Арест имущества, преступное происхождение которого не доказано

Как следствие и суд систематически игнорируют нормы Конституции и ст. 115 УПК

Джабиров Асад
Адвокат АП г. Москвы, адвокатское бюро «Мусаев и партнеры»

05 Февраля 2019
Судебная практикаУголовное право и процесс

В 2016 г. по уголовному делу в отношении Г. вынесено постановление о привлечении его в качестве обвиняемого по ч. 4 ст. 159 УК РФ. По версии следствия, преступные действия были совершены им в период с 2013 по 2015 г. В ходе расследования потерпевшей стороной был заявлен гражданский иск, следствием в связи с этим были приняты меры по установлению принадлежащего Г. имущества и наложению на него ареста в соответствии с положениями ст. 115 УПК РФ.

Арест имущества по причине долгого знакомства с обвиняемым

Органом следствия было установлено, что Г. в 2010 г. приобрел в собственность земельный участок и дом, который в 2017 г. он продал гражданину Л.

В 2018 г. следствие пришло к выводу, что указанное имущество передано обвиняемым Г. в собственность Л. фиктивно с целью воспрепятствования исполнению приговора в части имущественных взысканий. В суд было подано ходатайство о наложении ареста на имущество как «фактически принадлежащее обвиняемому Г.», несмотря на то, что по закону имущество обвиняемого уже было им отчуждено Л.

При обосновании законности ареста в суде единственным доказательством следствия была информация о том, что Г. и Л. были знакомы задолго до совершения сделки, связаны между собой в вопросах управления некоторыми юридическими лицами и, поскольку кадастровая стоимость земельного участка и расположенного на нем дома составляет сумму в два раза больше, чем доход Л. за 2012–2016 гг., Л. никак не мог позволить себе такое роскошное приобретение.  Между тем адвокатами в суде были представлены сведения о том, что Л. более десятка лет успешно осуществляет предпринимательскую деятельность, а следствие не посчитало нужным выяснить данные о его доходах до 2012 г. и за 2017 г.

Об условиях наложения ареста на имущество по ст. 115 УПК РФ

Для наложения на имущество ареста в порядке ч. 1 ст. 115 УПК РФ необходимо, чтобы имущество принадлежало подозреваемому, обвиняемому или лицу, несущему по закону материальную ответственность за их действия.

Арест на имущество этих лиц накладывается без установления сроков и длится до принятия решения по нему итогового решения судом либо органом следствия без процедур последующего продления.

В описываемом мной случае достоверно установлено, что спорное имущество Г. не принадлежит, а Л. по данному уголовному делу каким-либо процессуальным статусом не обладает, материальной ответственности за действия Г. не несет.

Согласно ч. 3 ст. 35 Конституции РФ никто не может быть лишен своего имущества иначе как по решению суда. Однако законность сделки между Г. и Л. не была предметом судебного разбирательства и в ином порядке судопроизводства никем не оспаривалась. Судебное решение о признании договора купли-продажи недействительным не выносилось.

В силу п. 1 ст. 223 ГК РФ право собственности у приобретателя вещи по договору возникает с момента ее передачи, если иное не предусмотрено законом или договором; в данном случае право собственности у Л. возникло с момента государственной регистрации права, т.е. с 2017 г.

Действующее законодательство вообще не содержит такой формы права собственности, как «фактически принадлежащего одному лицу, но зарегистрированного в установленном законном порядке на иное лицо».

Суд обязан рассматривать ходатайство следствия только в пределах заявленных требований. Следователь обратился с ходатайством о наложении ареста на имущество по основаниям, предусмотренным ч. 1 ст. 115 УПК РФ, и не просил установить срок ареста в соответствии с положениями ч. 3 той же статьи.

Однако суд, изучив материалы дела и выслушав мнения сторон, удовлетворил ходатайство и арестовал указанное имущество. При этом по собственной инициативе он наложил арест на имущество в порядке ч. 3 ст. 115 УПК РФ, которая содержит совершенно иные основания и условия для наложения ареста на имущество, и установил срок ареста. Таким образом, суд вышел за пределы заявленного ходатайства и подменил функции стороны обвинения.

Наложение ареста на имущество в порядке ч. 3 ст. 115 УПК РФ предполагает следующие обязательные условия:

• арест накладывается на имущество, находящееся у других лиц;

• данные лица не должны являться подозреваемыми, обвиняемыми или лицами, несущими по закону материальную ответственность за их действия;

• арест может быть наложен, только если есть достаточные основания полагать, что оно получено в результате преступных действий подозреваемого, обвиняемого либо использовалось или предназначалось для использования в качестве орудия, оборудования или иного средства совершения преступления либо для финансирования организованной преступной деятельности;

• при наложении ареста на имущество третьих лиц требуется обязательное установление срока действия данной меры процессуального принуждения.

Что касается обязательного преступного характера происхождения имущества, обязательного для ареста имущества по ч. 3 ст. 115 УПК РФ, то и у следствия, и у суда не было на этот счет никаких доказательств.

Постановление о привлечении в качестве обвиняемого в отношении Г. было вынесено в 2016 г., в нем указано о совершении им преступления в период с 2013 по 2015 г. Дом и земельный участок были приобретены Г. в собственность в 2010 г., т.е. за 3 года до предполагаемой даты начала совершения преступления, в котором он обвиняется. Исходя из этого ясно, что это имущество не могло быть приобретено Г. в результате совершения преступных действий, как того требует закон.

В постановлении суда о наложении ареста не приведено никаких данных и о том, что участок с домом каким-либо образом использовались или предназначались для использования «в качестве орудия преступления либо для финансирования преступной деятельности».

Кроме того, в дальнейшем, в ходе следствия, вопреки требованиям закона, срок ареста на имущество судом неоднократно продлевался.

Позиция Верховного Суда РФ

Факты и обстоятельства данного дела были доведены до сведения Верховного Суда РФ, однако высшая судебная инстанция отказала в передаче жалобы для рассмотрения в суде кассационной инстанции, буквально поставив своим решением под удар конституционное право каждого человека и гражданина – право собственности.

В частности, в Постановлении от 24 сентября 2018 г. ВС РФ указал следующее:

То есть гарантии конституционных прав, установленные в уголовно-процессуальном законе для лиц, добросовестно приобретших имущество, оказались легко преодолимыми, если органам уголовного преследования поставят цель отнять у законного собственника его имущество.

Ошибка или обыкновение

С учетом обширной практики по вопросам ареста имущества, существенная доля которой пришлась на 2018 г., нами был выявлен ряд ошибок, систематически допускаемых судами при вынесении указанных решений в порядке ст. 165 УПК РФ и приведших к отмене ряда вынесенных судебных актов в апелляционной инстанции.

В частности, суды при вынесении решений о наложении ареста на имущество либо о продлении срока ареста, наложенного на имущество:

• не дают оценки источнику дохода, на который было приобретено арестовываемое имущество (ч. 3 ст. 115 УПК РФ);
• указывают, что имущество фактически принадлежит подозреваемому/обвиняемому, однако ни в описательно-мотивировочной, ни в резолютивной части ходатайства следователя, ни в представленных суду материалах такие сведения не содержатся;
• не сверяют количество и реквизиты счетов, когда речь идет о продлении срока наложенного ареста на денежные счета, находящиеся на счетах в кредитных организациях. В итоге в судебном решении о продлении срока ареста могут быть указаны счета, которые не были отражены в ходатайстве следствия;
• накладывают арест на имущество как принадлежащее подозреваемому/обвиняемому (ч. 1 ст. 115 УПК РФ), когда в судебном заседании выясняется, что имущество на момент рассмотрения ходатайства отчуждено третьим лицам. По смыслу закона, в этом случае (если нет достоверных сведений о фиктивности данной сделки и признании ее недействительной) следствие должно обратиться в суд с новым ходатайством, уже об аресте имущества, находящегося у третьего лица (по правилам ч. 3 ст. 115 УПК РФ);
• продлевают срок ареста, наложенного на имущество, когда решение суда о наложении ареста на данное имущество отменено.

Так, отменяя одно из решений суда первой инстанции, Мосгорсуд в своем апелляционном постановлении от 14 августа 2017 г. по делу № 10-12619/2017 указал, в частности: «суд, рассматривая ходатайство о наложении ареста на имущество, должен убедиться в достоверности представленной следственными органами информации о наличии в собственности того или иного имущества, отвечает ли оно критериям, установленным вышеуказанным положениям закона».

Хочется отметить, что, несмотря на огромное количество отмененных решений, Мосгорсуд как апелляционная инстанция не спешит «ставить точку» и оставлять за собой последнее слово в подобных спорах, а вместо этого всякий раз направляет материалы дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Такие решения отнюдь не способствуют формированию позитивной практики по данной категории дел, так как суды в большинстве случаев просто игнорируют указания вышестоящих инстанций и все возвращается «на круги своя» до следующего апелляционного рассмотрения.

При этом в случае отмены решения суда первой инстанции и направлении дела на новое рассмотрение следствие не считает нужным отменять вынесенный ранее протокол о наложении ареста на имущество, поскольку, по их мнению, «суд в данном случае еще не принял окончательного решения, а лишь направил материалы дела на новое рассмотрение. Следовательно, – считает сторона обвинения, – решение об аресте “окончательно” не отменено». Это примерный смысл ответа следователя на соответствующее ходатайство защитника.

Поэтому, несмотря на некоторую положительную динамику и отмену ряда решений по многим делам, время идет, и на протяжении всех судебных противостояний наложенный арест на имущество и расчетные счета компаний полностью парализует и делает невозможной основную деятельность этих организаций.

Это означает, что давление, оказываемое правоохранительными органами, продолжается. И хотя можно констатировать определенный процент побед, но, по сути, оградить доверителя от незаконного воздействия посредством применения к нему мер принуждения – на практике задача очень сложная.

Совет правоохранительных органов, который логически вытекает из наблюдений за упорной линией правоприменителя, должен быть, вероятно, следующий: «Арестовали твое имущество? – смирись».

Безусловно, такая ответственная мера превентивного характера, как наложение ареста на имущество, не должна стать в руках стороны обвинения рычагом воздействия на граждан и на деятельность предприятий и организаций. Судебный контроль по данной категории дел должен быть ужесточен, необходимо тщательное, скрупулезное, объективное и независимое исследование фактических обстоятельств, изложенных в ходатайствах органов следствия, и всех доводов стороны защиты.