Адвокаты отстояли оправдательный приговор директору завода, который не мог платить своим работникам

Суд напомнил, что ответственность по ст. 145.1 УК наступает, только если руководитель действовал из личной заинтересованности и имел реальную финансовую возможность выдавать зарплату вовремя либо утратил такую возможность из-за своих неправомерных действий

Один из защитников оправданного Борис Золотухин подчеркнул, что суды обеих инстанций проявили независимость, несмотря на некоторый политический резонанс вокруг этого дела. Второй защитник Алексей Нехаенко добавил, что решения по этому делу в очередной раз показывают высокий уровень правосудия в Белгородской области.

1 июня Белгородский областной суд опубликовал апелляционное постановление от 13 мая 2020 г., которым подтвердил законность, обоснованность и справедливость оправдательного приговора, вынесенного в отношении генерального директора Белгородского нефтеперерабатывающего завода Олега Майорова, которого обвиняли в невыплате заработной платы сотрудникам предприятия из личной заинтересованности (ч. 3 ст. 145.1 УК РФ).

Олега Майорова, как и в первой инстанции, защищали адвокаты Белгородской областной коллегии адвокатов Борис Золотухин и Алексей Нехаенко.

Районный суд оправдал руководителя завода

Напомним, ранее Алексей Нехаенко рассказал «АГ», что к оперативному предъявлению обвинения следствие подтолкнуло видеообращение работников к Владимиру Путину. Однако, узнав о задержании гендиректора, коллектив встал на его защиту и записал второе видеообращение к главе государства. «Граждане говорили о том, что просили оказать содействие в получении причитающейся им заработной платы, а не задерживать генерального директора. Они утверждали, что Олег Майоров, как и весь трудовой коллектив, является потерпевшей стороной, а ответственность за невыплату заработной платы лежит на собственниках предприятия», – отмечал адвокат.

В суде гособвинитель настаивал на том, что Олег Майоров имел реальную возможность погасить задолженность по выплате заработной платы работникам, но не сделал этого.

Адвокаты же говорили о том, что предприятие долгое время не получало прибыли. При этом Олег Майоров решал эту проблему: сначала пытался добиться помощи от учредителей организации, а потом и вовсе начал вносить собственные средства в кассу предприятия, оформляя соответствующие операции как договоры целевого займа. Именно из этих средств он затем постепенно погашал задолженность предприятия перед работниками.

30 января 2020 г. Яковлевский районный суд Белгородской области оправдал Олега Майорова (приговор имеется у «АГ»). По мнению первой инстанции, сторона обвинения не смогла доказать совершение Олегом Майоровым каких-либо неправомерных действий, которые привели к образованию задолженности перед работниками. Тот, как отмечается в приговоре, напротив, делал все возможное, чтобы выполнить свои должностные обязанности, в том числе и по выдаче заработной платы.

Позиция прокурора в апелляции

Прокурор и 14 потерпевших просили отменить приговор и передать дело на новое рассмотрение.

По мнению гособвинителя, Олег Майоров сам привел завод в тяжелое финансовое положение, потому что недостаточно эффективно управлял организацией. То, что гендиректор предоставлял своей организации займы, значения не имело, считал прокурор. Таким образом Майоров только ухудшил положение завода, так как «добавил еще одного кредитора в своем лице», уверен гособвинитель. При этом гендиректор, как представлялось прокурору, мог погасить задолженность по зарплате, но вместо этого часть денег направил на другие нужды организации: рассчитывался с поставщиками, уплачивал штрафы и налоги.

Защита напомнила о недочетах в экспертизе

В своих возражениях Алексей Нехаенко и другие 18 потерпевших говорили об отсутствии в действиях Олега Майорова состава преступления.

Адвокат обращал внимание на то, что задолженность по выплате заработной платы образовывалась в период простоя предприятия, который был вызван отсутствием давальческого сырья. Основной деятельностью Белгородского НПЗ является переработка углеводородного сырья, а доход предприятия напрямую зависит от осуществления переработки.

Защитник также указал на то, что его доверитель принимал все возможные меры по погашению задолженности перед работниками. В частности, вносил в качестве целевых займов, направленных на выплату заработной платы, денежные средства в общей сумме более 18 млн руб. При этом около 11 млн руб. были переданы организации в период, в который, по версии стороны обвинения, Олег Майоров совершил преступление.

«Все денежные средства незамедлительно расходовались на выплату заработной платы. Майоров регулярно производил поиск контрагентов (давальцев сырья), однако соответствующие договоры с ними не заключались, поскольку этому препятствовали собственники завода. Олег Майоров регулярно информировал их о наличии задолженности по заработной плате и просил незамедлительно принять меры по ее погашению и даже инициировал обращение работников с заявлениями в КТС и к мировым судьям для взыскания задолженности по заработной плате», – подчеркивал Алексей Нехаенко.

Он также отмечал, что ссылки гособвинителя на то, что предпринимательская деятельность осуществляется для систематического извлечения прибыли и что Майоров якобы недостаточно эффективно выполнял свои функции, не входят в предмет доказывания по уголовному делу.

Алексей Нехаенко настаивал на том, что в действиях его доверителя отсутствовала субъективная сторона преступления, поскольку тот объективно не мог в полном объеме и в установленный срок выплачивать заработную плату. Более того, подчеркивал защитник, сторона обвинения не сумела доказать и наличие объективной стороны, так как отсутствовали указанные в ст. 145.1 УК РФ периоды невыплаты зарплаты.

Предъявленное обвинение строилось на суммировании сумм задолженностей по заработной плате за весь вмененной период, а также за период, предшествующий 1 января 2018 г., что подтвердила в судебном заседании эксперт. При этом согласно п. 19 Постановления Пленума ВС РФ от 25 декабря 2018 г. № 46 о некоторых вопросах судебной практики по делам о преступлениях против конституционных прав и свобод человека и гражданина периоды невыплат за отдельные месяцы года не могут суммироваться в срок свыше двух или трех месяцев, если они прерывались периодами, за которые выплаты осуществлялись, напомнил защитник.

Относительно задолженности, возникшей до апреля 2018 г., Алексей Нехаенко еще раз подчеркнул, что его доверитель принимал все возможные меры для выплаты зарплаты в период простоя предприятия, в том числе предоставлял своей организации целевые займы, за счет которых погашал задолженность перед работниками.

Задержка заработной платы – не всегда преступление

Проанализировав материалы дела, Белгородский областной суд не нашел оснований для отмены оправдательного приговора.

Суд подчеркнул, что даже полная невыплата заработной платы сама по себе не свидетельствует о нарушении генеральным директором завода уголовного закона, поскольку для привлечения руководителя организации к уголовной ответственности за невыплату заработной платы должен быть доказан ряд иных обстоятельств.

Так, пояснила апелляция, по смыслу ст. 145.1 УК РФ необходимо установить, что невыплата заработной платы совершена руководителем организации умышленно из корыстной или иной заинтересованности. Кроме того, сторона обвинения должна доказать, что у руководителя организацииимелась реальная финансовая возможность для выплаты заработной платы или такая возможность отсутствовала вследствие его неправомерных действий (п. 17 Постановления Пленума ВС № 46). Лишь при доказанности указанных обстоятельств руководитель организации может быть осужден за преступление, предусмотренное ст. 145.1 УК, подчеркнула апелляционная инстанция.

Существенное значение также имеет правильность установления сроков выплаты заработной платы и исчисления размера выплаченной заработной платы, на что обоснованно обращают внимание защитники оправданного, добавила она. Уголовная ответственность руководителя организации может наступить лишь в том случае, когда свыше трех месяцев подряд платежи осуществлялись в размере менее половины заработной платы (частичная невыплата заработной платы) или же когда более двух месяцев подряд заработная плата не выплачивалась вообще либо размер выплат был ниже МРОТ по России.

Суд напомнил, что период формирования такой задолженности нужно исчислять исходя из сроков выплаты, установленных правилами внутреннего трудового распорядка, коллективным или трудовым договором, а также из времени, в течение которого заработная плата фактически не выплачивалась полностью или частично. При этом двухмесячный или трехмесячный срок задержки выплат исчисляется со дня, следующего за установленной датой выплаты (п. 17, 19 Постановления Пленума ВС № 46).

Между тем, заметила апелляция, из предъявленного обвинения, из выступления гособвинителя в прениях и из текста апелляционного представления видно, что сторона обвинения отождествляет понятия размера заработной платы и размера задолженности по ее выплате, ссылаясь на заключения судебно-бухгалтерских экспертиз и на показания эксперта М.

Суд пришел к выводу, что, определяя половину размера подлежащей выплате заработной платы, эксперт исходила из половины суммы задолженности, сформировавшейся на начало каждого месяца, а не из размера заработной платы, начисленной и подлежащей выплате за отработанный предыдущий месяц. Из данных, которыми руководствовалась эксперт, следует, что полная невыплата заработной платы, начисленной за предшествующий месяц, как без учета ранее сформировавшейся задолженности, так и с учетом задолженности, в 2018 г. имела место лишь в отдельные месяцы – в январе и апреле 2018 г., а между ними были периоды выплат заработной платы. «Таким образом, в 2018 г. продолжительность полной невыплаты заработной платы потерпевшим, за исключением М., никогда не составляла два и более месяца подряд», – пояснил суд.

При этом, подчеркнул он, первая инстанция должным образом оценила показания М., который в судебном заседании рассказал, что он, занимая должность коммерческого директора и относя себя к руководству, добровольно вместе с Олегом Майоровым принял решение не получать заработную плату до выхода завода из кризисной ситуации. Более того, в 2018 г. М. иногда посещал завод, но фактически обязанности коммерческого директора не исполнял. «По смыслу ст. 145.1 УК РФ добровольный отказ работника от получения заработной платы не влечет уголовную ответственность руководителя организации за невыплату заработной платы», – заметила апелляция.

Без учета сформировавшейся ранее задолженности в апреле 2018 г. был лишь один случай выплаты заработной платы менее половины суммы, начисленной за предшествующий месяц. Однако с мая 2018 г. до 1 января 2019 г. заработная плата выплачивалась потерпевшим ежемесячно, и размер выплат составлял более половины суммы начисленной заработной платы за предшествующий месяц (без учета ранее сформировавшейся задолженности), а иногда был выше 100%. То есть таким образом частично погашалась сформировавшаяся ранее задолженность, сделал вывод суд.

Как пояснила эксперт, она в своих расчетах не принимала во внимание периоды и размеры выплат заработной платы работникам, потому что руководствовалась правилами формирования задолженности по бухгалтерскому учету. Однако апелляция решила, что такой расчет имеет значение для определения общей суммы задолженности, которая может быть взыскана с работодателя в порядке гражданского судопроизводства, но не для привлечения руководителя организации к уголовной ответственности.

«Подобный подход, основанный на правилах бухгалтерского учета, с которым согласилась сторона обвинения, противоречит смыслу ст. 145.1 УК РФ, согласно которой периоды невыплат за отдельные месяцы года не могут суммироваться в срок свыше двух или трех месяцев, если они прерывались периодами, за которые выплаты осуществлялись», – указал Белгородский областной суд.

Кроме того, добавил он, в первой инстанции было установлено, что в период инкриминируемого Майорову преступления завод находился в тяжелом финансовом положении, что не оспаривается гособвинителем. Суд также отказался учесть доводы апелляционного представления о невыполнении заключенных заводом договоров и о непринятии мер по поиску иных поставщиков сырья, поскольку оценка эффективности Олега Майорова как руководителя не относятся к предмету доказывания по данному уголовному делу.

Кроме того, добавила апелляция, с учетом финансового положения завода направление незначительной части денег, поступивших по договорам займа от самого Майорова, а также средств контрагентов не на выплату зарплаты, а на поддержание работоспособности завода и на выполнение требований безопасности в целях недопущения техногенной катастрофы, фактически являлось крайней необходимостью.

Комментарии адвокатов

Борис Золотухин подчеркнул, что, направляя уголовное дело в суд, следствие полагалось лишь на политический момент – первое видеообращение работников завода к Президенту РФ, в котором граждане просили оказать содействие в получении причитающейся им заработной платы.

«Суд первой инстанции в оправдательном приговоре не стал подробно анализировать действия Майорова, ограничившись лишь указанием на отсутствие у того мотива и личной заинтересованности. Апелляция же согласилась с доводами защиты и подтвердила, что отсутствуют не только этот, но и иные признаки преступления, о которых говорится в Постановлении Пленума ВС № 46. При этом обе инстанции проявили свою независимость, несмотря на некоторый политический резонанс», – сказал адвокат.

Алексей Нехаенко отметил, что именно на такой результат и рассчитывали защитники Олега Майорова. «О несостоятельности предъявленного обвинения мы заявляли еще до направления дела в суд. Что касается апелляционного представления гособвинителя, его содержание было юридически беспредметным и больше походило на истерику после проигранного сражения. Состоявшиеся по делу судебные решения в очередной раз показывают, что в Белгородской области институт правосудия находится на высоте», – сказал защитник.

Екатерина Коробка