ВС разъяснил, что необходимо делать судам в рамках борьбы с незаконными финансовыми операциями

Как указано в обзоре, существенная часть споров, в которых выявляются элементы отмывания полученных незаконным путем доходов, вытекает из долговых обязательств и оборота векселей

Один из адвокатов отметил, что разъяснения ВС могут нарушить баланс частных и публичных интересов в случае необоснованных попыток вмешательства публичного элемента в частные дела для пересмотра судебных актов. По мнению второго, рекомендации Суда помогают снизить и даже исключить риски неблагоприятных последствий для участников гражданского оборота.

Верховный Суд опубликовал Обзор по отдельным вопросам судебной практики, связанным с принятием судами мер противодействия незаконным финансовым операциям, от 8 июля 2020 г. Всего в обзоре представлено десять правовых позиций.

Как отмечается в документе, суды выявляют факты обращения к ним недобросовестных участников гражданского оборота в целях легализации незаконных доходов, в том числе при отсутствии реального спора для получения исполнительных документов и вывода денег за рубеж в обход Закона о противодействии легализации доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма, а также валютного, налогового и таможенного законодательства.

Старший партнер, руководитель практики банкротства и антикризисного управления АБ LOYS Вячеслав Александров считает, что обращение Суда к проблеме манипуляций в сфере правосудия и недопустимости использования судебных процедур в целях легализации доходов, полученных в результате нарушения законодательства, – безусловно, существенный шаг вперед на пути развития отечественной системы правосудия. «Но вопрос, как будут работать принятые разъяснения в российской действительности, является дискуссионным», – заметил адвокат.

Прежде всего ВС отметил, что суды вправе привлекать к участию в деле государственные органы, если обстоятельства дела свидетельствуют о наличии признаков легализации доходов, полученных незаконным путем (п. 1 обзора). Речь идет, в частности, о прокуратуре, Росфинмониторинге, налоговой и таможенной службах.

Подчеркивается, что госорганы могут быть привлечены к участию в арбитражном и гражданском процессе в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, а в административном – в качестве заинтересованного лица. Кроме того, суд общей юрисдикции на основании ст. 47 ГПК также может обратиться к соответствующему ведомству для получения заключения по делу.

«То есть суд при наличии у него оснований полагать, что один из участников процесса нарушает действующее законодательство и связан с легализацией доходов, полученных незаконным путем, может как по своей инициативе, так и посредством рекомендации привлечь соответствующий орган со стадии подготовки дела к судебному разбирательству», – пояснил адвокат АБ г. Москвы «Ошеров, Онисковец и Партнеры» Дмитрий Мыльцын.

В п. 2 указано, что арбитражный суд и мировой судья отказывают в принятии заявления о вынесении (выдаче) судебного приказа в случае, если обращение в суд с данным заявлением может быть связано с намерением совершения незаконных финансовых операций. Свою позицию Президиум обосновал тем, что судебный приказ выносится только по бесспорным требованиям (п. 3 ч. 3 ст. 229.4 АПК, ч. 3 ст. 125 ГПК). Подозрение суда о том, что действия заявителя направлены на совершение незаконных финансовых операций, по мнению ВС, говорит о наличии спора.

Согласно п. 3 обзора, прокуратура, территориальное подразделение Росфинмониторинга, налоговый или таможенный орган вправе обратиться в суд с заявлением о пересмотре решения суда по вновь открывшимся обстоятельствам, если эти обстоятельства указывают на нарушение участниками процесса законодательства в сфере противодействия легализации доходов, полученных незаконным путем, не были известны на момент рассмотрения спора и могут повлиять на исход дела.

Вячеслав Александров полагает, что в связи с этим разъяснением возникает вопрос, не повлечет ли оно нарушение баланса частных и публичных интересов из-за необоснованных попыток вмешательства публичного элемента в частные дела для пересмотра судебных актов, в том числе по заявлениям проигравшей стороны? «Также остается открытым вопрос относительно исчисления процессуальных сроков реализации права на пересмотр судебных актов по вновь открывшимся обстоятельствам, а именно о моменте начала исчисления и последствий пропуска. Например, когда эти обстоятельства были известны или должны были быть известны территориальному органу, но вышестоящий орган о них не знал. Исчисляются ли процессуальные сроки отдельно для территориального и вышестоящего органа, в том числе если было установлено незаконное бездействие территориального органа?» – задается вопросом адвокат.

По его словам, баланс между публичными и частными интересами может быть нарушен не только действиями государственных органов, но и их бездействием, поскольку в некоторых случаях именно бездействие ответственных лиц может привести к нарушению имущественных прав. «В связи с этим считаю необходимой разработку механизмов противодействия незаконным финансовым операциям и легализации доходов, полученных в результате нарушения законодательства, на уровне Пленума Верховного Суда. Такие разъяснения позволили бы свести к минимуму возможность манипуляций, сделали бы их менее выгодными», – указал Вячеслав Александров.

Согласно п. 4 суд вправе отказать в утверждении мирового соглашения, не принять признание иска или обстоятельств, а также иные результаты примирения сторон по гражданско-правовому спору, если есть основания полагать, что лица, участвующие в деле, намерены совершить незаконную финансовую операцию при действительном отсутствии спора о праве между ними.

В соответствии с п. 5 если при рассмотрении дела суд обнаружит в действиях участников процесса признаки экономического преступления, об этом необходимо сообщить в органы дознания или предварительного следствия. И, кроме того, направить туда копию соответствующего частного определения.

В п. 6 ВС указал, что выявление при разрешении гражданско-правовых споров, свидетельствующих о направленности действий участников оборота на придание правомерного вида доходам, полученным незаконным путем, может являться основанием для вывода о ничтожности соответствующих сделок как нарушающих публичные интересы. В таком случае суд отказывает в удовлетворении основанных на таких сделках имущественных требований и применяет последствия недействительности сделок по своей инициативе.

Если же есть подозрения, что сделки связаны с намерением совершения незаконных финансовых операций, суд определяет круг обстоятельств, позволяющих устранить такие сомнения, и предлагает участвующим в деле лицам дать необходимые объяснения и представить доказательства.

Пункт 7 обзора говорит о том, что суд отказывает в удовлетворении требований, основанных на мнимой или притворной сделке, совершенной в целях придания правомерного вида передаче денежных средств или иного имущества. «При наличии сомнений в реальности существования обязательства по сделке в ситуации, когда стороны спора заинтересованы в сокрытии действительной цели сделки, суд не лишен права исследовать вопрос о несовпадении воли с волеизъявлением относительно обычно порождаемых такой сделкой гражданско-правовых последствий, в том числе оценивая согласованность представленных доказательств, их соответствие сложившейся практике хозяйственных взаимоотношений, наличие или отсутствие убедительных пояснений разумности действий и решений сторон сделки», – отметил ВС РФ.

В п. 8 указано, что существенная часть судебных споров, в которых выявляются элементы отмывания доходов, полученных незаконным путем, вытекает из долговых обязательств, а также из оборота векселей. Требования, вытекающие из долговых обязательств, не подлежат удовлетворению, если судом установлено, что оформление долгового обязательства направлено на придание правомерного вида незаконным финансовым операциям, подчеркнул Суд. При этом он счел необходимым прямо указать, что такое правило распространяется и на оборот векселей.

«Внимание судов в связи с этим должно быть обращено на факты, свидетельствующие о безденежности займов, отсутствие долговых обязательств, в подтверждение которых выданы векселя, заключение притворных договоров займа, прикрывающих перечисление денежных средств в иных целях», – разъяснил ВС.

В п. 9 Верховный Суд подчеркнул, что действия участников гражданского оборота в обход закона в целях совершения незаконных финансовых операций могут стать основанием для вывода о недействительности сделки и для отказа в удовлетворении требований, предъявленных в суд в этих целях. «Реальность обязательств по сделке не исключает право суда отказать в удовлетворении требований, основанных на сделке, если целью ее совершения являлся обход запретов и ограничений, установленных законодательством о противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма; законодательством о банках и банковской деятельности; валютным законодательством», – считает Суд.

Как указано в заключительном п. 10, не удастся признать и привести в исполнение решения иностранного суда и получить исполнительный лист на принудительное исполнение решения третейского суда, если действительной целью обращения в суд являлось «создание видимости гражданско-правового спора и получение формального основания для перечисления денежных средств, в том числе из РФ в иностранные юрисдикции».

Дмитрий Мыльцын отметил, что рекомендации ВС универсальны, при этом каждый конкретный судебный спор уникален. «Как поступить, какие доказательства предоставить, какие доводы и действия лиц, участвующих в деле, будут свидетельствовать об их недобросовестности, а какие финансовые операции иметь признаки подозрительных и незаконных, будет решать рассматривающий это дело суд самостоятельно. Однако, следуя данным рекомендациям, можно снизить и даже исключить риски неблагоприятных последствий», – убежден адвокат.

Екатерина Коробка