О правовых позициях по уголовным делам из Обзора ВС № 3 за 2019 г.

Судебная коллегия по уголовным делам и Президиум Верховного Суда включили в обзор правовые позиции по девяти делам

Эксперты «АГ» посчитали значимыми почти все позиции из обзора, при этом один из них отметил, что большая часть разъяснений Президиума ВС касается очевидных вещей и их включение в обзор может свидетельствовать о пренебрежительном отношении судей к прямому толкованию закона.

Как ранее писала «АГ», 27 ноября Президиум Верховного Суда утвердил Обзор судебной практики ВС РФ № 3 за 2019 г. Документ содержит 69 правовых позиций, из которых Судебной коллегией по уголовным делам представлено пять, еще четыре разъяснения дал Президиум Суда.

Разъяснения Президиума ВС

Так, в п. 1 обзора Президиум Верховного Суда разъяснил, что, если предусмотренное санкцией статьи дополнительное наказание в виде штрафа не является обязательным, суд в описательно-мотивировочной части приговора должен указать основания его назначения с приведением соответствующих мотивов.

По мнению адвоката Палаты адвокатов Нижегородской области Владимира Жаркова, часто суды, в особенности первой инстанции, не уделяют в описательно-мотивировочной части обвинительного приговора должного внимания мотивам принятого судебного акта, что, в свою очередь, приводит к постановлению приговора, который сложно назвать справедливым и законным. «А между тем ВС РФ и ранее в своих обзорах указывал на то, что необходимо мотивировать, почему необходимо назначать или, наоборот, не назначать дополнительное наказание», – подчеркнул он. Адвокат полагает, что разъяснение еще раз напомнит судам о необходимости применять на практике положение п. 4 ст. 307 УПК РФ.

Согласно п. 2 разъяснения Президиума ВС, в силу ч. 6 ст. 53 УК РФ наказание в виде ограничения свободы не может быть назначено осужденному, являющемуся иностранным гражданином.

В п. 3 указывается, что явка с повинной, признанная судом первой инстанции в качестве смягчающего наказание обстоятельства, предусмотренного п. «и» ч. 1 ст. 61 УК, при отсутствии отягчающих обстоятельств является основанием для назначения наказания с применением положений ч. 1 ст. 62 УК.

По приговору суда, постановленному с участием коллегии присяжных заседателей, Ц. был осужден к лишению свободы: по подп. «д», «з» ч. 2 ст. 105 УК (в ред. от 24 июля 2007 г.) на 18 лет, по ч. 1 ст. 222 УК (в ред. от 21 июля 2004 г.) на 3 года без штрафа. На основании ч. 3 ст. 69 УК по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний окончательно назначено 19 лет лишения свободы. Кассационным определением приговор оставлен без изменения.

Президиум Верховного Суда рассмотрел дело по надзорной жалобе осужденного. Так, согласно приговору, при назначении наказания осужденному в качестве обстоятельств, смягчающих наказание, судом признаны явка с повинной, совершение преступлений впервые, наличие на иждивении малолетних детей, положительные характеристики в быту и в период нахождения в следственном изоляторе. Отягчающих наказание обстоятельств судом не установлено.

Президиум ВС отметил, что в соответствии с ч. 1 ст. 62 УК при наличии смягчающих обстоятельств, предусмотренных п. «и» и (или) «к» ч. 1 ст. 61 УК, и отсутствии отягчающих обстоятельств срок или размер наказания не могут превышать двух третей максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части УК. Он указал, что санкцией ч. 1 ст. 222 УК (в ред. от 21 июля 2004 г.), по которой были квалифицированы действия осужденного, предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок до 4 лет со штрафом в размере до 80 тыс. руб. или в размере зарплаты или иного дохода осужденного за период до 3 месяцев либо без такового.

«С учетом положений ч. 1 ст. 62 УК осужденному по ч. 1 ст. 222 УК не могло быть назначено наказание, превышающее 2 года 8 месяцев лишения свободы. Однако за указанное преступление судом назначено наказание в виде 3 лет лишения свободы, т.е. превышающее установленные законом пределы», – подчеркнул Президиум ВС. Он указал, что не была исправлена допущенная ошибка и при рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

При таких обстоятельствах Президиум ВС изменил приговор и смягчил осужденному наказание по ч. 1 ст. 222 УК до 2 лет 6 месяцев лишения свободы. На основании ч. 3 ст. 69 УК по совокупности преступлений, предусмотренных подп. «д», «з» ч. 2 ст. 105 УК и ч. 1 ст. 222 УК, путем частичного сложения наказаний он окончательно назначил Ц. наказание в виде лишения свободы на срок 18 лет 9 месяцев.

Владимир Жарков посчитал данное разъяснение значимым, поскольку размер наказания – камень преткновения для обвинения и защиты. «Когда суд решает вопрос о размере наказания, подлежащего назначению за совершение преступления, то нередко допускает в простых расчетах, правила которых указаны в ст. 62 и ст. 69 УК, ошибки. Их следствием является несоразмерное и неправильно определенное наказание», – указал адвокат.

По мнению старшего партнера АБ «МАГРАС», общественного уполномоченного по защите прав предпринимателей в уголовном процессе по г. Москве Екатерины Авдеевой, важно, чтобы в случае явки с повинной осужденному были обеспечены гарантии, которые предусмотрены законодателем.

В п. 4 обзора Президиум ВС разъяснил, что в соответствии с положениями ч. 32 ст. 72 УК время содержания под стражей лиц, осужденных за преступление, предусмотренное ст. 228.1 УК, засчитывается в срок лишения свободы из расчета один день за один день независимо от вида исправительного учреждения.

По мнению адвоката КА «Трепашкин и Партнеры» Виктора Бородина, в п. 2, 3, 4 обзора указаны очевидные вещи, которые не требуют внимания и разъяснений Верховного Суда РФ, так как императивная норма закона (в частности, ч. 6 ст. 53 УК, ч. 1 ст. 62 УК, ч. 32 ст. 72 УК) говорит однозначно, как она применяется. Однако, посчитал он, если Президиум ВС включает данные разъяснения в обзор, это может свидетельствовать о пренебрежительном отношении судей к прямому толкованию закона.

Разъяснения Судебной коллегии по уголовным делам ВС

В п. 58 обзора Судебная коллегия по уголовным делам указала, что характер действий осужденного, использование ножа и нанесение им ранений потерпевшим, в том числе в область жизненно важных органов, свидетельствуют об умысле осужденного на убийство, которое не было доведено до конца по независящим от него обстоятельствам.

Владимир Жарков отметил, что данное разъяснение – повод для того, чтобы тщательно взвешивать и оценивать добытые по делу доказательства о наличии или отсутствии умысла. По его мнению, судить о намерениях и о наличии умысла подозреваемого (обвиняемого, подсудимого) нужно не только по совершаемым действиям, но и отталкиваться от личности. Например, практикующий хирург с 20-летним стажем точно знает, где расположены жизненно важные органы человека и куда следует наносить удар ножом, чтобы причинить смерть. При этом нельзя сказать такого в отношении подсудимого, не закончившего и трех классов.

В п. 59 обзора отмечается, что нарушение права на защиту, выразившееся в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции в отсутствие осужденного, а также неразъяснение ему права на участие в судебном заседании влечет отмену постановления суда кассационной инстанции.

Виктор Бородин указал, что такой процессуальный момент, как право на защиту, гарантированный Конституцией РФ и Европейской конвенцией о защите прав человека и основных свобод, неоднократно затрагивался в различных решениях и считалось, что рассмотрение дела в суде в отсутствие обвиняемого (осужденного) является существенным нарушением этого права. Это приводило к отмене судебных актов. «Однако в данном разъяснении поднят более глубинный, казалось бы, незначительный пласт о неразъяснении осужденному права на участие в судебном заседании. Это также может повлечь отмену судебного акта», – подчеркнул он. Виктор Бородин выразил надежду, что суды будут внимательнее подходить к такому процессуальному моменту, как разъяснение права на защиту, и убеждаться в том, что лицу понятны его права.

Согласно п. 60 документа несоблюдение положений ст. 54 и 268 УПК, регламентирующих права гражданского ответчика, влечет отмену приговора в части гражданского иска.

Так, по приговору суда Т.С. и Т.О. были признаны виновными в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего, и осуждены по ч. 4 ст. 111 УК. Было постановлено взыскать с осужденных в солидарном порядке в пользу потерпевшей в счет компенсации морального вреда 500 тыс. руб. В апелляционном порядке дело не рассматривалось. Постановлением президиума областного суда приговор в отношении осужденного Т.С. был изменен: исключено указание об учете мнения потерпевшей о назначении осужденному строгого наказания.

Т.С. подал кассационную жалобу на приговор в части гражданского иска, указав, что суд не признал потерпевшую гражданским истцом, а его − гражданским ответчиком и не разъяснил его права. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда, рассмотрев кассационную жалобу Т.С. и проверив в соответствии с ч. 2 ст. 401.16 УПК РФ уголовное дело в отношении Т.О., отменила приговор и состоявшиеся по делу судебные решения в части гражданского иска и дело передала на новое судебное рассмотрение в порядке гражданского судопроизводства.

Суд указал, что в соответствии со ст. 54 УПК в качестве гражданского ответчика может быть привлечено физическое или юридическое лицо, которое в соответствии с ГК несет ответственность за вред, причиненный преступлением. О привлечении физического или юридического лица в качестве гражданского ответчика дознаватель, следователь или судья выносит постановление, а суд – определение.

ВС отметил, что согласно материалам уголовного дела ни в ходе предварительного следствия, ни в судебном заседании осужденные не были признаны гражданскими ответчиками, соответствующих постановлений об этом не выносилось. Вопреки требованиям ч. 1 ст. 268 УПК, права гражданского ответчика подсудимым судом не разъяснялись, в том числе право возражать против предъявленного гражданского иска, а также давать объяснения и показания по существу предъявленного иска. Суд также не выяснил вопрос об отношении подсудимых к заявленному потерпевшей в судебном заседании гражданскому иску.

Кроме того, указал Суд, решая вопрос о гражданском иске, заявленном потерпевшей, суд определил солидарный порядок взыскания денежной компенсации морального вреда с осужденных. Однако он не учел, что такой порядок предусмотрен ст. 1080 ГК только при ответственности за совместно причиненный материальный вред. «По смыслу закона, решая вопрос о размере компенсации причиненного потерпевшему морального вреда, суду следует исходить из положений ст. 151 и п. 2 ст. 1101 ГК РФ и учитывать характер причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, степень вины причинителя вреда, руководствуясь при этом требованиями разумности и справедливости. Между тем в случае причинения морального вреда преступными действиями нескольких лиц он подлежит возмещению в долевом порядке», – резюмировал ВС.

Виктор Бородин посчитал, что в обзоре нашли хорошее отражение разъяснения о применении ст. 1080 ГК о материальном вреде, ст. 151 и п. 2 ст. 1101 ГК о моральном вреде, когда он взыскивается солидарно, а когда подлежит возмещению в долевом порядке с лиц, совершивших преступления.

В п. 61 Судебная коллегия по уголовным делам разъяснила, что суд кассационной инстанции, отменяя апелляционный приговор, не вправе давать указания, предрешающие выводы суда нижестоящей инстанции о виновности лица (ч. 7 ст. 401.16 УПК).

Так, по приговору суда от 20 декабря 2017 г. Ж. была осуждена за совершение двух преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 160 УК. 22 марта 2018 г. суд апелляционной инстанции приговор отменил и вынес новый, по которому Ж. оправдана за отсутствием состава преступления с признанием за ней права на реабилитацию на основании ст. 134 УПК. Постановлением президиума суда апелляционный приговор был отменен, уголовное дело направлено на новое апелляционное рассмотрение в тот же суд. Новым апелляционным определением приговор от 20 декабря 2017 г. был оставлен без изменения. В кассационной жалобе адвокат в защиту интересов Ж. просил отменить постановления президиума ввиду существенного нарушения уголовно-процессуального закона.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда отменила постановление президиума и оставила апелляционный приговор от 22 марта 2018 г. без изменения. Указывается, что согласно положениям ст. 401.16 УПК вмешательство в деятельность судов при отправлении правосудия, в том числе и со стороны вышестоящих судебных инстанций, является недопустимым, в связи с чем суд кассационной инстанции, отменяя судебное решение и направляя уголовное дело на новое судебное разбирательство, не вправе давать указания, предрешающие выводы суда нижестоящей инстанции, который при повторном рассмотрении дела обязан решить вопросы о виновности или невиновности подсудимого, о применении уголовного закона и о назначении наказания, исходя из оценки доказательств в соответствии с требованиями ст. 17 и 88 УПК РФ.

Отмечается, что согласно материалам уголовного дела суд апелляционной инстанции, отменяя обвинительный приговор, пришел к выводу о том, что хотя и имел место факт перечисления денежных средств из бюджета муниципального предприятия с целью оплаты административных штрафов, наложенных на Ж. как на должностное лицо, однако возмещение осужденной ущерба из личных средств в полном объеме, небольшой объем причиненного материального ущерба, отсутствие от ее действий каких-либо негативных экономических последствий свидетельствуют о том, что ее действия хотя формально и содержат признаки преступления, предусмотренного ст. 160 УК РФ, но в силу малозначительности общественной опасности не представляют.

Суд кассационной инстанции отменил оправдательный апелляционный приговор, указав на наличие у Ж. корыстного умысла при совершении инкриминируемых ей деяний, на факт использования ею при совершении преступления своих служебных полномочий, на отсутствие у суда апелляционной инстанции оснований для признания ущерба, причиненного действиями Ж., малозначительным. «Таким образом, суд кассационной инстанции в нарушение требований ч. 7 ст. 401.16 УПК РФ вышел за пределы своих полномочий и, передавая дело на новое рассмотрение, не только дал оценку имеющимся в материалах дела доказательствам, но и предрешил вопрос о виновности Ж., поскольку сделал выводы, которые могли быть сделаны судом только при рассмотрении данного уголовного дела по существу», – подчеркивается в обзоре.

В то же время, отметил ВС, в постановлении суда кассационной инстанции не указано, какие именно нарушения закона, допущенные судом апелляционной инстанции, являлись существенными, повлиявшими на исход дела, искажающими суть правосудия и смысл судебного решения как акта правосудия.

Екатерина Авдеева указала, что важность данного разъяснения заключается не только в том, что в конкретно рассматриваемом деле был поддержан оправдательный приговор, но и в том, что были отмечены существенные с позиции уголовно-процессуального аспекта нарушения, влияющие на дальнейшее решение.

В п. 62 обзора отмечается, что в случае отмены приговора суд кассационной инстанции не может предрешать вопросы о доказанности или недоказанности обвинения, достоверности или недостоверности того или иного доказательства, о преимуществе одних доказательств перед другими.

Екатерина Авдеева посчитала, что данное разъяснение заслуживает особого внимания, так как оно связано не только с оправдательным приговором, но и с позицией по поводу недопустимости судом кассационной инстанции возможности предрешать вопросы о доказанности или недоказанности обвинения, достоверности или недостоверности того или иного доказательства, преимуществе одних доказательств перед другими. Адвокат подчеркнула, что такой позицией поддержан именно оправдательный приговор.

«Разъяснения, данные в обзоре ВС РФ по п. 61, 62, важны для формирования дальнейшей правоприменительной практики. Однако в обзоре не хватает практики о надлежащем доказывании субъективной стороны по преступлениям, предусмотренным разд. VIII УК РФ, так как субъективная сторона по большинству экономических составов характеризуется прямым умыслом, а он должен быть надлежащим образом доказан, а не формально расписан в обвинительном заключении, а впоследствии и в приговоре», – резюмировала Екатерина Авдеева.

Марина Нагорная