеют право на БЮП. В этом случае всем задержанным по этому основанию с момента задержания и до составления протокола была бы обеспечена профессиональная юридическая помощь», – полагает Ольга Власова. Она указала, что на сегодняшний день в Москве и в большинстве регионов уже существует максимально прозрачная и эффективная электронная система распределения дел по назначению.

Вице-президент АП Ставропольского края Никита Трубецкой позитивно отнесся к предложению об изменении положений КоАП в части обеспечения участия адвоката-защитника. «Отрадно, что предложения не только предельно конкретные, но и системные. Так, предлагается нормативно закрепить в КоАП право задержанного (с момента фактического задержания) на помощь адвоката. Реализации данной возможности послужит право задержанного на телефонный звонок (такое предложение также имеется). В продолжение комплекса мер по обеспечению защиты прав лиц, привлекаемых к административной ответственности, предлагается закрепить в КоАП обязательное участие защитника по назначению. Хотя это прямо не оговорено, полагаю, прежде всего обязательное участие защитника предполагается в делах, в которых может быть назначено административное наказание в виде ареста. Возможно, право на обеспечение защитником по назначению будет предоставлено лицам в случае, если они привлекаются по статье, санкцией которой предусмотрено лишение специального права (право управления транспортным средством и т.д.)», – полагает он.

Никита Трубецкой считает, что аналогичное право на обеспечение участия защитника по назначению логично было бы предоставить лицам, привлекаемым за правонарушения, которые при повторном совершении аналогичного проступка могут повлечь уголовную ответственность, то есть это составы преступления с административной преюдицией. «Впрочем, не буду забегать вперед. Важно само предложение, высказанное на таком высоком уровне. Полагаю, что обязательное участие защитника в производстве по делам об административных правонарушениях отражает интересы и гражданского общества в целом, и адвокатуры как его части, ответственной за оказание квалифицированной юридической помощи», – заключил он.

В докладе также отмечается, что нуждаются в корректировке и ведомственные регламенты МВД России для устранения возможности ограничения допуска адвокатов в здание подразделения полиции под предлогом введения режима спецоперации, от чего содержащиеся там граждане лишаются права на юридическую помощь. Также предложено проработать вопрос о создании интернет-канала для общения адвокатов с подзащитными, содержащимися под стражей.

По мнению Ольги Власовой, это предложение заслуживает внимания. При этом она отметила, что на практике многое зависит от конкретного руководителя подразделения МВД.

Никита Трубецкой полагает, что следует поддержать инициативу о создании интернет-канала для общения адвокатов с подзащитными, содержащимися под стражей, и скорректировать регламенты МВД, позволяющие не допускать защитников в отделы полиции под предлогом спецопераций. «Следует отметить, что право адвоката на доступ к доверителю – это объективная реализация основного права обвиняемого в совершении уголовного преступления на профессиональную защиту в самый сложный период уголовного процесса, ведь именно в период невозможности связи с внешним миром задержанный (находящийся под стражей) чаще всего подвергается запугиванию или жестокому обращению. Административные и бюрократические проволочки, дополнительные требования (помимо предъявления удостоверения адвоката и ордера), чрезмерные очереди и иные оправдания подобного рода являются неприемлемыми», – указал он.

Уголовные дела

Согласно докладу, в сфере уголовного судопроизводства преобладают заявления в защиту прав подозреваемых и обвиняемых. Почти вдвое меньше поступает обращений в защиту прав потерпевших и незначительное количество – в интересах прав иных участников уголовного процесса, включая адвокатов, свидетелей, экспертов и других.

В 2021 г. подозреваемые, обвиняемые, их адвокаты, родственники жаловались главным образом на обвинительный уклон ведения предварительного следствия, что выражалось, по их мнению, в безосновательных отклонениях следователем ходатайств адвокатов, в игнорировании их аргументов, в отказах в приобщении к уголовному делу собранных ими материалов, которые могут стать доказательствами.

По мнению адвоката АП Белгородской области Алексея Нехаенко, доклад не затрагивает актуальные проблемы и не предусматривает пути их решения. Из документа следует, что в 2021 г. в стране совершено более двух миллионов преступлений в отношении более полутора миллионов человек. «Цифры из года в год ошеломляющие. За прошлый год в результате преступлений погибло более 23 тысяч человек. Разумно было бы уделить в докладе внимание тому, какие меры необходимо предпринять для снижения уровня преступности в целом и насильственной в частности, ведь задача правоохранительной системы – не только выявление и пресечение преступлений, но и, в первую очередь, их предупреждение, о чем сами правоохранители, погрязшие в рутинной работе и погоне за “показателями”, забывают. Забыла об этом и Уполномоченный по правам человека», – полагает он.

Большой объем доклада, заполняемый яркими статистическими иллюстрациями, обходит стороной актуальные и сложные проблемы, его суть сводится к формализму, так как задач к реальному снижению уровня преступности не ставится, считает Алексей Нехаенко. Тем не менее, указывает он, в докладе имеются нотки позитивного влияния на сложившуюся правоприменительную практику, в частности акцент на необходимость законодательного закрепления предельного срока проверки по сообщению о преступлении. «Актуально и по сути революционно для национальной правоприменительной системы звучит идея законодательного закрепления возможности компенсации потерпевшему вреда, причиненного преступлением, со стороны государства при неустановлении виновного лица либо при отсутствии у виновного возможности такой компенсации. С учетом количества преступлений и лиц, в отношении которых они совершены (более полутора миллионов человек за прошлый год, по официальным данным), это может стать серьезной статьей расходов в бюджете и одновременно способствовать росту латентной преступности. Но к идее наделения потерпевших таким правом нужно стремиться. В тексте доклада такое упоминание, вероятнее всего, сделано для “красного словца”, поскольку в предложениях по итогам доклада соответствующая законодательная инициатива не озвучивается», – указал адвокат.

В 2021 г. к Уполномоченному поступило 8 146 обращений по вопросам защиты прав подозреваемых, обвиняемых и подсудимых, что на 7% больше, чем в 2020 г., но на 2% меньше, чем в 2019 г.

На том же уровне по сравнению с прошлым годом осталось число жалоб на необоснованное избрание меры пресечения в виде заключения под стражу, а также на длительные ее сроки (653). Отмечается, что предусмотренные ст. 97 УПК основания для применения меры пресечения в виде заключения под стражу, а также рекомендации Постановления
Пленума ВС от 19 декабря 2013 г. № 41 (в редакции от 11 июня 2020 г.) «О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста, залога и запрета определенных действий» не всегда соблюдаются.

Адвокат КА «Галоганов и партнеры» Юрий Катейкин полагает, что в докладе совершенно справедливо указано на длительные сроки содержания под стражей обвиняемых и на нарушения требований о разумности при продлении сроков. «Такие факты в правоприменительной практике стали носить массовый характер. Именно этим обусловлено большое количество лиц, находящихся в СИЗО. Откровенное нарушение разумных сроков следственные органы скрывают “творческим” подходом по решению вопросов о продлении сроков, граничащим с откровенным процессуальным хамством. К примеру, истечения предельных сроков избегают путем откровенной завышенной квалификации действий обвиняемого, событие средней тяжести переводят в категорию тяжких преступлений, а тяжкой – в особо тяжкую. Другим способом “избежания предельных сроков содержания под стражей” является фиктивное начало выполнения требований ст. 217 УПК, в ходе которого продление срока стражи законом не ограничено. Продлили срок якобы для ознакомления, потом возобновили – и так до бесконечности.

Казалось бы, судебный орган при согласовании таких продлений должен обращать внимание на такие нарушения, применять меры “судебного контроля”, но, увы, это формальность. На практике был случай, когда мы отказывались от ознакомления с делом по причине того, что это наше право, а не обязанность: хотели скорейшего направления дела в суд. Несмотря на это, сроки продлевались, нас год “вынуждали” знакомиться с делом, а судебные органы не обращали на такие продления внимания», – рассказал адвокат.

Юрий Катейкин отметил, что по этой причине в настоящее время для следственных органов предельные сроки не существуют. Он выразил надежду, что законодатель в ближайшее время закроет эти лазейки, применяемые для нарушения конституционных прав граждан.

Никита Трубецкой назвал разочаровывающим отсутствие конкретных предложений в части обеспечения реальной состязательности уголовного процесса и гарантий невмешательства в профессиональную деятельность адвоката. «Очевидно, что защита основных свобод и прав человека лучше обеспечивается тогда, когда не только судьи, прокуроры и следователи, но и адвокаты надежно защищены от давления и вмешательства со стороны. Однако пока все предложения адвокатского сообщества о введении ответственности за нарушение профессиональных прав адвоката, прямое вмешательство в его деятельность не находят достаточного понимания», – отметил он.

По мнению Никиты Трубецкого, есть и другие нерешенные конкретные проблемы, связанные с гарантиями независимости адвокатской деятельности. Например, процедура судебного разрешения на допрос адвоката не регламентирована УПК, что порождает недоразумения. Хотя со времени вынесения Конституционным Судом Определения № 863-О/2019 прошло более трех лет, порядок рассмотрения ходатайства следователя о вызове адвоката для допроса не определен не то что на уровне закона, но и обобщенной судебной практики в виде постановления Пленума Верховного Суда.

«Или набившая оскомину проблема невозможности сбора информации с ограниченным доступом. Адвокатское сообщество давно и последовательно настаивает на предоставлении адвокату права на получение путем адвокатского запроса информации с ограниченным доступом. В настоящее время институт адвокатского запроса не дает адвокату дополнительных гарантий по сравнению с иными представителями по гражданским и административным делам. Более того, право на получение информации путем запроса адвокатом практически не отличается от общегражданского. Отсутствие права на непосредственный сбор информации является наиболее непропорциональным в уголовном судопроизводстве, поскольку существенно ограничивает конституционные гарантии защиты лиц, в отношении которых государством инициировано уголовное преследование и предприняты меры принуждения. Необходимость обеспечения таким правом адвоката-защитника обусловлена его прямым упоминанием в Конституции (ч. 2 ст. 48) в качестве исполнителя гарантии оказания квалифицированной юридической помощи задержанным, заключенным под стражу и обвиняемым в совершении преступлений», – указал адвокат. Подобная инициатива позволила бы защитникам обрести действенный механизм получения необходимой для оказания квалифицированной юридической помощи информации, в том числе в период досудебной подготовки, считает Никита Трубецкой.

В докладе отмечается, что большая группа обращений касалась оказания содействия по уголовным делам, расследуемым в отношении российских граждан органами юстиции зарубежных стран. Обращения поступали в связи с непредоставлением русскоязычных адвокатов и переводчиков, длительными сроками расследования, неудовлетворительными условиями содержания и плохим медицинским обслуживанием. Были заявления о политизированности уголовного преследования и надуманности оснований и мотивов, по которым оно осуществляется.

Указывается, что центрами оказания юридической помощи соотечественникам по текущим вопросам, а также консультаций адвокатов по конкретным делам могли бы стать представительства Россотрудничества за рубежом (центры науки, «русские дома»). По вопросу оплаты труда адвокатов, представляющих интересы российских граждан за рубежом, предлагается более широко использовать возможности Фонда поддержки соотечественников.

«Я считаю, что в этой части необходима активная совместная работа Министерства юстиции, Уполномоченного и ФПА, а также общественных адвокатских организаций, например Международного союза адвокатов», – отметила Ольга Власова.

Жилищное право

Адвокат АП г. Москвы Лидия Шевцова заметила, что проделана большая работа по рассмотрению жалоб в сфере жилищных прав и достигнуто много положительных результатов. «Например, неудивительно, что большое количество жалоб в пандемийном 2021 г. было связано с оплатой услуг ЖКХ и качеством их предоставления. Отдельно были рассмотрены проблемы дольщиков, лиц, выселяемых из единственного жилья, что, безусловно, требует пристального внимания», – указала она.

Лидия Шевцова с сожалением констатировала, что в докладе не были рассмотрены вопросы лиц, проживающих в коммунальных квартирах в Москве, которым не оказано содействие в их расселении, не предоставлено первоочередное право расселения по программе реновации. «Известно, что некоторые семьи, проживающие в нечеловеческих условиях в коммуналках, вынуждены ждать 10 лет (третья волна реновации до 2032 г.), когда их смогут переселить по программе реновации в новый дом», – пояснила адвокат. При этом она отметила, что такие дома не подлежат капитальному ремонту, а, стало быть, к проблемам бытового характера, нередко антисанитарным условиям проживания добавляются и проблемы ветшания многоквартирных домов.

«Хотелось бы, чтобы Уполномоченный по правам человека обратила внимание на несовершенство закона Правительства Москвы о реновации, который существенно ограничивает права жильцов коммунальных квартир, оставляя их в уязвимой с точки зрения жилищного законодательства группе», – указала Лидия Шевцова.