Областной суд подтвердил, что двух вердиктов присяжных в одном процессе быть не может

Апелляции пришлось напомнить, что УПК не позволяет признавать вердикт «недействительным» и игнорировать его

Адвокат Марат Кабалоев рассказал «АГ», что готовит новую жалобу на судью первой инстанции, на этот раз – в ВККС. Он также отметил, что помощник председательствующей, который нарушил тайну совещания присяжных, уже и сам стал судьей.

Как стало известно «АГ», Псковский областной суд отменил приговор по уголовному делу, где присяжные по указанию судьи вынесли два вердикта (апелляционное определение от 27 ноября 2020 г. имеется у редакции). Апелляция обнаружила и существенные нарушения УПК со стороны судьи Натальи Ивановой, которую ранее региональная квалифколлегия судей отказалась привлекать к дисциплинарной ответственности.

Адвокат обратился не только в апелляцию, но и в ККС

Как ранее сообщалось, в августе 2020 г. Пыталовский районный суд Псковской области на основании вердикта присяжных заседателей вынес обвинительный приговор в отношении граждан К. и А. Первый был осужден за покушение на сбыт и контрабанду наркотиков в особо крупном размере (ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1 и ч. 3 ст. 30, п. «б» ч. 4 ст. 229.1 УК), а второй – за пособничество в этом (ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 33, ч. 5 ст. 228.1 и ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 33, п. «б» ч. 4 ст. 229.1 УК).

В октябре защитник К., адвокат АП Псковской области Марат Кабалоев, попросил Квалификационную коллегию судей Псковской области оценить действия судьи Натальи Ивановой, которая в этом деле, чтобы устранить нарушения УПК, отправила присяжных выносить второй вердикт. Об этом и ряде других нарушений защитник также упомянул в своей апелляционной жалобе (имеется у «АГ»).

В ней Марат Кабалоев, в частности, отметил, что председательствующая нарушила нормы УПК о напутственном слове и не дала сторонам возможности сделать замечания на него. Пока присяжные были в совещательной комнате, судья продолжала вести заседание и хотела вызвать присяжных, хотя законных оснований для этого, по мнению адвоката, не было. «Только при активной позиции защиты указанные действия были пресечены», – указал он.

Адвокат также обратил внимание на нарушение тайны совещания: пока присяжные были в совещательной комнате, к ним заходил помощник судьи Вячеслав Коренский. Адвокат сообщил судье об этом, но она никак не отреагировала. Ознакомившись с содержанием вердикта, Наталья Иванова не стала его оглашать. Вместо этого она объяснила сторонам, что для устранения допущенных в напутственном слове нарушений вынуждена вернуться к прениям. После вторых прений судья произнесла новое напутственное слово, в этот раз разрешив сторонам высказать замечания к нему, и получила еще один вердикт присяжных.

В апелляционной жалобе Марат Кабалоев подчеркнул, что суд «в целях содействия позиции государственного обвинения» уже после завершения формирования коллегии отвел присяжного Г., который был избран старшиной. Кроме того, подчеркнул защитник, при присяжных исследовались фактические обстоятельства, доказанность которых ими не устанавливается. То есть были нарушены требования ч. 7 ст. 335 УПК.

Как следует из апелляционного определения, приговор, кроме Марата Кабалоева, обжаловали осужденные и гособвинитель. А. и К., как и адвокат, просили направить дело на новое рассмотрение первой инстанции, а прокурор – не считать явку А. с повинной смягчающим обстоятельством и назначить ему более строгое наказание.

Отметим, что еще до завершения производства в апелляции, Квалификационная коллегия судей Псковской области рассмотрела жалобу Марата Кабалоева на судью. «Каких-либо данных, свидетельствующих о наличии в действиях судьи Н.В. Ивановой дисциплинарного проступка, не имеется», – сказано в ответе ККС (имеется у «АГ»). Сославшись на ст. 19 Закона об органах судейского сообщества, квалифколлегия добавила, что не уполномочена рассматривать законность и обоснованность решений суда.

Апелляция установила, что результаты служебной проверки противоречат показаниям старшины присяжных

Изучив материалы дела и выслушав старшину присяжных, апелляция пришла к выводу, что приговор необходимо отменить из-за «несоблюдения процедуры судопроизводства» – существенного нарушения УПК, которое могло повлиять на вынесение законного судебного решения. «Судом первой инстанции допущены существенные нарушения требований ст. 344–348 УПК, выразившиеся в непринятии судьей постановленного присяжными вердикта, не содержащего неясностей и не являющегося противоречивым, в несоблюдении процедуры его провозглашения и обсуждения в соответствии со ст. 346 и 347 УПК РФ, в незаконном возобновлении судебных прений и повторном удалении коллегии присяжных заседателей для постановления второго вердикта по этому же делу», – сказано в апелляционном определении.

Псковский областной суд напомнил содержание норм УПК о провозглашении вердикта присяжных, обсуждении его последствий и его обязательности (ст. 345, 347, 348). Так, после подписания вопросного листа с ответами присяжные возвращаются в зал заседания, и старшина передает председательствующему вопросный лист. Если у судьи нет замечаний, он возвращает документ старшине. Тот провозглашает вердикт, а председательствующий приобщает его к материалам уголовного дела. Если же судья считает вердикт неясным или противоречивым, то предлагает присяжным вернуться в совещательную комнату и внести уточнения в вопросный лист. После провозглашения вердикта судебное разбирательство продолжается с участием сторон. При этом обвинительный вердикт обязателен для председательствующего, кроме случаев, когда он признает, что деяние подсудимого не содержит признаков состава преступления, или установит другие достаточные основания для постановления оправдательного приговора, указала апелляция.

Однако в этом деле судья первой инстанции поступила иначе. Как следует из протокола и аудиозаписи заседания, она, получив от старшины вердикт, объявила, что нарушила требования ч. 5 и 6 ст. 340 УПК – после напутственного слова не предоставила сторонам возможность возразить «по мотивам нарушения принципов объективности и беспристрастности». Из-за этого судья приняла решение возобновить судебное разбирательство со стадии прений и приобщить вердикт к материалам без его оглашения, установила апелляция. После этого прошли вторые прения, был составлен новый вопросный лист (в два вопроса внесли уточнения), судья произнесла второе напутственное слово, а защитники смогли заявить возражения на него. Присяжные второй раз ушли в совещательную комнату и вернулись оттуда с обвинительным вердиктом, который судья приняла и огласила.

При этом, подчеркнула апелляция, после того, как присяжные в первый раз находились в совещательной комнате, судья инициировала «обсуждение вопроса о допущенных ею нарушениях, обусловивших обсуждение возможности вызова присяжных из совещательной комнаты». «Между тем обсуждение судом вопроса о принудительном “вызове” присяжных противоречит положениям ст. 344 УПК РФ, согласно которой коллегия присяжных может вернуться в зал судебного заседания, если у присяжных заседателей во время совещания возникнут сомнения по поводу каких-либо фактических обстоятельств уголовного дела, имеющих существенное значение для ответов на поставленные вопросы и требующих дополнительного исследования», – напомнил областной суд. То есть, пояснил он, УПК позволяет присяжным выходить из совещательной комнаты только по их собственной инициативе в указанных в законе случаях или с готовым вердиктом.

«Поэтому пояснения <…> судьи о том, что “с позиции высших судов суд может вызвать из совещательной комнаты присяжных заседателей” <…>, не основаны на законе и в случае реализации принудительного вызова ставят под сомнение соблюдение тайны при совещании присяжных», – указала апелляция. В то же время, заметила она, судья лишь обсуждала «принудительный вызов» со сторонами, присяжные сами вышли из совещательной комнаты с готовым первым вердиктом.

Однако этот вердикт судья признала недействительным. «Действующее законодательство не содержит оснований для признания вердикта недействительным, равно как и не предоставляет права игнорирования принятого присяжными вердикта, обязательного для всех участников процесса в силу положений ст. 348 УПК», – подчеркнул областной суд.

Ему также пришлось напомнить, что УПК не позволяет присяжным дважды в одном процессе выносить вердикт, а суду – приговор на основании повторного вердикта. «Кроме того, повторный вердикт по своей сути являлся формальным, вынесенным за непродолжительное время (менее одного часа), без исследования каких-либо новых и существенных обстоятельств по делу, по сути, повторял уже высказанные присяжными суждения и отражал уже ранее сформированное ими мнение, а потому, по мнению судебной коллегии, не отвечает принципу беспристрастности, предполагающему отсутствие предубежденности», – сказано в апелляционном определении. В обоснование этой позиции областной суд сослался на п. 66–82 Руководства ЕСПЧ по ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Постановление Европейского Суда по делу «Ходорковский и Лебедев против России».

Кроме того, было установлено нарушение тайны совещания присяжных. В апелляции их старшина подтвердил, что при вынесении первого вердикта в совещательную комнату, чтобы разъяснить порядок заполнения вопросного листа, заходил помощник судьи Вячеслав Коренский. Прослушав аудиозапись, коллегия судей убедилась, что Марат Кабалоев обращал внимание судьи на это, однако та проигнорировала защитника. Более того, заявление адвоката не попало в письменный протокол заседания. Это, по мнению апелляции, говорит о несоответствии протокола ст. 259 УПК и является существенным нарушением, влекущим отмену приговора.

Проверить заявление защитника нужно было еще и для того, чтобы исключить сомнения в беспристрастности присяжных, считает областной суд. Отсутствие проверки, по его мнению, также говорит о нарушении ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, как оно сформулировано в Постановлении ЕСПЧ по делу «Кабанов против России». «Результаты служебной проверки, представленные суду апелляционной инстанции, этого нарушения не устраняют, более того, противоречат сведениям, сообщенным в апелляции старшиной присяжных», – подчеркнул областной суд.

В апелляционном определении фигурируют и другие недостатки протокола. Так, одни моменты отражены в нем не полностью (обсуждение «принудительного вызова» присяжных из совещательной комнаты), а другие присутствуют, хотя на самом деле их не было (разъяснение ст. 347 УПК об обсуждении последствий вердикта).

Апелляция также обратила внимание на нарушение УПК при формировании коллегии присяжных. Так, напомнила она, отбор присяжных производится из общего и запасного списков путем случайной выборки, а фамилии кандидатов вносятся в список в том порядке, в каком проходила случайная выборка (ч. 1 и 5 ст. 326 УПК). Вопреки этому, в деле К. и А. фамилии кандидатов были внесены в общий список в алфавитном порядке. Те списки кандидатов, явившихся в заседание, которые вручаются сторонам, по смыслу ч. 4 ст. 327 УПК также не должны быть алфавитными, считает областной суд. Однако в первой инстанции стороны получили списки, составленные по алфавитному принципу.

«Поскольку именно порядок составления списка кандидатов в присяжные заседатели определяет в соответствии с ч. 18 и 21 ст. 328 УПК РФ состав коллегии присяжных заседателей, выносящей вердикт, соблюдение указанной в законе последовательности, в которой кандидаты в присяжные заседатели вносятся в список, имеет существенное значение для формирования законного состава суда по данному делу», – подчеркивается в апелляционном определении.

Кроме того, судья «преждевременно и публично» выясняла у сторон наличие отводов кандидатам в присяжные, добавил областной суд. Он напомнил, что стадия отводов следует после выяснения председательствующим обстоятельств, препятствующих участию кандидата в качестве присяжного в конкретном деле, напомнила апелляция. В данном случае это нарушение значимо, поскольку судья при одних и тех же обстоятельствах приняла взаимоисключающие решения по поводу Г. – одного из кандидатов, пояснила апелляция.

Так, когда судья спросила, есть ли среди кандидатов лица с неснятой или непогашенной судимостью, Г. сообщил, что у него была судимость, но уже больше пяти лет она погашена. Мужчина не стал заявлять самоотвод и добавил, что погашенная судимость не помешает ему исполнять обязанности присяжного. Стороны сообщили, что не видят оснований для отвода, и судья с этим согласилась. Позднее она уточнила у кандидатов в присяжные, есть ли среди них те, кто «имел дело» с судом и правоохранительными органами и из-за этого негативно к ним относится. Г. поднял руку и снова сообщил о своей погашенной судимости и о том, что она не помешает ему быть присяжным. Судья еще раз выслушала стороны и снова решила, что нет оснований освобождать Г. от обязанностей присяжного.

Коллегия была сформирована, Г. избрали старшиной. После этого гособвинитель заявил Г. отвод на том основании, что ранее мужчина привлекался к уголовной и административной ответственности. Удовлетворяя ходатайство, судья указала, что Г. был осужден за преступление в отношении сотрудника прокуратуры и не сообщил об этом. Однако, подчеркнула апелляция, в соответствии со ст. 64 УПК отвод кандидату в присяжные на основании ст. 61 того же Кодекса заявляется, лишь если коллегия еще не сформирована. После этого требовать отвода можно, но только если сторона узнала об основаниях для него уже после окончания формирования коллегии присяжных, указал областной суд. Однако, подчеркнул он, Г. свою судимость не скрывал. Иными словами, мужчина сообщил и суду, и сторонам о том, что был судим, но на стадии формирования коллегии гособвинитель не стал заявлять отвод, хотя имел право и на немотивированный отвод. Схожие нарушения судья допустила и в отношении другого присяжного, которого отвела уже по инициативе защиты.

Апелляция также установила, что судья нарушила ст. 335 УПК о пределах разбирательства с участием присяжных. Стороны обсуждали при них допустимость доказательств, а председательствующая не отреагировала должным образом.

В итоге Псковский областной суд отменил приговор и направил дело на новое рассмотрение в первую инстанцию.

«Приговор на основании двух вердиктов – это ни в какие ворота не лезет»

В комментарии «АГ» Марат Кабалоев отметил, что апелляция была долгой – суд провел семь заседаний. Изначально он, по словам защитника, воспринял довод о нарушении тайны совещательной комнаты критически: «Даже слова другого адвоката, которая была защитником в первой инстанции, не убедили апелляцию. Прокурор, естественно, утверждал, что наши утверждения голословны. Но когда стали допрашивать старшину присяжных, он подтвердил, что в совещательную комнату в самом начале заходил помощник судьи. Эти показания суд апелляционной инстанции принял».

В апелляции также исследовались объяснения судьи и помощника, которые те давали в связи с жалобой в ККС, добавил Марат Кабалоев. «Помощник утверждал, что вошел в совещательную комнату уже после того, как старшина сообщил о готовности вердикта. То есть, учитывая показания старшины в апелляции, фактически обманул квалификационную коллегию. Кстати, с недавнего времени этот помощник уже и сам судья, мировой», – рассказал адвокат.

При этом, добавил он, протокол заседания был намеренно искажен в той части, в которой судья допустила нарушения. «Доказательственные доводы – нарушение права на защиту, то, что нас ограничили в представлении доказательств, – апелляция не оценивала. Но все процессуальные нарушения, о которых мы заявили, были приняты во внимание. Иного решения и не могло быть: приговор на основании двух вердиктов – это ни в какие ворота не лезет. Сейчас готовлю жалобу на судью первой инстанции в Высшую квалификационную коллегию судей», – заключил Марат Кабалоев.

Екатерина Коробка