ВС счел законными правительственные «антикоронавирусные» правила поведения граждан и организаций

Суд заключил, что постановление было принято в целях защиты населения, охраны здоровья граждан от распространения в России COVID-19 в рамках полномочий Правительства РФ и с соблюдением порядка его принятия

Один из экспертов «АГ» отметил, что за отсутствием более существенных аргументов ВС не составило никакого труда отклонить доводы административного иска, при этом за рамками судебного рассмотрения остался вопрос о соответствии постановления закону по существу. Другая отметила, что оспариваемые правила носят общий характер и не направлены на разрешение текущей санитарно-эпидемиологической ситуации в стране, связанной с распространением коронавирусной инфекции. По мнению третьей, хотя Верховный Суд не нашел нарушений в Правилах и порядке их опубликования, законодательство, регулирующее введение чрезвычайного положения и режима повышенной готовности в РФ, достаточно противоречивое.

Верховный Суд опубликовал Решение № АКПИ20-261 от 10 июля 2020 г. по административному иску об оспаривании Правил поведения, обязательных для исполнения гражданами и организациями при введении режима повышенной готовности или чрезвычайной ситуации (утв. Постановлением Правительства РФ от 2 апреля 2020 г. № 417).

В административном иске в ВС РФ Тимофей Писаревский указал, что порядок принятия и опубликования спорного постановления правительства был нарушен. По мнению административного истца, размещенный на Официальном интернет-портале правовой информации документ представляет непосредственную угрозу правам и свободам неограниченного круга лиц на территории России, поскольку при введении режима повышенной готовности или чрезвычайной ситуации создает недопустимые в силу Конституции РФ правовые последствия, не исключающие преждевременную утрату жизни гражданами как прямое следствие исполнения спорных Правил.

После изучения материалов дела и анализа норм оспариваемого документа Верховный Суд заключил, что спорное постановление было принято в целях защиты населения, охраны здоровья граждан от распространения на территории России новой коронавирусной инфекции. Такой документ был издан в рамках полномочий Правительства РФ, с соблюдением порядка его принятия (в частности, требований к форме и виду нормативного правового акта, процедуры принятия последнего, правил введения его в действие, в том числе порядка опубликования и вступления его в силу). В этой связи ВС отклонил доводы административного истца о нарушении порядка издания правительственного постановления, поскольку в рассматриваемом случае был установлен особый порядок его принятия в условиях борьбы с распространением COVID-19 на территории России.

Как пояснил Суд, ранее п. 61.1 правительственного регламента был дополнен абзацем, в соответствии с которым положения его п. 53–61 не распространяются на случаи внесения в российское правительство проектов актов, подготовленных во исполнение решений Координационного совета при Правительстве РФ, а также Плана первоочередных мероприятий (действий) по обеспечению устойчивого развития экономики в условиях ухудшения ситуации в связи с распространением новой коронавирусной инфекции. Такие проекты актов вносятся в Правительство РФ в порядке и сроки, установленных решениями Координационного совета.

«Согласно разъяснению, данному в п. 35 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 25 декабря 2018 г. № 50 “О практике рассмотрения судами дел об оспаривании нормативных правовых актов и актов, содержащих разъяснения законодательства и обладающих нормативными свойствами”, проверяя содержание оспариваемого акта или его части, необходимо также выяснять, является ли оно определенным. Если оспариваемый акт или его часть вызывают неоднозначное толкование, оспариваемый акт в такой редакции признается не действующим полностью или в части с указанием мотивов принятого решения. Оспариваемые положения нормативного правового акта являются ясными и определенными, двойного толкования не содержат, вопросы возмещения вреда не регламентируют, Федеральному закону от 25 декабря 2008 г. № 273-ФЗ “О противодействии коррупции” не противоречат», – отмечено в решении Суда.

Юрист юридической фирмы «Борениус» Артем Берлин с сожалением отметил, что из решения Верховного Суда довольно сложно понять суть претензий истца к спорному постановлению Правительства РФ. «Приведенные в тексте решения доводы указывают на “преждевременную утрату жизни гражданами как прямое следствие исполнения Правил”, однако невозможно уяснить, в чем именно, по мнению истца, заключается эта угроза. Правовые доводы истца, кажется, сводятся к недопустимости электронного опубликования постановления правительства и несоблюдению порядка и сроков внесения проекта постановления на рассмотрение, установленных регламентом правительства», – предположил он.

По словам эксперта, за отсутствием более существенных аргументов Суду не составило никакого труда отклонить вышеприведенные доводы. «В регламент правительства внесена поправка, позволяющая в условиях эпидемии COVID-19 принимать некоторые постановления в сокращенной процедуре, что предопределило позицию Верховного Суда, – пояснил Артем Берлин. – За рамками судебного рассмотрения при этом остался вопрос о соответствии постановления закону по существу, а не по процедуре принятия. Между тем “благодаря” уже состоявшемуся решению Верховного Суда этот вопрос теперь не может быть поставлен: согласно п. 2 ч. 1 ст. 194 КАС РФ рассмотрение дела об оспаривании нормативного акта возможно только один раз независимо от заявлявшихся в процессе оснований».

Адвокат АП Ставропольского края Нарине Айрапетян полагает, что, хотя Верховный Суд не нашел нарушений в Правилах и порядке их опубликования, законодательство, регулирующее введение чрезвычайного положения и режима повышенной готовности в РФ, достаточно противоречивое. «Разумеется, сама суть данных мер понятна, и, конечно же, они в первую очередь направлены на нераспространение очага инфекции, так как нахождение дома, как минимум, снижает нагрузку на медицинские учреждения. Однако нахождение дома и применимые к этому термины в виде “режима самоизоляции” в законодательстве не были предусмотрены ранее. Впервые они появились в абз. 4 подп. 1.3. п. 1 Постановления Главного государственного санитарного врача РФ от 30 марта 2020 г. № 9. Для чего необходимо было вводить новые, ранее не предусмотренные термины, при наличии, к примеру, карантина, который тоже включает в себя изоляцию и прямо закреплен Законе от 30 марта 1999 г. № 52-ФЗ, – непонятно», – отметила эксперт.

По словам адвоката, распространение режима самоизоляции на всех граждан без исключения все же нарушает ст. 27 Конституции РФ о свободе передвижения. «Несмотря на некоторые изъятия, а именно, например, положения ст. 56 Конституции РФ, предусматривающие, что в условиях чрезвычайного положения для обеспечения безопасности граждан <...> могут устанавливаться отдельные ограничения прав и свобод с указанием пределов и срока их действия, за исключением ряда случаев, считаю, что ограничение передвижения возможно только в условиях чрезвычайного положения», – убеждена Нарине Айрапетян.

Адвокат добавила, что согласно Федеральному конституционному закону от 30 мая 2001 г. № 3-ФКЗ о чрезвычайном положении последнее вводится лишь при наличии обстоятельств, которые представляют собой непосредственную угрозу жизни и безопасности граждан, в том числе эпидемии. «Введение чрезвычайного положения, в свою очередь, наложило бы на государство дополнительные обязанности, в том числе и материального свойства. Последнее, а именно некоррелирование установленных ограничений с финансовой поддержкой от государства, в большей степени не устраивает население и является основанием для обращения за судебной защитой, как, например, и в рассматриваемом случае», – заключила Нарине Айрапетян.

Адвокат АП Челябинской области Елена Цыпина согласилась с позицией Верховного Суда, при этом отметив, что, по ее мнению, каких-либо нарушений в части принятия Правил не имеется: акт издан в рамках полномочий Правительства РФ и с соблюдением порядка его принятия.

Эксперт подчеркнула, что оспариваемые заявителем Правила носят общий характер и не направлены на разрешение текущей санитарно-эпидемиологической ситуации в стране, связанной с распространением коронавирусной инфекции. «Можно даже сказать, что они трудно применимы к нынешним реалиям в стране и накладывают обязанности, которые не исполнимы при текущей санэпидемиологической обстановке и не позволяют полноценно ее разрешить. Так, если сосредоточиться на п. 3 Правил, устанавливающем обязанности граждан при введении режима повышенной готовности на территории ряда субъектов РФ, то возникают неразрешимые практические вопросы в части исполнения налагаемых обязанностей», – отметила Елена Цыпина.

По словам адвоката, обозначенная ситуация легко моделируется, если существует, например, зона заражения инфекцией, внесенной в перечень особо опасных (карантинных) инфекций на территории РФ (к примеру, выявлен очаг сибирской язвы). «Названная зона, как правило, имеет ограниченную территорию, на которой применяются нормы давно утвержденных и действующих в настоящее время санитарно-эпидемиологических правил. Коронавирусная инфекция не имеет ограниченной территории в силу механизма ее распространения, поэтому исполнение Правил в этом случае не представляется возможным, – убеждена эксперт. – ВС РФ в своем решении указывает, что Правила приняты в целях защиты населения, охраны здоровья граждан от распространения на территории РФ новой коронавирусной инфекции. Трудно согласиться в этой части с мнением Суда по вышеизложенным мною основаниям, да и ссылки на применение Правил в условиях COVID-19 не имеется».