Апелляция сократила срок наказания адвокату Ольге Лукмановой, признанной виновной в покушении на мошенничество

В качестве основания смягчения наказания суд признал добровольное частичное возмещение потерпевшему причиненного преступлением вреда

В комментарии «АГ» один из защитников, адвокат Юрий Авдеев, отметил, что, второй раз пересмотрев приговор, апелляция применила тот же подход, что и в первый раз, вступив в противоречие с правовой позицией кассационного суда. По мнению другого защитника, адвоката Бориса Асрияна, кассация обратила внимание на значительно больший объем нарушений, допущенных в ходе апелляционного рассмотрения дела, в связи с чем можно констатировать, что апелляционный суд формально подошел к их устранению.

Московский городской суд изготовил мотивированное апелляционное определение от 9 ноября, которым изменил приговор в отношении адвоката КА «Московский юридический центр» Ольги Лукмановой, признанной виновной в покушении на мошенничество в особо крупном размере (процессуальные документы имеются у «АГ»).

Суд признал адвоката виновной

По версии следствия, в феврале 2017 г. Ольга Лукманова сообщила подзащитному С., который обвинялся по ч. 4 ст. 159 УК РФ, заведомо ложные сведения о том, что за вознаграждение в 4 млн руб. она посредством знакомых сотрудников СКР по г. Москве, обладающих значительными служебными полномочиями, может повлиять на ход расследования и способствовать избранию ему меры пресечения, не связанной с лишением свободы, а также прекращению уголовного дела. Далее адвокат в ходе личной встречи с подзащитным повторила предложение. Для придания незаконным действиям видимости правомерных она заключила с С. соглашение от 21 февраля 2017 г. об оказании юридической помощи на сумму 4 млн руб. В следующую встречу С. передал Ольге Лукмановой часть требуемой суммы (600 тыс. руб.).

Далее, как указало следствие, С., осознавая, что адвокат вводит его в заблуждение, обратился в региональное УФСБ России, представив в качестве доказательства аудиозаписи переговоров. В ходе ОРМ «оперативный эксперимент» после получения от подзащитного денежных средств, часть которых была муляжом, Ольга Лукманова была задержана. Ей было предъявлено обвинение по ч. 3 ст. 30 и ч. 4 ст. 159 УК и избрана мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении.

В судебном заседании Ольга Лукманова вину не признала, пояснив, что действовала исключительно в рамках заключенного с С. соглашения на защиту по уголовному делу, а сумма в 4 млн руб. являлась гонораром, который она намеревалась использовать в том числе для возмещения вреда потерпевшей. Также она отметила, что не была ознакомлена с вещдоками по делу ни на стадии расследования, ни в суде, ввиду чего установить их относимость к данному уголовному делу невозможно.

Защита обвиняемой настаивала на признании ряда доказательств обвинения (меморандумов, протоколов осмотров, носителей аудиозаписей, а также заключения лингвистической судебной экспертизы) недопустимыми. Суду были представлены акты экспертных исследований и заключения специалистов, опровергающие результаты ОРМ. Обратила внимание защита и на противоречивость показаний потерпевших и свидетелей обвинения. По мнению стороны защиты, событие преступления было сымитировано потерпевшим с корыстной целью.

Оценив представленные доказательства, суд посчитал вину подсудимой в совершении инкриминируемых деяний доказанной. Назначая наказание, он учел смягчающие обстоятельства (в частности, отсутствие судимости, положительные характеристики и наличие пятерых детей, трое из которых малолетние) и присудил пять лет лишения свободы условно с испытательным сроком 5 лет, а также дополнительно запретил три года заниматься адвокатской деятельностью на основании ч. 3 ст. 47 УК.

Кроме того, суд частично удовлетворил гражданский иск потерпевшего, взыскав с осужденной в его пользу 600 тыс. руб. в счет возмещения материального ущерба. Во взыскании компенсации морального вреда в 300 тыс. руб. истцу было отказано.

Защита настаивала на недоказанности вины

Обжалуя приговор, защита обратила внимание, что, предъявляя Ольге Лукмановой обвинение в том, что она вышла за пределы процессуальных полномочий, предусмотренных Законом об адвокатуре и УПК, следственные органы не конкретизировали, в чем именно заключается такой выход и какие конкретно нормы закона она нарушила. Тем самым обвинение вынесено в нарушение требований п. 1 ч. 1 ст. 73 и п. 2 ч. 2 ст. 171 УПК, что лишает обвиняемую и ее защиту возможности защищаться от предъявленного обвинения.

Кроме того, отмечалось в одной из апелляционных жалоб, имеющееся в материалах постановление о возбуждении уголовного дела является не оригиналом, а изготовлено посредством ксерокопирования с признаками монтажа, что подтверждено заключением специалиста. Таким образом, стороной обвинения не доказан факт возбуждения данного дела надлежащим должностным лицом, в связи с чем все следственные действия, выполненные с 6 марта 2017 г. и исследованные в судебных заседаниях, являются недопустимыми доказательствами.

В жалобе также указывалось, что Ольга Лукманова 15 февраля 2017 г. заключила с С. соглашение на сумму в 150 тыс. руб. на защиту его прав и представление законных интересов путем вступления в дело с последующим изучением материалов. Согласно следующему соглашению, заключенному 21 февраля того же года, адвокат обязалась защищать права и представлять законные интересы С. в ходе предварительного следствия. Цена соглашения составила 4 млн руб. Полученные по соглашению денежные средства, за исключением изъятых оперативниками, были внесены в кассу адвокатского образования и оприходованы. Наличие у осужденной умысла на хищение чужого имущества путем обмана не доказано. Не установлена также сумма, которую адвокат якобы намеревалась получить от С.

Таким образом, подчеркивалось в жалобе, предмет первого и второго соглашений кардинально различаются, в связи с чем вывод следствия о том, что Ольга Лукманова заключила второе соглашение только для придания своим действиям видимости правомерных, является надуманным и противоречит исследованным в суде доказательствам.

Кроме того, защита опровергла оценку судом первой инстанции соглашения от 21 февраля 2017 г. как ничтожного, пояснив, что данное соглашение в установленном порядке не расторгалось, сторонами в суде не оспаривалось, а также в порядке гражданского судопроизводства ничтожным не признавалось. При этом УПК не уполномочивает суд при рассмотрении уголовного дела подменять собой гражданское судопроизводство и рассматривать споры о признании сделок ничтожными.

Касательно доводов обвинения о том, что Ольга Лукманова сообщила С. заведомо ложные сведения о якобы имеющейся возможности повлиять на избрание ему меры пресечения, не связанной со стражей, а также способствовать прекращению дела и уголовного преследования посредством третьих лиц, защита подчеркнула, что, во-первых, они не подтверждены допустимыми доказательствами по делу и, во-вторых, не соответствуют исследованным в судебном заседании доказательствам и фактическим обстоятельствам произошедшего.

Эти и другие обстоятельства, подчеркивалось в жалобе, свидетельствуют о недоказанности причастности осужденной к инкриминируемому ей преступлению, в связи с чем приговор подлежит отмене, а Лукманова – оправданию с правом на реабилитацию.

Прокуратура посчитала наказание излишне мягким

Прокуратура, в свою очередь, тоже обжаловала приговор, но по иным обстоятельствам – посчитав назначенное осужденной наказание излишне мягким.

Как отмечалось в апелляционном представлении, суд, назначая наказание, не в полной мере принял во внимание характер и степень общественной опасности деяния. Гособвинитель пояснил, что преступление затронуло и посягало не только на право собственности С., но и на нормальное функционирование правосудия, подорвало доверие к институту адвокатуры, органам предварительного следствия и правоохранительной системе РФ.

Таким образом, с учетом тяжести совершенного преступления наказание, по мнению прокурора, следовало усилить до пяти лет колонии общего режима.

Апелляция поддержала выводы прокуратуры

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционных жалоб и дополнений к ним, представления и возражений, судебная коллегия по уголовным делам Мосгорсуда пришла к выводу о доказанности вины осужденной и правильной квалификации деяния как покушения на мошенничество.

То, что осужденная и ее защита не были ознакомлены с вещественными доказательствами в процессе выполнения требований ст. 217 УПК, не лишало их права ознакомиться с ними после передачи дела в суд, заметила апелляция.

Касательно назначенного наказания апелляция поддержала выводы прокуратуры о том, что оно является несправедливым и чрезмерно мягким, так как не соответствует тяжести содеянного и личности осужденной, которая совершила преступление, являясь адвокатом и осуществляя защиту потерпевшего по уголовному делу. При этом суд усмотрел основания для снижения срока наказания до трех лет колонии общего режима, исчисляемых со дня вынесения апелляционного определения (18 мая).

По окончании судебного заседания Ольга Лукманова была заключена под стражу в зале суда.

Доводы кассационных жалоб

В кассационных жалобах защита напомнила, что правоотношения между адвокатом и доверителем по своей природе являются гражданско-правовыми, а соглашения об оказании юридической помощи – заключенными и действительными, поскольку отсутствие в соглашении номера и других признаков, на которые ссылается суд, не влечет недействительность соглашения и ничтожность принятых адвокатом поручений.

По мнению защиты, вопреки принципу презумпции невиновности суд в приговоре уделил большее внимание приданию законности собранным органом предварительного следствия с нарушением УПК доказательствам; не допросил потерпевшую по уголовному делу в отношении С., в рамках которого Ольга Лукманова приняла поручение, в том числе по урегулированию ущерба, тем самым безосновательно освободив сторону обвинения от бремени доказывания и опровержения доводов защиты.

Кассаторы также подчеркнули, что судом незаконно признаны недостоверными и недопустимыми доказательствами представленные ею заключения специалистов, поскольку требования ст. 204 УПК, на которую сослался суд в обоснование решения, относятся к оформлению заключений экспертов и не распространяются на заключения специалистов.

Кроме того, добавила защита, в апелляционном определении формально указано на проверку доводов защиты в суде первой инстанции. Фактически же суд воспрепятствовал подсудимой в реализации права на представление доказательств в свою защиту.

Также защита обратила внимание, что в целях достижения взаимоприемлемого решения проводит в отношении потерпевшего процедуру медиации на основе согласия сторон, несмотря на то что исковые требования не соответствуют ст. 131 ГПК РФ. По мнению защиты, объем гражданско-правовых последствий, причиненных инкриминированным осужденной преступлением, подлежит установлению в рамках гражданского дела, так как с денежной суммы, которая была внесена в кассу коллегии адвокатов, уплачены налоги, часть вознаграждения Ольгой Лукмановой отработана.

В возражениях на кассационные жалобы прокуратура настаивала на отсутствии оснований для отмены или изменения приговора с учетом изменений, внесенных апелляционной инстанцией.

Кассация указала на противоречия, допущенные апелляцией

Рассмотрев жалобы защиты Ольги Лукмановой, Второй кассационный суд общей юрисдикции апелляционное определение отменил.

Как указывалось в кассационном определении
от 6 октября, согласившись с выводами первой инстанции о наличии совокупности обстоятельств, смягчающих наказание, и отсутствии отягчающих обстоятельств, апелляция сочла необоснованным назначение основного наказания условно. Вместе с тем каких-либо мотивов, свидетельствующих о необоснованности и неправомерности решения первой инстанции о том, что в силу указанных обстоятельств, характера и степени общественной опасности преступления, личности осужденной исправление последней возможно без реального отбывания наказания, не привел.

Излагая суть принятого решения, апелляционный суд допустил противоречия. Так, пояснялось в кассационном определении, указав, что наказание назначено в соответствии с требованиями ст. 60 УК с учетом характера и степени общественной опасности содеянного, влияния назначенного наказания на исправление осужденной и условия жизни ее семьи, данных о ее личности и смягчающих обстоятельств, он одновременно сделал вывод, что, исходя из характера и обстоятельств преступления, назначенное наказание является несправедливым и чрезмерно мягким, так как не соответствует тяжести содеянного и личности осужденной, при этом приняв решение снизить основное наказание в виде лишения свободы.

Кассация напомнила, что ч. 1 ст. 82 УК предусмотрена возможность суда отсрочить реальное отбывание наказания до достижения ребенком осужденного 14-летнего возраста, за исключением случаев наличия у осужденных ограничений, предусмотренных указанными положениями. Вместе с тем вопрос о применении в отношении Ольги Лукмановой положений ст. 82 УК апелляционной инстанцией не обсуждался и разрешен не был.

Указанные нарушения Второй КСОЮ посчитал существенными, повлиявшими на исход дела и являющимися основанием для отмены апелляционного определения и пересмотра дела во второй инстанции в ином составе суда. «При новом апелляционном рассмотрении дела суду необходимо дать оценку всем исследованным судом первой инстанции доказательствам в их совокупности, привести мотивы по всем доводам поступивших апелляционных жалоб», – подчеркивалось в кассационном определении. В связи с передачей дела на пересмотр мера пресечения осужденной была изменена на заключение под стражу сроком на два месяца.

Итоги пересмотра

По итогам пересмотра Мосгорсуд изменил приговор Ольге Лукмановой, снизив наказание до двух лет 10 месяцев колонии общего режима.

Как отмечается в апелляционном определении
от 9 ноября, доводы жалоб об отсутствии у осужденной умысла на мошенничество и получении денежных средств в рамках заключенного соглашения на оказание юридической помощи С. по уголовному делу проверялись судом первой инстанции и обоснованно отвергнуты. Доводы жалоб о даче Лукмановой признательных показаний под давлением не нашли подтверждения в ходе судебного следствия и, по мнению апелляции, являются надуманными, поскольку признательные показания были получены в соответствии с требованиями УПК, согласуются с другими доказательствами по делу, в связи с чем обоснованно признаны судом достоверными и допустимыми и положены в основу приговора.

Апелляция вновь поддержала доводы прокуратуры об излишней мягкости назначенного наказания и исключила указание о возможности применения к осужденной положений ст. 73 УК. Вместе с тем в судебном заседании апелляционной инстанции было установлено, что в настоящее время осужденной в счет возмещения причиненного вреда потерпевшему добровольно возмещена сумма, составляющая 50% от взысканной судом. Это обстоятельство не было учтено первой инстанцией, поскольку возмещение имело место после вынесения приговора. Апелляция признала его в качестве смягчающего наказание.

В то же время Мосгорсуд не усмотрел оснований для отсрочки реального отбывания наказания, заметив, что в настоящее время дети находятся с мужем осужденной, который работает, с воспитанием детей ему помогает бабушка, а двое детей уже взрослые. Наличия хронических заболеваний у мужа, исключающих возможность исполнять обязанность по содержанию и воспитанию несовершеннолетних детей, не установлено.

По мнению одного из защитников, председателя КА «Династия» Бориса Асрияна, кассационная инстанция обратила внимание на значительно больший объем нарушений, допущенных в ходе апелляционного рассмотрения дела, в связи с чем можно констатировать, что апелляционная инстанция формально подошла к их устранению. «Учитывая, что решение апелляции было противоречивым – обвиняемая заслуживает снижения срока лишения свободы, поэтому три года, а не пять, и в то же время не заслуживает условного наказания, – апелляционный суд ушел от решения этой сложной дилеммы по пути “наименьшего сопротивления”, использовав в качестве аргумента снижения срока наказания то, что потерпевшему начали возмещать ущерб. Однако от обоснования того, почему суд считает, что к осужденной неприменимы положения ст. 73 УК, апелляция устранилась», – пояснил защитник. Он добавил, что защита намерена обжаловать апелляционное определение, мотивируя тем, что решение кассационной инстанции было исполнено не в полном объеме.

«В кассационном определении Второго КСОЮ было указано, что подход Судебной коллегии по уголовным делам Мосгорсуда не основан на законе, а именно – невозможно смягчать наказание, снижая его с пяти до трех лет лишения свободы, и одновременно ужесточать его, исключая применение ст. 73 УК, притом что учитываются одни и те же обстоятельства, – отметил адвокат АП г. Санкт-Петербурга Юрий Авдеев, также защищающий Ольгу Лукманову. – Пересмотрев повторно приговор Измайловского районного суда г. Москвы, суд апелляционной инстанции применил тот же подход, что и в первый раз, вступив в противоречие с правовой позицией кассационной инстанции. Применить отсрочку исполнения приговора суд также не нашел оснований».

Юрий Авдеев добавил, что в данный момент продолжается повторное рассмотрение ходатайства об отсрочке исполнения приговора в Люблинском районном суде г. Москвы.

Татьяна Кузнецова